Но однажды ужас и гром сотрясли наши земли — это высадились полчища Темного Лорда. И вся земля словно содрогнулась от их первого прикосновения. Мы поначалу думали, что это обыкновенное землетрясение — на побережьях такое бывало частенько. Но, словно опровергая нас, весь Алоа Глен содрогнулся от чудовищного извержения вулкана далеко на севере. Само солнце исчезло за черной завесой дыма и пепла. Смрад стоял почти целую луну, и многие леса превратились от жаркого пепла в камни. А когда дым рассеялся окончательно, то все увидели, что на месте цветущей равнины возвышается чудовищный конус. Он казался язвой на нежном теле земли и...
— И что это было?
— Так родился Блекхолл.
Все ахнули от этого открытия. Блекхолл был местом обитания Темного Лорда, огромной горой, возвышавшейся над сползающим с нее городом.
— Да, когда пепел рассеялся, и земля перестала дрожать, мы поверили в то, что худшее теперь позади, — продолжил свой рассказ Эррил. — Потом вдруг по стране поползли странные и нелепые слухи о каких-то злобных существах, приходящих с гор, слухи о чудовищах и бледных крылатых тварях.
— Скалтумы, — прошептала Елена.
— Правители занялись этим, высылая разведчиков, но ни один из них не вернулся. К тому времени мы догадались, что на Аласию напали, но было слишком поздно. Темный Лорд прочно окопался в своей вулканической крепости, а его полки, приплывшие на судах, заняли все побережье. Первым они атаковали Алоа Глен, и многие луны океан вокруг Архипелага был красен от крови. Тогда мы выстояли. Нас еще поддерживала магия. — Глаза Эррила вспыхнули блеском прежних побед, но скоро потухли. — Но Чи оставила нас. Мы боролись, и в помощь нам маги поднимали вверх руки, прося у солнца силы, но назад возвращались лишь культи. И с потерей магии военное счастье постепенно отвернулось от нас. Армии карликов и псы Гульготы выбили нас с побережья и начали свой победный марш к горам, ведомые чудовищами и черной магией. Такой силе нам было нечего противопоставить. И вот, после десяти зим резни и крови остался не захваченным лишь один город — Алоа Глен. Там было дерево коакона. И с этого последнего бастиона мы продолжали наносить удары врагу, и народ знал: пока Алоа Глен держится, надежда еще есть. — Эррил мрачно посмотрел себе под ноги. — Но однажды новое землетрясение пошатнуло землю, и с ним ушли под воду не только острова Архипелага, оставив лишь самые высокие вершины, но и часть равнины, которая осела, оторвавшись от Стендая. По ущельям потекли новые реки и затопили впадину. Нагретые катастрофой местные ветра разогрели эти воды, и существа прибрежных болот ринулись туда, обживая новую территорию и приспосабливаясь к новым условиям. Так родились Затопленные Земли.
Все молча выслушали трагическую историю.
— Но что произошло с Алоа Глен? — тихо спросила Мишель.
Эррил нахмурился.
— Во время последнего землетрясения мы думали, что под воду уйдет весь континент, но оно внезапно закончилось, и самые вершины города остались над водой. Опасаясь новых нападений, маги решили спрятать город, чтобы вынудить Темного Лорда подумать, будто город погиб. Братство затратило почти всю оставшуюся магию на то, чтобы оградить Алоа Глен невидимой стеной от посторонних глаз. Город стал неприступным, и проникнуть в него было нельзя, не имея трех ключей. Из этой цитадели оставшиеся в живых маги надеялись продолжить войну с Гульготой. Но они ошиблись. С исчезновением Алоа Глен народ Аласии потерял свое сердце. — Лицо Эррила окаменело. — Спрятав город, мы сами вручили победу Черному Сердцу.
— Но как ему удалось сделать все это... Утопить земли... — в ужасе спросила Елена.
Эррил пожал плечами.
— Это до сих пор никому неведомо.
Но тут впервые заговорил Джастон.
— Как я уже сказал, многие утверждают, что это сделала именно болотная ведьма.
Эррил потер заросший подбородок, и распрямил плечи.
— Какова бы ни была причина, объяснения опоздали.
Никто не возразил ему. Все легли, предавшись невеселым мыслям. Левую руку Елены начало вдруг покалывать и пощипывать, но она вся была занята только что услышанным.
Если эта ведьма могущественна настолько, что могла утопить целые земли, то зачем ей понадобилась она, Елена?
Рядом во сне жалобно простонал Джастон и сжался, как от неведомой опасности.
И если ведьма так долго пряталась, калеча и убивая всех, кто хотел к ней приблизиться, то зачем сейчас она открывает себя?
Снаружи раздался обычный ночной хор преследователей и жертв, напоминая путникам о постоянной опасности. Елена натянула конец тюфяка на голову, чтобы хоть немного заглушить пронзительные крики, и попыталась представить, что она дома, в яблоневых садах. Ничего не вышло, но постепенно сон все-таки одолел ее.
Она спала крепко, не видя от усталости снов, и спала бы еще, если бы кто-то не потянул ее за руку. Она открыла глаза, задыхаясь от страха.
— Тс-с-с, — прошептал Эррил и рванул ее с тюфяка. Елена сбросила одеяло и встала. Она понятия не имела, сколько проспала, но, судя по всему, было далеко заполночь, хотя еще и не рассвет.
Эррил потащил ее за собой к двери из железного дерева. Джастон и Мишель тоже уже поднялись. В руках у Мишель сверкали ее ножи, а Джастон держал тонкий кривой кинжал.
Рядом ощетинился Фардайл, он дрожал и не сводил глаз с двери.
Оглянувшись, девушка так и не поняла откуда грозит опасность, но, прислушавшись, закрыла от ужаса глаза: вокруг стояла мертвая тишина. Ничего не квакало, не стонало, не выло, не свистело и не плескалось.
За дверями лежали мертвые болота.
Раздвинув густые прибрежные заросли, кровавый охотник вылез на остров, с его плеч свисали длинные плети подводных растений. С берега врассыпную бросились лягушки.
Перед карликом на краю невысокой горы стоял каменный домик. Торврен осторожно подошел ближе. Да, он не ошибся: след ведьмы вел туда. Подойдя вплотную к скале, карлик принюхался. Пахло даже через толстый камень. Он оскалился и облизал губы. Наконец-то добыча у него в руках.
Он обогнул хижину, продлевая наслаждение. Окон, правда, не оказалось, но зато была дверь. Убежать из этой ловушки невозможно, птичка попалась в прочную клетку! Торврен встал на пороге под дверью. Манящий запах стал совсем непереносим. Карлик оглянулся, чтобы проверить, на месте ли ялик? Да, он был прочно привязан к пню и теперь лениво покачивался на ночном ветерке.
Торврен снова осклабился, торжествуя победу.
Подняв руку, он позволил черному пламени заплясать на ладони, и огонь немедля отразился, как в зеркале, в гладких отполированных чертах каменного лица. Рука медленно потянулась к двери, и дерево тотчас раскололось на сотни мелких осколков, разлетевшихся и наружу, и внутрь. Торврен решительно вошел прямо в облако еще не рассеявшихся щепок.
Дом был пуст, если не считать неубранных тюфяков!
Обескураженный, карлик зашел внутрь и обшарил все углы. Никого не было. Пламя продолжало гулять по его телу, и живым факелом он снова вернулся к двери, чтобы вглядеться в ночь.
Неужели ускользнула? И самое плохое, что теперь она напугана, предупреждена... Но все же Торврен спокойно шагнул дальше в болота — он еще сумеет показать, что такое настоящий кровавый охотник!
«И очень скоро, — подумал он, погружаясь в ил. — Очень скоро я отведаю ее сердце».
27
В отдалении грохнул взрыв, эхом прокатившийся по болотам. Не надо было даже оборачиваться, чтобы понять, что взрыв этот раздался именно со стороны хижины, которую они только что оставили.
— Мальчишка сказал правду, — прошептала Мишель. — Кто-то за нами охотится.
Елена стояла на дне странного суденышка, уносимого течением в глубину болот. На носу его стоял не менее странный голый малыш. Весь рыжий, в веселых конопушках, он явно принадлежал к многочисленному отродью болотной ведьмы. Но на этот раз мальчик не вызывал ни раздражения, ни опасений. Если бы не он, все бы оказались пойманы в каменном домике, как в ловушке.
Мальчишка постучался в дверь через несколько секунд после того, как Елену подняли с тюфяка. Эррил осторожно выглянул, разглядывая ночного гостя, а в ответ услышал, как рыжеголовый мальчишка зашипел, требуя, чтобы они сейчас же собирали манатки и катились отсюда подальше.
— Уходите прочь! — тихо верещал он. — Мертвым не нужным постели.
Поначалу никто не двинулся с места, но Мишель первая вздохнула и сунула кинжал в ножны.
— Ведьма знает эти земли, и если уж она говорит «бегите», значит действительно надо уходить.
Мальчишка схватил Мишель за руку, явно довольный тем, что нашел союзника, и прямо-таки выдернул ее за порог.
— Сюда идет монстр! Он быстр! Спешите!
Эррила все эти слова убедили мало. Он продолжал стоять, сжимая плечо девушки. Мальчишка упорно сверил его своими зеленоватыми глазами.
— Я делаю это ради твоей ведьмы! А хочешь помереть — так оставайся. Но выпусти девчонку.
Даже Елене стало ясно, что детскими устами говорит сама болотная ведьма.
Скривившись, Эррил толкнул Елену за порог.
Мальчишка быстро проскользнул вперед и повел их в противоположную от лодки сторону.
— За мной, — скомандовал он и привел уже ничего не понимающих путешественников к какому-то наспех сколоченному суденышку, невидимому среди прибрежных кустов. Оно было гораздо меньше, чем их ялик, но без груза, и потому все свободно разместились. При ближайшем рассмотрении оказалось, что подобие лодки сделано из жердей, кое-как скрепленных водорослями и законопаченных желтоватым мхом.
Фардайл быстро обнюхал конструкцию. Джастон просто презрительно пожал плечом, но оба спокойно шагнули на борт. За ними осмелились ступить и остальные. Джастон оглянулся в поисках шеста, но суденышко вдруг дернулось и само быстро заскользило по темной воде.
Теперь, когда эхо взрыва улеглось, лодка помчалась совсем быстро.
— Она несется быстрее течения, — тихо произнес Джастон, и в голосе его смешались удивление и страх.
Без света болота вокруг казались мрачной могилой; даже луна и звезды спрятались за тучами и туманами.
— Только дурак путешествует по трясинам ночью, — снова прошептал Джастон.
Мальчишка обернулся, и лицо его приняло испуганное выражение.
— Ну, тогда я лучше побегу домой, — пискнул он и перевалился за борт.
Эррил машинально рванулся за ним, но вовремя остановился, досадливо тряхнув головой.
— Ненавижу, когда они так делают, — смущенно пробормотал он.
— Это в порядке вещей, — спокойно ответила Мишель. — Чтобы создать такого младенца болотной ведьме требуется немало усилий и сосредоточенности, и если ей приходится еще и тянуть лодку, то сил на поддержание жизни ребенка уже не хватает. Есть пределы и способностям элементала.
— Но мы ничего не проверили, — пробурчал Эррил. — А кто знает, насколько реальна была эта болтовня про монстра?
— Я чувствовала нечто странное, — задумчиво ответила Мишель. — Нечто приглушенное, но полное зла. Не могу в точности определить, что это было, но с определенностью скажу, что оно имело отношение к черной магии.
После такого признания все замолчали. Было страшно разговаривать в кромешной темноте, словно даже голоса могли привлечь к ним какие-нибудь несчастья.
А болота снова ожили: возобновились ужасные хоры; над водой разносились то хищные, то жалобные крики, а в ее глубинах все квакало, гудело и стонало.
Вдруг на расстоянии брошенного камня в воде плеснуло что-то огромное. Елена прижалась к Мишель, и та обняла девушку.
— А почему бы тебе не попытаться уснуть? — услышала она шепот тетки.
Темнота скрыла удивление Елены — спать в такую ночь, в такой лодке?!
А лодка все неслась среди неведомых мест и опасностей, и постепенно глаза девушки привыкли к темноте. Она оказалась совсем не такой сплошной, как Елене показалась сначала. Вдалеке горели, то затухая, то вспыхивая, какие-то огоньки, ближе к тучам летали фосфорически светящиеся насекомые. С прибрежных кустов свешивались длинные плети лишайников, тоже излучавшие призрачный зеленоватый свет, нечто странное пульсировало слева. В каком-то месте засияла нежно-голубым даже вода под ними, оставляя позади суденышка яркую алмазную дорожку.
Все с удивлением заметили разнообразие ночных красок.
— Да, здесь все-таки бывает упоительно красиво, — вздохнула Мишель.
— Но бойтесь этой соблазняющей красоты, — тут же откликнулся Джастон. — Среди трясин и топей красота часто служит смерти лишь средством обольщения. Вспомните аромат лунного цветка.
И словно в подтверждение его слов, крупная змея проскользнула за кормой; ее тело отливало багрецом и плотоядно извивалось в воде.
— И все же красота есть красота, — не сдавалась Мишель.
Так прошла ночь. Никто не спал. Но поскольку ничто пока не предвещало скорой опасности, все немного расслабились и даже стали обращать внимание на чудеса и красоты, мелькавшие мимо. И в какие-то мгновения Елена была почти готова понять, почему Джастон называет эти ужасные места домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— И что это было?
— Так родился Блекхолл.
Все ахнули от этого открытия. Блекхолл был местом обитания Темного Лорда, огромной горой, возвышавшейся над сползающим с нее городом.
— Да, когда пепел рассеялся, и земля перестала дрожать, мы поверили в то, что худшее теперь позади, — продолжил свой рассказ Эррил. — Потом вдруг по стране поползли странные и нелепые слухи о каких-то злобных существах, приходящих с гор, слухи о чудовищах и бледных крылатых тварях.
— Скалтумы, — прошептала Елена.
— Правители занялись этим, высылая разведчиков, но ни один из них не вернулся. К тому времени мы догадались, что на Аласию напали, но было слишком поздно. Темный Лорд прочно окопался в своей вулканической крепости, а его полки, приплывшие на судах, заняли все побережье. Первым они атаковали Алоа Глен, и многие луны океан вокруг Архипелага был красен от крови. Тогда мы выстояли. Нас еще поддерживала магия. — Глаза Эррила вспыхнули блеском прежних побед, но скоро потухли. — Но Чи оставила нас. Мы боролись, и в помощь нам маги поднимали вверх руки, прося у солнца силы, но назад возвращались лишь культи. И с потерей магии военное счастье постепенно отвернулось от нас. Армии карликов и псы Гульготы выбили нас с побережья и начали свой победный марш к горам, ведомые чудовищами и черной магией. Такой силе нам было нечего противопоставить. И вот, после десяти зим резни и крови остался не захваченным лишь один город — Алоа Глен. Там было дерево коакона. И с этого последнего бастиона мы продолжали наносить удары врагу, и народ знал: пока Алоа Глен держится, надежда еще есть. — Эррил мрачно посмотрел себе под ноги. — Но однажды новое землетрясение пошатнуло землю, и с ним ушли под воду не только острова Архипелага, оставив лишь самые высокие вершины, но и часть равнины, которая осела, оторвавшись от Стендая. По ущельям потекли новые реки и затопили впадину. Нагретые катастрофой местные ветра разогрели эти воды, и существа прибрежных болот ринулись туда, обживая новую территорию и приспосабливаясь к новым условиям. Так родились Затопленные Земли.
Все молча выслушали трагическую историю.
— Но что произошло с Алоа Глен? — тихо спросила Мишель.
Эррил нахмурился.
— Во время последнего землетрясения мы думали, что под воду уйдет весь континент, но оно внезапно закончилось, и самые вершины города остались над водой. Опасаясь новых нападений, маги решили спрятать город, чтобы вынудить Темного Лорда подумать, будто город погиб. Братство затратило почти всю оставшуюся магию на то, чтобы оградить Алоа Глен невидимой стеной от посторонних глаз. Город стал неприступным, и проникнуть в него было нельзя, не имея трех ключей. Из этой цитадели оставшиеся в живых маги надеялись продолжить войну с Гульготой. Но они ошиблись. С исчезновением Алоа Глен народ Аласии потерял свое сердце. — Лицо Эррила окаменело. — Спрятав город, мы сами вручили победу Черному Сердцу.
— Но как ему удалось сделать все это... Утопить земли... — в ужасе спросила Елена.
Эррил пожал плечами.
— Это до сих пор никому неведомо.
Но тут впервые заговорил Джастон.
— Как я уже сказал, многие утверждают, что это сделала именно болотная ведьма.
Эррил потер заросший подбородок, и распрямил плечи.
— Какова бы ни была причина, объяснения опоздали.
Никто не возразил ему. Все легли, предавшись невеселым мыслям. Левую руку Елены начало вдруг покалывать и пощипывать, но она вся была занята только что услышанным.
Если эта ведьма могущественна настолько, что могла утопить целые земли, то зачем ей понадобилась она, Елена?
Рядом во сне жалобно простонал Джастон и сжался, как от неведомой опасности.
И если ведьма так долго пряталась, калеча и убивая всех, кто хотел к ней приблизиться, то зачем сейчас она открывает себя?
Снаружи раздался обычный ночной хор преследователей и жертв, напоминая путникам о постоянной опасности. Елена натянула конец тюфяка на голову, чтобы хоть немного заглушить пронзительные крики, и попыталась представить, что она дома, в яблоневых садах. Ничего не вышло, но постепенно сон все-таки одолел ее.
Она спала крепко, не видя от усталости снов, и спала бы еще, если бы кто-то не потянул ее за руку. Она открыла глаза, задыхаясь от страха.
— Тс-с-с, — прошептал Эррил и рванул ее с тюфяка. Елена сбросила одеяло и встала. Она понятия не имела, сколько проспала, но, судя по всему, было далеко заполночь, хотя еще и не рассвет.
Эррил потащил ее за собой к двери из железного дерева. Джастон и Мишель тоже уже поднялись. В руках у Мишель сверкали ее ножи, а Джастон держал тонкий кривой кинжал.
Рядом ощетинился Фардайл, он дрожал и не сводил глаз с двери.
Оглянувшись, девушка так и не поняла откуда грозит опасность, но, прислушавшись, закрыла от ужаса глаза: вокруг стояла мертвая тишина. Ничего не квакало, не стонало, не выло, не свистело и не плескалось.
За дверями лежали мертвые болота.
Раздвинув густые прибрежные заросли, кровавый охотник вылез на остров, с его плеч свисали длинные плети подводных растений. С берега врассыпную бросились лягушки.
Перед карликом на краю невысокой горы стоял каменный домик. Торврен осторожно подошел ближе. Да, он не ошибся: след ведьмы вел туда. Подойдя вплотную к скале, карлик принюхался. Пахло даже через толстый камень. Он оскалился и облизал губы. Наконец-то добыча у него в руках.
Он обогнул хижину, продлевая наслаждение. Окон, правда, не оказалось, но зато была дверь. Убежать из этой ловушки невозможно, птичка попалась в прочную клетку! Торврен встал на пороге под дверью. Манящий запах стал совсем непереносим. Карлик оглянулся, чтобы проверить, на месте ли ялик? Да, он был прочно привязан к пню и теперь лениво покачивался на ночном ветерке.
Торврен снова осклабился, торжествуя победу.
Подняв руку, он позволил черному пламени заплясать на ладони, и огонь немедля отразился, как в зеркале, в гладких отполированных чертах каменного лица. Рука медленно потянулась к двери, и дерево тотчас раскололось на сотни мелких осколков, разлетевшихся и наружу, и внутрь. Торврен решительно вошел прямо в облако еще не рассеявшихся щепок.
Дом был пуст, если не считать неубранных тюфяков!
Обескураженный, карлик зашел внутрь и обшарил все углы. Никого не было. Пламя продолжало гулять по его телу, и живым факелом он снова вернулся к двери, чтобы вглядеться в ночь.
Неужели ускользнула? И самое плохое, что теперь она напугана, предупреждена... Но все же Торврен спокойно шагнул дальше в болота — он еще сумеет показать, что такое настоящий кровавый охотник!
«И очень скоро, — подумал он, погружаясь в ил. — Очень скоро я отведаю ее сердце».
27
В отдалении грохнул взрыв, эхом прокатившийся по болотам. Не надо было даже оборачиваться, чтобы понять, что взрыв этот раздался именно со стороны хижины, которую они только что оставили.
— Мальчишка сказал правду, — прошептала Мишель. — Кто-то за нами охотится.
Елена стояла на дне странного суденышка, уносимого течением в глубину болот. На носу его стоял не менее странный голый малыш. Весь рыжий, в веселых конопушках, он явно принадлежал к многочисленному отродью болотной ведьмы. Но на этот раз мальчик не вызывал ни раздражения, ни опасений. Если бы не он, все бы оказались пойманы в каменном домике, как в ловушке.
Мальчишка постучался в дверь через несколько секунд после того, как Елену подняли с тюфяка. Эррил осторожно выглянул, разглядывая ночного гостя, а в ответ услышал, как рыжеголовый мальчишка зашипел, требуя, чтобы они сейчас же собирали манатки и катились отсюда подальше.
— Уходите прочь! — тихо верещал он. — Мертвым не нужным постели.
Поначалу никто не двинулся с места, но Мишель первая вздохнула и сунула кинжал в ножны.
— Ведьма знает эти земли, и если уж она говорит «бегите», значит действительно надо уходить.
Мальчишка схватил Мишель за руку, явно довольный тем, что нашел союзника, и прямо-таки выдернул ее за порог.
— Сюда идет монстр! Он быстр! Спешите!
Эррила все эти слова убедили мало. Он продолжал стоять, сжимая плечо девушки. Мальчишка упорно сверил его своими зеленоватыми глазами.
— Я делаю это ради твоей ведьмы! А хочешь помереть — так оставайся. Но выпусти девчонку.
Даже Елене стало ясно, что детскими устами говорит сама болотная ведьма.
Скривившись, Эррил толкнул Елену за порог.
Мальчишка быстро проскользнул вперед и повел их в противоположную от лодки сторону.
— За мной, — скомандовал он и привел уже ничего не понимающих путешественников к какому-то наспех сколоченному суденышку, невидимому среди прибрежных кустов. Оно было гораздо меньше, чем их ялик, но без груза, и потому все свободно разместились. При ближайшем рассмотрении оказалось, что подобие лодки сделано из жердей, кое-как скрепленных водорослями и законопаченных желтоватым мхом.
Фардайл быстро обнюхал конструкцию. Джастон просто презрительно пожал плечом, но оба спокойно шагнули на борт. За ними осмелились ступить и остальные. Джастон оглянулся в поисках шеста, но суденышко вдруг дернулось и само быстро заскользило по темной воде.
Теперь, когда эхо взрыва улеглось, лодка помчалась совсем быстро.
— Она несется быстрее течения, — тихо произнес Джастон, и в голосе его смешались удивление и страх.
Без света болота вокруг казались мрачной могилой; даже луна и звезды спрятались за тучами и туманами.
— Только дурак путешествует по трясинам ночью, — снова прошептал Джастон.
Мальчишка обернулся, и лицо его приняло испуганное выражение.
— Ну, тогда я лучше побегу домой, — пискнул он и перевалился за борт.
Эррил машинально рванулся за ним, но вовремя остановился, досадливо тряхнув головой.
— Ненавижу, когда они так делают, — смущенно пробормотал он.
— Это в порядке вещей, — спокойно ответила Мишель. — Чтобы создать такого младенца болотной ведьме требуется немало усилий и сосредоточенности, и если ей приходится еще и тянуть лодку, то сил на поддержание жизни ребенка уже не хватает. Есть пределы и способностям элементала.
— Но мы ничего не проверили, — пробурчал Эррил. — А кто знает, насколько реальна была эта болтовня про монстра?
— Я чувствовала нечто странное, — задумчиво ответила Мишель. — Нечто приглушенное, но полное зла. Не могу в точности определить, что это было, но с определенностью скажу, что оно имело отношение к черной магии.
После такого признания все замолчали. Было страшно разговаривать в кромешной темноте, словно даже голоса могли привлечь к ним какие-нибудь несчастья.
А болота снова ожили: возобновились ужасные хоры; над водой разносились то хищные, то жалобные крики, а в ее глубинах все квакало, гудело и стонало.
Вдруг на расстоянии брошенного камня в воде плеснуло что-то огромное. Елена прижалась к Мишель, и та обняла девушку.
— А почему бы тебе не попытаться уснуть? — услышала она шепот тетки.
Темнота скрыла удивление Елены — спать в такую ночь, в такой лодке?!
А лодка все неслась среди неведомых мест и опасностей, и постепенно глаза девушки привыкли к темноте. Она оказалась совсем не такой сплошной, как Елене показалась сначала. Вдалеке горели, то затухая, то вспыхивая, какие-то огоньки, ближе к тучам летали фосфорически светящиеся насекомые. С прибрежных кустов свешивались длинные плети лишайников, тоже излучавшие призрачный зеленоватый свет, нечто странное пульсировало слева. В каком-то месте засияла нежно-голубым даже вода под ними, оставляя позади суденышка яркую алмазную дорожку.
Все с удивлением заметили разнообразие ночных красок.
— Да, здесь все-таки бывает упоительно красиво, — вздохнула Мишель.
— Но бойтесь этой соблазняющей красоты, — тут же откликнулся Джастон. — Среди трясин и топей красота часто служит смерти лишь средством обольщения. Вспомните аромат лунного цветка.
И словно в подтверждение его слов, крупная змея проскользнула за кормой; ее тело отливало багрецом и плотоядно извивалось в воде.
— И все же красота есть красота, — не сдавалась Мишель.
Так прошла ночь. Никто не спал. Но поскольку ничто пока не предвещало скорой опасности, все немного расслабились и даже стали обращать внимание на чудеса и красоты, мелькавшие мимо. И в какие-то мгновения Елена была почти готова понять, почему Джастон называет эти ужасные места домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73