Она снова прыгнула - на этот раз на поверхность крейсера захватчика.
На мгновение стало холоднее. Затем она ударилась о корпус, почувствовала
опору и опустилась на колени. Внизу, у люка разорвалась другая граната.
Они не поняли еще, что она и Батчер снаружи. Хорошо. Она выстрелила. А с
той стороны, где должен был быть Батчер, тоже раздался свист.
В темноте внизу двигались фигуры. Затем виброзалп ударил в металл
рядом с ее рукой. Выстрел шел из ее собственного корабля, и она потратила
четверть секунды, обдумывая мысль о том, что шпион, которого она боялась,
присоединился к захватчикам...
Тактика захватчиков скорее заключалась в том, чтобы не покидать свой
корабль, а расстреливать их в люке, стреляя оттуда. Она выстрелила раз и
другой. Батчер из своего укрытия делал то же самое.
Часть обода люка начала светиться от повторяющихся залпов.
Потом раздался знакомый голос:
- Все в порядке, Батчер! Вы взяли их, капитан?
Ридра взглянула вниз и увидела Брасса, включившего свет у люка и
стоявшего у корпуса. Из своего убежища, опустив пистолет, вышел Батчер.
Свет внизу еще больше искажал дьявольскую внешность Брасса. В каждой
передней лапе он держал по вялой фигуре.
- Это действительно мой, - он потряс правую фигуру. - Он старался
пробраться обратно в корабль, поэтому я наступил ему на голову, - пилот
бросил безжизненное тело на плиты корпуса. - Не знаю, как вы, парни, а я
замерз. Я вышел сюда из-за Дьявола. Тот говорит, что когда вы закончите
свое дело, он подаст вам горячий кофе и добавит ирландского виски. Или вы
предпочитаете горячий ром с маслом? Пошли, пошли, вы победили!
В лифте мозг ее вернулся к английскому, и она начала дрожать. Иней на
волосах Батчера начал таять и превращался в крупные капли.
- Эй, сказала она, когда они ступили в коридор, - если вы здесь, то
кто же у приборов?
- Киппи. Мы снова под контролем "Тарика".
- Ром, - сказал Батчер, - не горячий и без масла.
- Человек, близкий моему сердцу, - кивнул Брасс. Одной лапой он
обхватил за плечи Ридру, а другой - Батчера. Дружеский жест, но она
поняла, что он поддерживает, почти несет ее.
Звон прошел по кораблю.
Пилот взглянул на потолок.
- Расцепились, - он привел их в капитанскую каюту. Когда они
свалились в кресла, он передал в интерком: - Эй, Дьявол, иди сюда и
прихвати выпивку. Они заслужили ее.
- Брасс! - она схватила его за лапу, когда он повернулся, чтобы
выйти. - Можете вы доставить нас отсюда в штаб-квартиру Администрации
Союза?
Он почесал за ухом.
- Мы на самом кончике Языка. И я знаю эту часть Снэп только по карте.
Но чувствователи говорят мне, что мы в самом начале течения Наталь-бога.
Оно проходит через Снэп, по нему мы можем добраться до Атласран, а оттуда
до дверей Администрации Союза. Восемнадцать-двадцать часов полета.
- Тогда летим.
Она посмотрела на Батчера. Он не возражал.
- Хорошая мысль, - сказал Брасс. - Примерно половина "Тарика"...
гм... лишена тел.
- Захватчики победили?
- Нет. Кирибианцы, наконец, поняли, что происходит, поджарили большой
корабль, и схватка кончилась. Но еще до этого "Тарик" получил в корпусе
дыру, достаточную, чтобы пропустить три корабля-паука. Киппи сказал мне,
что все оставшиеся в живых, заняты работой, но у них нет двигательной
силы.
- А что с Джебелом? - спросил Батчер.
- Мертв, - ответил Брасс.
Дьявол просунул свою белую голову в дверь.
- Вот они.
Брасс взял бутылку и стаканы.
Громкоговоритель произнес:
- Батчер, мы видели, как вы схватились с крейсером захватчиков. Вы
живы?
Батчер наклонился вперед и взял микрофон.
- Батчер жив, шеф.
- Мало кому еще так повезло. Капитан Вонг, я надеюсь, вы посвятите
мне элегию?
- Джебел? - она села рядом с Батчером. - Мы немедленно отправляемся в
штаб-квартиру Администрации Союза. И вернемся с помощью.
- Как вам будет угодно, капитан. У нас тут немного тесно.
- Мы отправляемся.
Брасс был у двери.
- Помощник, парни в порядке?
- Присутствуют и пересчитаны. Капитан, вы никому не давали разрешения
на пронос на борт шутихи?
- Нет, насколько я помню.
- Это все, что я хотел знать. Ратт, ко мне.
Ридра рассмеялась.
- Навигаторы?
- Готовы, - ответил Рон. Она расслышала голос Молли: - Вилитака,
кулала, милала, милала...
- Перестаньте спать, - сказал Ридра, - мы стартуем.
- Молли учит нас стихотворению на суахили, - объяснил Рон.
- О! Чувствователи?
- Ап-чхи! Я всегда говорил, капитан, что нужно держать кладбище
чистым. Однажды и вам оно может потребоваться. Джебел этого не учитывает.
Мы готовы.
- Пусть помощник пошлет одного из парней вниз со шваброй, Брасс.
- Все проверено и готово, капитан.
Включились стасис-генераторы и она откинулась в кресле. Внутри нее
что-то расслабилось, наконец.
- Я не думала, что мы выберемся отсюда.
Она повернулась к Батчеру, который сидел на краю кресла, глядя на
нее.
- Вы знаете, я нервная, как кошка. И чувствую себя не очень хорошо.
О, дьявол, этот старт... - с расслабленностью болезненное состояние,
которое она так долго отгоняла от себя, начало овладевать ее телом, - я
чувствую себя так, будто разлетаюсь на части. Знаете, когда во всем
сомневаешься, когда кажется, что чувства тебя обманывают... - дыхание
причиняло ей боль.
- Я есмь, - мягко сказал он, - а вы суть.
- Не позволяйте мне сомневаться в этом, Батчер. Я и об этом начала
задумываться... Среди моего экипажа есть шпион. Я ведь говорила вам об
этом? Может, это Брасс, и он швырнет нас на другую Новую! - болезненность
начинала переходить в истерику. Она выхватила бутылку из рук Батчера. Не
пейте это! Д-д-дьявол, он мог отравить нас! - она неуверенно встала. Все
было охвачено красным туманом. - Или один из мертвых. Как... как я могу...
могу... сражаться с призраком? - чувствуя боль в животе, она боролась с
тошнотой. С болью пришел страх. Она уже не могла ясно разглядеть его лица.
- У... убить... убить нас...! - прошептала она. - Ни вы... ни я...
Уйти от боли, которая являла опасность и опасность означала тишину.
Он сказал:
- Если вы будете в опасности, посмотрите в мой мозг, и используйте
его, как нужно.
Картина в ее мозгу была без слов: однажды она, Мюэл и Фобо ввязались
в ссору на Танторе. Она получила удар в челюсть и отпрянула назад, но не
успела увернуться, когда кто-то схватил зеркало с прилавка и швырнул в
нее. Ее собственное испуганное лицо с криком летело на нее и ударилось в
протянутые руки... И когда она глядела в лицо Батчера, сквозь боли и
Вавилон-17, это случилось с ней...


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. БАТЧЕР

1
- Мы только что миновали Снэп, капитан. Хотите выпить?
Голос Ридры:
- Нет.
- Как вы себя чувствуете?
Голос Ридры:
- Мозг в порядке. Тело в порядке.
- Эй, Батчер, кажется, у нее уже нет бреда?
Голос Батчера:
- Нет.
- Оба вы кажетесь чертовски веселыми. Послать помощника взглянуть на
вас?
Голос Батчера:
- Скажите "спасибо". Вы знаете, я здесь привязан хвостом.
Голос Ридры:
- Спасибо.
- Выздоравливайте. Оставляю вас одних. Простите, если прервал.

2
Батчер, я не знала! Я не могла знать!
Эхом в их мозгах возник крик. Не могла... не мог... Этот свет...
Я говорила Брассу, говорила ему, что вы должны говорить на языке без
слова "я" и сказала, что не знаю такого языка. Но один такой язык был,
очевидно, Вавилон-17.
Соответственные синапсы гармонически двигались, пока изображение не
замкнулось, и она создала его вне себя, увидела его...
...В одиночке Титана он шпорой царапал на стене карту поверх
непристойностей, написанных за два столетия заключенными, карту, которую
обнаружат после его побега, и которая уведет преследователей в неверном
направлении; она увидела, как он три месяца шагал по своей четырехфутовой
камере, пока не устал от изнеможения и голода.
На тройной веревке из слов она выбралась из тюрьмы: голод, лестница,
столб; падать, собираться, отличить; цепи, изменения, шанс...
Он взял свой выигрыш от кассира и был уже готов двинуться по
опустевшему ковру казино "Космика" к двери, когда черный крупье преградил
ему путь, улыбаясь и глядя на его набитый деньгами мешок.
- Не хотите ли попытаться еще, сэр. Могу предложить такое, что может
заинтересовать игрока вашего класса, - его проводили к магнитной
трехмерной шахматной доске с глазированными керамическими фигурами. - Вы
играете против нашего компьютера. При каждой потерянной фигуре ставите
тысячу кредитов. Если выигрываете фигуру - получаете столько же. Шах дает
или снимает с вас пять тысяч. Мат даст выигрывающему тысячу ставок....
Это была игра даже для его чрезмерного выигрыша, а он выиграл
чрезмерно.
- Пойду домой и возьму деньги, - сказал он крупье.
Крупье улыбнулся и ответил:
- Дом настаивает, чтобы вы платили сейчас...
Она следила, очарованная, как Батчер пожал плечами, повернулся к
доске и... в семь ходов дал компьютеру полный "детский мат". Они выдали
ему его миллион кредитов и трижды пытались убить его, пока он добирался до
выхода из казино. Им это не удалось, но этот спорт был лучше игры.
Следя за его действиями и реакцией в этой ситуации, ее мозг колотился
от чуждых эмоций, ибо они были лишены "я", невыразимые, механические,
соблазнительные, мифические - Б а т ч е р...
Она пыталась прервать безудержное кружение.
- Если вы все время понимаете Вавилон-17, бушевало в ее мозгу, почему
вы использовали это для себя во время игры, во время грабежа банка, а днем
позже вы утратили все и не сделали и попытки вернуть это?
- Зачем? Там не было "я".
Она ввела его в мир изумительной обращенной сексуальности. Следуя за
ней, он был в агонии.
- Свет... вы делаете... Вы делаете! - кричал он в ужасе.
- Батчер, - спросила она, более привыкшая к эмоциональным водопадам
слов, чем он, - на что похож мой мозг в вашем мозгу?
- Яркое, яркое движение, - вопил он, при аналитической точности
Вавилон-17 - грубый, как камень, чтобы выразить многочисленные образы,
рисунки, и смешение, и разделение.
- Я поэтесса, - объяснила она, моментально приводя в порядок
мысленные течения. - Поэт по-гречески значит _с_о_з_д_а_т_е_л_ь_ или
с_т_р_о_и_т_е_л_ь.
- Вот оно! Этот рисунок! Аххх! Такой яркий, яркий!
- Такая простая семантическая связь? - удивилась она.
- Но греки были поэтами три тысячи лет назад, а вы поэт теперь. Вы
соединяете слова на больших расстояниях, и их праздник слепит меня. Ваши
мысли - сплошной огонь, даже тени я не могу схватить. Они звучат, как
глубокая музыка, которая потрясает меня.
- Это потому, что вас никогда не потрясало раньше. Но я буду мягче.
- Вы так велики внутри меня. Я вижу рисунок: преступное и
артистическое сознание встречаются в одной голове с языком между ними...
- Да, я начала думать о чем-то вроде...
- Летят мысли, имена... Вийон... Аххх! И Бодлер.
- Это древние французские по...
- Слишком ярко! Слишком ярко! "Я" во мне недостаточно сильно, чтобы
выдержать, Ридра. Когда я смотрю на ночь и на звезды, то это лишь
пассивный акт, но вы активны, даже когда вы смотрите, и звезды окружены
еще более ярким светом.
- То, что вы воспринимаете, меняет вас, Батчер. Но вы должны
воспринимать.
- Я должен... свет; в вас я вижу Зеркало, в нем смешиваются картины,
они вращаются и все изменяется.
- Мои стихи! - это было замешательство и обнаженность.
Определение "я" точное и величественное. Она подумала: "Я (I) глаз,
орган зрительного восприятия".
Он начал:
- Вы... вы наполняете мои слова значением. Что меня окружает? Что
такое я? Окруженный ВАМИ?
Наблюдая, она видела его, совершающего грабеж, убийство, наносящего
увечья, поскольку семантическая важность различия м_о_й_ и _т_в_о_й была
разрушена в столкновении синапсов.
- Батчер, я слышала, как оно звучало в ваших мускулах, это
одиночество, которое заставило вас убедить Джебела извлечь наш "Рембо",
просто чтобы иметь кого-нибудь на нем рядом с вами, кто мог бы говорить на
этом аналитическом языке, по той же причине вы старались спасти ребенка, -
шептала она.
Образы замкнулись в ее мозгу.
Длинная трава шелестела у плотины. Луна Алеппо освещала вечер.
Плейнмобиль гудел, с нетерпением он коснулся эмблемы рулевого колеса
концом правой шпоры. Лилл извивалась около него, смеясь.
- Вы знаете, Батчер, если бы мистер Виг подумал, что вы направились
сюда со мной в такую романтическую ночь, он был бы очень сердит. Вы
действительно хотите меня взять с собой в Париж, когда закончите здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26