Но, как вы сами понимаете, для девочек мы располагаем лишь отрицательной статистикой; поэтому нет ничего странного в том, что я поверил Мэтру, у меня не было никаких оснований подозревать его во лжи. Поразительно другое – с того дня я утратил к вам всяческий интерес и ничуть не удивился, когда вы перестали посещать семинар. Я словно забыл о вашем существовании. Конечно, время от времени я вспоминал о вас, но как-то вскользь, мимоходом, и у меня не возникало ни малейшего желания вас разыскать.
– А я избегала встреч с вами, – сказала я. – В тот день я с неожиданной ясностью поняла, что еще не готова к восприятию материала такого уровня сложности, и это болезненно ударило по моему самолюбию. Я решила больше не приходить на ваши лекции, чтобы не выглядеть круглой дурой.
– Полагаю, эти мысли внушил вам Мэтр. Он был горазд на такие штучки.
– С вами он тоже что-то сделал?
– Вне всяких сомнений. И хотя я не смог обнаружить следов внушения, оно наверняка было, иначе нельзя объяснить мои дальнейшие действия, вернее, мою бездеятельность. Ведь вы, Инна, первая за полторы тысячи лет женщина – высший маг, и то, что я с такой легкостью выбросил вас из головы, перестал интересоваться вами, больше никому не рассказал о своем, без преувеличения, эпохальном открытии, – все это не просто странно, это дико, чудовищно. Лишь в ноябре прошлого года я спохватился и начал вас искать, но к тому времени вы с Владиславом уже покинули Основу. Кстати, тогда я впервые услышал о вас, молодой человек, – добавил регент, обращаясь к моему мужу. – Прежде я не знал о вашем существовании и поначалу даже не был уверен, маг вы или нет. Только после того, как мне стала известна история вашего усыновления, я понял, что вы не просто случайная жертва обстоятельств, а такая же фигура в игре Мэтра, как и Инна.
– Скорее, пешка, – мрачно заметил Владислав. Ференц Карой покачал головой и произнес с легким упреком:
– Очень плохо, если вы вправду так думаете, юноша. Ложная скромность всегда вредна, а в вашем положении она просто непозволительна. Недооценивая себя, вы тем самым недооцениваете свое влияние на происходящие вокруг события, и это может привести к катастрофическим последствиям. В настоящее время лишь двадцать три человека, включая меня, обладают столь же сильным магическим даром, как ваш. Таким образом, вы от рождения принадлежите к числу двадцати пяти самых могущественных, самых значительных людей в мире. – Регент немного помолчал, устремив на нас свой проницательный взгляд. – Кроме того, Мэтр, последний из Великих, принимал деятельное участие в вашей судьбе, и, как бы вы ни относились к его опеке, сам факт столь пристального внимания к вам со стороны Внешнего мира значит много. Потом были ваши приключения на Агрисе, когда Нечистый бросил против вас огромные силы, но так и не смог справиться с вами. Вы двое, еще такие юные и совсем неопытные, нанесли Нижнему миру самое сокрушительное за последнюю тысячу лет поражение. Ну а ваше видение в «колодце» и вовсе случай беспрецедентный. Все это делает вас в глазах простых людей чуть ли не избранниками Небес, а в глазах магов… да и в глазах магов, пожалуй, тоже.
– А вы не думаете, что то видение было… просто видением? – робко спросил Владислав. – Ну, чем-то вроде коллективной галлюцинации?
– В определенном смысле это и была галлюцинация, – согласился регент. – Но она отражала некую объективную реальность высшего порядка, которую ваше сознание интерпретировало в привычных для вас образах. В отличие от других людей, переживавших подобные видения, вы располагаете убедительным доказательством того, что не пали жертвой своего воспаленного воображения.
Мы сразу поняли, о каком доказательстве идет речь. Под конец видения Ривал де Каэрден вручил нам точное подобие меча Мэтра, висевшего на стене в оружейной Кэр-Магни, и объяснил, что это – его внутренняя сущность, в то время как на Ланс-Оэли находится лишь физическая оболочка. Когда же Владислав с опаской заметил, что в свое время эта физическая оболочка здорово «ужалила» его, мои братья, Сигурд и Гийом, заверили нас, что впредь этого не повторится, поскольку теперь мы владеем внутренней сущностью меча. Прибыв в Кэр-Магни, мы убедились, что меч верховного короля действительно признает нас своими хозяевами и больше не «жалится». Мы взяли его с собой на Землю, даже не подозревая, какой фурор это произведет среди здешних инквизиторов.
Владислав протянул руку и прикоснулся к ножнам меча, лежащего на невысоком столике между нашими креслами. Я чувствовала, что на языке у него вертится вопрос, который он не решается задать, боясь выказать свое невежество. Это понял и регент.
– Напрасно смущаетесь, юноша, – произнес он. – Меч Мэтра – загадка для всех, не только для вас. Меня он тоже ставит в тупик. Я чувствую, что в нем заключена огромная мощь, но откуда она берется и как действует – понимаю слабо. А если начистоту, то совсем не понимаю. Несколько раз я с разрешения Мэтра пытался исследовать этот меч, но особыми успехами похвастаться не могу. Только и научился, что нейтрализовать его болевое воздействие, да и то не полностью – когда прикасаюсь к нему, он немного «пощипывает», а все мои попытки извлечь его из ножен заканчивались весьма плачевно. Насколько мне известно, вы единственные из людей, которых меч Мэтра признал, если можно так выразиться, своими.
– И что это значит? – поинтересовалась я.
– Формально ничего. При всей своей загадочности этот меч не обладает никаким официальным статусом, хоть его и называют мечом верховного короля. У него даже нет собственного имени, никому не известна его история, никто ни разу не видел его в действии. Тем не менее в Империи он издавна считается своего рода символом королевской власти; это единственное оружие, которое когда-либо носил при себе Мэтр. А теперь меч принадлежит вам – и могу вас заверить, что никто не посмеет оспаривать ваши права на него. Никому другому еще не удавалось свободно держать его в руках, не говоря уже о том, чтобы достать из ножен.
Мы с мужем быстро переглянулись. Почти то же самое говорила нам о мече и Сандра. Правда, она причисляла его, наряду с короной и скипетром, к официальным регалиям Империи, тогда как Ференц Карой отрицал это. Хотя, в сущности, разница невелика. Официально иди нет, но этот меч символизировал верховную власть, а мы, похоже, были единственными, кого он «слушается».
– А что, если он уже потерял свою силу? – со слабой надеждой предположил Владислав. – По крайней мере частично. Здесь ваши люди проверяли его, обычных магов он по-прежнему «жалит», но, может быть, с вами и другими высшими магами он поведет себя иначе?
– Сомневаюсь. Даже через наш контакт я чувствую, что его мощь ничуть не ослабла. Мало того, со времени ухода Мэтра он стал еще более неприступным. Прежде любой достаточно сильный маг мог заключить его в изолирующий кокон и унести с собой, но Винченцо Торричелли, которому я поручил забрать меч из Кэр-Магни, не смог даже подступиться к нему. – Регент хмыкнул. – Только не подумайте, что я хотел лишить вас законного наследства. Посылая Винченцо на Ланс-Оэли, я не знал о существовании второго завещания, а когда узнал, то не отнесся к нему серьезно, расценив это как прощальную шутку Мэтра. При всей своей рациональности он мнил себя большим остряком, и такая выходка была полностью в его духе. Я, конечно, не собирался оспаривать королевскую волю, но вместе с тем считал, что действие завещания не распространяется на меч. Лишь в конце октября, когда по Империи начали расползаться слухи… Полагаю, вам уже известно о них?
Мы утвердительно кивнули. О существовании этих слухов упоминала еще Сандра, но поскольку она жила вдали от имперских земель, а вдобавок была поглощена своими собственными бедами, то имела об этом лишь самое смутное представление. Зато первый же инквизитор, повстречавшийся нам на Земле, молодой человек лет двадцати пяти, охотно поведал, что, согласно слухам, Мэтр на самом деле не вознесся в Вышний мир, а умер подлинной смертью, оставив людям свою частицу Вселенского Духа – последнюю в мире земном. Но он не передал ее другому человеку, так как знал, что все имевшие место повторные воплощения оказывались недолговечными и прежде большой пользы не приносили. Вместо этого Мэтр избрал своим преемником меч, который, будучи неодушевленным предметом, мог содержать в себе Дух сколь угодно долго.
О дальнейшей судьбе меча говорили разное. По одной из версий, самой распространенной, Мэтр уже нашел ему нового хозяина, по другой – этого хозяина должен выбрать сам меч. И претенденты на наследство не замедлили явиться – разного рода авантюристы, религиозные фанатики и просто сумасшедшие, которые утверждали, что якобы последний из Великих являлся им во сне, и требовали подвергнуть их испытанию. Даже многие инквизиторы, искренне считая это бредом сивой кобылы, все же были не прочь попытать счастья. Посему неудивительно, что из двух десятков человек, присутствовавших в штаб-квартире, не менее половины, включая их начальника, под тем или иным предлогом прикасались к нашему мечу, а убедившись, что он «кусается», бросали на нас взгляды, полные зависти и… благоговения.
– Разумеется, – продолжал Ференц Карой, – вся эта болтовня о передаче частицы Духа мечу не заслуживает внимания – Дух не может вселиться в неодушевленный предмет. Но та внезапность, с которой возникли слухи, и быстрота, с которой они распространились, не могли не насторожить меня. Это походило на тщательно продуманную и хорошо организованную кампанию. В свете новых обстоятельств завещание Мэтра относительно Ланс-Оэли уже не казалось мне шуткой: ведь меч по-прежнему находился там и, судя по неудачной попытке Винченцо Торричелли забрать его, упорно не хотел покидать Кэр-Магни, словно настаивая на своей принадлежности к прочему наследству. Это вынудило меня тщательно проанализировать все поступки Мэтра накануне его ухода, и в результате я вспомнил о вас, Инна. Тогда я еще никак не связывал вас с остальными событиями, но постепенно эта связь стала все четче вырисовываться, а после известий с Агриса я окончательно убедился, что вы с Владиславом и есть долгожданные наследники.
Регент перевел дыхание и доверительнымтоном сообщил:
– Последние три месяца были самыми тяжелыми в моей жизни. Напрасно я оправдывался и объяснял, что ничего не знал о действиях Мэтра и не был посвящен в его планы. Ни члены ордена, ни простые граждане Империи не поверили мне и решили, что я наломал дров, а теперь хочу умыть руки, пытаюсь снять с себя ответственность за допущенные ошибки. На меня посыпались обвинения в том, что я не уследил за вами, позволил вам бежать с Ланс-Оэли и попасть в смертельную переделку. Те же, кто подозревает меня в чрезмерных властных амбициях, пошли еще дальше и высказали предположение, что это была не просто халатность с моей стороны, а злонамеренное действие с целью убрать вас со своего пути к престолу. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы вы действительно погибли. Уж явно ничем хорошим. К счастью, вы вернулись целые и невредимые. Надеюсь, что теперь страсти улягутся, и меня по крайней мере перестанут обвинять в «злонамеренных действиях».
«Вот так-то, Инночка, – мысленно произнес Владислав. – Сандра была права».
Я с трудом подавила горький вздох. Слова регента о престоле похоронили наши последние надежды на то, что Сандра ошиблась в своих догадках насчет целей Мэтра. Но особенно мне не понравилось, что Ференц Карой упомянул об этом как бы между прочим, словно речь шла о чем-то давно решенном и не подлежащем дальнейшему обсуждению
– Вы считаете, что Мэтр затеял все это, чтобы возвести нас на престол? – спросила я.
– Сам я так не считаю, – ответил регент. – Зато так считают другие. И, надо признать, имеют для этого веские основания. Со времени образования Священной Империи ею правил Мэтр – Великий. Но он ушел, на свете не осталось других Великих, и людям представляется совершенно естественным, что теперь во главе самого могущественного государства Граней должен встать высший маг. А еще лучше, чтобы правителей было двое – муж и жена, король и королева. Уже по этой причине вы, Инна, как единственная женщина среди высших магов, и Владислав, как ваш муж, являетесь главными претендентами на трон.
– Но ведь народ нас совсем не знает, – попыталась возразить я. – Для него мы чужаки.
– Не больше, чем другие высшие маги, за исключением меня. Из всей нашей компании один только я «свой» для граждан Империи, а остальные такие же чужаки, как и вы. Они живут в далеких краях и правят своими собственными королевствами, которые, хоть и не враждуют с Империей, все же соперничают с нею за сферы влияния. В этом смысле они еще большие чужаки, чем вы, поскольку вы просто чужаки, тогда как они – чужаки-соперники. Что же касается меня, то я слишком стар для короны, а государству нужны молодые и энергичные правители, способные обеспечить стабильность верховной власти и, что немаловажно, ее преемственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52