– Неужели ты не слышала?
– О чем?
– Да как о чем? – Лэйма быстро глянула в Сашину сторону, убедилась, что мужики крепко заняты своими разговорами, и придвинулась поближе к Свете. – Мы же сейчас вроде как в опале. Иначе почему, думаешь, нас на такое идиотское задание послали?
– И правда, почему? Я думала, вы всегда такими вещами занимаетесь...
– Ха, ты бы видела нас в лучшие времена! У нас такие были задания! Нам даже ребята из второй дивизии завидовали. И уж точно никто бы не додумался нас ночью на кладбище послать. Дрянь всякую выслеживать. – Лэйма порывисто наклонилась к Светиному уху и быстро прошептала: – У нас начальник – самый большой, генерал – недавно застрелился!
– Да ты что! Насмерть? – Света чуть не переиграла. Лэйма чуть отодвинулась от нее и посмотрела на дурочку.
– А ты как думаешь? Полбашки снесло!
– И из-за чего это он... так?
– Он себя дис-кре-ди-ти-ро-вал, – по слогам произнесла Лэйма. – Он, понимаешь, – щеки ее начали краснеть, – с проституткой в кафе сидел. А тут его адъютант входит. И увидел их. Представляешь, какой позор?
– И что, он прямо в кафе... это... сделал?
– Не-ет. Застрелился он уже дома. Записку написал, форму надел, все честь по чести.
– Ужас!
– Ага. Ужас. И теперь его, понимаешь, как самоубийцу, нельзя на православном кладбище хоронить. Саша сам к батюшке местному ходил, разговаривал. Нет, говорит, нельзя.
– А почему Саша этим занимался?
– Так он же... Ему же наш генерал прямо как за-местр отца был! Поэтому и отделение наше сейчас в такой заднице. Всех вообще трясут. А нас – особенно. Два месяца – представляешь? – никаких дел не давали! Мы и здесь-то случайно оказались. Как раз благодаря этому батюшке. Он хоть и помочь ничем не смог, а вот на нечисть местную пожаловался. Сашка сразу – рапорт наверх. Те посовещались. Ну, и, наверное, больше никто не захотел ночью на чьей-то могиле загорать. Вот нам и разрешили... Вот только я не пойму: ты-то как здесь оказалась?
– Меня Саша привел, – ответила Света чистейшую правду.
– А... – Лэйма явно хотела поподробней расспросить Свету о ее отношениях с Сашей, но в этот момент именно он призвал всех к вниманию:
– Эй, народ! Давайте в кучу. Пора выводы делать. Все быстро подобрались, перестали возиться и дурачиться, подсели к Саше.
– Ну, что, мужики, я считаю, дело ясное. Наведенная галлюцинация. Все согласны?
– Ну, а как же! Конечно! А что еще! – загомонили вокруг.
– Значит, теперь наша задача сводится к чему? Первое. Поставить аппаратуру. Второе. Ликвидировать источник наведения. Предварительно выяснив, зачем и кому это нужно. Всем ясно? Вопросы есть?
Вопросов оказалось море. Все опять зашумели и загалдели. А Лэйма, которую, видимо, кроме ее любви больше теперь ничего не интересовало, снова начала рассказывать Свете, как страдает и скучает без любимого.
– Как же скучаешь, если вы в одном отделении работаете? – удивилась Света.
– Ну да, в одном. – Лэйма обиженно надула губы. – А попробуй только мигни ему, хоть чуточку внимания прояви – и ага!
– Что “ага”?
– Завтра же – в запас уволят! Обоих!
– Да ну? – Света недоверчиво поглядела на темпераментную с виду Лзйму.
– Вот тебе и “ну”. Можешь не проверять. У меня так две подружки уже... проверили. Дома теперь сидят, работу найти не могут.
– Да я и не собираюсь проверять, – пожала плечами Света.
– Ну, ну, не собираешься... То-то, я гляжу, с нашего командира глаз не сводишь. Так ты поосторожней. Он у нас мужчина строгий, даром, что одинокий... – Тут Лэйму кто-то окликнул. А к Свете подошел Саша.
– Заговорила она тебя? – улыбаясь, спросил он.
– Немножко. Но зато я узнала массу интересного.
– Например?
– Например, что ты здесь – человек строгий, даром, что одинокий...
– Точно.
– Странно, странно, Самойлов, – задумчиво протянула Света, – я уж думала, не меньше, чем женой сделаешь. Раз уж в твой мир попали...
– А я, знаешь, насилие ни в какой форме не уважаю. Даже в сказке, – серьезно ответил Саша, глядя Свете в глаза.
– Забавно... – сказала она, не опуская глаз.
– Что именно?
– Все. Все, что вокруг. Это ведь ты сам придумал. И что здесь у тебя – коммунизм небось? Офицеры, я слышала, спасая свою честь, готовы с жизнью покончить? А ты со своей компашкой на привидений охотишься?
– А ты, Жукова, еще в школе отличалась повышенной ядовитостью, – в тон ей ответил Саша.
– Вы чего это тут? Ссоритесь? – Прямо перед ними стоял, удивленно тараща глаза, высокий парень (Саша уже знал, что его зовут Гриша Серебряков и что он – лучший Сашин друг в этом мире).
– Нет, Гриша, не ссоримся. Спорим. Просто вот тут товарищ Жукова высказывает некоторые мысли по поводу нашего следующего задания...
– Какого задания?
– Обо всем – завтра. А сейчас – отдыхать! – громко сказал Саша и повернулся к Свете: – Пойдешь ко мне пить чай?
– У меня есть выбор? – вопросом ответила она. – Ты знаешь, где ЗДЕСЬ мой дом?
– Увы. – Саша развел руками. – Ни загородного дома, ни особняка на Суворовском я тебе здесь не оставил.
– А моя квартира на Каменностровском? – спросила Света голосом раскулаченной старухи. – Ее ты тоже экспроприировал?
– Наверное. Я и не знал, что ты живешь на Каменноостровском. Но, думаю, можно и не проверять. Там наверняка обитает какой-нибудь многодетный врач или учитель.
– Прекрасно! – Света стала, уперев руки в бока. – Коммунизм в сочетании с мистикой. Мистический коммунизм, да? Лихо заверчено.
– Как получилось... – Саша, наклонив голову, спокойно смотрел на Свету. – Так как насчет чая?
– Пошли. Но... насколько я понимаю, тебе это может грозить всякими неприятностями?
– Что? Неприятностями? А... Лэйма про свою любовь нажаловалась? – Саша улыбнулся и помахал рукой уходящим ребятам.
– Она.
– Ну так ты не бойся, товарищеские отношения между мужчиной и женщиной у нас очень даже поощряются.
– Товарищеские? Это как же, интересно? Слушай, я только одного не поняла, эта Лэйма, она в тебя влюблена?
– Нет, что ты, что я – ловелас какой-нибудь? Она за Гешку замуж хочет.
– Так и в чем проблема?
– Проблема в том, что у нас женатых людей не держат. Увольняют сразу. Ясно?
– Ну ты и наворотил тут... – качая головой, заметила Света, выходя за Сашей на улицу. – А ты далеко живешь?
– Рядом. За пять минут дойдем.
Ночной город ничем не отличался от обыкновенного Питера. Тепло. Лето, наверное. И район знакомый.
– Это Васильевский? – спросила Света.
– Да. Улица Беринга, узнала?
– Слава Богу, хоть город нормальный оставил. А то я как вспомню приключения в Городе... И этот безногий... как его?
– Второй Диктатор?
– Вот-вот. Очень специальный дядечка.
– Так это ж не я напридумывал. Это Антонов. – Саша искоса посмотрел на Свету, как она отреагирует на упоминание о Виталии. А никак. Впрочем, нет, нахмурилась.
– Тогда я не понимаю, почему ты оказался сыном этого ВД?
– Ох, если честно, я и сам тут мало что понимаю.
– Слушай, а чем там все кончилось? Я помню только, что упала в какую-то яму, а потом?
– Потом... Команда наша нашлась вместе с Кувалдой Гризли, помнишь такого? – Света кивнула. – Мы тебя искали. Нашли. Правда... – Саша искоса глянул на Свету. Можно ли такие вещи говорить женщинам, даже если все случилось черт знает где и когда? – Ты парализованная была. А потом и Вомбат появился... -
Саша замолчал. Получается, что я сейчас на Антонова наговариваю. Как она это воспримет? Света горько усмехнулась:
– Что, опять гадости делал?
– В общем, да. Я не понял, но зачем-то ему были нужны именно ты и я. Куда-то он нас тащил. Место странное, около ТЭЦ.
– А зачем ему это понадобилось?
– Как – зачем? Ему же жизнь за это вернули! Мне казалось, ты и сама этого хотела...
– Хотела... – эхом повторила Света. – Слушай, у тебя случайно нет сигареты?
– Есть, – ответил Саша, протягивая ей пачку.
– Слушай, можно я где-нибудь здесь посижу? Мне что-то всего расхотелось... – Света остановилась, глядя прямо перед собой.
Вот точно могу вам сказать: будь я сейчас в любом другом мире, я бы в момент растерялся от этих ее слов. И стоял бы, как пень, не зная, что теперь делать. Но я находился в СВОЕМ мире.
Саша сделал шаг и крепко взял Свету за руку.
– Не падай духом, Светило. Мы уже почти пришли. Вон мой дом.
И что вы думаете, она вырвала руку и зашипела: “Не смей меня трогать, Самойлов!” Ни фига подобного. Она пошла рядом, не отнимая руки и только выбросив на ходу сигарету. Вот так-то, мужики. Главное – это силу свою почувствовать.
– ...И вот чего я еще не понимаю, – говорила Света, сидя полчаса спустя на Сашиной кухне и прихлебывая чай. – Почему это мы с тобой все помним, а Поплавский – нет? Что вообще с нами случилось?
– Как что? Взяли нас всех за шкирку и переставили во времени назад. И чуть-чуть подправили наше прошлое. Так что, получается, что девяносто шестой год мы два раза прожили...
– Да... – Света задумчиво обвела взглядом кухню. – Я смотрю, ты скромняга. Всего-навсего однокомнатную “хрущевку” себе сделал...
– А я вижу, ты согрелась, – улыбнулся Саша. – Опять ехидничать начала. Света пожала плечами:
– Смешные вы, мужики. Все себе приключений ищете. Скучно вам, бедным, в обычной нашей жизни.
– Ну, и что в этом плохого? – Саша продолжал улыбаться. Ему показалось... То есть он был даже абсолютно уверен, что на свете нет ничего лучше, чем вот эта самая “хрущевская” кухня. Но только в таком виде, как сейчас: с сидящей Светой и чаем, и ленивым рассветом, который все никак не мог собраться и стать утром.
– Да, плохого, в общем, ничего... Только... Нечестно как-то.
– Почему? Я же никого не обманываю.
Света отодвинула чашку на середину стола и села, опершись локтями на стол. В условиях пятиметровой кухни это привело к тому, что ее лицо оказалось на расстоянии менее полуметра от Сашиного.
– Ты помнишь Петьку Скачкова, из “ашек”?
– Конечно, помню, – ответил Саша. – Мы всегда против них в футбол гоняли.
– Так вот. Когда он погиб на Памире, его жена осталась одна с двумя маленькими детьми. – Света почти выкрикнула это. – Почему он так сделал?
– Но он же не знал, что погибнет...
– А знаешь, Самойлов, на Памир вообще-то ходят не цветочки нюхать!
– Правильно. Но в мире есть масса мужских профессий, которые...
– Не путай меня! Ты говоришь: профессии. Но переться в горы в свой законный отпуск и погибать там ни за что ни про что – это не профессия!
– Ну-у, ты просто не понимаешь...
– Чего я не понимаю?
– Кто же, как не настоящие мужики, будет рисковать своей жизнью...
– Да ради чего, Самойлов? Ради чего?!
– Ну, там, я не знаю... В пещеры спускаться, Эверест покорять...
– Господи, да на кой хрен его покорять? Пусть стоит себе, непокоренный, только грязи меньше будет!
– Ну, а как же... – Саша совершенно растерялся и даже не мог сразу подобрать аргументы. Нутром он чувствовал свою правоту, чувствовал, что понимает этих мужиков и Петьку Скачкова понимает, но вот объяснить это женщине... – А как же – космос?
– Да гори он огнем, ваш космос! На земле проблем – навалом, а они в космос двигают! Трусость это! И бегство от жизненных проблем!
– А...
– И не заикайся! Все эти ваши мужские штучки – все от этого!
– Какие это – мужские штучки? – Саша начинал сердиться.
– Все! Космос, война, политика.
Саша понял, что сейчас здесь разгорится тяжкая дискуссия о мужчинах и женщинах, плавно переходящая в спор о смысле жизни.
– Слушай, Светило, давай как-нибудь потом все это обсудим, – примирительно сказал он, – нам еще отдохнуть надо. Завтра тяжелый день.
Глаза у Светы еще полыхали яростным огнем, но и она, кажется, уже поняла тщетность этого спора. Подняла брови, усмехнулась, иронично отчеканила:
– Слушаюсь, товарищ начальник! Здесь так, кажется, принято отвечать?
– Так, так.
Света стояла в дверях и, сложив руки на груди, саркастически наблюдала, как Саша пытается примостить раскладушку на кухне.
– Самойлов, хватит тут драмкружок устраивать, – спокойно сказала она минут через десять. – Я ценю твое благородство, но переигрывать тоже не надо.
– Не понял. – Саша растерянно поднял голову.
– Не мучь раскладушку, хлопчик. Она совершенно спокойно становится в комнате, рядом с диваном.
– Да? – переспросил Саша, как полный идиот.
– Конечно. Ведь если ты не в состоянии контролировать себя, то меня не спасут никакие стены и двери... – Света демонстративно похлопала рукой по хлипкому косяку. – Ну, а если в состоянии, тогда иди в комнату. А то в этой тесноте себе можно и шею свернуть ненароком. – И гордо удалилась в ванную.
Вот. Понял? Можешь себя контролировать? А если – нет? А, может, она только этого и ждет? Я здесь лежу, а она там обижается уже? А если – наоборот? Я начну приставать, а она обидится? Эх, вот Шестаков бы сейчас живо во всем разобрался. Он у нас – знаток и любитель женского пола. Да? Думаешь, разобрался бы? А я думаю, что Мишка точно так же лежал бы на спине, глядя на светлеющий потолок, и прислушивался к ее спокойному дыханию...
На следующее (ну, то есть на это же самое) утро Саша специально повез Свету в Управление через весь город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55