– Тогда девчушка. Что это с ней?
– Они хотят искупаться, – сказала Шинид, соскакивая со своей лошади. – И если вы не хотите окунуться, вам лучше слезть и снять сбрую. Это касается всех.
Лайэм и Шимус уже спешились и теперь снимали седла и уздечки.
Минк и Муни, которые шли пешком, решили составить лошадям компанию. Ночной заморозок не успел охладить воздух. После снегопада день был солнечным и теплым, а озеро, как многие водоемы Сурса, наполнялось из горячих источников.
Шинид тоже устала и взмокла. Она ведь никогда не была такой раздражительной, просто она выбилась из сил, пытаясь доказать этим чужедальним недоумкам всю значительность межвидовых отношений на Сурсе. Из песен и саг она знала, как это было на Земле, которую покинули её пращуры. Там животные не отличались от неодушевленных предметов, там земля была лишь тем, по чему они ходили – и все! Может, все дело в том, что Сурс – живая планета, потому и отношения между теми, кто охотится, и теми, на кого охотятся, здесь превратились в некий особенный ритуал. Наверное, на Земле было не так. Может, в любых иных мирах все было совсем по-другому…
Древние песни и сказания, составленные предками её предков, которые позже стали восприниматься лишь как забавные байки, называли животных братьями и сестрами людей – совсем как на Сурсе. И давным-давно звери разговаривали с человеком даже ещё охотнее, чем сейчас. Возможно, эта новая дурацкая секта в чем-то права. И нужно согласиться с их мнением, что любая живая тварь достойна восхищения и поклонения. Ведь на Сурсе его обитатели попросту поддерживали натуральный обмен. Но как можно проникнуться почтением к таким типам, как эти тупоголовые идиоты?
Она разделась, подошла к берегу озера и окунула в воду руки, потом голову. Там она открыла глаза и увидела колышущиеся стебли водяных лилий. Копыта лошадей подняли облако ила со дна, но потом животные выбрались на глубокую воду, а пловцами они были преотличнейшими. Ил улегся, и Шинид увидела лошадиные ноги, уплывающие на глубину. А потом, словно сговорившись, все шестеро кудряшей нырнули.
Корни лилий были для лошадей изысканным лакомством, и Шинид ощутила их радость, когда они прикрыли носы, опустили внешние веки и устремились ко дну. Животные принялись лакомиться корнями лилий, в то время как их пушистые хвосты развевались позади, словно русалочьи волосы. Когда они ухватывали корешки, то отталкивались передними копытами от дна и выныривали обратно на поверхность, чтобы пережевать свою добычу.
Люди тоже все позалезали в теплую воду. Наплававшись, Шинид выбралась на берег, вытерлась и оделась. За ней из воды вышел Шимус, а чуть погодя и Лайэм. Кудряши продолжали нырять.
– Похоже, эти ребятки разрезвились пуще кудряшей, – заметил Шимус, глядя, как охотники плещутся в воде, брызгаются друг на друга и пытаются ухватить лошадиные хвосты.
Один из них возился со стеблями лилий, стараясь нарвать букет. Подлизывается, решила Шинид, уловив его озорные взгляды в её сторону.
– У них наверняка болят ноги, – сказал Лайэм. – И они уже поняли, что стоит выйти на берег, как мы опять двинемся в путь.
– Ах, Шинид, ты строгий наставник, – усмехнулся Шимус.
– Возможно, – ответила женщина. – Но экзамены сдавать не мне, а им. Разве не так?
– Я всегда считал, что это просто, – заметил Лайэм. – Нужно только выслушать, что от тебя хотят, сделать это, а об остальном позаботятся экзаменаторы. Вот и все, делов-то. Но похоже, что эти парни думают иначе.
Шимус свистнул своему кудряшу. Этот свист услышали остальные животные и поспешили на берег. Охотники либо ничего не заметили, либо сделали вид, что не замечают.
– Так, Шинид, мы уже достаточно повозились с ними, – сказал Шимус и подмигнул. – Ружей у них нет, потому особого вреда они принести не могут. Я предлагаю забрать наших кудряшей и предоставить гостей самим себе.
Шинид подмигнула ему в ответ.
– Отличная мысль! Может, если мы не будем стоять у них над душой, они скорее разберутся, что тут к чему.
Глава 8
Клодах оглядела четверых людей, закутанных в белые одежды, и покачала головой.
– Понятия не имею, на что надеялся Шон, посылая вас ко мне. Я живу одна, но боюсь, что места у меня маловато.
– Клодах, пожалуйста, – взмолилась сестра Огненная Гора. – Мы не хотим вас стеснять. Но мы слыхали, что Благодать проявляет себя в каких-то особых пещерах, в которых тепло от горячей крови по планеты. И для нас ничего не может быть лучше, чем позволение остановиться именно там.
Остальные радостно закивали, но Клодах снова покачала головой.
– Пещеры не приспособлены под жилье. Там ещё можно укрыться от непогоды, да и звери часто там селятся. Но не люди.
– Прошу прощения за свое невежество, Клодах, но почему? – спросил брат Сланец. Клодах пожала плечами.
– В пещерах мы почти напрямую общаемся с планетой. Представьте дом, где кто-то живет, а вы приходите туда самовольно, располагаетесь и ведете свои разговоры. Разве это вежливо? Или вообразите, что кто-то устроил ночлег у вас во рту.
Сестра Агат заморгала.
– О, как она мудра! Нам сказали, что вы мудрая женщина, и это действительно так. Не правда ли, братья и сестры?
– Правда. Но, может, по крайней мере, вы представите нас планете?
Клодах снова пожала плечами.
– Вы и так стоите на ней. Я не вижу причины вам отказывать. Но дело в том, что одни лэтчки у нас уже прошли, а следующие будут не раньше Снежного танца. А это делать лучше всего на лэтчки. Но раз у нас такие перемены, то, возможно, что мы устроим посиделки раньше времени.
– И как скоро? – поинтересовался брат Сланец.
– Месяца через два-три. Пока неясно.
– О-о, – разочарованно протянула Огненная Гора. – Нам это не подходит.
– Почему же?
– Мы намеревались приехать сюда, поклониться и вернуться в широкий мир уже в следующем месяце.
– Гм-м. Если вы уедете так скоро, вы и настоящей зимы не застанете.
– Увы, – кивнул брат Сланец. – Говорят, что температура воздуха падает здесь до пятидесяти градусов ниже нуля, а я слишком слаб здоровьем, чтобы выдержать такой холод.
– Ну, да ладно, – решительно вмешалась сестра Гора. – Вы, Клодах, по всей видимости, выступаете кем-то вроде верховной служительницы Благодати. Но я действительно не понимаю, почему нам нужно ждать до каких-то лэтчки. Брат Гранит говорил, что для причастия вполне достаточно отыскать пещеру и войти в неё в сопровождении одного из таких служителей, как вы. Нам больше ничего и не надо.
– Хорошо, – сдалась Клодах. – Только я никакая не служительница. Думаю, что мы отправимся туда сегодня вечером и там заночуем.
– Чудесно! – возликовал брат Сланец. – Остался последний вопрос: какие пожертвования принимает Благодать?
* * *
Де Пью первым заметил, что чего-то не хватает.
– Проклятье!
Он ударил по воде.
– Чего это ты? – удивился Клотворти, вытряхивая воду из уха.
– Великая Белая Охотница и её пособники завели нас черт знает куда и оставили без лошадей!
– А ведь правда, – сказал Минк. – Надеюсь, хоть одежду она нам оставила? Мое зимнее манто от Гарольда, я выписывал его с Нила-Два, и стоит оно целое состояние. – Последнюю фразу он бросил через плечо, спешно выбираясь к берегу. – Уф! Все в порядке, ребята! Наши шмотки на месте.
– Класс! – заключил Эрсол. – Значит, мы не скоро отбросим копыта от холода.
В это время на висящее низко солнце нашло темное облачко, а по глади озера прошла рябь, захлестнув ноги Эрсола, который прыгал по острым прибрежным камням.
Минк первым натянул одежду. Он пригляделся к дальнему концу озера и радостно закричал, показывая туда рукой.
– Она забрала не всех лошадей! Смотрите, вон пасется одна!
– Кто поймает, тот и едет верхом! – объявил Клотворти, срываясь с места. На свою беду, он плохо зашнуровал ботинки, а потому запутался и рухнул ничком в ракушки, насквозь промочив водонепроницаемую парку и заляпав грязью всю физиономию.
Эрсол, как более искушенный охотник, осторожно двинулся в нужную сторону, пригибаясь к кустам и прячась за искривленными стволами редких деревьев.
– Я её вижу, – прошептал он остальным и прыгнул вперед. Клотворти успел подняться, сжимая лук и стрелы. Минк держал в руках копьецо. Муни сжимал зубами рукоять кинжала, оставив руки свободными на случай, если лошадь придется ловить. Де Пью даже ухитрился закинуть колчан за плечо и проверить натяжение тетивы на луке, прежде чем следовать за товарищами. А ещё он небрежно засунул тушку кролика в один из бесчисленных карманов своей охотничьей куртки.
Казалось, что кудряш вовсе не против поимки, он спокойно стоял и пил из озера. Когда Эрсол был совсем рядом, зверь поднял голову и посмотрел на него.
– Господи боже, вы только гляньте! – заорал пораженный Эрсол.
Голову кудряша венчал сияющий рог. Испуганное криком животное отскочило на безопасное расстояние, не сводя с человека мигающих глаз.
– Да это же единорог! – крикнул Эрсол остальным.
– Чего ты пялишься, стреляй! – простонал де Пью, подбегая поближе и натягивая свой лук. – Ставлю свой годовой оклад, что эта зверюга вовсе не собирается складывать лапки и ждать смерти.
– Нам никто не по-ве-рит! – промолвил Минк.
– Конечно, если мы не привезем обратно его голову, – ответил де Пью и пустил стрелу в полет.
Стрела просвистела совсем рядом со спиной зверя, который пустился вскачь. Минку показалось, что единорог вовсе не испугался, а словно вспомнил о каком-то важном деле.
– Мимо! – досадливо воскликнул Эрсол и тоже выстрелил.
Они были далеко не дураками и вскоре сообразили, что удача повернулась к ним спиной, а потому погоню прекратили.
Вдоволь наругавшись и намахавшись руками, охотники вернулись к тому месту, где оставалась их одежда и дохлые кролики, которых оставила им Шинид.
Там их ждал новый сюрприз. Сюрприз предстал в виде огромной рыжей кошки с тонким хвостом и пышной кисточкой на конце, которая нагло доела последнего кролика и теперь облизывалась. За спиной этого кошмара пасся кудряш. Минк даже подумал, что эти две твари, как нарочно, объединились против их охотничьей компании.
Минк совсем уже было намерился броситься вперед с оружием наперевес, но де Пью неожиданно принял командование на себя и заставил всех замереть, прижав указательный палец к губам.
Кошка что-то мурлыкнула лошадке, и оба зверя быстро исчезли в лесу. Де Пью поманил своих товарищей пальцем.
Охотники покрались вслед за удивительными созданиями настолько бесшумно, насколько могли двигаться пять мужчин, не привычных к скрипящей траве Сурса. Они постарались окружить зверюг, которые, казалось, не замечали чужаков.
– Да здесь край непуганых идиотов, – прошептал Эрсол. – Они понятия не имеют, что такое охота.
Де Пью снова махнул рукой, и пятеро охотников с разных сторон бросились к животным. На этот раз пущенная Эрсолом стрела выхватила клок шерсти из гривы кудряша, который подскочил и пустился вскачь. Кошка понеслась за ним, правда, сделала она это, словно играя. Охотники побежали следом.
Внезапно кудряш споткнулся, его грудь нависла над Минком. И тот понял, что пора пускать в ход копье. Сейчас – или никогда! Но кошка, удачно увернувшись от кинжала Муни, прыгнула перед Минком, выбив копье у него из рук.
Оставшись с голыми руками, Минк, долго не раздумывая, прыгнул на кошку. Практически одновременно с остальными четырьмя охотниками. Шерсть кошки скользнула между его пальцев, а его ноги, как и ноги его спутников, приземлились на странно неровную почву и соскользнули в глубокую темную яму.
Кто-то свалился прямо на него. Минк забарахтался и взглянул наверх. Он увидел кошачью и лошадиную морды, которые откровенно скалились, глядя на него и его товарищей сверху вниз. Пожалуй, даже как-то слишком по-человечески. Он мог поклясться, что на этих звериных рожах отражалось настоящее удовлетворение.
– По-моему, я сломал челюсть, – промычал Муни. По крайней мере, Минку показалось, что Муни промычал именно это. Потому что его слова заглушили отчетливые звуки смеха, доносящие отовсюду.
* * *
Отослав Шимуса и Лайэма к остальным ловушкам, Шинид повела отдохнувших кудряшей к тому месту, где они оставили этих чечако. К этому времени пошел снег и быстро накрыл берег озера и окрестности. Она даже потеряла нужное место, поскольку там не оказалось ни одежды, ни оружия, ни кроличьих тушек.
– Я же точно оставила их где-то здесь, – проворчала Шинид, спешиваясь и выискивая хоть малейший след, по которому она могла бы отыскать незадачливых охотников. Разгребя снег, она обнаружила следы, ведущие в лес, и один след, ведущий обратно к озеру. Это были отпечатки лап большого не кота-охотника. Шинид принялась звать чужаков по именам, но никто не ответил. Наконец, отчаявшись разобраться в сломанных заснеженных кустах, она решила найти Шимуса и Лайэма и послать Шимуса в Килкул за подмогой, пока они с Лайэмом как лучшие следопыты из их троицы будут искать пропавших.
* * *
Клодах начала понимать, почему религиозные объединения иногда называют стадом, а по-умному «паствой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37