— Пожалуйста, прошу вас, посмотрите монстра, который убил уже сорок человек и... — Тут голос горца пресекся. — И... хм... Я имею в виду... Я... Он...
— Он полакомился их мясом, — спокойно закончила женщина. — Все это я уже слышала. — В сковородку со звоном упала монета. — А теперь, если позволите, отойдите, и я сама посмотрю на вашего монстра. — Обыкновенные при таких просьбах слова вдруг замерли на губах Крала.
— Я... да... он кровожаден...
— Конечно, конечно, я буду осторожна. — И женщина нагнулась под занавеску. Крал стоял рядом с пылающим лицом.
Толчук посмотрел на женщину и тотчас понял смущение горца. Зрелище перед ним открылось невероятное. Женщина была ростом никак не меньше Крала и едва ли уже его в плечах. Длинные светлые волосы завязаны в тугой хвост, покрывавший поясницу. Кожаная одежда сверкала железными пряжками, на поясе висело два ножа, и, в целом, женщина казалась гораздо более внушительным воином, чем Крал.
Однако при таком обличье лицо ее оставалось лицом красивой женщины, с полными губами, нежным румянцем и ярко-синими глазами. И горец не мог отвести взгляда от такой красоты, застыв с так и недоговоренной фразой на губах.
— Зачем вы приделали ему такие дурацкие украшения? — вдруг обернулась женщина. — И для чего эти идиотские рога?
Лицо Крала потемнело, и разумная речь окончательно покинула его. Ситуация была действительно нелепая.
— Ну? — потребовала женщина тоном человека, привыкшего получать немедленный ответ.
— Это маскарад, — ответил за горца Толчук. — Настоящих монстров давно бы уже убили в первой деревне.
Женщина и бровью не повела.
— Неужели у вас нет гордости? — воскликнула она. — Корячиться в клетке, представляя из себя шута!
Ошеломленный таким определением своей роли, потерял дар речи и Толчук.
Женщина снова повернулся к горцу, причем, в ее движениях была быстрота и грация рассерженной кошки.
— Освободите его! — приказала она. — Это позор!
— Но?
Глаза странной женщины вспыхнули.
— Я поговорю с вами обоими, — медленно произнесла она. — Но сделаю это не раньше, чем...
Она снова резко обернулась к клетке. — Как тебя зовут, огр?
— Толчук.
— Хм... «Тот-кто-ходит-как-человек», — перевела она. — Жестокое имя. Потом снова повернулась к горцу, не обращая внимания на застывшего от удивления Толчука. Как она могла узнать, что значит его имя? — Словом, я ни о чем не стану говорить до тех пор, пока Толчук находится в этой позорной клетке, словно взбесившийся пес. Освободи его!
Крал кивнул, слишком потрясенный для того, чтобы возражать, и загремел ключами. Он отпер двери и отомкнул привязывавшую огра цепь.
Женщина спокойно стояла, положив руки на бедра, наблюдая, насколько быстро исполняются ее приказания. А когда Толчук, согнувшись и пошатываясь, вылез из импровизированной тюрьмы, она посмотрела на него долгим придирчивым взглядом, и на губах у нее застыло выражение, будто она что-то знает, но скрывает.
Толчук вытянул затекшие ноги на булыжниках мостовой и, растирая спину, жалобно посмотрел на женщину.
— А вас как зовут?
Она слегка склонила величественную голову.
— Мишель Ярнош.
— Откуда вы знаете язык огров?
Но Мишель проигнорировала этот вопрос.
— У нас есть для обсуждения вещи более важные. Например, то, что это делает огр так далеко от родного дома, в городе, на площади?
Крал, наконец, обрел дар речи.
— Я... Я не понимаю, каким образом это касается...
Она резко обернулась, приблизив лицо почти вплотную к лицу горца.
— Да таким, что я перенесла слишком много, чтобы вас найти и догнать.
Эти слова заставили Крала схватиться за рукоять топора.
Но Мишель и бровью не повела при этом движении.
— Вы все играете и даже не подозреваете, в какой находитесь опасности! Что вы торчите здесь, в Шадоубруке? И кому, как не тебе, знать это лучше всех, человек с гор?! Когда идет охота, остановка подобна смерти.
— О чем ты? — Крал уже полностью взял себя в руки.
— Если уж я сумела найти вас, то гульготалы сделают это и подавно, — продолжала Мишель. — Я выслеживаю вас от самых холмов, но ваш маскарад охранял вас, пока вы двигались благоразумно, и даже мое искусство было бессильно мне помочь. Но теперь! Это промедление! Экая неосторожность! — Она энергично рубанула рукой воздух. — Теперь вас хранит от псов Темного Лорда уже не благоразумие и опыт, а лишь слепое везение!
Толчук подобрался ближе. Кажется, эта женщина знает про них слишком много. Он принюхался и учуял не только силу и гнев, но и лежащий глубоко внутри нее настоящий страх, настоящую муку. Значит, она действительно о чем-то сильно беспокоилась, и Толчук заговорил сам.
— А зачем вы следили за нами?
— Ради награды? — прервал его Крал.
Она вздохнула и возмущенно тряхнула головой.
— Да хоть один из вас прислушается ко мне, несчастные? Если бы я была здесь ради горстки серебра, легион псов варил бы ваши внутренности на победную похлебку уже давно... А теперь, чтобы не терять времени, познакомьте же меня скорей с этой вашей ведьмой.
Топор Крала сверкнул в его руках, да так быстро, что Толчук не успел и заметить, как он его поднял. Однако Мишель успела: ножи оказались уже приставленными к горлам обоих друзей. Толчук недоверчиво скосил глаз на сверкающее лезвие. Так значит, она знает не только язык огров, но и то единственное уязвимое место, где с ними можно покончить одним легким ударом. Оба лезвия замерли в твердых и уверенных руках.
И огр опомнился первым.
— Брось топор, Крал. Если она хочет нам зла, то считай, мы оба уже убиты.
Крал не был дураком и спокойно повесил топор на пояс.
— А ты, Мишель, должна знать и то, что за эту ведьму мы все готовы отдать жизнь, лишь бы с ней ничего не случилось. Так что убирай ножи и давай поговорим по-другому.
Мгновенно оба кинжала оказались на месте, а Мишель упрямо откинула непокорный локон, выбившийся из-под повязки.
— Я не хочу причинить вашей ведьме никакого вреда. Я шла за вами лишь для того, чтобы предложить ей свою службу и свои кинжалы. — Она кивнула на обступавший их со всех сторон город. — Но, возможно, я опоздала. Здесь уже два отряда псов, для которых учуять магию ничего не стоит.
— Два отряда?!
— Отродье самого Лорда, подкрепленное магическими тварями. Они уже собираются закрыть город, а потом начнут на его улицах настоящую охоту и за вами, и за столь охраняемой вами ведьмой.
Крал бросил на огра значительный взгляд — вопрос его был ясен. Верить или не верить этой могучей красавице?
— А если хотите спастись, то делайте это немедленно, — твердо произнесла она. — И я гарантирую вам помощь — и немалую.
— Но чего ты потребуешь взамен? — все еще сомневаясь, спросил Крал.
— А уж это я решу с ведьмой, — холодно ответила Мишель.
Крал снова посмотрел в глаза огра, но Толчук лишь пожал плечами. Пожалуй, будет лучше, если привести ее к остальным. Пусть решает Эррил.
— Но если вы предадите нас, то вам придется воспользоваться чем-нибудь посильнее, чем два кинжала, — мрачно предупредил Толчук, стараясь голосом дать ей понять всю серьезность угрозы.
Она улыбнулась, чуть лукаво, чуть печально и ласково коснулась его щеки.
— Разве так положено разговаривать с матерью, Толчук?
Крал видел, как лицо огра сменило с десяток выражений, пока рука Мишель лежала на его щеке.
Но потом Толчук отпрянул, как ужаленный.
— Но как можно... Когда... Язык его заплетался, но усилием воли огр все же взял себя в руки и вполне твердо закончил.
— Вы не можете быть моей матерью.
Мишель улыбнулась, и на лице ее вспыхнула настоящая нежность.
— Зато я вижу в тебе твоего отца совершено отчетливо, — она снова потянулась к голове огра. — Твои глаза поставлены слишком близко друг к другу. А этот нос! Это же копия отца!
Толчук непроизвольно поднес руки к лицу, ощупывая его и словно стараясь подтвердить правоту прозвучавших слов. Но Крал уже давно почувствовал, что женщина говорит с полной искренностью.
— Она не лжет, — прошептал он.
— Но как... Зачем? — Тысячи вопросов отразились на большом лице огра, и он явно не мог собрать их во что-то единое.
Мишель положила руку на плечо Толчука.
— Я влюбилась в твоего отца — вот и все. Все очень просто.
И эти слова вдруг успокоили огра.
— Если то, что ты говоришь, правда, то зачем же ты оставила нас? Ведь мне говорили, что моя мать умерла в родильной пещере.
Мишель кивнула и нахмурилась.
— В некотором роде так и было. Ведь ты знаешь о примеси сайлуры в твоей крови?
— Тьютуры, — прошептал Толчук.
— Да, — горько повторила Мишель. — Именно так всегда называют нас среди огров: тьютура — похитители детей. Нас гонят и презирают. Но твой отец, даже зная это, полюбил меня и отдал мне свое сердце. Увы, кровь не спрячешь, и после твоего рождения я больше не могла скрывать, что я не настоящий огр. Твое рождение раскрыло мой обман всему племени. Меня связали и действительно чуть не убили. Спас меня твой отец, спрятав полуживую и окровавленную у старых огров, что живут в самой глубине пещер.
— У Триады.
— Да. Они донесли меня до священных ворот в самом сердце гор и выставили прочь, предупредив, чтобы я никогда не смела возвращаться обратно под страхом ужасной смерти. И еще добавили, что духи ворот перенесут меня в то место, куда я хочу.
Слушая эту речь, Толчук тихонько кивал, словно хорошо понимал, о чем идет речь.
— Ворота Духа, — прошептал он.
Но Мишель, казалось, не слышала его и продолжала печальный рассказ.
— Я оказалась на восточной стороне гор, в самой гуще людей. Израненной телом и духом, мне с трудом удалось превратиться в человека. Умирающую и слабую меня нашла некая добросердечная женщина, которая выходила и спасла... Именно она...
Но ее слова были прерваны появлением Могвида.
Оборотень еще не снял костюма, в котором выступал, но волосы его были в беспорядке.
— Что-то случилось с Еленой, — прошептал он. — Она в безопасности, но Эррил просит всех немедленно собраться в фургоне. — И только произнеся это, Могвид заметил стоявшую рядом с Толчуком и Кралом женщину. Оборотень вспыхнул, осознав, что он говорил такие вещи в присутствии постороннего и нарушил таким образом всю конспирацию.
Но Крал хлопнул Могвида по плечу.
— Не волнуйся, она уже знает про Елену.
— Но к-к-кто она? — сразу испугался еще больше оборотень.
Крал пожал плечами.
— Утверждает, что мать Толчука.
Могвид перевел удивленный взгляд с горца на женщину.
— Но матерью Толчука была сайлура, — пробормотал он. — А эта женщина не из моего племени. Ее глаза... — Могвид указал на свои миндалевидные, косо поставленные глаза. Всем, кто хоть мало-мальски разбирался в существах, населяющих Западные Пространства, эти странные янтарные глаза с кошачьими зрачками однозначно выдавали оборотней. Но глаза женщины были совершенно нормальными, как у остальных людей.
Мишель, должно быть, услышала последние слова Могвида.
— Но, увы, я все же сайлура. Или, сказать более честно, была ею. С тех пор много что изменилось.
Могвид раскрыл глаза, в которых явственно читались недоверие и шок.
— Изменилось? Вы хотите сказать, вы застыли? Вас заставили?
— Говорить об этом сейчас нет времени, — вздохнула Мишель, успев все же одарить Могвида достаточно презрительным взглядом. — История эта долгая, а Елена отнюдь не в безопасности, как только что ты посмел так слепо утверждать. По крайней мере, здесь, в Шадоубруке. Отведите меня к ней.
Эти слова, казалось, придали всем решимости.
— Она права, — сказал Крал. — Идем. — Они прошли за сценой и занавесом к фургону. День заканчивался нехорошо. Сначала странная женщина с ее дикими рассказами, теперь еще что-то непонятное с Еленой. Есть ли какая-то связь между этими событиями? У вагона уже стояли Эррил с Мериком и Фардайлом. Между ними на колесе сидела Елена, зажимая в руке что-то непонятное.
Крал прокашлялся, и все обернулись к подходившей группе.
Увидев незнакомую женщину, Эррил сурово нахмурился, и на лице его застыла маска недоверия и подозрения.
Но первой, ко всеобщему удивлению, заговорила Елена.
— Тетушка Ми! — воскликнула она, сначала испугавшись, а потом явно обрадовавшись. Девушка спрыгнула с колеса и побежала навстречу незнакомке, протягивая к ней руки. Слезы брызнули из глаз Елены, когда она прижалась к широкой груди Мишель. — Поверить не могу, что вы здесь, — рыдала она и прижимаясь к тетке все крепче. — Неужели это вы? Вы?!
Мишель нежно прижала к себе девушку.
— Как же ты выросла, малышка!
— Кто эта женщина? — хмуро спросил Эррил.
Мишель мягко улыбнулась и отстранила Елену от себя.
— В общем-то, я не совсем тетка, но мы с ее действительно родной теткой Филой связаны неким родом сестринства.
— Вы знали ее тетку? — в могильной тишине раздался голос Крала.
— Да. Именно она и была той женщиной, что подобрала меня и выходила после того, как меня выкинули через Ворота Духа.
— А-а-а... — протянул горец, в очередной раз удивившись поворотам судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73