Это уже не было блестящим собранием рыцарей, вельмож и гвардейских офицеров. На плоской вершине холма под бессильно обвисшими знаменами Гонзора и Империи собрались в основном сенешали из гонзорских и ванетских поместий Алекиана, приведшие под знамена своего сеньора отряды плохо вооруженных крестьян-сервов, а также гонзорские синдики, командующие отрядами цеховых ополчений.
Вот уже два часа ополченцы-крестьяне, выполняя приказ капитана, укрепляли оборону, окапывая свой стан неглубокой канавой. Вынутую землю они сыпали на колеса окружающих лагерь фургонов. На сервов, составляющих подавляющее большинство гонзорского войска, такая работа действовала благотворно. Крестьян, не видавших в жизни ничего, кроме своих деревенек и пашен, далекий поход привел в замешательство, а ход сражения просто перепугал. Как правило, сражаться в битвах приходилось только рыцарям и их конным латникам, ополченцы же охраняли обозы, конвоировали пленных, строили осадные сооружения и прочее в таком духе, но теперь… Теперь получалось, что биться предстоит им. Привычная же крестьянская – с лопатой – работа успокаивала. Помогали привести нервы в порядок также и четкие, ясные распоряжения капитана. В целом, боевой дух войска несколько поднялся и из пришедших на совет командиров чересчур нервничал один лишь принц Альдийский:
– Что же нам теперь делать, сэр капитан? Наше положение отчаянное! – не будь здесь стольких командиров ополчений, Кадор-Манонг давно предложил бы капитану бежать с остатками конницы, бросив пехоту и обоз.
– Прежде всего, ваше высочество – не впадать в панику. Положение наше серьезное, но не безнадежное. По-прежнему на нашей стороне огромный численный перевес. К утру мы так укрепим лагерь, что сможем совершенно не опасаться их конницы, а там, глядишь, и тролли вернутся. Надо отдать должное этому парню, что увел их за собой – ловко все было проделано. Конечно, если у него приготовлены запасные кони, то он может водить их долго, но даже такой тупоголовый болван, как Грымх, когда-нибудь сообразит, что его провели. А тогда тролли вернутся и ударят по врагу с тыла, что будет, пожалуй, даже лучше. Нам только нужно не пропустить этот момент, чтобы поддержать наемников.
Ок-Икерн старался говорить уверенно, чтобы укрепить в своих командирах начавшую зарождаться надежду, что еще не все потеряно. Внезапно перед капитаном возник Коклос Пол-Гнома. С самого утра шут прятался в обозе, поскольку опасался, что теперь, когда принц не сможет за него заступиться, с ним вздумает сводить счеты кто-нибудь из огромного числа жестоко высмеянных им прежде.
– А я думаю, что пора вступить в переговоры с вражеским командующим.
Все разом заговорили, перебивая друг друга – о такой возможности почему-то никто прежде не подумал, а ведь мысль неплохая… Ведь можно все решить миром…
Несколько человек тут же принялись обсуждать моральный аспект таких переговоров:
– Вести переговоры с демоном?
– А может, его при войске нет? А маршал у него, говорят, ничего – не злой…
– Как при войске нет? Да он же троллей и увел. Гельда его узнал.
– Ну и что? Увел и ладно. Может, он еще и не вернулся. А где, кстати, сам Гельда?..
– Господа! Господа! – пытаясь перекричать всех, заверещал Коклос, – думайте не о своем спасении, а о спасении принца, который, вероятно, в плену! За то, что не уберегли наследника, император вас…
Вдруг все смолкли и насторожились – с неприятельской стороны поля донеслись громкие крики. «Может, вернулись тролли?» – пронеслась у всех одновременно мысль.
– Может, это тролли?.. – несмело спросил кто-то вслух.
– Смотрите! – воскликнул один из горожан, указывая в сторону позиций врага. Все начали всматриваться – от лагеря альдийцев отделилась группа темных точек, плохо различимых в неверном свете почти севшего за лес вечернего солнца. Вскоре – когда точки приблизились – можно стало рассмотреть, что это телега, окруженная несколькими всадниками, которые подгоняют коня, направляя повозку в сторону гонзорского стана. Когда телега приблизилась на расстояние полета стрелы, всадники повернули назад, хлестнув напоследок запряженную в телегу лошадь. Та припустила галопом. Практически все войско собралось у фургонов, всматриваясь в приближающуюся повозку. Двое латников-гвардейцев по приказу капитана (всех конных гвардейцев ок-Икерн отобрал у Кадор-Манонга, несмотря на сопротивление последнего, который таким образом лишился едва ли не половины находящегося под его командой отряда) покинули лагерь и поскакали к телеге – к этому времени запряженная в нее лошадь, избавившись от мучителей, остановилась и принялась щипать траву, спокойно помахивая хвостом. Телегу привели в лагерь.
Разглядев ее страшный груз, все поникли духом. Капитан ок-Икерн подвел итог:
– Не знаю, как им это удалось, но, Гангмар побери, мы больше троллей не ждем.
Обведя взглядом молча взирающих на него соратников, гвардеец закончил:
– Что ж, нельзя не признать очевидного… Завтра мы попытаемся вступить в переговоры с демоном или его офицерами. Господа начальники, всех прошу разойтись к своим отрядам, а завтра поутру – соберу вас на совет. Утром все и решим…
На рыночной площади Ванетинии небольшая кучка зевак слушала проповедника, вещавшего:
– …Истинно говорю вам, люди! Внимайте истине, пока она сама идет к вам! Имеющий уши – да услышит! Новое время настает… Старые боги и их дети – эльфы да гномы – не властны более над судьбами Мира. Кто же ныне и присно встанет над ним? Гордитесь, люди, ибо ваши потомки будут повелителями обновленного Мира – те, кто в могуществе своем сравняется с богами…
Проповедник, высокий, тощий детина обнажил в ухмылке длинные зубы хищного зверя и обвел взглядом свою паству.
– Но это не будут люди, подобные вам… Ибо вы – в страхе и гордыне – отвергли их! Одумайтесь, пока не поздно одумайтесь, истинно говорю вам. Отриньте поклонение чуждым богам. Ибо их путь отмерен: боги – божьи дети, эльфы с гномами – прах! В прах ведет их путь… Наш же путь ведет навстречу: прах – люди – боги, дети людские! Из праха восстал человек и дети его равны богам-создателям! Новый человек! Сверхчеловек, что повелевает стихиями – вот бог нового Мира…
– Не слушайте этого лжеца, братья, – вдруг возвысил голос один из слушателей – крупный мужчина в пропыленной мантии священника. – не слушайте еретика, ибо от его речей за версту разит герианской ересью. Схватите его и отведите на суд – пусть-ка там осмелится повторить свои мерзкие речи!
Толпа зашевелилась, предвкушая развлечение – к тощему проповеднику уже проталкивались стражники, привлеченные скоплением народа. Тот затравленно оглянулся и воскликнул:
– Так пропадите же в своей косности, не принявшие истину! А ты, святоша… Поглядим, как ты справишься с мистиком Черного круга!
С этими словами он швырнул что-то себе под ноги. Сверкнула вспышка, проповедник скрылся в клубах дыма… Когда же дым рассеялся, вместо человека в сером плаще перед священником и толпой зевак стоял волк – огромный, страшный зверь. Волк оскалился и сделал выпад головой в сторону людей – те бросились бежать, вопя:
– Спасайся, кто может!
– Оборотень! Оборотень!
– Вурдалак!
На месте остались лишь стражники да несколько зевак посмелее, сгрудившихся за спиной священника, в волнении сжимавшего свой символ веры – светлый металлический кружок на цепочке:
– Не бойтесь, братья… По милости Гилфинговой это отродье Тьмы не причинит нам зла…
– Но что же нам с ним делать, святой отец? – спросил командир стражников, держась от волка на почтительном расстоянии – тот все так же скалил длинные клыки.
Лицо священника приняло вдумчивое выражение:
– Пошлите кого-нибудь в храм Гилфинга за сосудом с освященной водой и в храм Гунгиллы за освященной ветвью…
– А я думаю, что этого не потребуется… – раздался за спиной священника чей-то голос, – дайте-ка пройти, добрые люди…
Толпа расступилась, пропуская к волку новое действующее лицо – толстого юношу в зеленой мантии, это несомненно был один из магов-Изумрудов, подручный Гимелиуса и – судя по внешности – родственник последнего.
– Бентурам авенорэт! Бентурам авенорэт! – юноша осторожно двинулся вперед, делая перед собой сложные пассы пухлыми ладошками. Волк при этом не двинулся с места, продолжая беззвучно скалиться и двигать головой, как заведенный… – Бентурам авенорэт ино! Бентурам авенорэт!
По мере того, как юный колдун приближался к нему, бормоча заклинания, зверь начал как-бы блекнуть и таять, исходя бледным дымом… Когда маг вплотную приблизился к месту, где только что стояло чудище, от того не осталось и следа. Толстячок нагнулся и поднял с земли какой-то предмет – причудливо сплетенные и изломанные веточки, в которые были вставлены кусочки серой шкуры и желтоватые камешки:
– Любопытно, любопытно… Интересно, что на это скажет мастер Гимелиус… Отнесу-ка я ему это немедленно…
– Простите, сын мой, – обратился к юноше священник, – вы, полагаю, отправляетесь сейчас в императорский дворец?
– Именно так, святой отец.
– Не согласитесь ли провести меня туда? Я, видите ли, прибыл только сегодня издалека и не знаю столицы… Мое имя Когер…
– А меня звать Велиуин и я состою в свите моего дядюшки, мастера Гимелиуса Изумруда. Идемте, отец Когер, я с радостью провожу вас…
Поняв, что больше ничего интересного не будет, толпа мгновенно рассеялась. Из-за угла ближайшей лавчонки осторожно выглянул давешний проповедник и ухмыльнулся, показав на миг длинные волчьи зубы:
– Пусть так… Моя истина все же торжествует, ибо победу одержал не святоша, не никчемный почитатель Гилфинга, а маг – дитя человека, владеющее божественной силой… Когда-нибудь они все задумаются об этом…
ГЛАВА 38
Из мира снов на грешную землю меня вернула Ннаонна – она пролезла в фургон и принялась тормошить меня:
– Ингви, вставай!
– Отвали, дай поспать!
– Вставай, мой король! Вставай, непобедимый!
В этом месте я проснулся окончательно и попытался потянуться… Черт побери! Я вчера вымотался настолько, что умудрился уснуть, не сняв половины доспехов – а теперь, кажется, каждая косточка болит и ноет:
– Ох-ох-ох… Ну, что там еще стряслось?
– Ты знаешь, кого ты захватил вчера в плен? Кто командовал вражескими рыцарями?
– Ну и кто же?
Моя вампиресса сделала значительную паузу, набрала побольше воздуха и изрекла:
– Наследный принц Империи!
– Да ну? Не шутишь? Ну, пойдем взглянем на него… Ты вот что… Ты, Ннаонна, распорядись, чтобы мне воды холодной ведра два принесли – а то никак в себя не приду. Потом кликнешь ко мне Сарнака, маршала и всех прочих, кому тут следует быть. Давай…
Ну не мог же я ей просто сказать, что мне нужно на пару минут остаться одному… Еле успел… Едва только я вылез из кустов, как увидел Валента, Кендага и прочих, влекомых ко мне этой целеустремленной непоседой.
Они сообщили мне следующее – среди трофеев (Кендаг с его молодцами очень старательно обобрал пленных и сложил дорогие доспехи, оружие, прочие ценности в одном из фургонов, где орки стерегли их всю ночь, причем им удалось пресечь несколько весьма впечатляющих попыток эльфов добраться до сокровищ – «взглянуть одним глазком»), так вот, среди трофеев сэр Мернин углядел перстень с печатью Гонзора. Сэр Мернин у нас – мужчина бывалый, в молодости он пошлялся по свету, даже прослужил года полтора в гвардии и сделал кое-какую карьеру, но, получив известие о смерти старшего брата, предпочел вернуться на родину и вступить во владение Арником… Разумеется, сэр Мернин тут же вспомнил об обычае давать Гонзор во владение наследным принцам Империи, затем он переговорил с пленными имперскими гвардейцами (он проходил службу в другой роте, но общие знакомые с пленными у него, разумеется, нашлись) и выяснил детали. Стало быть, у меня в плену – наследник нынешнего Императора… Крупный козырь в нашей игре! Непременно нужно будет сейчас же побеседовать с этим принцем – я уже начал обдумывать кое-какие театральные эффекты, которые можно будет задействовать в такой беседе, как вдруг мое внимание привлек шум, доносящийся со стороны неприятельского лагеря. Ошеломленный и озадаченный последней новостью, я уже принялся строить планы и как-то даже забыл о том, что здесь, в нескольких сотнях метров от меня – две тысячи вооруженных неприятелей…
Мои соратники тоже забегали, засуетились, бросая тревожные взгляды на вражеский стан – там трубили трубы, по холму, над которым развевались знамена, как муравьи сновали люди, сверкая доспехами, несколько отрядов вышли из-за фургонов и принялись занимать позиции слева и справа от укрепленного лагеря, формируя нормальный фронт… Да и сам вид их лагеря за ночь изменился. Они, видимо, все это время рыли землю, наполняли ею корзины, которые плели тут же – укрепляли оборону. К утру их стан стал, пожалуй, неприступным… Сэр Валент и Кендаг тем временем расставили наших – в центре пехота, на флангах – конница моих рыцарей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Вот уже два часа ополченцы-крестьяне, выполняя приказ капитана, укрепляли оборону, окапывая свой стан неглубокой канавой. Вынутую землю они сыпали на колеса окружающих лагерь фургонов. На сервов, составляющих подавляющее большинство гонзорского войска, такая работа действовала благотворно. Крестьян, не видавших в жизни ничего, кроме своих деревенек и пашен, далекий поход привел в замешательство, а ход сражения просто перепугал. Как правило, сражаться в битвах приходилось только рыцарям и их конным латникам, ополченцы же охраняли обозы, конвоировали пленных, строили осадные сооружения и прочее в таком духе, но теперь… Теперь получалось, что биться предстоит им. Привычная же крестьянская – с лопатой – работа успокаивала. Помогали привести нервы в порядок также и четкие, ясные распоряжения капитана. В целом, боевой дух войска несколько поднялся и из пришедших на совет командиров чересчур нервничал один лишь принц Альдийский:
– Что же нам теперь делать, сэр капитан? Наше положение отчаянное! – не будь здесь стольких командиров ополчений, Кадор-Манонг давно предложил бы капитану бежать с остатками конницы, бросив пехоту и обоз.
– Прежде всего, ваше высочество – не впадать в панику. Положение наше серьезное, но не безнадежное. По-прежнему на нашей стороне огромный численный перевес. К утру мы так укрепим лагерь, что сможем совершенно не опасаться их конницы, а там, глядишь, и тролли вернутся. Надо отдать должное этому парню, что увел их за собой – ловко все было проделано. Конечно, если у него приготовлены запасные кони, то он может водить их долго, но даже такой тупоголовый болван, как Грымх, когда-нибудь сообразит, что его провели. А тогда тролли вернутся и ударят по врагу с тыла, что будет, пожалуй, даже лучше. Нам только нужно не пропустить этот момент, чтобы поддержать наемников.
Ок-Икерн старался говорить уверенно, чтобы укрепить в своих командирах начавшую зарождаться надежду, что еще не все потеряно. Внезапно перед капитаном возник Коклос Пол-Гнома. С самого утра шут прятался в обозе, поскольку опасался, что теперь, когда принц не сможет за него заступиться, с ним вздумает сводить счеты кто-нибудь из огромного числа жестоко высмеянных им прежде.
– А я думаю, что пора вступить в переговоры с вражеским командующим.
Все разом заговорили, перебивая друг друга – о такой возможности почему-то никто прежде не подумал, а ведь мысль неплохая… Ведь можно все решить миром…
Несколько человек тут же принялись обсуждать моральный аспект таких переговоров:
– Вести переговоры с демоном?
– А может, его при войске нет? А маршал у него, говорят, ничего – не злой…
– Как при войске нет? Да он же троллей и увел. Гельда его узнал.
– Ну и что? Увел и ладно. Может, он еще и не вернулся. А где, кстати, сам Гельда?..
– Господа! Господа! – пытаясь перекричать всех, заверещал Коклос, – думайте не о своем спасении, а о спасении принца, который, вероятно, в плену! За то, что не уберегли наследника, император вас…
Вдруг все смолкли и насторожились – с неприятельской стороны поля донеслись громкие крики. «Может, вернулись тролли?» – пронеслась у всех одновременно мысль.
– Может, это тролли?.. – несмело спросил кто-то вслух.
– Смотрите! – воскликнул один из горожан, указывая в сторону позиций врага. Все начали всматриваться – от лагеря альдийцев отделилась группа темных точек, плохо различимых в неверном свете почти севшего за лес вечернего солнца. Вскоре – когда точки приблизились – можно стало рассмотреть, что это телега, окруженная несколькими всадниками, которые подгоняют коня, направляя повозку в сторону гонзорского стана. Когда телега приблизилась на расстояние полета стрелы, всадники повернули назад, хлестнув напоследок запряженную в телегу лошадь. Та припустила галопом. Практически все войско собралось у фургонов, всматриваясь в приближающуюся повозку. Двое латников-гвардейцев по приказу капитана (всех конных гвардейцев ок-Икерн отобрал у Кадор-Манонга, несмотря на сопротивление последнего, который таким образом лишился едва ли не половины находящегося под его командой отряда) покинули лагерь и поскакали к телеге – к этому времени запряженная в нее лошадь, избавившись от мучителей, остановилась и принялась щипать траву, спокойно помахивая хвостом. Телегу привели в лагерь.
Разглядев ее страшный груз, все поникли духом. Капитан ок-Икерн подвел итог:
– Не знаю, как им это удалось, но, Гангмар побери, мы больше троллей не ждем.
Обведя взглядом молча взирающих на него соратников, гвардеец закончил:
– Что ж, нельзя не признать очевидного… Завтра мы попытаемся вступить в переговоры с демоном или его офицерами. Господа начальники, всех прошу разойтись к своим отрядам, а завтра поутру – соберу вас на совет. Утром все и решим…
На рыночной площади Ванетинии небольшая кучка зевак слушала проповедника, вещавшего:
– …Истинно говорю вам, люди! Внимайте истине, пока она сама идет к вам! Имеющий уши – да услышит! Новое время настает… Старые боги и их дети – эльфы да гномы – не властны более над судьбами Мира. Кто же ныне и присно встанет над ним? Гордитесь, люди, ибо ваши потомки будут повелителями обновленного Мира – те, кто в могуществе своем сравняется с богами…
Проповедник, высокий, тощий детина обнажил в ухмылке длинные зубы хищного зверя и обвел взглядом свою паству.
– Но это не будут люди, подобные вам… Ибо вы – в страхе и гордыне – отвергли их! Одумайтесь, пока не поздно одумайтесь, истинно говорю вам. Отриньте поклонение чуждым богам. Ибо их путь отмерен: боги – божьи дети, эльфы с гномами – прах! В прах ведет их путь… Наш же путь ведет навстречу: прах – люди – боги, дети людские! Из праха восстал человек и дети его равны богам-создателям! Новый человек! Сверхчеловек, что повелевает стихиями – вот бог нового Мира…
– Не слушайте этого лжеца, братья, – вдруг возвысил голос один из слушателей – крупный мужчина в пропыленной мантии священника. – не слушайте еретика, ибо от его речей за версту разит герианской ересью. Схватите его и отведите на суд – пусть-ка там осмелится повторить свои мерзкие речи!
Толпа зашевелилась, предвкушая развлечение – к тощему проповеднику уже проталкивались стражники, привлеченные скоплением народа. Тот затравленно оглянулся и воскликнул:
– Так пропадите же в своей косности, не принявшие истину! А ты, святоша… Поглядим, как ты справишься с мистиком Черного круга!
С этими словами он швырнул что-то себе под ноги. Сверкнула вспышка, проповедник скрылся в клубах дыма… Когда же дым рассеялся, вместо человека в сером плаще перед священником и толпой зевак стоял волк – огромный, страшный зверь. Волк оскалился и сделал выпад головой в сторону людей – те бросились бежать, вопя:
– Спасайся, кто может!
– Оборотень! Оборотень!
– Вурдалак!
На месте остались лишь стражники да несколько зевак посмелее, сгрудившихся за спиной священника, в волнении сжимавшего свой символ веры – светлый металлический кружок на цепочке:
– Не бойтесь, братья… По милости Гилфинговой это отродье Тьмы не причинит нам зла…
– Но что же нам с ним делать, святой отец? – спросил командир стражников, держась от волка на почтительном расстоянии – тот все так же скалил длинные клыки.
Лицо священника приняло вдумчивое выражение:
– Пошлите кого-нибудь в храм Гилфинга за сосудом с освященной водой и в храм Гунгиллы за освященной ветвью…
– А я думаю, что этого не потребуется… – раздался за спиной священника чей-то голос, – дайте-ка пройти, добрые люди…
Толпа расступилась, пропуская к волку новое действующее лицо – толстого юношу в зеленой мантии, это несомненно был один из магов-Изумрудов, подручный Гимелиуса и – судя по внешности – родственник последнего.
– Бентурам авенорэт! Бентурам авенорэт! – юноша осторожно двинулся вперед, делая перед собой сложные пассы пухлыми ладошками. Волк при этом не двинулся с места, продолжая беззвучно скалиться и двигать головой, как заведенный… – Бентурам авенорэт ино! Бентурам авенорэт!
По мере того, как юный колдун приближался к нему, бормоча заклинания, зверь начал как-бы блекнуть и таять, исходя бледным дымом… Когда маг вплотную приблизился к месту, где только что стояло чудище, от того не осталось и следа. Толстячок нагнулся и поднял с земли какой-то предмет – причудливо сплетенные и изломанные веточки, в которые были вставлены кусочки серой шкуры и желтоватые камешки:
– Любопытно, любопытно… Интересно, что на это скажет мастер Гимелиус… Отнесу-ка я ему это немедленно…
– Простите, сын мой, – обратился к юноше священник, – вы, полагаю, отправляетесь сейчас в императорский дворец?
– Именно так, святой отец.
– Не согласитесь ли провести меня туда? Я, видите ли, прибыл только сегодня издалека и не знаю столицы… Мое имя Когер…
– А меня звать Велиуин и я состою в свите моего дядюшки, мастера Гимелиуса Изумруда. Идемте, отец Когер, я с радостью провожу вас…
Поняв, что больше ничего интересного не будет, толпа мгновенно рассеялась. Из-за угла ближайшей лавчонки осторожно выглянул давешний проповедник и ухмыльнулся, показав на миг длинные волчьи зубы:
– Пусть так… Моя истина все же торжествует, ибо победу одержал не святоша, не никчемный почитатель Гилфинга, а маг – дитя человека, владеющее божественной силой… Когда-нибудь они все задумаются об этом…
ГЛАВА 38
Из мира снов на грешную землю меня вернула Ннаонна – она пролезла в фургон и принялась тормошить меня:
– Ингви, вставай!
– Отвали, дай поспать!
– Вставай, мой король! Вставай, непобедимый!
В этом месте я проснулся окончательно и попытался потянуться… Черт побери! Я вчера вымотался настолько, что умудрился уснуть, не сняв половины доспехов – а теперь, кажется, каждая косточка болит и ноет:
– Ох-ох-ох… Ну, что там еще стряслось?
– Ты знаешь, кого ты захватил вчера в плен? Кто командовал вражескими рыцарями?
– Ну и кто же?
Моя вампиресса сделала значительную паузу, набрала побольше воздуха и изрекла:
– Наследный принц Империи!
– Да ну? Не шутишь? Ну, пойдем взглянем на него… Ты вот что… Ты, Ннаонна, распорядись, чтобы мне воды холодной ведра два принесли – а то никак в себя не приду. Потом кликнешь ко мне Сарнака, маршала и всех прочих, кому тут следует быть. Давай…
Ну не мог же я ей просто сказать, что мне нужно на пару минут остаться одному… Еле успел… Едва только я вылез из кустов, как увидел Валента, Кендага и прочих, влекомых ко мне этой целеустремленной непоседой.
Они сообщили мне следующее – среди трофеев (Кендаг с его молодцами очень старательно обобрал пленных и сложил дорогие доспехи, оружие, прочие ценности в одном из фургонов, где орки стерегли их всю ночь, причем им удалось пресечь несколько весьма впечатляющих попыток эльфов добраться до сокровищ – «взглянуть одним глазком»), так вот, среди трофеев сэр Мернин углядел перстень с печатью Гонзора. Сэр Мернин у нас – мужчина бывалый, в молодости он пошлялся по свету, даже прослужил года полтора в гвардии и сделал кое-какую карьеру, но, получив известие о смерти старшего брата, предпочел вернуться на родину и вступить во владение Арником… Разумеется, сэр Мернин тут же вспомнил об обычае давать Гонзор во владение наследным принцам Империи, затем он переговорил с пленными имперскими гвардейцами (он проходил службу в другой роте, но общие знакомые с пленными у него, разумеется, нашлись) и выяснил детали. Стало быть, у меня в плену – наследник нынешнего Императора… Крупный козырь в нашей игре! Непременно нужно будет сейчас же побеседовать с этим принцем – я уже начал обдумывать кое-какие театральные эффекты, которые можно будет задействовать в такой беседе, как вдруг мое внимание привлек шум, доносящийся со стороны неприятельского лагеря. Ошеломленный и озадаченный последней новостью, я уже принялся строить планы и как-то даже забыл о том, что здесь, в нескольких сотнях метров от меня – две тысячи вооруженных неприятелей…
Мои соратники тоже забегали, засуетились, бросая тревожные взгляды на вражеский стан – там трубили трубы, по холму, над которым развевались знамена, как муравьи сновали люди, сверкая доспехами, несколько отрядов вышли из-за фургонов и принялись занимать позиции слева и справа от укрепленного лагеря, формируя нормальный фронт… Да и сам вид их лагеря за ночь изменился. Они, видимо, все это время рыли землю, наполняли ею корзины, которые плели тут же – укрепляли оборону. К утру их стан стал, пожалуй, неприступным… Сэр Валент и Кендаг тем временем расставили наших – в центре пехота, на флангах – конница моих рыцарей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75