– Что ж, раз ты так настаиваешь и для тебя это важно… Хорошо, даю тебе слово.
Грейс облегченно выдохнула. Честь для Мэтью была важнее, чем жизнь. На его слово можно было положиться с легким сердцем.
– Спасибо.
– Итак, теперь ты готова бежать или я должен пообещать тебе что-то еще? – Он предложил ей руку по всем правилам светского этикета.
Она отказалась. Грейс не хотела, чтобы Мэтью сопроводил ее обратно в дом словно незнакомку.
– Значит, Мэтью, ты именно так хочешь со мной проститься? – тихо спросила она.
– Грейс, не испытывай мое терпение. Ты знаешь, что мы собираемся сделать. И понимаешь, почему мы это делаем. – На этот раз в голосе Мэтью не ощущалось ни злости, ни раздражения. Он казался глубоко несчастным.
Грейс опустила голову. Она чувствовала себя виноватой за то, что взяла из стола Мэтью документы. И чувство вины, словно маленькая змейка, все время жалило Грейс и впрыскивало в ее сердце яд. Она уверяла себя, что это было сделано лишь для блага Мэтью. Разумеется, рассказать ему о своем плане спасения она не могла, он бы обязательно остановил ее. Грейс знала об этом. И еще она знала, что любит Мэтью.
– Мне так не хочется покидать тебя. Это разобьет мое сердце, – проговорила она сквозь слезы.
Его улыбка сделалась более естественной, он взял в свои ладони ее руки. Хотя Мэтью и старался выглядеть беспечным и счастливым, было заметно, с каким напряжением это ему дается. За его улыбкой прятались грусть и усталость.
– Я же пообещал тебе, что в течение ближайших шести месяцев ничего с собой не сделаю. Давай больше не будем дуться друг на друга, моя дорогая.
Он всегда вел себя с ней благородно, даже если считал, что она сама не столь безупречна в своих поступках.
Когда Грейс думала об этом, то чувствовала себя маленькой дрянной девчонкой, и мужество, которое так было ей сейчас необходимо, начинало покидать ее. А она должна быть сильной, чтобы пуститься в тот путь, на котором ее повсюду поджидали опасности.
– Я не успокоюсь до тех пор, пока ты не окажешься на свободе, – прошептала она тихо.
Черты его лица заострились, Мэтью даже стал казаться старше.
– Не нужно этого, любимая. Беги отсюда как можно быстрее и постарайся забыть меня. Это для твоего же блага.
Грейс ничего не сказала на это. Какой смысл? Она все равно останется при своем мнении и будет делать то, что считает нужным.
– Поцелуй меня, – внезапно охрипнув, проговорила она.
Ее рот приоткрылся. Как трудно давалось ей это прощание, долгое, бесконечное, причиняющее столько боли. Поддерживала сейчас Грейс лишь надежда на то, что ей удастся освободить Мэтью.
В их поцелуе была страсть. И печаль. И конечно, любовь.
Когда Мэтью, наконец, отстранился от нее, Грейс заметила, что в его глазах блестели слезы. Она никогда раньше не видела Мэтью плачущим. Его гордость не позволяла ему выглядеть слабым в ее глазах. И вот теперь…
– Я люблю тебя, Грейс. – Это больше походило на клятву.
– И я люблю тебя, Мэтью.
– Пора, – мрачно проговорил он.
– Да. – Она быстро приподнялась на цыпочках и снова поцеловала его. Грейс боялась, что у нее не хватит сил оставить его. – Храни тебя Бог, мой дорогой.
Она повернулась и торопливо зашагала назад к дому.
Мэтью спрятался в деревьях около главных ворот. Вулфрам, безмолвный и послушный страж, лежал в траве рядом с хозяином. Полчаса назад Грейс отправилась в дом.
Монкс работал в тени справа от ворот, словно заводной грохотал молотком по какому-то металлическому ящику. Файли нигде не было видно, но он все равно находился где-то поблизости.
Мэтью прошиб холодный пот. Он дал клятву Грейс, но она не знала, о чем просила. Ожидание длиной в шесть месяцев было равносильно изощренной пытке. Он не мог объяснить ей всего. Господи, когда она стояла перед ним в последний раз там на лужайке, у него словно язык отсох.
Мэтью стиснул зубы; ему следовало морально подготовиться к тому, что последует незамедлительно за побегом Грейс. Его просто-напросто прикрутят к столу и изобьют. Он хмыкнул. Правда, теперь лицемерные утверждения лорда Джона, что якобы все это делается ради блага несчастного сумасшедшего, не пройдут. Слишком уж откровенный состоялся у них разговор не так давно, и все Точки над «и» были расставлены.
Когда его наказывали в прошлый раз после побега, Файли и Монкс избивали его несколько часов подряд, делая лишь небольшие перерывы, чтобы отдохнуть и подкрепиться. И Мэтью не хотелось снова проходить через этот кошмар. Умереть в каком-то смысле было легче.
Теперь эти чудовища опять примутся истязать его. Вероятно, они и в самом деле будут думать, что он сумасшедший. А это могло означать лишь то, что пытка станет изощреннее, будет продолжаться дольше. Ощущение безнаказанности, которое всегда было присуще и Монксу, и Файли, теперь станет еще более полным и принесет истинное наслаждение этим негодяям.
Возможно, каким-то непостижимым образом он сам заставлял свою болезнь возвращаться. Она служила как бы барьером между ним и его мучителями. Эта болезнь разделяла его мир на две половины, в одной из которых существовал он, а в другой – Монкс, Файли и лорд Джон. Мэтью предпочитал жить с помутившимся рассудком, чем перейти на сторону людей, давно утративших все человеческие качества.
Неожиданно за его спиной треснула ветка, и, обернувшись, Мэтью увидел Грейс. В своем черном траурном платье и с косой вокруг головы она выглядела настоящей пуританкой. У Мэтью кольнуло где-то под ложечкой. Грейс вдруг сделалась совершенно другой женщиной, не той, которую он знал. Она была все такой же красивой, но уже не принадлежала ему.
– Ты готова? – Мэтью боролся со своим желанием обнять Грейс. Если бы он это сделал сейчас, то уже никогда не отпустил бы ее.
– Да. – Она послушно кивнула. В одной руке у нее был черный шелковый узелок с вещами. Они долго решали, что ей с собой взять, и Мэтью отобрал для нее вещи, которые можно было обменять на еду или отдать за проезд. Батистовые с вышивкой носовые платки, недорогие украшения, пряжки для туфель. И еще сандвичи и вода.
К сожалению, денег у Мэтью не было, а у Грейс оставались лишь те несколько монет в кармане, с которыми она здесь и появилась. Присвоить такую мелочь даже Файли с Монксом сочли ниже своего достоинства.
– Ну что, повозка с продуктами еще не появилась? – прошептала она, присев рядом с Мэтью.
– Нет еще, но ждать осталось недолго.
Мэтью почувствовал прикосновение ее руки. Пальцы у Грейс оказались странно холодными, хотя солнце уже припекало довольно сильно и было жарко.
– Все будет хорошо, – пробормотала она. Да, Грейс была такая: старалась утешить других, хотя у нее самой на душе кошки скребли.
– Надеюсь.
Грейс окинула его скептическим взглядом. От нее нельзя было скрыть даже малейших колебаний настроения. Мэтью уже ни на что не сердился. Он был готов заплатить страданием за то блаженство, которое ему подарила Грейс. Это было в какой-то степени справедливо. За все нужно платить. И он понимал это лучше других.
Господи, ну где же эта повозка?
Наконец зазвенел колокольчик. Как и предполагал Мэтью, Файли оказался поблизости. Он возник из ниоткуда и сразу направился к Монксу. Вместе они открыли ворота и впустили повозку. Кроме кучера, правившего лошадью, в повозке сидели еще один мужчина и миссис Файли, которой была поручена закупка продуктов.
– Иди, Грейс. Иди прямо сейчас, – прошептал Мэтью. – И беги как можно быстрее.
Он быстро поцеловал ее в губы и с трудом подавил в себе желание обнять.
– Прощай, мой дорогой, – выдохнула она. Последний взгляд тёмно-синих глаз, Грейс пригнулась и побежала вдоль кустов к воротам. Остановившись в густой тени, она обернулась через плечо и снова посмотрела на него. Странно – в ее взгляде не было ни страха, ни подавленности. Она улыбалась. И это ее настроение несколько удивило и озадачило Мэтью.
– Иди, Грейс, быстрее. – Он помахал ей рукой.
Темное платье Грейс мелькнуло между деревьями.
– Вперед! – Мэтью поднял Вулфрама и дал ему команду следовать за Грейс. Еще только строя план побега, Мэтью решил, что Грейс возьмет с собой Вулфрама. Все же это была защита.
Теперь все зависело от следующих нескольких секунд. Грейс должна была спастись – он сделает все, как задумано.
Он сделает это ради нее.
Мэтью распрямил плечи, кашлянул, борясь с нарастающим страхом. Затем нащупал в кармане приготовленную заранее таблетку, достал ее и положил в рот. Его язык ощутил острый горьковатый вкус.
Когда Грейс в последний раз посмотрела на Мэтью, она снова почувствовала ноющую боль в груди. Он выглядел таким одиноким, покинутым. И невероятно красивым. Как и в тот день, когда она увидела его впервые, ей показалось, что в небе зазвонил большой колокол. И его звон был печален. Казалось, Мэтью никогда с ней и не был близок, никогда не был счастлив.
Подбежавший к Грейс Вулфрам ткнулся носом в колени. Грейс опустила руку и потрепала его большую лохматую голову. Ему тоже приходилось расставаться с тем, кого он любил больше всего. Они с Вулфрамом были товарищами по несчастью.
Грейс привязала ошейник Вулфрама к своему ремешку. Сначала она отказывалась брать собаку с собой, потому что не хотела лишать Мэтью единственного друга, но теперь, когда пес был уже с ней, радовалась, что Мэтью настоял на своем. Вулфрам всегда сможет ее защитить, с ним не страшно. А кроме того, он был живой связью между ней и Мэтью.
Когда она привязывала ошейник, пес послушно стоял и ждал. Грейс не уставала удивляться понятливости Вулфрама. Временами Грейс даже казалось, что эта собака обладает человеческим разумом.
– Ну, держись, дружок, – прошептала она. Собственно говоря, Грейс подбадривала не столько своего спутника, сколько себя. От страха ей было трудно дышать, а сердце подпрыгивало чуть ли не до самого горла.
А что, если он принял слишком большую дозу лекарства? Хотя это и трава, но от передозировки такого снадобья вполне можно умереть.
«Господи, помоги Мэтью пройти через это».
Но она должна доверять ему. Ведь он прекрасно разбирается во всех растениях и травах. Он не мог ошибиться в такой ответственный момент. Но сейчас не время об этом думать. Ей нужно улучить момент и выскользнуть за ворота.
Очень медленно, не спуская глаз с охранников, Грейс поднялась. Сейчас, когда стало уже так жарко и вовсю светило солнце, ей было неуютно в шерстяном платье. Грубая материя неприятно колола кожу. Грейс уже успела привыкнуть к дорогим нарядам из тонкой ткани, которые нашла в доме Мэтью.
Мужчины начали разгружать повозку. Лошади смирно стояли на месте, пока вокруг них шла эта суета, и все бегали туда-сюда с коробками и полотняными мешками. Слышалась громкая ругань – в основном все шишки сыпались на Монкса, который чем-то разозлил кучера.
Внимание Грейс привлекли неожиданно раздавшиеся стоны Мэтью. Пошатываясь и держась руками за грудь, он вышел из-за деревьев. Он выглядел таким бледным и больным, что Грейс едва не вскрикнула.
Ах если бы она знала, что эти травы так на него подействуют! Она бы ни за что на свете не согласилась на этот план. Ее ногти впились в ладони. Нет, она не может броситься к нему на помощь.
В этом-то и состоял план Мэтью. Предполагалось, что все будут заниматься им, а она в этот момент должна выскочить за ворота.
Глядя, как Мэтью падает на землю и хватается руками то за грудь, то за горло, Грейс чувствовала, что у нее из-под ног уходит почва. Человек, которого она любила, чуть ли не умирал у нее на глазах.
Вулфрам тихо заскулил.
– Стоять, Вулфрам, – скомандовала она.
Собака не двинулась с места, но ее тело била дрожь. Вулфрам с тоской смотрел на своего хозяина. С тоской и ужасом, как показалось Грейс. Она и сама пребывала примерно в таком же состоянии.
– Помогите! – кричал, задыхаясь, Мэтью. Даже с того места, где стояла Грейс, было видно, каким бескровным сделалось его лицо, как судорожно он пытался втянуть в легкие воздух. – Помогите ради Бога!
– Вот дерьмо! – крикнул с досадой Монкс, таращась на своего хозяина. – Файли, его светлость, кажется, собрался отдать концы!
Все четверо мужчин бросились к Мэтью, окружили и стали беспомощно вокруг него суетиться, не зная, за что хвататься и что предпринять.
Грейс была потрясена, не в силах хладнокровно смотреть на извивающееся на земле тело. Ведь он решил пройти через это еще раз ради нее. Она должна сделать то, что он хотел. Нельзя допустить, чтобы мучения Мэтью оказались напрасной жертвой. Лучшее, что она может для него сделать, это убежать отсюда. Здесь она ничем не может помочь, только разделить бремя его страданий и одиночество.
– Идем, Вулфрам. Вперед.
Собака тихо и жалобно взвизгнула и подалась в ту сторону, где на земле лежал Мэтью. Грейс потянула веревку, но и это не помогло.
– Вулфрам! – повторила Грейс с интонацией Мэтью и снова потянула за веревку. Окруженный охранниками и кучером, Мэтью продолжал кричать, стонать и кататься по земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43