— Это просто поразительно, — прошептал он. — Это…
— Ваша армия, лорд Шакал, — откликнулась Джелена.
Ричиус сделал огромный глоток затхлого воздуха. Ему видны были люди, передвигавшиеся по лагерю, — мужчины в лисских костюмах и женщины в шлемах и с длинными волосами. В основном на поле было пусто, но в лагере уже заметно было движение: в их сторону начали поворачиваться лица. Гул голосов становился все громче. Люди указывали в сторону холма.
— Я хочу их видеть! — сказал Ричиус. — Немедленно.
Он не стал дожидаться, чтобы Тимрин или Джелена показали ему дорогу. Его неудержимо влекло вниз по склону — и он, спотыкаясь, двинулся в сторону факелов. Сапоги проваливались в почву, но он выдирал ноги из рыхлого грунта и наполовину бежал, наполовину ковылял с холма. Джелена и Тимрин спешили за ним. Королева окликала Ричиуса, просила его идти медленнее, но он словно оказался в туннеле, не пропускавшем ее слова — настолько зачаровал его вид лагеря. Он остановился лишь у подножия дюны. К нему приближалась какая-то фигура. Женщина, в длинном рваном балахоне, с непокрытой головой, длинные волосы падают на плечи. Высокая и крепкая, с мускулистыми руками и худым лицом, она смотрела на Ричиуса из темноты широко раскрытыми глазами, полными ужаса и удивления. Взгляд метался между Ричиусом и королевой и наконец потрясенно остановился на Ричиусе. Она попыталась что-то сказать — и не смогла, упала на колени, склонилась в земном поклоне.
— Это вы! — сказала она, едва перекрывая свист ветра. — Лорд Шакал!
Ричиус застыл на месте. Джелена наконец спустилась вниз и остановилась рядом с ним, однако странная женщина не стала приветствовать свою повелительницу. Ричиус видел, что все ее преклонение относится к нему. Стоя перед ним на коленях, она не поднимала головы, боясь оскорбить его взглядом. Когда она заговорила, ее голос зазвучал неестественно пронзительно и задрожал.
— Я молилась, чтобы вы приехали, лорд Шакал! Я молилась всемогущему Богу, чтобы вы повели нас в бой.
— Лорд Шакал? — прошептал Ричиус.
Джелена придвинулась к нему и прошептала ему на ухо:
— Так вас здесь называют. Это ваш титул. Не заставляйте их его менять, прошу вас.
Молодая женщина не поднималась с земли, пряча лицо. Ей едва ли исполнилось двадцать, но ее поведение было бы к лицу женщине гораздо более старшего возраста. Ричиус неуверенно смотрел на нее, не зная, как к ней обратиться. Позади нее на поляне суетились другие такие же, как она, молодые мужчины и женщины. Все они указывали пальцами и смотрели на Ричиуса и свою королеву. Шум любопытных голосов становился все громче.
— Встань, девушка, — приказал Ричиус.
Он подошел и остановился перед ней, глядя сверху вниз. Юная женщина неуверенно подняла голову. У нее оказались аквамариновые глаза, свойственные этому народу, и такое же встревоженное выражение лица, как у Джелены. И она была так же красива, как Джелена. Чуть грубее, не такая холеная, как королева, но тем не менее привлекательная.
— Кто ты? — спросил Ричиус. — Назови мне свое имя. Девушка нервно облизнула обветренные губы.
— Меня зовут Шайа, лорд Шакал. Я сейчас глава Каралона.
— Глава?
— Простите, лорд Шакал, — пролепетала она. — Я сказала неправильно. Здесь глава вы. А я просто… — она мучительно искала нужное слово, — человек, который заботится об остальных.
— Встань, Шайа из Каралона. И больше мне не кланяйся. Девушка неуверенно смотрела на него. Ричиус улыбнулся ей, а потом протянул ей руку.
— Возьми ее! — настоятельно сказал он.
Она послушалась, и ее мозолистые руки проскребли по его ладони, словно песок. Это уже не было прикосновением холеной кожи королевы. У Шайи оказались руки крестьянки, руки, привычные к работе. Ее нелегкую историю Ричиус мог прочитать и по ее худому лицу. Однако она гордо выпрямилась и встала перед ним. Вдали собирались другие, такие же, как она. Не решаясь выйти вперед, они держались на расстоянии, наблюдая, как их «глава» приветствует их новоприбывшего господина. Некоторые поклонились Ричиусу, некоторые — королеве, но все были изумлены их неожиданным посещением. В бараках стали зажигаться лампы и свечи. Сначала десятки, потом сотни молодых лиц с удивлением смотрели на Ричиуса.
— Они так молоды, Джелена, — тихо проговорил Ричиyc. — Почему?
— Они дети Лисса, Ричиус, — ответила королева. Она не стала подходить к нему, чтобы разделить с ним это преклонение, и говорила тоже сдержанно, чтобы не испортить ему этих минут. — Они собрались здесь для вас, чтобы служить вам и следовать за вами. Сегодня вы стали лордом Шакалом.
— Сколько их?
Джелена не ответила, и Ричиус адресовал тот же вопрос Шайе:
— Сколько вас?
— Девятьсот, — гордо ответила Шайа. — А может, и больше.
Услышав эту цифру, Ричиус удивленно моргнул:
— Так много? Здесь? На Каралоне?
— Некоторые еще в пути. Но — да, лорд Шакал. — Она улыбнулась, радуясь его радости. — Мы прибыли, чтобы ехать с вами. Чтобы отомстить за Лисе.
— Ох, но вы же еще дети! — вздохнул Ричиус. Он повернулся и всмотрелся в ее радостное лицо, такое искреннее и полное несбывшихся обещаний. — Шайа, ты ведь еще совсем девочка. Тебе еще нет двадцати, я же вижу.
— Мне почти семнадцать! — горячо возразила Шайа. — Не такой уж я ребенок, лорд Шакал. И я могу воевать. Я не боюсь.
— Я уверен, что не боишься, — ответил Ричиус. Они все не боялись. Десять лет осады избавили их от всяких намеков на страх. Теперь они стали кровожадными, бездумно мстительными. — Семнадцать, — тихо засмеялся он. — Как твоей королеве. Но где же люди постарше? Я ожидал увидеть здесь взрослых мужчин.
Казалось, Шайа обижена.
— Более старшие мужчины служат на флоте. Мы — все, что осталось, чтобы составить вашу армию, лорд Шакал. Но мы не дети. Мы выросли. Мы добровольно вызвались идти в армию.
— Некоторые из них могли бы пойти к Пракне, — добавила Джелена. — Здесь есть молодые люди, которые по возрасту уже подходили для службы на кораблях. Но они предпочли воевать под вашим началом, Ричиус. Вы должны понимать, как это почетно для вас.
Ричиус печально улыбнулся:
— Я понимаю. Шайа, я польщен. Вы все оказали мне честь. — Он посмотрел в ее суровые глаза. — И я сделаю для вас все, что смогу.
— Нам важно это услышать, лорд Шакал, — сказала Шайа. — Мы так долго ждали встречи с вами. Пожалуйста, не отказывайтесь от нас.
Он положил руку ей на плечо, как прежде делал это со столькими боевыми товарищами.
— Я даю тебе слово. И ты поможешь мне сдержать мою клятву. Ты мне нужна, Шайа. Если ты согласишься быть здесь главой, то тебя будет ждать большая работа. Мне многое нужно. И нужно как можно скорее.
— Говорите мне все, что нужно, — ответила Шайа. — Я в вашем распоряжении.
— Они все в вашем распоряжении, — подтвердила Джелена. — Посмотрите на них, Ричиус.
Ричиус посмотрел. За спиной Шайи он увидел множество серьезных лиц, множество таких же, как она: все будущие воины поспешно выходили в морозную ночь, чтобы увидеть незнакомца из Нара. И Ричиус мог думать только о том, насколько они молоды, — и мог ощущать только их благоговейное изумление. В их глазах горела жажда мщения, которая опустошила их души, оставив там один только гнев. Они были такими же, как Джелена. Как Пракна. Это было болезнью всех лиссцев.
Не дожидаясь никого, Ричиус зашагал к лагерю. Он вошел в ряды ожидающей его армии, толком не зная, что говорить. При его приближении все собравшиеся упали на колени. И вдруг ночную тишину разорвал поразительный звук тысячи юных голосов, скандировавших его имя.
30
Битва на Драконьем Клюве
Высоко на дереве ворон Крак ждал, наблюдая, что творится внизу. Он уже много дней назад бросил свою хозяйку Нину и устроился высоко, чтобы ждать герцога, своего настоящего хозяина. Он был готов выполнять его приказы. Ожидание было долгим и утомительным, но Крака с младенчества приучили повиноваться, так что он перелетал с ветки на ветку только для того, чтобы отыскать себе пищу, но отнюдь не для того, чтобы заниматься нормальными для воронов делами — например, размножением. Его крошечный мозг был сосредоточен на одной цели.
Ворон полагал, что Нина по-прежнему остается там, где он ее оставил. Какой-то уголок его сознания время от времени возвращался к мыслям о ней. В холодные праздные часы перед Краком мелькал ее образ, и в той мере, в какой животные вообще способны тревожиться, он подумывал, не возвратиться ли к ней, чтобы проверить, все ли у нее в порядке и не обидели ли ее другие вороны. Однако его главная задача была важнее. Герцог Энли вернется — и будет рассчитывать увидеть Крака здесь. И Крак ждал, сидя неподалеку от того места, где расходились половинки Драконьего Клюва. Он знал, что его господин должен появиться именно отсюда, а Крак был тверд в своем намерении встретить герцога. Много дней он сидел на самом высоком дереве, терпя порывы холодного ветра и заряды снега, пока наконец его зоркие глазки не различили вдали нечто большое и черное, приближающееся и сотрясавшее лес. Однако птица не шевелилась. Ворон по-прежнему не был уверен, пока не разглядел огни, большие и яркие. Примитивный ум Крака сказал ему тогда, что это возвращается герцог, и он взлетел, чтобы осмотреться.
В наступившей ночи Крак нашел себе новый пост для обозрения. Он незамеченным опустился на ель, стоявшую над походным лагерем солдат. Их было такое множество, что они покрыли лесную землю, словно муравьи. И они привезли с собой какие-то механизмы, странные и пугающие. Другие птицы и животные почувствовали опасность и скрылись. Крак наблюдал за их бегством. Он находился уже не на Драконьем Клюве, а прямо на границе. Здесь река, питавшая владения его герцога, была широкой и чистой, здесь любили собираться лоси. Люди обычно избегали этой лесной чащи, но эти металлические люди страха не знали. Крак прищурился, осматривая пришельцев, пока не обнаружил своего рыжеволосого господина. А при виде его птица почувствовала радость.
Герцог Энли стоял у одного из огромных костров, протягивая руки к пламени. В морозном воздухе у него изо рта вырывались огромные клубы пара. Он ел. Его окружали другие люди — металлические мужчины с блестящей шкурой. Теперь Крак находился уже прямо над ними. Ворон не отрывал глаз от своего господина. И наконец это произошло — герцог Энли его заметил.
Это длилось всего мгновение, но птице его было достаточно: ворон понял, что его увидели. По губам его господина промелькнуло нечто вроде улыбки. И Крак, замерзший, но довольный, взъерошил перья и стал терпеливо дожидаться, когда герцог призовет его к себе.
Герцог Энли сидел у огня, грея замерзшие руки и изо всех сил стараясь не смотреть наверх, чтобы не привлечь внимания к своему ворону. Увидев Крака, он тайком улыбнулся. Птица была близко — сидела достаточно низко, чтобы ее легко было заметить. Энли весь день ехал верхом и очень устал. Вокруг него легионеры Форто занимались привычными делами: разжигали костры, готовили еду, расстилали на ночь одеяла. Колонна солдат растянулась далеко по дороге, исчезая в темноте. Вдоль обочины горели костры. Кони и григены пили воду из реки, утоляя сильную жажду, а их смотрители укрывали животных попонами и смазывали маслом кожистую шкуру григенов, чтобы она не лопалась на морозе. По другую сторону дороги стояли военные фургоны, нагруженные пусковыми установками для ракет и кислотометами. И фургон с ядом — тем, который Форто называл смесью Б, — стоял на безопасном расстоянии от огня, под усиленной охраной группы легионеров с мечами. Взгляд Энли невольно скользнул к Краку, и он весело подмигнул своему любимцу. Теперь, когда птица была рядом, Энли мог наконец успокоиться. Все шло идеально.
Он взял полную тарелку бобов с мясом и принялся за еду. После дневного перехода он умирал с голоду, так что даже эта ужасная дорожная еда казалась ему вкусной. Сидевшие рядом с ним Фарен и остальные его люди тоже утоляли голод, не замечая сидевшую среди ветвей птицу и без особого интереса слушая генерала Форто. Форто уже поел и теперь брил голову опасной бритвой, время от времени прополаскивая лезвие в шлеме, полном речной воды. Его блестящая лысина под ветром покрывалась кристаллами льда, но Форто, не обращая внимания на явную болезненность своего занятия, хвастливо говорил:
— … уже к полудню. А потом -к Серой башне.
Продолжая есть, Энли вздохнул, почти не прислушиваясь к словам генерала. Ему уже несколько недель приходилось выслушивать ежевечернюю порцию хвастливых заявлений о том, как они сначала ворвутся на северное ответвление, сметая перед собой войска Энеаса, а потом штурмом возьмут башню. Форто был совершенно уверен в победе, а теперь, в преддверии битвы, просто ликовал. Бритье головы, объяснил он окружающим, — это ритуал.
— Я всегда брею голову перед сражением, — объявил он. — Благодаря этому я кажусь больше.
Генералу определенно не нужно было беспокоиться о том, чтобы казаться больше, однако он занимался своим ритуальным бритьем, медленно водя лезвием по голове, пока она не стала совершенно лысой и не начала блестеть в лунном свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106