это было похоже на включение огней на рождественской елке – достаточно большой, чтобы осветить вселенную.
Излучение, рожденное этим катастрофическим событием, неслось по галактике, неумолимо уничтожая высшие биологические виды, оставляя другие организмы подниматься вместо них на вершину пищевой цепи.
Теперь Винсент понимал, что как бы абстрактна ни была теория, но когда холодный суровый смысл открытия постучится в дверь, просыпается животный инстинкт, который велит бежать и спрятаться. Но даже это понимание бледнело по сравнению с тем, что знал теперь Винсент, и его охватывал то ужас, то благоговение, что это так долго происходило, а он – и почти никто другой – ни о чем не ведал.
– Могло быть намного хуже, Эдди, потому что мы в тысячах световых лет от ближайшей вспышки гамма-излучения – точнее, в десятках тысяч. Это означает, что у нас до этой катастрофы времени намного больше, чем все время существования цивилизации на Земле. Мы сможем подготовиться и… я не знаю, как-то предотвратить ее или еще что.
– О'кей. А каспериане?
Винсент, конечно, думал об этом, но только в абстрактном смысле, как об одном немаловажном факторе в несметной массе новых данных, которые ему нужно усвоить. Возможно, в слишком абстрактном.
– Каспериане? – Винсент пожал плечами. – Я не знаю, Эдди. Готов выслушать любые идеи. Я понимаю, что они гораздо ближе к волновому фронту.
– Винсент, у них осталось меньше года до прихода гамма-излучения, после чего единственная цивилизация – единственная, насколько нам известно, ныне существующая разумная жизнь, кроме людей, – просто перестанет существовать. Ты об этом подумал?
– Тут не знаешь, о чем думать. Слушай, а как же зонды? – Миниатюрные приборы, чудеса молекулярной технологии, созданные в глубокой тайне и запущенные через всю галактику. Все это было там, в смартшите Эдди, вместе с цифровыми снимками невообразимого блеска звезд Галактического ядра. – Я понятия не имел, Эдди. Все это время ни намека, что мы разгадали секрет сверхсветового двигателя Ангелов.
– Да, но это все еще тайна – во всяком случае, пока. И помни, это лишь несколько крошечных зондов, посланных нами к Галактическому ядру, – действительно крошечных. Ты понятия не имеешь, – Эдди повертел руками, – о стоимости этого проекта, и в деньгах, и в энергии.
Посмотрев на своего друга, Эдди увидел обиду на его лице.
– Пойми, Винсент, это тайна. И остается тайной, понимаешь? Ты видел пункт о секретности на первой странице.
– Да, да. Я прочел. – Стандартный набор юридических терминов, но Винсент уделил ему достаточно внимания, когда понял, какого рода информацию содержит этот смартшит. Принимая его от Эдди, он стал причастен к Большой Тайне. И если бы Винсент рассказал кому-нибудь об этой Большой Тайне, с непоколебимой ясностью предупреждал этот пункт, он оказался бы в Большой Беде. – Я понимаю, Эдди, честное слово, понимаю. Но это так грандиозно, что просто не укладывается в голове.
– Вот и отлично, Винсент. Однако у тебя впереди масса работы. У нас обоих.
– Так что мы собираемся делать сейчас? Спасать каспериан?
Винсенту вспомнился облик каспериан, достаточно известный: похожие на волков существа с острыми зубами, почти как говорящие животные из детских сказок. Но это были реальные живые существа, они сражались, мечтали и умирали на своей планете далеко-далеко от Земли. Винсент попытался представить себе, как они собираются в огромные очереди, уходящие к горизонту, тихо ступают на длинные платформы, чтобы подняться на борт огромных пещерообразных космических кораблей с гостеприимными людьми, стоящими у входов. Но эта мысль была абсурдна. Существовали большие космические корабли – почти все военные, – но сколько каспериан можно будет спасти за год, оставшийся до прихода излучения? Ничтожно мало.
– Может быть, если получится. Что ты думаешь? Блестящие круглые глаза Эдди внимательно смотрели на Винсента.
«Он действительно хочет знать, есть ли у меня какие-нибудь идеи», – сообразил Винсент. Но ничего не придумывалось – мозг был оглушен предстоящей трагедией.
– Мы ведь уже давно об этом знаем? – спросил Винсент, допивая кофе. Он плюхнулся на тахту и растянулся, свесив одну ногу на пол, другую уткнув в подушки. Снова возвращалась усталость, как бывало много раз за последние две ночи, пока новая мысль не приходила ему в голову, и он начинал сосредоточенно изучать смартшит, делая пометки и тихо бормоча себе под нос.
– Не так давно: меньше года, как у нас набралось достаточно данных. Не все зонды вернулись. Сверхсветовая технология еще очень молода, поэтому иногда приходилось руководствоваться догадками. – Эдди снова отправился на кухню, и последние его слова прозвучали приглушенно. Через минуту он вернулся, неся пустую мусорную корзину. – Далее, поскольку работа секретная, средства на создание зондов нельзя пускать по обычным гражданским каналам – там бы задавали слишком много вопросов. Итак, в основном это военные деньги. Наивысшая секретность на всех этапах. Очень дорого.
– Насколько дорого?
– Лучше даже не спрашивай. Достаточно, чтобы защитить такие смартшиты от попадания не в те руки.
– Ага. – Винсент снова потянулся к смартшиту, лежащему теперь на столе рядом с тахтой, но Эдди взял его и бросил в корзину. – Так что будет с касперианами? Ты действительно попытаешься их спасти?
– Нет.
Винсент был потрясен до глубины души.
– Но ты сказал…
– Я ничего не говорил, я просто спросил, какие у тебя идеи. Люди, посвященные в обстоятельства дела, уже давно обсуждают, что делать с касперианами, но это и все, что они делают, – обсуждают. Нашлись даже идиоты, заявившие, что нам не следует и пытаться что-то предпринять, что это было бы вмешательством в естественный ход вещей, естественную эволюцию планеты. Ты представляешь?
Винсент осторожно наблюдал за Эдди. Яркий блеск появился в его глазах – и что-то еще. Только потом Винсенту пришло в голову, что это «что-то» называется одержимостью.
– Понимаешь, это «нет» я говорю не от своего имени, – продолжал Эдди. – Вопрос о том, что делать, обсуждается так долго, что фактически уже слишком поздно. Каспериане – все высшие биологические виды, все разумные виды – обречены, это ясно. Но должен быть способ спасти хотя бы некоторых из них. Хотя бы столько, чтобы сохранить этот вид от вымирания. Этого нельзя допустить, Винсент, ты согласен? Эдди стоял теперь прямо над ним, и Винсент неловко подвинулся на тахте, чувствуя неуверенность и нервозность. Он никогда не видел Эдди таким, никогда: дикий блеск в глазах сменился чем-то похожим на гнев, праведный гнев.
– Значит, ты хочешь, чтобы я тебе помог? Помог тебе спасти некоторых каспериан?
– Да. Это именно то, что я от тебя хочу. На Касперской Станции Ангелов еще не знают, что происходит, но через несколько месяцев каждый из ее обитателей захочет знать и узнает – но слишком поздно для каспериан. Туда уже отправились группы ученых и наблюдателей, чтобы изучать гамма-волну, когда она ударит, и наблюдать возникшие эффекты. И еще некоторые люди. Сам я лететь не могу, поэтому придется тебе. Поговори с тамошними людьми, Винсент. Работать ты будешь непосредственно на меня. Станешь моим голосом. Поговори с кем нужно будет, но найди возможность спасти хоть сколько-нибудь каспериан.
Винсент заметил, что его друг уже нескольких секунд сжимает зажигалку. Потом Эдди будто спохватился, защелкал зажигалкой, подождал, чтобы она разгорелась ровным голубым пламенем, и бросил ее в корзину. Через несколько минут смартшит затлел и расплавился, наполнив квартиру едким запахом горящего пластика.
Урсу
Урсу разбудили далекие крики. Он вскочил, нашарил рясу, надел ее. «Штурм начался», – подумал он, еще не успев проснуться, потом нашарил на полу кувшин с водой и глотнул из него – смягчить пересохшее горло. Руки у него тряслись.
Он бросился к винтовой лестнице, со страхом думая о том, что творится внизу. Босые ноги его шлепали по голым каменным ступеням, и гулко гудело эхо, но потом Урсу начал различать другие шумы и далекие голоса, исполненные страха и гнева.
В Главном зале было пусто. За распахнутыми массивными дверями виднелись бегущие фигуры. Юноша направился к ним, но кто-то окликнул его сзади. Урсу повернулся и увидел Турта – мастер стоял на верхней ступеньке лестницы, ведущей в его мастерскую. Турт поманил его, и юноша остановился.
– Урсу, не выходи туда! Иди сюда! – Турт повернулся и пошел вниз.
Урсу не знал, что ему делать. В голове вертелась смутная идея о бегстве с Шекумпехом, но как ее осуществить? К своему стыду юноша понял, что так и не разработал никакого конкретного плана. Увы, времени для раздумий уже не осталось. Под доносящиеся снаружи крики и вопли он побежал туда, где только что стоял Турт, а потом вниз, в его подвальную мастерскую.
– Я был прав, да? – спросил старик напряженным высоким голосом, когда Урсу вбежал в тесное помещение. Юноша не хотел ничего говорить, все еще боясь последствий, но было уже поздно отпираться.
– Да, – ответил Урсу, прислушиваясь к своему срывающемуся голосу. – Да.
– Бог, Шекумпех… – Бессознательно вывалив язык, Турт взъерошил мех на своих щеках. – Ты забираешь его, да?
– Да, забираю, – признался Урсу, чувствуя себя странно сильнее от этого признания. Но теперь, когда он произнес это вслух, юноша понял, что это правда. Он уносит бога. Убегает, покидая Нубалу. – Шекумпех сам мне это приказал.
– Я знал, я знал, – кивнул Турт. – Ты был не первым, Урсу. Нет, не первым, кого об этом просили.
Юношу как громом поразило.
– А кого?.. – Но тут он заметил, что тяжелый рабочий стол Турта отодвинут в сторону. Шагнув вперед, юноша увидел, что дверца, ведущая в тайные пещеры, открыта. От страха и беспокойства Урсу не пришло в голову удивиться, как старик вроде Турта мог сдвинуть такой тяжеленный стол без посторонней помощи.
– Пошли со мной в пещеры, – поманил мастер. – Там есть выход. – С этими словами Турт встал на четвереньки и полез в зияющее отверстие. Урсу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Сильные руки схватили его, когда он вылезал из крошечного проема. Урсу завизжал и стал вырываться. Но те же самые руки сильно ударили его сбоку по лицу. Голова онемела, к горлу подступила тошнота. Его куда-то понесли, но недолго, потом бросили на землю. Открыв глаза, Урсу понял по слабой фосфоресценции и шуму воды, что он снова в той пещере, которую Турт показал ему всего лишь день назад. Но теперь вместе с ними здесь были и другие. Глядя снизу вверх на их лица, Урсу узнал их всех.
– Встань, – жестко приказал Юфтиан, и Урсу вскочил. Их было четверо, все мастера, включая Турта и Юфтиана. Они смотрели на него с ненавистью и презрением. – Как ты смел подумать, – начал Юфтиан, – что мы приняли тебя в наше самое святое место, что мы кормили и воспитывали тебя, чтобы ты мог потом украсть у нас самую душу нашего города, ты, презренный…
– Откуда он мог знать! – закричал Турт на Юфтиана. – Ложные видения, – объяснил он, поворачиваясь к Урсу, – насланные вражескими армиями. То, что ты испытал, было не настоящим.
Урсу уставился на него.
– Но Шекумпех говорил со мной. Он рассказал мне, что случится. Наш город будет захвачен. Я должен унести Шекумпеха в безопасное место.
– Какое безопасное место? – закричал один из мастеров, коренастый жрец по имени Мелетер. – Нет никакого такого места, глупый ты мальчишка! Только Нубала.
Четвертый мастер, Ирубус, в чьи обязанности входило учить послушников Дома истории и догматам веры, энергично кивнул.
– Совершенно верно, – подтвердил он. – Тебе следовало знать, Урсу. Нубала стоит несокрушимо в течение бесчисленных поколений, защищаемая самим Шекумпехом. Ты подумал, что будет с нами, когда его унесут? Тебе не приходило в голову, что Зан попытается внушить ложные видения нашим жрецам и послушникам, чтобы они отдали захватчику именно то, что он хочет, – самого Шекумпеха?
– Сделайте это сейчас, – добавил Мелетер. – Сделайте это сейчас, пока Шекумпех все еще верит в нас, в нашу способность служить ему.
Сделайте что? Урсу внезапно похолодел до костей. Руки снова схватили его, поставили вертикально – руки, которые были сильнее, чем он мог бы подумать. От страха юношу охватила слабость, ноги стали будто ватные.
– Может быть… – голос Турта дрогнул, – может быть, нужно подумать над словами мальчика? Мы все присутствовали, когда Шекумпех говорил с Урсу. И даже если его ввели в заблуждение…
– Турт, ты болван! – взъярился Юфтиан. – Поздно обсуждать. Враг прорвался в стены города.
– Он прав! – выкрикнул Мелетер со стоном в голосе. – Убейте его сейчас! Покажите Шекумпеху, что мы по-прежнему верим в него.
– Нет, послушайте меня, – забормотал кто-то тихим голосом. Урсу вдруг понял, что это его собственный голос. – Бог говорил со мной, он действительно говорил. Я бы понял, если бы это был кто-то другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Излучение, рожденное этим катастрофическим событием, неслось по галактике, неумолимо уничтожая высшие биологические виды, оставляя другие организмы подниматься вместо них на вершину пищевой цепи.
Теперь Винсент понимал, что как бы абстрактна ни была теория, но когда холодный суровый смысл открытия постучится в дверь, просыпается животный инстинкт, который велит бежать и спрятаться. Но даже это понимание бледнело по сравнению с тем, что знал теперь Винсент, и его охватывал то ужас, то благоговение, что это так долго происходило, а он – и почти никто другой – ни о чем не ведал.
– Могло быть намного хуже, Эдди, потому что мы в тысячах световых лет от ближайшей вспышки гамма-излучения – точнее, в десятках тысяч. Это означает, что у нас до этой катастрофы времени намного больше, чем все время существования цивилизации на Земле. Мы сможем подготовиться и… я не знаю, как-то предотвратить ее или еще что.
– О'кей. А каспериане?
Винсент, конечно, думал об этом, но только в абстрактном смысле, как об одном немаловажном факторе в несметной массе новых данных, которые ему нужно усвоить. Возможно, в слишком абстрактном.
– Каспериане? – Винсент пожал плечами. – Я не знаю, Эдди. Готов выслушать любые идеи. Я понимаю, что они гораздо ближе к волновому фронту.
– Винсент, у них осталось меньше года до прихода гамма-излучения, после чего единственная цивилизация – единственная, насколько нам известно, ныне существующая разумная жизнь, кроме людей, – просто перестанет существовать. Ты об этом подумал?
– Тут не знаешь, о чем думать. Слушай, а как же зонды? – Миниатюрные приборы, чудеса молекулярной технологии, созданные в глубокой тайне и запущенные через всю галактику. Все это было там, в смартшите Эдди, вместе с цифровыми снимками невообразимого блеска звезд Галактического ядра. – Я понятия не имел, Эдди. Все это время ни намека, что мы разгадали секрет сверхсветового двигателя Ангелов.
– Да, но это все еще тайна – во всяком случае, пока. И помни, это лишь несколько крошечных зондов, посланных нами к Галактическому ядру, – действительно крошечных. Ты понятия не имеешь, – Эдди повертел руками, – о стоимости этого проекта, и в деньгах, и в энергии.
Посмотрев на своего друга, Эдди увидел обиду на его лице.
– Пойми, Винсент, это тайна. И остается тайной, понимаешь? Ты видел пункт о секретности на первой странице.
– Да, да. Я прочел. – Стандартный набор юридических терминов, но Винсент уделил ему достаточно внимания, когда понял, какого рода информацию содержит этот смартшит. Принимая его от Эдди, он стал причастен к Большой Тайне. И если бы Винсент рассказал кому-нибудь об этой Большой Тайне, с непоколебимой ясностью предупреждал этот пункт, он оказался бы в Большой Беде. – Я понимаю, Эдди, честное слово, понимаю. Но это так грандиозно, что просто не укладывается в голове.
– Вот и отлично, Винсент. Однако у тебя впереди масса работы. У нас обоих.
– Так что мы собираемся делать сейчас? Спасать каспериан?
Винсенту вспомнился облик каспериан, достаточно известный: похожие на волков существа с острыми зубами, почти как говорящие животные из детских сказок. Но это были реальные живые существа, они сражались, мечтали и умирали на своей планете далеко-далеко от Земли. Винсент попытался представить себе, как они собираются в огромные очереди, уходящие к горизонту, тихо ступают на длинные платформы, чтобы подняться на борт огромных пещерообразных космических кораблей с гостеприимными людьми, стоящими у входов. Но эта мысль была абсурдна. Существовали большие космические корабли – почти все военные, – но сколько каспериан можно будет спасти за год, оставшийся до прихода излучения? Ничтожно мало.
– Может быть, если получится. Что ты думаешь? Блестящие круглые глаза Эдди внимательно смотрели на Винсента.
«Он действительно хочет знать, есть ли у меня какие-нибудь идеи», – сообразил Винсент. Но ничего не придумывалось – мозг был оглушен предстоящей трагедией.
– Мы ведь уже давно об этом знаем? – спросил Винсент, допивая кофе. Он плюхнулся на тахту и растянулся, свесив одну ногу на пол, другую уткнув в подушки. Снова возвращалась усталость, как бывало много раз за последние две ночи, пока новая мысль не приходила ему в голову, и он начинал сосредоточенно изучать смартшит, делая пометки и тихо бормоча себе под нос.
– Не так давно: меньше года, как у нас набралось достаточно данных. Не все зонды вернулись. Сверхсветовая технология еще очень молода, поэтому иногда приходилось руководствоваться догадками. – Эдди снова отправился на кухню, и последние его слова прозвучали приглушенно. Через минуту он вернулся, неся пустую мусорную корзину. – Далее, поскольку работа секретная, средства на создание зондов нельзя пускать по обычным гражданским каналам – там бы задавали слишком много вопросов. Итак, в основном это военные деньги. Наивысшая секретность на всех этапах. Очень дорого.
– Насколько дорого?
– Лучше даже не спрашивай. Достаточно, чтобы защитить такие смартшиты от попадания не в те руки.
– Ага. – Винсент снова потянулся к смартшиту, лежащему теперь на столе рядом с тахтой, но Эдди взял его и бросил в корзину. – Так что будет с касперианами? Ты действительно попытаешься их спасти?
– Нет.
Винсент был потрясен до глубины души.
– Но ты сказал…
– Я ничего не говорил, я просто спросил, какие у тебя идеи. Люди, посвященные в обстоятельства дела, уже давно обсуждают, что делать с касперианами, но это и все, что они делают, – обсуждают. Нашлись даже идиоты, заявившие, что нам не следует и пытаться что-то предпринять, что это было бы вмешательством в естественный ход вещей, естественную эволюцию планеты. Ты представляешь?
Винсент осторожно наблюдал за Эдди. Яркий блеск появился в его глазах – и что-то еще. Только потом Винсенту пришло в голову, что это «что-то» называется одержимостью.
– Понимаешь, это «нет» я говорю не от своего имени, – продолжал Эдди. – Вопрос о том, что делать, обсуждается так долго, что фактически уже слишком поздно. Каспериане – все высшие биологические виды, все разумные виды – обречены, это ясно. Но должен быть способ спасти хотя бы некоторых из них. Хотя бы столько, чтобы сохранить этот вид от вымирания. Этого нельзя допустить, Винсент, ты согласен? Эдди стоял теперь прямо над ним, и Винсент неловко подвинулся на тахте, чувствуя неуверенность и нервозность. Он никогда не видел Эдди таким, никогда: дикий блеск в глазах сменился чем-то похожим на гнев, праведный гнев.
– Значит, ты хочешь, чтобы я тебе помог? Помог тебе спасти некоторых каспериан?
– Да. Это именно то, что я от тебя хочу. На Касперской Станции Ангелов еще не знают, что происходит, но через несколько месяцев каждый из ее обитателей захочет знать и узнает – но слишком поздно для каспериан. Туда уже отправились группы ученых и наблюдателей, чтобы изучать гамма-волну, когда она ударит, и наблюдать возникшие эффекты. И еще некоторые люди. Сам я лететь не могу, поэтому придется тебе. Поговори с тамошними людьми, Винсент. Работать ты будешь непосредственно на меня. Станешь моим голосом. Поговори с кем нужно будет, но найди возможность спасти хоть сколько-нибудь каспериан.
Винсент заметил, что его друг уже нескольких секунд сжимает зажигалку. Потом Эдди будто спохватился, защелкал зажигалкой, подождал, чтобы она разгорелась ровным голубым пламенем, и бросил ее в корзину. Через несколько минут смартшит затлел и расплавился, наполнив квартиру едким запахом горящего пластика.
Урсу
Урсу разбудили далекие крики. Он вскочил, нашарил рясу, надел ее. «Штурм начался», – подумал он, еще не успев проснуться, потом нашарил на полу кувшин с водой и глотнул из него – смягчить пересохшее горло. Руки у него тряслись.
Он бросился к винтовой лестнице, со страхом думая о том, что творится внизу. Босые ноги его шлепали по голым каменным ступеням, и гулко гудело эхо, но потом Урсу начал различать другие шумы и далекие голоса, исполненные страха и гнева.
В Главном зале было пусто. За распахнутыми массивными дверями виднелись бегущие фигуры. Юноша направился к ним, но кто-то окликнул его сзади. Урсу повернулся и увидел Турта – мастер стоял на верхней ступеньке лестницы, ведущей в его мастерскую. Турт поманил его, и юноша остановился.
– Урсу, не выходи туда! Иди сюда! – Турт повернулся и пошел вниз.
Урсу не знал, что ему делать. В голове вертелась смутная идея о бегстве с Шекумпехом, но как ее осуществить? К своему стыду юноша понял, что так и не разработал никакого конкретного плана. Увы, времени для раздумий уже не осталось. Под доносящиеся снаружи крики и вопли он побежал туда, где только что стоял Турт, а потом вниз, в его подвальную мастерскую.
– Я был прав, да? – спросил старик напряженным высоким голосом, когда Урсу вбежал в тесное помещение. Юноша не хотел ничего говорить, все еще боясь последствий, но было уже поздно отпираться.
– Да, – ответил Урсу, прислушиваясь к своему срывающемуся голосу. – Да.
– Бог, Шекумпех… – Бессознательно вывалив язык, Турт взъерошил мех на своих щеках. – Ты забираешь его, да?
– Да, забираю, – признался Урсу, чувствуя себя странно сильнее от этого признания. Но теперь, когда он произнес это вслух, юноша понял, что это правда. Он уносит бога. Убегает, покидая Нубалу. – Шекумпех сам мне это приказал.
– Я знал, я знал, – кивнул Турт. – Ты был не первым, Урсу. Нет, не первым, кого об этом просили.
Юношу как громом поразило.
– А кого?.. – Но тут он заметил, что тяжелый рабочий стол Турта отодвинут в сторону. Шагнув вперед, юноша увидел, что дверца, ведущая в тайные пещеры, открыта. От страха и беспокойства Урсу не пришло в голову удивиться, как старик вроде Турта мог сдвинуть такой тяжеленный стол без посторонней помощи.
– Пошли со мной в пещеры, – поманил мастер. – Там есть выход. – С этими словами Турт встал на четвереньки и полез в зияющее отверстие. Урсу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Сильные руки схватили его, когда он вылезал из крошечного проема. Урсу завизжал и стал вырываться. Но те же самые руки сильно ударили его сбоку по лицу. Голова онемела, к горлу подступила тошнота. Его куда-то понесли, но недолго, потом бросили на землю. Открыв глаза, Урсу понял по слабой фосфоресценции и шуму воды, что он снова в той пещере, которую Турт показал ему всего лишь день назад. Но теперь вместе с ними здесь были и другие. Глядя снизу вверх на их лица, Урсу узнал их всех.
– Встань, – жестко приказал Юфтиан, и Урсу вскочил. Их было четверо, все мастера, включая Турта и Юфтиана. Они смотрели на него с ненавистью и презрением. – Как ты смел подумать, – начал Юфтиан, – что мы приняли тебя в наше самое святое место, что мы кормили и воспитывали тебя, чтобы ты мог потом украсть у нас самую душу нашего города, ты, презренный…
– Откуда он мог знать! – закричал Турт на Юфтиана. – Ложные видения, – объяснил он, поворачиваясь к Урсу, – насланные вражескими армиями. То, что ты испытал, было не настоящим.
Урсу уставился на него.
– Но Шекумпех говорил со мной. Он рассказал мне, что случится. Наш город будет захвачен. Я должен унести Шекумпеха в безопасное место.
– Какое безопасное место? – закричал один из мастеров, коренастый жрец по имени Мелетер. – Нет никакого такого места, глупый ты мальчишка! Только Нубала.
Четвертый мастер, Ирубус, в чьи обязанности входило учить послушников Дома истории и догматам веры, энергично кивнул.
– Совершенно верно, – подтвердил он. – Тебе следовало знать, Урсу. Нубала стоит несокрушимо в течение бесчисленных поколений, защищаемая самим Шекумпехом. Ты подумал, что будет с нами, когда его унесут? Тебе не приходило в голову, что Зан попытается внушить ложные видения нашим жрецам и послушникам, чтобы они отдали захватчику именно то, что он хочет, – самого Шекумпеха?
– Сделайте это сейчас, – добавил Мелетер. – Сделайте это сейчас, пока Шекумпех все еще верит в нас, в нашу способность служить ему.
Сделайте что? Урсу внезапно похолодел до костей. Руки снова схватили его, поставили вертикально – руки, которые были сильнее, чем он мог бы подумать. От страха юношу охватила слабость, ноги стали будто ватные.
– Может быть… – голос Турта дрогнул, – может быть, нужно подумать над словами мальчика? Мы все присутствовали, когда Шекумпех говорил с Урсу. И даже если его ввели в заблуждение…
– Турт, ты болван! – взъярился Юфтиан. – Поздно обсуждать. Враг прорвался в стены города.
– Он прав! – выкрикнул Мелетер со стоном в голосе. – Убейте его сейчас! Покажите Шекумпеху, что мы по-прежнему верим в него.
– Нет, послушайте меня, – забормотал кто-то тихим голосом. Урсу вдруг понял, что это его собственный голос. – Бог говорил со мной, он действительно говорил. Я бы понял, если бы это был кто-то другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55