Проклятые Кором плыли на черных судах, Джарик четко видел на фоне парусов силуэты жабьих фигур с перепончатыми лапами. Светлые глаза отвратительных созданий поблескивали в темноте, их шипящая, скрежещущая речь была полна угрозы.
Юноша метался по постели, чувствуя безжалостную злобу Проклятых Кором, замыслы которых были чернее ночи. Неуловимые, опасные, жуткие демоны тьензы повернули свои тупые рыла к югу. Их магия настойчиво искала, кружила, отступала и вновь возвращалась, наполняя демонов горькой яростью, потому что защитные заклинания Ландфаста не подпускали их близко.
— Он там, — переговаривались избранные Храма Теней, без труда обмениваясь мыслями, почти слившими их в единое целое. — Сын Ивейна, наследник Повелителя огня прячется там!
И от кораблей Проклятых Кором повеяло смертным холодом, от которого Джарика забил озноб…
…Он вскинулся, потный и дрожащий, пробудившись от кошмарного сна; откинул простыню и встал.
Но знакомое ощущение занозистых сосновых досок под босыми ногами не принесло успокоения. Прочные стены гостиницы сейчас казались ему такими же зыбкими, как шипящие волны под килями черных кораблей Храма Теней.
Джарик сел на подоконник, обхватил руками колени и смотрел на башни Ландфаста, пока рассвет не зажег на востоке сначала красный, а потом золотой свет, яркий как огонь, которым повелевал Ивейн.
Сегодня, как и всегда, телеги и подводы, нагруженные бочками с рыбой, тарахтели по улицам, везя продукты на рынок. Молочники свистом вызывали покупателей к дверям и начинали торговаться, звон колоколов на башнях возвещал о начале дня.
Но в знакомой суете пробуждающегося Ландфаста Джарику теперь виделось зыбкое затишье перед бурей. После видений, которые послала ему ллон-дель на ледяных скалах, после того, как магистр передал ему слова провидца из Фелуэйта, юноша больше не смел отрицать реальность черных кораблей и демонов, разыскивающих сына Ивейна.
Чувствуя огромную усталость, Джарик потянулся за сапогами и рубашкой. Ему потребуется немалое мужество просто для того, чтобы провести еще день в здешних библиотеках.
Завязывая шнуровку рубашки, он почувствовал, как его пальцы сводит от страха.
«Откуда, — отчаянно спросил он неведомо кого, — писец из глуши может найти силы для борьбы с демонами, которые могут проникать в мысли и подавлять волю любого человека?»
Спустя пять дней после шторма бригантина «Безлунный» все еще дрейфовала в северо-западной части моря Корин. Море было гладким, как отполированный лист металла, безоблачное небо над кораблем пылало ярко-синим светом.
Корли шагал по юту без рубашки; его плечи давно стали бронзовыми, обожженные безжалостным солнцем. Ровный стук шагов капитана заглушали раздражающие звуки потрескивания рассыхающейся древесины и канатов. Корли шагал от штурвала до борта и обратно, потом от борта до штурвала — и так снова и снова. Офицеры уже привыкли к этому и при докладе шагали с ним в ногу. Тем из них, кто туго соображал и не делал этого, доставались язвительные слова и ледяной взгляд капитана.
Корабельный целитель остановился на верхней ступеньке трапа; он был слишком погружен в собственные проблемы, чтобы обращать внимание на настроение Корли.
— Капитан! — громко окликнул он. — По-моему, вам лучше спуститься вниз.
Корли развернулся, будто готовясь отразить атаку.
— Лучше сразу скажи — зачем.
Целитель заколебался, и капитан рявкнул:
— Ну же, говори! Сновидица умерла?
Лекарь покачал головой; он был сыт по горло и штилем, и бешеным нравом капитана.
— Еще нет. Но если она не получит помощи, это скоро случится.
— Огни Кора! — зло воскликнул Корли. — Думаешь, я умею вызывать ветер? Мы же не галера, чтобы идти в штиль на веслах!
Целитель молча сжал поручень трапа. Наконец Корли приподнял брови и махнул рукой.
— Сейчас приду. Но я все равно ничего не смогу сделать!
Корли спустился вслед за целителем в его душную каюту, где на соломенном тюфяке лежала Таэн.
Длинные волосы девушки черным шелком рассыпались по простыням, глаза были открыты, но затуманены и смотрели в никуда; Таэн совсем не шевелилась, напоминая восковую скульптуру. Глядя на волшебницу, буйный дух которой, казалось, покинул телесную оболочку, Корли невольно подумал, что сейчас больше, чем когда-либо, заметно: Таэн — это ребенок в теле женщины.
— Ради Кора, да дышит ли она?
Корли тревожно опустился на колени возле больной.
Целитель закашлялся, неловко спускаясь с трапа и стараясь не стукнуться головой о переборку.
— Дышит, но еле-еле.
Корли взял девушку за руку. Кости ее казались хрупкими, как у птицы, пульс — частым и неровным. Таэн даже не пошевелила пальцами, а ведь раньше беспокойный характер заставил бы ее проснуться от легчайшего прикосновения. Кожа больной была горячей и сухой, под глазами залегли голубые тени.
Корли посмотрел на целителя, и тот, не в силах вьщержать беспомощный взгляд капитана, вздохнул и покачал головой.
— Я не знаю, что с ней. Только ваэре могут это сказать.
После этих слов самый суровый капитан Килмарка с нескрываемой жалостью опустил руку Таэн на одеяло.
— Будь проклят этот ветер! После того, что она сделала для Скалистой Гавани, она заслуживает лучшей участи. — Корли помолчал, крепко сжав губы, потом посмотрел на целителя и заговорил очень серьезно: — Ты ведь знаешь, что сейчас уже поздно идти на остров ваэре. Даже если сейчас поднимется ветер, выбора у меня нет. «Безлунный» должен причалить к ближайшему берегу, чтобы запастись пресной водой.
Целитель молчал. Капитану нелегко было принять такое решение, но без запаса воды никто из людей на «Безлунном» не доживет до острова ваэре.
Корли встал, царапая сапогами дерево.
— Никогда в жизни этого не забуду!
В приступе беспомощного гнева он ударил кулаком по своей ладони.
— Ваэре предупредили ее, но она все же решила остаться и защищать нас. Килмарк не обрадуется, когда узнает…
Его голос дрогнул от боли, капитан быстро прошел мимо целителя и поднялся по трапу.
Целитель молча смотрел на смертельно бледное лицо Таэн, все еще полное неземной красоты. Девушка наверняка была обречена: ближе всего к ним лежал пустынный берег Тьерл Эннета.
9
ЯСЕНЕВАЯ ФЛЕЙТА
В БАШНЕ на четвертом этаже главной библиотеки Ландфаста единственная свеча начала оплывать, капли воска застывали на подсвечнике, будто льдинки. Пламя погасло как раз тогда, когда Джарик закрыл дочитанную книгу. Он не стал зажигать новую свечу; вместо этого, взяв следующий том, придвинул табурет ближе к окну. Далеко внизу была людная площадь, расстояние приглушало шум голосов и грохот колес, люди и повозки казались отсюда маленькими, как игрушки. Но Джарик все равно не обращал внимания на то, что происходит за окном. Запустив пальцы в спутанные волосы, другой рукой он листал страницы книги, посвященной Великому Падению.
Этот фолиант был древнее всех остальных, его обложка потрескалась и истрепалась, текст был написан старинным слогом. Джарик пощупал лист, сделанный не из пергамента и не из тростниковой бумаги.
На мгновение юношу охватило возбуждение: а вдруг именно здесь он найдет то, чего не нашел в других томах? Времени оставалось в обрез, и Джарик принялся старательно изучать старую книгу. Но чем больше он читал, тем больше гасла его надежда. В этом старом томе, возможно, самом старом из всех существующих в Кейтланде, говорилось о давно известных ему событиях: о том, как благословенные огни Кордейна опустились из небесного обиталища Звездная Надежда и оставили людей и демонов в Кейтланде бороться за выживание. Далее следовали знакомые списки первых старейшин и их потомства, расселившегося повсюду и положившего начало цивилизации Кейтланда.
Джарик раздосадованно прикусил губу.
У него болели глаза, желудок сводило от голода: после встречи с великим магистром прошло несколько недель, и все это время Джарик очень мало спал и ел, проводя каждую свободную минуту за изучением записей Ландфаста. И после всех этих усилий опасность грозила ему не меньше, чем в тот день, когда он встретил демоницу-ллондель на каменных уступах Скалистой Гавани.
Усталый и расстроенный, юноша захлопнул книгу и закрыл лицо руками.
Через открытое окно до него доносились далекие выкрики торговца рыбой под аккомпанемент стука копыт и грохота колес повозки. Днем в шуме и толчее самого населенного города Кейтланда родина Джарика, Морбрит, казалась очень далекой, а Эмиен и опасности Храма Теней начинали смахивать на те истории, которые рассказывают у костра, чтобы пугать детей. Но ночью демоны и черные лодки продолжали вторгаться в сны юноши, и по утрам кожаный мешочек с ключами от Эльринфаэра казался ему очень тяжелым.
Джарик уныло ссутулился и потянулся, чтобы поставить книгу на место. Случайно зацепив краешек переплета, который уже начал отклеиваться, он помедлил. Его первым учителем был архивариус, ревностно хранивший древние записи, и приведение в порядок старых книг входило в круг обязанностей каждого переписчика.
Джарик привычно осмотрел истрепанный переплет и вдруг увидел торчащий из-под обложки уголок пергамента.
Юноша вгляделся в этот листок, очень старый, пожелтевший и покрытый пятнами, и заметил буквы, которые почти невозможно было разобрать. Джарик осторожно вытащил пергамент наружу, и тот распался в его руках на две части. Сложив обрывки, сын Ивейна попытался прочесть то, что на них было написано. Эти строки явно вывел хорошо обученный писец, но смысл их оказался загадочным: «То, что я пишу, запрещено хартией, принятой Советом Ландфаста. Но как иначе человек может протестовать против того, что считает напрасной тратой времени? Секция Верисет-Нав погибла при крушении, поэтому ни один корабль не сможет найти обратный путь к Звездной Надежде; знания, которые так тщательно собрали в башнях святилища, окажутся бесполезными. Если Совет навяжет всем свою политику, неужели наши потомки так и не узнают, что их предки правили звездами?»
Джарик нахмурился, нервно постукивая пальцами по столу. Нигде раньше ему не встречалось того, о чем говорила эта странная записка. Ни один архив не упоминал предмет под названием «секция Верисет-Нав»; и хотя Анскиере управлял волнами и погодой, как может человек править звездами? Даже для волшебников звезды были всего лишь небесными огоньками, полезными для навигации и меняющимися в соответствии с временами года.
Озадаченный Джарик подумал о городе, который раскинулся за окном. Совет Ландфаста все еще правил Альянсом Свободных островов, но башни святилища находились в ведении священников. Джарик вспомнил банальные слова верховного магистра — теперь он доверял им еще меньше, чем прежде. Возможно, священники знают куда больше, чем хотят показать. Возможно, то, что он ищет, заперто в высоких башнях со шпилями, поднимающихся в небо над Львиными воротами.
Дверной засов громко лязгнул. Оторвавшись от размышлений, Джарик оглянулся и увидел, что в комнату входит священник в голубом одеянии. Священник направился к его столу, недовольно поджав губы и нахмурив брови.
— Почему ты бездельничаешь, молодой человек? Неужели наша гильдия платит тебе за то, чтобы ты любовался небом?
Джарик наклонился, прикрывая найденную записку: ее содержание было, несомненно, еретическим, а если он хотел по-прежнему иметь доступ к храмовым записям, Братство не должно усомниться в его вере.
— Я думал, сегодня обход делает брат Хандред, — с невинно-простодушным видом заметил Джарик.
Священник фыркнул:
— Не дерзи! Брат Хандред занят. Теперь отвечай — где твои перья?
Джарик вздохнул:
— Сегодня у меня выходной.
Украдкой он медленно смял записку в кулаке.
Священник кашлянул.
— Тогда кто тебе разрешил рыться на стеллажах и разбрасывать книги по всей библиотеке?
— Брат Хандред, — с милой улыбкой ответил Джарик. Теперь записку уже не могли заметить, поэтому он встал. — Я все равно уже закончил!
Он потянулся и умышленно поднял толстый том за крышку переплета. Священник вздрогнул.
— Глупый мальчишка! — Выхватив у Джарика книгу, он торопливо разгладил страницы и закрыл ее. — Я доложу о твоем поведении Хандреду! Не понимаю, как тебя могли нанять, если ты даже не знаешь, как обращаться с книгами?
Джарик пожал плечами и сжал кулаки, стараясь выглядеть матросом, попавшим в незнакомую обстановку, а не опытным переписчиком.
— Ну, ступай, юноша! — возмущенно закончил священник. — Я приберу то, что ты тут раскидал.
Прижав к груди стопку книг, он сердито глядел вслед Джарику, пока тот шел к двери.
В прохладной тени лестницы сын Ивейна остановился и убрал пергамент со странной надписью в мешочек, где хранил перо штормового сокола и ключи от Эльринфаэра. Юноша затянул шнурок, сунул мешочек под рубашку и раздраженно выругался. Ему не попасть в башни святилища Ландфаста, если он не вступит в Братство и не даст положенного обета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Юноша метался по постели, чувствуя безжалостную злобу Проклятых Кором, замыслы которых были чернее ночи. Неуловимые, опасные, жуткие демоны тьензы повернули свои тупые рыла к югу. Их магия настойчиво искала, кружила, отступала и вновь возвращалась, наполняя демонов горькой яростью, потому что защитные заклинания Ландфаста не подпускали их близко.
— Он там, — переговаривались избранные Храма Теней, без труда обмениваясь мыслями, почти слившими их в единое целое. — Сын Ивейна, наследник Повелителя огня прячется там!
И от кораблей Проклятых Кором повеяло смертным холодом, от которого Джарика забил озноб…
…Он вскинулся, потный и дрожащий, пробудившись от кошмарного сна; откинул простыню и встал.
Но знакомое ощущение занозистых сосновых досок под босыми ногами не принесло успокоения. Прочные стены гостиницы сейчас казались ему такими же зыбкими, как шипящие волны под килями черных кораблей Храма Теней.
Джарик сел на подоконник, обхватил руками колени и смотрел на башни Ландфаста, пока рассвет не зажег на востоке сначала красный, а потом золотой свет, яркий как огонь, которым повелевал Ивейн.
Сегодня, как и всегда, телеги и подводы, нагруженные бочками с рыбой, тарахтели по улицам, везя продукты на рынок. Молочники свистом вызывали покупателей к дверям и начинали торговаться, звон колоколов на башнях возвещал о начале дня.
Но в знакомой суете пробуждающегося Ландфаста Джарику теперь виделось зыбкое затишье перед бурей. После видений, которые послала ему ллон-дель на ледяных скалах, после того, как магистр передал ему слова провидца из Фелуэйта, юноша больше не смел отрицать реальность черных кораблей и демонов, разыскивающих сына Ивейна.
Чувствуя огромную усталость, Джарик потянулся за сапогами и рубашкой. Ему потребуется немалое мужество просто для того, чтобы провести еще день в здешних библиотеках.
Завязывая шнуровку рубашки, он почувствовал, как его пальцы сводит от страха.
«Откуда, — отчаянно спросил он неведомо кого, — писец из глуши может найти силы для борьбы с демонами, которые могут проникать в мысли и подавлять волю любого человека?»
Спустя пять дней после шторма бригантина «Безлунный» все еще дрейфовала в северо-западной части моря Корин. Море было гладким, как отполированный лист металла, безоблачное небо над кораблем пылало ярко-синим светом.
Корли шагал по юту без рубашки; его плечи давно стали бронзовыми, обожженные безжалостным солнцем. Ровный стук шагов капитана заглушали раздражающие звуки потрескивания рассыхающейся древесины и канатов. Корли шагал от штурвала до борта и обратно, потом от борта до штурвала — и так снова и снова. Офицеры уже привыкли к этому и при докладе шагали с ним в ногу. Тем из них, кто туго соображал и не делал этого, доставались язвительные слова и ледяной взгляд капитана.
Корабельный целитель остановился на верхней ступеньке трапа; он был слишком погружен в собственные проблемы, чтобы обращать внимание на настроение Корли.
— Капитан! — громко окликнул он. — По-моему, вам лучше спуститься вниз.
Корли развернулся, будто готовясь отразить атаку.
— Лучше сразу скажи — зачем.
Целитель заколебался, и капитан рявкнул:
— Ну же, говори! Сновидица умерла?
Лекарь покачал головой; он был сыт по горло и штилем, и бешеным нравом капитана.
— Еще нет. Но если она не получит помощи, это скоро случится.
— Огни Кора! — зло воскликнул Корли. — Думаешь, я умею вызывать ветер? Мы же не галера, чтобы идти в штиль на веслах!
Целитель молча сжал поручень трапа. Наконец Корли приподнял брови и махнул рукой.
— Сейчас приду. Но я все равно ничего не смогу сделать!
Корли спустился вслед за целителем в его душную каюту, где на соломенном тюфяке лежала Таэн.
Длинные волосы девушки черным шелком рассыпались по простыням, глаза были открыты, но затуманены и смотрели в никуда; Таэн совсем не шевелилась, напоминая восковую скульптуру. Глядя на волшебницу, буйный дух которой, казалось, покинул телесную оболочку, Корли невольно подумал, что сейчас больше, чем когда-либо, заметно: Таэн — это ребенок в теле женщины.
— Ради Кора, да дышит ли она?
Корли тревожно опустился на колени возле больной.
Целитель закашлялся, неловко спускаясь с трапа и стараясь не стукнуться головой о переборку.
— Дышит, но еле-еле.
Корли взял девушку за руку. Кости ее казались хрупкими, как у птицы, пульс — частым и неровным. Таэн даже не пошевелила пальцами, а ведь раньше беспокойный характер заставил бы ее проснуться от легчайшего прикосновения. Кожа больной была горячей и сухой, под глазами залегли голубые тени.
Корли посмотрел на целителя, и тот, не в силах вьщержать беспомощный взгляд капитана, вздохнул и покачал головой.
— Я не знаю, что с ней. Только ваэре могут это сказать.
После этих слов самый суровый капитан Килмарка с нескрываемой жалостью опустил руку Таэн на одеяло.
— Будь проклят этот ветер! После того, что она сделала для Скалистой Гавани, она заслуживает лучшей участи. — Корли помолчал, крепко сжав губы, потом посмотрел на целителя и заговорил очень серьезно: — Ты ведь знаешь, что сейчас уже поздно идти на остров ваэре. Даже если сейчас поднимется ветер, выбора у меня нет. «Безлунный» должен причалить к ближайшему берегу, чтобы запастись пресной водой.
Целитель молчал. Капитану нелегко было принять такое решение, но без запаса воды никто из людей на «Безлунном» не доживет до острова ваэре.
Корли встал, царапая сапогами дерево.
— Никогда в жизни этого не забуду!
В приступе беспомощного гнева он ударил кулаком по своей ладони.
— Ваэре предупредили ее, но она все же решила остаться и защищать нас. Килмарк не обрадуется, когда узнает…
Его голос дрогнул от боли, капитан быстро прошел мимо целителя и поднялся по трапу.
Целитель молча смотрел на смертельно бледное лицо Таэн, все еще полное неземной красоты. Девушка наверняка была обречена: ближе всего к ним лежал пустынный берег Тьерл Эннета.
9
ЯСЕНЕВАЯ ФЛЕЙТА
В БАШНЕ на четвертом этаже главной библиотеки Ландфаста единственная свеча начала оплывать, капли воска застывали на подсвечнике, будто льдинки. Пламя погасло как раз тогда, когда Джарик закрыл дочитанную книгу. Он не стал зажигать новую свечу; вместо этого, взяв следующий том, придвинул табурет ближе к окну. Далеко внизу была людная площадь, расстояние приглушало шум голосов и грохот колес, люди и повозки казались отсюда маленькими, как игрушки. Но Джарик все равно не обращал внимания на то, что происходит за окном. Запустив пальцы в спутанные волосы, другой рукой он листал страницы книги, посвященной Великому Падению.
Этот фолиант был древнее всех остальных, его обложка потрескалась и истрепалась, текст был написан старинным слогом. Джарик пощупал лист, сделанный не из пергамента и не из тростниковой бумаги.
На мгновение юношу охватило возбуждение: а вдруг именно здесь он найдет то, чего не нашел в других томах? Времени оставалось в обрез, и Джарик принялся старательно изучать старую книгу. Но чем больше он читал, тем больше гасла его надежда. В этом старом томе, возможно, самом старом из всех существующих в Кейтланде, говорилось о давно известных ему событиях: о том, как благословенные огни Кордейна опустились из небесного обиталища Звездная Надежда и оставили людей и демонов в Кейтланде бороться за выживание. Далее следовали знакомые списки первых старейшин и их потомства, расселившегося повсюду и положившего начало цивилизации Кейтланда.
Джарик раздосадованно прикусил губу.
У него болели глаза, желудок сводило от голода: после встречи с великим магистром прошло несколько недель, и все это время Джарик очень мало спал и ел, проводя каждую свободную минуту за изучением записей Ландфаста. И после всех этих усилий опасность грозила ему не меньше, чем в тот день, когда он встретил демоницу-ллондель на каменных уступах Скалистой Гавани.
Усталый и расстроенный, юноша захлопнул книгу и закрыл лицо руками.
Через открытое окно до него доносились далекие выкрики торговца рыбой под аккомпанемент стука копыт и грохота колес повозки. Днем в шуме и толчее самого населенного города Кейтланда родина Джарика, Морбрит, казалась очень далекой, а Эмиен и опасности Храма Теней начинали смахивать на те истории, которые рассказывают у костра, чтобы пугать детей. Но ночью демоны и черные лодки продолжали вторгаться в сны юноши, и по утрам кожаный мешочек с ключами от Эльринфаэра казался ему очень тяжелым.
Джарик уныло ссутулился и потянулся, чтобы поставить книгу на место. Случайно зацепив краешек переплета, который уже начал отклеиваться, он помедлил. Его первым учителем был архивариус, ревностно хранивший древние записи, и приведение в порядок старых книг входило в круг обязанностей каждого переписчика.
Джарик привычно осмотрел истрепанный переплет и вдруг увидел торчащий из-под обложки уголок пергамента.
Юноша вгляделся в этот листок, очень старый, пожелтевший и покрытый пятнами, и заметил буквы, которые почти невозможно было разобрать. Джарик осторожно вытащил пергамент наружу, и тот распался в его руках на две части. Сложив обрывки, сын Ивейна попытался прочесть то, что на них было написано. Эти строки явно вывел хорошо обученный писец, но смысл их оказался загадочным: «То, что я пишу, запрещено хартией, принятой Советом Ландфаста. Но как иначе человек может протестовать против того, что считает напрасной тратой времени? Секция Верисет-Нав погибла при крушении, поэтому ни один корабль не сможет найти обратный путь к Звездной Надежде; знания, которые так тщательно собрали в башнях святилища, окажутся бесполезными. Если Совет навяжет всем свою политику, неужели наши потомки так и не узнают, что их предки правили звездами?»
Джарик нахмурился, нервно постукивая пальцами по столу. Нигде раньше ему не встречалось того, о чем говорила эта странная записка. Ни один архив не упоминал предмет под названием «секция Верисет-Нав»; и хотя Анскиере управлял волнами и погодой, как может человек править звездами? Даже для волшебников звезды были всего лишь небесными огоньками, полезными для навигации и меняющимися в соответствии с временами года.
Озадаченный Джарик подумал о городе, который раскинулся за окном. Совет Ландфаста все еще правил Альянсом Свободных островов, но башни святилища находились в ведении священников. Джарик вспомнил банальные слова верховного магистра — теперь он доверял им еще меньше, чем прежде. Возможно, священники знают куда больше, чем хотят показать. Возможно, то, что он ищет, заперто в высоких башнях со шпилями, поднимающихся в небо над Львиными воротами.
Дверной засов громко лязгнул. Оторвавшись от размышлений, Джарик оглянулся и увидел, что в комнату входит священник в голубом одеянии. Священник направился к его столу, недовольно поджав губы и нахмурив брови.
— Почему ты бездельничаешь, молодой человек? Неужели наша гильдия платит тебе за то, чтобы ты любовался небом?
Джарик наклонился, прикрывая найденную записку: ее содержание было, несомненно, еретическим, а если он хотел по-прежнему иметь доступ к храмовым записям, Братство не должно усомниться в его вере.
— Я думал, сегодня обход делает брат Хандред, — с невинно-простодушным видом заметил Джарик.
Священник фыркнул:
— Не дерзи! Брат Хандред занят. Теперь отвечай — где твои перья?
Джарик вздохнул:
— Сегодня у меня выходной.
Украдкой он медленно смял записку в кулаке.
Священник кашлянул.
— Тогда кто тебе разрешил рыться на стеллажах и разбрасывать книги по всей библиотеке?
— Брат Хандред, — с милой улыбкой ответил Джарик. Теперь записку уже не могли заметить, поэтому он встал. — Я все равно уже закончил!
Он потянулся и умышленно поднял толстый том за крышку переплета. Священник вздрогнул.
— Глупый мальчишка! — Выхватив у Джарика книгу, он торопливо разгладил страницы и закрыл ее. — Я доложу о твоем поведении Хандреду! Не понимаю, как тебя могли нанять, если ты даже не знаешь, как обращаться с книгами?
Джарик пожал плечами и сжал кулаки, стараясь выглядеть матросом, попавшим в незнакомую обстановку, а не опытным переписчиком.
— Ну, ступай, юноша! — возмущенно закончил священник. — Я приберу то, что ты тут раскидал.
Прижав к груди стопку книг, он сердито глядел вслед Джарику, пока тот шел к двери.
В прохладной тени лестницы сын Ивейна остановился и убрал пергамент со странной надписью в мешочек, где хранил перо штормового сокола и ключи от Эльринфаэра. Юноша затянул шнурок, сунул мешочек под рубашку и раздраженно выругался. Ему не попасть в башни святилища Ландфаста, если он не вступит в Братство и не даст положенного обета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44