Он сбежал сегодня с занятия за полчаса до конца урока, а спустя некоторое время другие учителя видели, как он слезает с секвойи. Еще я заметила, что на занятиях он то и дело думает о чем-то постороннем, витает в облаках. Боюсь, с ним будет еще много хлопот. Надо полагать, у мальчика синдром бывшего раба.
Ара кивнула, выражая этим свое молчаливое согласие.
— Да, он проявляет некоторые характерные признаки. Не далее как сегодня утром он влез зачем-то на крышу общежития и свалился оттуда, хорошо хоть что не расшибся насмерть. Я строго выговариваю ему, но ведь мальчику столько пришлось пережить, можно было ожидать и чего-нибудь похуже.
— На занятиях он не отвлекает остальных, — заметила сестра Брен, — но если будет продолжать в том же духе, экзамена по истории ему не сдать.
— У нас сегодня занятия по медитации, и я, конечно же, побеседую с ним, — пообещала матушка. — Думаю, ему необходима профессиональная помощь, но ты же знаешь, как трудно бывает убедить в этом самого человека, особенно в таком возрасте.
— Еще как знаю. На этот раз я не стану сообщать о его провинности, но если такое повторится, ему не избежать очередных «нарядов».
Ара отключила связь и поморщилась. Что ж, этого следовало ожидать. Бывшие рабы, особенно те, кто помоложе, как правило, демонстрировали один из двух поведенческих стереотипов — одни были чересчур тихими, другие, наоборот, слишком активными. Первые и вели себя тихо, буквально ходили на цыпочках, как будто боялись, что, если только их заметят, то снова продадут в рабство. Так, по мнению Ары, вела себя Уилла. Активные же впадали в другую крайность, вымещая свою долго подавляемую ярость и скрытые страхи на преподавателях или товарищах по учебе. Таким было поведение Джерена Дрю, да и Кенди проявляет похожие признаки. И лишь совсем немногим удавалось перенести опыт жизни в рабстве без существенного ущерба для психики. Матушке казалось, что одним из таких редких экземпляров можно считать Кайта, но окончательные выводы делать пока рано. Возможно, его странная манера речи не что иное, как симптом более глубокого расстройства.
В любом случае Ара должна обратить особое внимание на Кенди, особенно теперь, когда она решила стать его наставницей и тем самым сделаться для него во многих смыслах приемной матерью. У Джерена, Кайта и Уиллы тоже есть свои личные наставники. Хотя никто не запрещал преподавателю брать в индивидуальные ученики двух и даже более студентов, подобная практика в монастыре не поощрялась, в особенности когда дело касалось бывших рабов. Такому человеку было важно сознавать, что все внимание наставника сосредоточено на нем одном — это помогало им восстанавливать заниженную самооценку.
Из-за закрытой двери в комнату Бена раздалось уже знакомое лязганье. Постучав, Ара приоткрыла дверь и просунула голову внутрь. Бен сидел, опершись на спинку стула, и толкал тяжести ногами.
— К обеду, как ты уже догадался, придут твои дядя с тетей, — сказала она, продолжая их прерванный разговор, — так что за стол сядем попозже.
— А уроды эти тоже придут? — осведомился мальчик. Его лицо покраснело от усилий.
— Не понимаю, почему ты никак не можешь поладить со своими кузенами? — сокрушенно вздохнула женщина. — У тебя нет братьев и сестер, поэтому было бы неплохо, если…
— Еще как плохо. — Лязг, лязг.
— Думай, что… — Впрочем, некоторые споры не стоят того, чтобы их затевать. — Я надеюсь, что ты оденешься поприличнее и постараешься не грубить. Хорошо?
Сын пожал плечами, и матушка Ара предпочла думать, что этот жест означает согласие.
— У меня еще один урок, — продолжала она. — А когда вернусь, займусь обедом.
Бен оставил в покое свои железки и вытер пот краем рубашки, обнажив на секунду плоский бледный живот.
— Так, значит, ты на этот раз не станешь заказывать угощение у Морин, а потом утверждать, что сама все приготовила? Или, может, Морин куда-то уехала?
— А вот за такие слова, умник, тебе придется почистить креветки.
Кенди Уивер, удрученно хмыкнув, поднялся с кушетки.
— Все равно никак не получается.
— Кенди, и медитация, и дыхательные упражнения имеют очень большое значение, — терпеливо объясняла ему матушка Ара. Их голоса звучали приглушенно благодаря прекрасной звукоизоляции в крошечной комнатке без окон, предназначенной для занятий по медитации. — Следует подготовить и тело, и разум. А иначе ты так и не сможешь войти в Мечту.
— Я не говорю, что медитация мне не дается — просто мне не нравится лежать. Чувствую себя совершенно не в своей тарелке. Не могу сосредоточиться.
— Ну, некоторые Немые занимаются медитацией сидя или даже…
— Смотрите, вот что я сегодня сделал.
Кенди сунул руку под кровать и вытащил выструганное им короткое копье. Он пропустил все утренние занятия, потому что копье необходимо было хорошенько ошкурить, и вот оно лежит в его руке, твердое и гладкое. После того как мальчик принял участие в починке водосточного желоба, ему удалось выпросить у коменданта общежития немного красной краски и кусочек резины — ее он насадил на острие копья.
— Что это такое? — осведомилась матушка Ара.
— Копье для медитации. Реальные люди применяли такие копья, чтобы… входить в Царство Мечты. И мне кажется, что Царство Мечты и ваша Мечта — это одно и то же.
Его наставница склонила голову.
— А почему ты… то есть, я хочу спросить, почему ты называешь их реальными людьми?
— Реальные люди, то есть австралийские аборигены, считают себя изначальной человеческой расой, — объяснил Кенди. — Мои предки жили по истинным законам, они полагали себя неотъемлемой частью окружающего мира, вселенной, — такой же важной, как и все остальные живые существа. Тогда как мутанты, то есть другие человеческие племена, стараются отмежеваться от природы. Они строят дома, машины и корабли — и потому теряют связь друг с другом, а также способность входить в Царство Мечты. Кончается все войнами, убийством и порабощением других людей.
Кенди, говоря это, с каждым словом все яснее осознавал, что просто-напросто пересказывает обычную лекцию Нелуукателардина, которую слышал неоднократно. В те времена он не обращал на его слова особого внимания, мальчику хотелось, чтобы все побыстрее закончилось, хотелось уйти с палящего солнца и поскорее оказаться дома. Но теперь они открывали ему некий новый смысл. Кенди на собственной шкуре убедился в том, сколь разительно образ жизни реальных людей отличается от жизни в обществе мутантов. Да, во время вылазок в пустыню мальчику было скучно, его одолевала жара, но там все они непрестанно заботились об остальных и об общем благе, создавалась прочная общность людей. Каждый человек обладал своей собственной ценностью. И если сравнить это с тем, как все было на аукционе рабов…
— А что такое Царство Мечты? — спросила матушка Ара. — Не так-то просто объяснить, — сказал Кенди. — В этом царстве не существует ни времени, ни пространства. Оно — начало всего сущего, всех вещей, предметов, всех правил и традиций. Сущий мир начинался в Царстве Мечты, он как бы является его развитием и продолжением. Там обитают различные создания, наделенные огромной силой, и реальные люди знают, как попасть в Царство Мечты. По крайней мере, знали до тех пор, пока нашу цивилизацию не уничтожили мутанты. Сменилось несколько поколений, и мы забыли, как это делается. Мы много чего забыли…
— Так значит, реальные люди тоже Немые, — заключила матушка Ара.
Мальчик пожал плечами и сел, не выпуская из рук копье.
— Может быть. Наш народ существовал задолго до того, как Ирфан Квасад стала создавать специальные гены, которые, будучи внедренные человеческим эмбрионам, позволяли их обладателям стать Немыми. Короче говоря, медитация в лежачем положении для меня не подходит. Реальные люди делают это по-другому.
— Существует множество способов медитации, Кенди, — сказала Ара. — Выбирай любой, главное, чтобы он тебя устраивал.
— Может, попробуем вот так?
Матушка Ара знаком показала ему действовать. Мальчик встал. У него на запястье по-прежнему был надет браслет, считывающий информацию о жизненной активности организма — пульсе, дыхании, артериальном давлении, мозговой деятельности. Браслет был подсоединен к миникомпу наставницы, и она могла наблюдать за тем, как изменяются эти показания. Кенди сделал глубокий вдох. Он уже немного потренировался удерживать равновесие, но совершенства в этом еще не достиг. Мальчик согнул колено и уперся в него основанием копья, используя его в качестве своеобразной подпорки. Резиновый наконечник не позволял наконечнику копья скользить по полу. Кенди сложил руки под животом.
Сначала эта поза казалась ему не слишком удобной, но вскоре он понял, что так гораздо легче удерживать равновесие.
— Гм… — произнесла матушка Ара. — Что ж, давай попробуем. Включить запись барабанного боя?
— Хорошо бы. Ритмичные звуки помогают сосредоточиться.
Мальчик закрыл глаза. Через несколько секунд в комнате зазвучал бой барабанов.
— Думай о своем дыхании, — говорила наставница спокойным, ровным голосом. — Прочувствуй, как воздух наполняет твои легкие, как ты вдыхаешь и выдыхаешь. Вдох, выдох. Вдох, выдох…
Упражнение по медитации продолжалось. В какой-то момент Кенди утратил равновесие и чуть было не упал. Ему пришлось заново принимать нужную позу. В ушах звучал тихий голос матушки Ары. Она внушала ему, что следует не думать о своем теле, отвлечься, забыть о нем. Но мальчик не мог совершенно отрешиться от физических ощущений — от копья под коленом, от пола под ногами, от одежды на теле. Он едва подавил вздох разочарования. Кенди не удавалось сосредоточиться до такой степени, чтобы полностью отрешиться от внешних ощущений. Ему казалось, что вот оно, желанное, совсем близко, но чем сильнее он старался, чет больше прикладывал усилий, тем дальше оно ускользало. Может, все-таки с копьем он тоже ошибся…
Прошло некоторое время, и матушка Ара велела ему открыть глаза. Барабанный бой умолк.
— Совсем неплохо, — сказала она. — На самом деле куда лучше, чем раньше. Твой пульс снизился, и значительно замедлилось дыхание. Мозговая активность была более высокой, чем нужно, однако…
— У меня ничего не получится. — Мальчик отбросив в сторону копье и упал на кушетку. — Все бесполезно!
— Кенди, с начала твоих занятий не прошло еще и недели, — напомнила ему наставница. — Все идет хорошо. Чтобы подготовиться к посещению Мечты, у многих уходят месяцы, а иногда и годы.
— Месяцы? — пробормотал мальчик.
В его памяти ярко вспыхнули картины жизни на лягушачьей ферме, долгие месяцы тяжелого однообразного труда. Что же получается, он просто сменил одну утомительную рутину на другую? И сколько еще должно пройти времени, прежде чем он сможет приступить к поискам своей семьи? Годы? Мартина станет тогда совсем взрослой, а мама с папой состарятся и поседеют…
— Не расстраивайся, — сказала матушка Ара. Она уже убрала свой миникомп. — Как Немой ты обладаешь исключительной одаренностью. Когда к тебе прикасается другой Немой, удар получается весьма ощутимый. А твои сновидения по-прежнему столь же яркие?
Кенди пожал плечами. Ему опять стало тесно и душно в маленькой комнатке. Мальчик бросил взгляд на свой ноготь, куда недавно имплантировал новый хронодисплей. Время занятия было на исходе.
— И продолжай самостоятельную работу, — говорила матушка Ара. — Каждая минута практики имеет значение.
— Хорошо. — Кенди взял в руки копье и проверил, на месте ли его собственный миникомп. — Мы закончили?
— Еще не совсем. — В голосе матушки Ары послышались более серьезные нотки. — Со мной сегодня говорила твоя учительница истории.
«Ох-хо-хо, сейчас, похоже, начнутся неприятности», — подумал ее подопечный.
— Она сообщила, что ты раньше времени ушел с урока. А потом пропустил занятия по языку и философии.
— Мне надо было сделать это копье, — попытался объяснить мальчик, показывая наставнице дело своих рук.
— Кенди, прогуливать занятия недопустимо. Все предметы, которым ты обучаешься, чрезвычайно важны для тебя, особенно занятия по языку. Ты должен научиться понимать чед-балаарцев.
— Это так скучно, — пробормотал Кенди. — Почему нельзя просто иметь при себе электронный переводчик или что-нибудь в этом роде?
— Есть ситуации, когда это невозможно. Кроме того, чед-балаарцы изучают наш язык. Невежливо не ответить им тем же.
— Мне трудно долго сидеть на одном месте.
— Старайся сосредоточиться в классе, это поможет твоим занятиям медитацией, — заметила матушка Ара. — И вступить в орден ты сможешь только после того, как пройдешь базовый курс наук. Кенди, ты должен упорно заниматься. У тебя просто нет выбора. Или, может быть, ты хочешь покинуть орден?
— Да ладно, чего там, я все понял. Теперь я могу идти?
— Сначала обещай, что не станешь больше прогуливать занятия.
— Хорошо. Обещаю.
Матушка Ара присела рядом с мальчиком на кушетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Ара кивнула, выражая этим свое молчаливое согласие.
— Да, он проявляет некоторые характерные признаки. Не далее как сегодня утром он влез зачем-то на крышу общежития и свалился оттуда, хорошо хоть что не расшибся насмерть. Я строго выговариваю ему, но ведь мальчику столько пришлось пережить, можно было ожидать и чего-нибудь похуже.
— На занятиях он не отвлекает остальных, — заметила сестра Брен, — но если будет продолжать в том же духе, экзамена по истории ему не сдать.
— У нас сегодня занятия по медитации, и я, конечно же, побеседую с ним, — пообещала матушка. — Думаю, ему необходима профессиональная помощь, но ты же знаешь, как трудно бывает убедить в этом самого человека, особенно в таком возрасте.
— Еще как знаю. На этот раз я не стану сообщать о его провинности, но если такое повторится, ему не избежать очередных «нарядов».
Ара отключила связь и поморщилась. Что ж, этого следовало ожидать. Бывшие рабы, особенно те, кто помоложе, как правило, демонстрировали один из двух поведенческих стереотипов — одни были чересчур тихими, другие, наоборот, слишком активными. Первые и вели себя тихо, буквально ходили на цыпочках, как будто боялись, что, если только их заметят, то снова продадут в рабство. Так, по мнению Ары, вела себя Уилла. Активные же впадали в другую крайность, вымещая свою долго подавляемую ярость и скрытые страхи на преподавателях или товарищах по учебе. Таким было поведение Джерена Дрю, да и Кенди проявляет похожие признаки. И лишь совсем немногим удавалось перенести опыт жизни в рабстве без существенного ущерба для психики. Матушке казалось, что одним из таких редких экземпляров можно считать Кайта, но окончательные выводы делать пока рано. Возможно, его странная манера речи не что иное, как симптом более глубокого расстройства.
В любом случае Ара должна обратить особое внимание на Кенди, особенно теперь, когда она решила стать его наставницей и тем самым сделаться для него во многих смыслах приемной матерью. У Джерена, Кайта и Уиллы тоже есть свои личные наставники. Хотя никто не запрещал преподавателю брать в индивидуальные ученики двух и даже более студентов, подобная практика в монастыре не поощрялась, в особенности когда дело касалось бывших рабов. Такому человеку было важно сознавать, что все внимание наставника сосредоточено на нем одном — это помогало им восстанавливать заниженную самооценку.
Из-за закрытой двери в комнату Бена раздалось уже знакомое лязганье. Постучав, Ара приоткрыла дверь и просунула голову внутрь. Бен сидел, опершись на спинку стула, и толкал тяжести ногами.
— К обеду, как ты уже догадался, придут твои дядя с тетей, — сказала она, продолжая их прерванный разговор, — так что за стол сядем попозже.
— А уроды эти тоже придут? — осведомился мальчик. Его лицо покраснело от усилий.
— Не понимаю, почему ты никак не можешь поладить со своими кузенами? — сокрушенно вздохнула женщина. — У тебя нет братьев и сестер, поэтому было бы неплохо, если…
— Еще как плохо. — Лязг, лязг.
— Думай, что… — Впрочем, некоторые споры не стоят того, чтобы их затевать. — Я надеюсь, что ты оденешься поприличнее и постараешься не грубить. Хорошо?
Сын пожал плечами, и матушка Ара предпочла думать, что этот жест означает согласие.
— У меня еще один урок, — продолжала она. — А когда вернусь, займусь обедом.
Бен оставил в покое свои железки и вытер пот краем рубашки, обнажив на секунду плоский бледный живот.
— Так, значит, ты на этот раз не станешь заказывать угощение у Морин, а потом утверждать, что сама все приготовила? Или, может, Морин куда-то уехала?
— А вот за такие слова, умник, тебе придется почистить креветки.
Кенди Уивер, удрученно хмыкнув, поднялся с кушетки.
— Все равно никак не получается.
— Кенди, и медитация, и дыхательные упражнения имеют очень большое значение, — терпеливо объясняла ему матушка Ара. Их голоса звучали приглушенно благодаря прекрасной звукоизоляции в крошечной комнатке без окон, предназначенной для занятий по медитации. — Следует подготовить и тело, и разум. А иначе ты так и не сможешь войти в Мечту.
— Я не говорю, что медитация мне не дается — просто мне не нравится лежать. Чувствую себя совершенно не в своей тарелке. Не могу сосредоточиться.
— Ну, некоторые Немые занимаются медитацией сидя или даже…
— Смотрите, вот что я сегодня сделал.
Кенди сунул руку под кровать и вытащил выструганное им короткое копье. Он пропустил все утренние занятия, потому что копье необходимо было хорошенько ошкурить, и вот оно лежит в его руке, твердое и гладкое. После того как мальчик принял участие в починке водосточного желоба, ему удалось выпросить у коменданта общежития немного красной краски и кусочек резины — ее он насадил на острие копья.
— Что это такое? — осведомилась матушка Ара.
— Копье для медитации. Реальные люди применяли такие копья, чтобы… входить в Царство Мечты. И мне кажется, что Царство Мечты и ваша Мечта — это одно и то же.
Его наставница склонила голову.
— А почему ты… то есть, я хочу спросить, почему ты называешь их реальными людьми?
— Реальные люди, то есть австралийские аборигены, считают себя изначальной человеческой расой, — объяснил Кенди. — Мои предки жили по истинным законам, они полагали себя неотъемлемой частью окружающего мира, вселенной, — такой же важной, как и все остальные живые существа. Тогда как мутанты, то есть другие человеческие племена, стараются отмежеваться от природы. Они строят дома, машины и корабли — и потому теряют связь друг с другом, а также способность входить в Царство Мечты. Кончается все войнами, убийством и порабощением других людей.
Кенди, говоря это, с каждым словом все яснее осознавал, что просто-напросто пересказывает обычную лекцию Нелуукателардина, которую слышал неоднократно. В те времена он не обращал на его слова особого внимания, мальчику хотелось, чтобы все побыстрее закончилось, хотелось уйти с палящего солнца и поскорее оказаться дома. Но теперь они открывали ему некий новый смысл. Кенди на собственной шкуре убедился в том, сколь разительно образ жизни реальных людей отличается от жизни в обществе мутантов. Да, во время вылазок в пустыню мальчику было скучно, его одолевала жара, но там все они непрестанно заботились об остальных и об общем благе, создавалась прочная общность людей. Каждый человек обладал своей собственной ценностью. И если сравнить это с тем, как все было на аукционе рабов…
— А что такое Царство Мечты? — спросила матушка Ара. — Не так-то просто объяснить, — сказал Кенди. — В этом царстве не существует ни времени, ни пространства. Оно — начало всего сущего, всех вещей, предметов, всех правил и традиций. Сущий мир начинался в Царстве Мечты, он как бы является его развитием и продолжением. Там обитают различные создания, наделенные огромной силой, и реальные люди знают, как попасть в Царство Мечты. По крайней мере, знали до тех пор, пока нашу цивилизацию не уничтожили мутанты. Сменилось несколько поколений, и мы забыли, как это делается. Мы много чего забыли…
— Так значит, реальные люди тоже Немые, — заключила матушка Ара.
Мальчик пожал плечами и сел, не выпуская из рук копье.
— Может быть. Наш народ существовал задолго до того, как Ирфан Квасад стала создавать специальные гены, которые, будучи внедренные человеческим эмбрионам, позволяли их обладателям стать Немыми. Короче говоря, медитация в лежачем положении для меня не подходит. Реальные люди делают это по-другому.
— Существует множество способов медитации, Кенди, — сказала Ара. — Выбирай любой, главное, чтобы он тебя устраивал.
— Может, попробуем вот так?
Матушка Ара знаком показала ему действовать. Мальчик встал. У него на запястье по-прежнему был надет браслет, считывающий информацию о жизненной активности организма — пульсе, дыхании, артериальном давлении, мозговой деятельности. Браслет был подсоединен к миникомпу наставницы, и она могла наблюдать за тем, как изменяются эти показания. Кенди сделал глубокий вдох. Он уже немного потренировался удерживать равновесие, но совершенства в этом еще не достиг. Мальчик согнул колено и уперся в него основанием копья, используя его в качестве своеобразной подпорки. Резиновый наконечник не позволял наконечнику копья скользить по полу. Кенди сложил руки под животом.
Сначала эта поза казалась ему не слишком удобной, но вскоре он понял, что так гораздо легче удерживать равновесие.
— Гм… — произнесла матушка Ара. — Что ж, давай попробуем. Включить запись барабанного боя?
— Хорошо бы. Ритмичные звуки помогают сосредоточиться.
Мальчик закрыл глаза. Через несколько секунд в комнате зазвучал бой барабанов.
— Думай о своем дыхании, — говорила наставница спокойным, ровным голосом. — Прочувствуй, как воздух наполняет твои легкие, как ты вдыхаешь и выдыхаешь. Вдох, выдох. Вдох, выдох…
Упражнение по медитации продолжалось. В какой-то момент Кенди утратил равновесие и чуть было не упал. Ему пришлось заново принимать нужную позу. В ушах звучал тихий голос матушки Ары. Она внушала ему, что следует не думать о своем теле, отвлечься, забыть о нем. Но мальчик не мог совершенно отрешиться от физических ощущений — от копья под коленом, от пола под ногами, от одежды на теле. Он едва подавил вздох разочарования. Кенди не удавалось сосредоточиться до такой степени, чтобы полностью отрешиться от внешних ощущений. Ему казалось, что вот оно, желанное, совсем близко, но чем сильнее он старался, чет больше прикладывал усилий, тем дальше оно ускользало. Может, все-таки с копьем он тоже ошибся…
Прошло некоторое время, и матушка Ара велела ему открыть глаза. Барабанный бой умолк.
— Совсем неплохо, — сказала она. — На самом деле куда лучше, чем раньше. Твой пульс снизился, и значительно замедлилось дыхание. Мозговая активность была более высокой, чем нужно, однако…
— У меня ничего не получится. — Мальчик отбросив в сторону копье и упал на кушетку. — Все бесполезно!
— Кенди, с начала твоих занятий не прошло еще и недели, — напомнила ему наставница. — Все идет хорошо. Чтобы подготовиться к посещению Мечты, у многих уходят месяцы, а иногда и годы.
— Месяцы? — пробормотал мальчик.
В его памяти ярко вспыхнули картины жизни на лягушачьей ферме, долгие месяцы тяжелого однообразного труда. Что же получается, он просто сменил одну утомительную рутину на другую? И сколько еще должно пройти времени, прежде чем он сможет приступить к поискам своей семьи? Годы? Мартина станет тогда совсем взрослой, а мама с папой состарятся и поседеют…
— Не расстраивайся, — сказала матушка Ара. Она уже убрала свой миникомп. — Как Немой ты обладаешь исключительной одаренностью. Когда к тебе прикасается другой Немой, удар получается весьма ощутимый. А твои сновидения по-прежнему столь же яркие?
Кенди пожал плечами. Ему опять стало тесно и душно в маленькой комнатке. Мальчик бросил взгляд на свой ноготь, куда недавно имплантировал новый хронодисплей. Время занятия было на исходе.
— И продолжай самостоятельную работу, — говорила матушка Ара. — Каждая минута практики имеет значение.
— Хорошо. — Кенди взял в руки копье и проверил, на месте ли его собственный миникомп. — Мы закончили?
— Еще не совсем. — В голосе матушки Ары послышались более серьезные нотки. — Со мной сегодня говорила твоя учительница истории.
«Ох-хо-хо, сейчас, похоже, начнутся неприятности», — подумал ее подопечный.
— Она сообщила, что ты раньше времени ушел с урока. А потом пропустил занятия по языку и философии.
— Мне надо было сделать это копье, — попытался объяснить мальчик, показывая наставнице дело своих рук.
— Кенди, прогуливать занятия недопустимо. Все предметы, которым ты обучаешься, чрезвычайно важны для тебя, особенно занятия по языку. Ты должен научиться понимать чед-балаарцев.
— Это так скучно, — пробормотал Кенди. — Почему нельзя просто иметь при себе электронный переводчик или что-нибудь в этом роде?
— Есть ситуации, когда это невозможно. Кроме того, чед-балаарцы изучают наш язык. Невежливо не ответить им тем же.
— Мне трудно долго сидеть на одном месте.
— Старайся сосредоточиться в классе, это поможет твоим занятиям медитацией, — заметила матушка Ара. — И вступить в орден ты сможешь только после того, как пройдешь базовый курс наук. Кенди, ты должен упорно заниматься. У тебя просто нет выбора. Или, может быть, ты хочешь покинуть орден?
— Да ладно, чего там, я все понял. Теперь я могу идти?
— Сначала обещай, что не станешь больше прогуливать занятия.
— Хорошо. Обещаю.
Матушка Ара присела рядом с мальчиком на кушетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52