«Марк, а почему…»
Беатриса не мешала ему горевать. Она лишь поддерживала брата своим присутствием и терпеливо ждала, когда его боль немного утихнет. Марк чувствовал исходящую от сестры любовь вместе с печальной нежностью, и эта любовь и нежность не позволяли его неокрепшему разуму вновь кануть в пучину небытия, спрятаться от жестокой действительности во мраке беспамятства. Если бы он еще мог обнять Беатрису, зарыться лицом в ее волосах, услышать биение ее сердца…
– Где ты, Без? – позвал ее Марк, утирая мокрое от слез лицо. – Приди ко мне. – Он хотел было оглядеть окрестности с помощью магического зрения, в надежде увидеть ауру прячущейся поблизости сестры, но вдруг натолкнулся на непреодолимое препятствие: его магия не действовала! – Что со мной, сестричка?
– Твои способности заблокированы, – объяснила Беатриса – Похитители не только парализовали нас, но и наложили какие-то специальные чары. Когда я очнулась в подземелье, то не могла привести в действие ни единого заклинания…
– Так ты в подземелье?! – воскликнул Марк. На секунду он решил, что наконец-то понял причину отсутствия сестры – она просто не могла выбраться на свободу.
– Нет, Марк. Я уже не в подземелье. Я здесь, с тобой.
– Где же? – Он снова огляделся по сторонам и вдруг замер, пораженный внезапной догадкой. – Но… Если мои способности заблокированы, как я могу слышать твои мысли? – Его тотчас зазнобило от ужаса. – Ты мне только кажешься, Беа? На самом деле тебя нет? Я сошел с ума?
– Успокойся, братик, ты не сошел с ума. Я действительно есть, я разговариваю с тобой. Просто теперь для этого нам не нужны никакие магические способности.
– Почему?
Беатриса мысленно вздохнула.
– Потому что мы живем в одном теле.
– Как это? – растерянно спросил Марк.
– Именно так, как я сказала. Мой разум, моя душа переселились к тебе. Вот, смотри.
Тут Марк обнаружил, что его правая рука поднимается. Он не собирался ею двигать – и тем не менее она поднималась. Мало того – он перестал чувствовать ее!..
Не на шутку испугавшись, Марк попытался восстановить контроль над вышедшей из повиновения рукой, и ему это без труда удалось. Теперь рука снова подчинялась его воле.
– Убедился? – спросила Беатриса. – Если хочешь, могу показать, как я полностью контролирую твое тело. Только расслабься, пожалуйста. И не пугайся.
Вконец ошарашенный, Марк без возражений исполнил просьбу сестры и расслабился. Он почувствовал, как у него отнялись ноги, затем руки, вскоре он перестал чувствовать все свое тело и наконец лишился слуха, зрения, обоняния. Он вновь оказался в кромешной тьме, однако на сей раз не испугался, так как был готов к потере всех ощущений. Ему, конечно, стало немного жутковато, но рядом с ним была сестра, он прикасался к ее мыслям, воспринимал ее эмоции и благодаря этому не чувствовал себя полностью отрезанным от мира.
– Теперь придвинься ближе, – сказала Беатриса. – Соединись со мной – точно так же, как мы делали это раньше. Смотри через меня, слушай через меня, чувствуй тело через меня.
Марк последовал совету сестры и осторожно проник в ее разум. Он делал это не впервые – в последнее время они с Беатрисой часто устанавливали между собой такой тесный контакт. Марку безумно нравились эти моменты единения с сестрой.
Во всех предыдущих случаях ему приходилось преодолевать значительное сопротивление, чтобы объединиться с разумом Беатрисы, зато сейчас это удалось ему без каких-либо усилий. Спустя лишь несколько секунд к нему вернулось зрение, слух и обоняние, он вновь почувствовал свое тело – но теперь воспринимал его через сестру. Ощущения были весьма непривычные, но не неприятные: он был так близок с Беатрисой, что воспринимал ее не как другого человека, а как неотъемлемую часть себя, поэтому не испытывал ни малейшего дискомфорта от того, что сейчас она находится в его теле.
Беатриса поднялась на ноги и немного прошлась, показывая Марку, что полностью владеет телом. Затем вернулась на прежнее место, села и уступила контроль брату.
К этому времени Марк успел немного собраться с мыслями. И мысли эти были очень тревожными. Множество вопросов, которые ненадолго отступили. под натиском горя, вновь навалились на него и наперебой требовали ответов. Теперь этих вопросов стало еще больше, а перспектива услышать ответы на, них повергала Марка в панику. Ему опять захотелось расплакаться – и от тоски по умершей Ребекке, и от страха узнать нечто ужасное о Беатрисе. А в том, что и со старшей из его сестер случилось что-то плохое, он уже не сомневался…
– Успокойся, братик, – ласково произнесла Беатриса, мигом почувствовав его страх, – Ведь я здесь, я с тобой. Я жива. Вспомни, чему нас учили на уроках философии: «Я мыслю, следовательно, существую». А я мыслю, это бесспорно.
– Что с тобой случилось, Беа? – набравшись наконец смелости, спросил Марк.
– Я… у меня… – Сестра явно растерялась. – Ах, Марк, я даже не знаю, с чего начать. Ты что-нибудь помнишь после того, как нас схватили на тракте?
– Нет, – ответил Марк. Он решил пока не рассказывать о том, что не был сразу парализован, а еще какое-то время сопротивлялся и в конце концов предпринял неудачную попытку самоубийства. – А ты когда очнулась?
– Довольно давно. Может, неделю назад, а может, больше Я точно не знаю. До позавчерашнего дня меня держали в подземелье, в маленькой камере с крохотным окошком под самым потолком, и тогда я совсем потеряла чувство времени. Я постоянно была какая-то сонная – наверное, в еду подмешивали специальное зелье, чтобы держать меня в таком состоянии. Теперь я думаю, что, если бы не эта сонливость, я бы точно покончила с собой.
Марк вспомнил, что и сам пытался убить Беатрису руками Мак-Грегора, но потерпел неудачу. А потом…
– Беа! – взволнованно произнес он – Они с тобой ничего не сделали?.. Ну, ты понимаешь, о чем я.
– Да, понимаю. Я тоже боялась этого. Когда я очнулась, то первым делом подумала об этом. Я осмотрела себя, но вроде все было в порядке. А потом я каждый раз просто сходила с ума от страха, когда слышала за дверью шаги. Но они не трогали меня – теперь я знаю почему… – Под давлением эмоций сестры из груди Марка вырвался всхлип, – Это случилось позавчера. Меня отвели еще глубже в подземелье, в огромный мрачный зал с жертвенником, положили в центре начерченной на полу пентаграммы и навели какие-то чары, от которых я полностью потеряла способность двигаться и говорить. Потом старший из них, который представился нам на тракте Мак-Грегором, долго творил надо мной всякие заклинания, он читал их вслух, подвывая, и я медленно погружалась в сон. А тем временем его помощник – тот чернокожий «мастер» – приносил в жертву маленького ребеночка… Это было так ужасно, Марк! Я думала, что сойду с ума. Я бы точно сошла с ума, если бы вскоре не заснула.
Марк зябко поежился:
– Беа, милая! Тебя они тоже принесли в жертву?
– Нет, не совсем. Меня… В общем, пока я спала, мне виделся странный сон. Я словно плыла среди золотого сияния, меня переполняли покой и умиротворение. Тогда я подумала, что умерла, но ни капельки не испугалась, а скорее обрадовалась – ведь я слышала, что души принесенных в жертву попадают в Нижний мир, а это сияющее пространство совсем не походило на Преисподнюю. Затем передо мной возникли три человека… три призрачные фигуры – мужчины лет пятидесяти и двух мальчиков, один из которых был нашего возраста, а другой года на два или три старше. Все трое улыбались мне, их улыбки были грустными и добрыми. Мужчина сказал, что я пришла слишком рано, и велел мне возвращаться обратно. Я хотела спросить, куда я пришла слишком рано и куда мне возвращаться обратно, но не смогла вымолвить ни слова. Сияние вокруг меня начало тускнеть, я вновь стала засыпать… или просыпаться, и последнее, что я услышала, были слова старшего из мальчиков: он просил меня довериться силе льва.
– Какого льва?
– Понятия не имею. Он сказал: «Доверься силе льва, Беатриса». Может, он говорил не о животном, а о человеке по имени Лев… Не знаю, что и думать, Марк.
– Гм… Ну, ладно. Что было дальше?
– А потом я очнулась в твоем теле. Правда, я не сразу поняла, что это твое тело. Я лежала в постели в темной комнате, шторы на обоих окнах были задвинуты, сквозь них слабо пробивался дневной свет. Вдруг за дверью послышался шум, а затем – голоса. Говорили двое – мужчина и девочка. Голос девочки был властным, а мужчины – угодливым, заискивающим. Они беседовали на каком-то незнакомом языке, и я ничего из их разговора не поняла – однако мне показалось, что раз или два они произносили мое имя и еще имя Бекки. Затем голоса смолкли, а спустя некоторое время послышался плеск воды. Осмелев, я тихо выбралась из постели, подкралась к двери и заглянула в щель. Я увидела… Ах, Марк, представь там я увидела себя! Та вторая «я» сидела в большой лохани с водой, а рядом на полу валялась моя грязная одежда. Я не закричала только потому, что меня парализовало от ужаса. Все то время, пока она мылась, а потом наряжалась в чистую одежду из моего сундука, я неподвижно стояла на коленях, словно приклеенная к двери. Лишь когда она вышла из комнаты, я немного очухалась и вот тут-то обнаружила, что нахожусь не в своем теле…
Марк в полной растерянности тряхнул головой
– Что ж это значит, Беа? Кто-то захватил твое тело? Но как?
– Не знаю, Марк. Ничего не знаю. Я и сейчас мало что понимаю, а тогда и вовсе перестала соображать. Может, это и спасло мне… нам обоим жизнь. Если бы я начала что-то мудрить, попыталась бы бежать, меня наверняка поймали бы. А так я просто залезла под кровать и лежала там, дрожа от страха. Где-то через полчаса похитительница моего тела вернулась и на этот раз вошла в спальню – я видела лишь ее ноги ниже колен, в тех красных сапожках, которые подарил мне перед отъездом папа. Она прошлась по комнате, но под кровать не заглянула и меня не заметила. Потом она вернулась в соседнюю комнату, долго там что-то делала – как я понимаю, собирала вещи – и наконец ушла. Тогда я…
– Погоди, Беа, – перебил сестру Марк, уловив в ее рассказе очевидную несуразность. – Ты говоришь, она вошла, увидела пустую постель и спокойно себе вышла? Почему она не подняла тревогу, не бросилась искать меня?
– Наверное, она не знала, что ты должен был находиться в спальне. Думаю, ей ничего о тебе не сказали. Только так можно объяснить, почему она не стала тебя искать.
– Неужели она не заметила, что недавно в комнате кто-то был?
– Полагаю, заметила. Но, видимо, решила, что в постели спал Мак-Грегор или один из его помощников. К счастью, сундук с твоими вещами стоял в дальнем углу, и она его не заметила. Или просто не придала значения. В общем, под кровать она не заглянула и ушла, не закрыв дверь на замок. Я еще немного подождала, затем выбралась из-под кровати и решила бежать. Выбираясь из замка, я никого по пути не встретила. Из живых, имею в виду. В обеденном зале я увидела Мак-Грегора, который лежат на полу в луже крови.
– Его убили? Но кто?
– Вне всяких сомнений, похитительница. И не только его – она убила всех разбойников. Позже я нашла их мертвые тела в подземелье. Но то было позже, а тогда я ничего не искала, ни о чем не думала. Я хотела только одного – поскорее бежать оттуда. Слава богу, мне хватило ума задержаться возле выхода и сначала осмотреть двор. Как раз в это самое время похитительница вывела из конюшни двух лошадей и поехала прочь от замка. Потом она исчезла, – очевидно, выехала на Трактовую Равнину. И тогда я побежала. Только добравшись до леса, я заметила, что на мне… на тебе… короче, на нас с тобой ничего, кроме белья, нет. Но возвращаться я не рискнула – я же не знала, что в замке все мертвы. Полдня, целую ночь и все вчерашнее утро я провела в лесу, продрогла до костей, проголодалась. Тем более что я с самого начала была голодна – пока ты лежал без сознания, тебя, конечно, кормили, иначе бы ты умер от голода, но позавчера разбойники были заняты мной и о тебе, наверное, позабыли. А вчера к полудню мне стало совсем невмоготу, и я решилась вернуться в замок. К тому времени я уже начала подозревать, что остальные разбойники разделили судьбу своего главаря ведь твоего отсутствия так и не хватились, никто тебя не искал, и вообще в окрестностях замка не наблюдалось никакого движения. Так что я украдкой пробралась в башню, отыскала твою одежду – она была там же, в спальне, – прихватила с собой кое-какую еду и быстро побежала обратно в лес. Вечером я осмелела настолько, что уже тщательно обследовала весь замок. Лошади в конюшне просто сходили с ума, и я выпустила их на волю. Вон видишь, две из них пасутся возле замка. А потом я нашла Бекки, нашу бедную сестренку… Я похоронила ее вместе с ребеночком, которого принесли в жертву, когда отнимали у меня тело. Боже, он был такой… Ой, нет, Марк, я не могу рассказывать. Мне больно об этом вспоминать.
– И не надо, Беа, – произнес Марк, с трудом проглотив подступивший к горлу комок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Беатриса не мешала ему горевать. Она лишь поддерживала брата своим присутствием и терпеливо ждала, когда его боль немного утихнет. Марк чувствовал исходящую от сестры любовь вместе с печальной нежностью, и эта любовь и нежность не позволяли его неокрепшему разуму вновь кануть в пучину небытия, спрятаться от жестокой действительности во мраке беспамятства. Если бы он еще мог обнять Беатрису, зарыться лицом в ее волосах, услышать биение ее сердца…
– Где ты, Без? – позвал ее Марк, утирая мокрое от слез лицо. – Приди ко мне. – Он хотел было оглядеть окрестности с помощью магического зрения, в надежде увидеть ауру прячущейся поблизости сестры, но вдруг натолкнулся на непреодолимое препятствие: его магия не действовала! – Что со мной, сестричка?
– Твои способности заблокированы, – объяснила Беатриса – Похитители не только парализовали нас, но и наложили какие-то специальные чары. Когда я очнулась в подземелье, то не могла привести в действие ни единого заклинания…
– Так ты в подземелье?! – воскликнул Марк. На секунду он решил, что наконец-то понял причину отсутствия сестры – она просто не могла выбраться на свободу.
– Нет, Марк. Я уже не в подземелье. Я здесь, с тобой.
– Где же? – Он снова огляделся по сторонам и вдруг замер, пораженный внезапной догадкой. – Но… Если мои способности заблокированы, как я могу слышать твои мысли? – Его тотчас зазнобило от ужаса. – Ты мне только кажешься, Беа? На самом деле тебя нет? Я сошел с ума?
– Успокойся, братик, ты не сошел с ума. Я действительно есть, я разговариваю с тобой. Просто теперь для этого нам не нужны никакие магические способности.
– Почему?
Беатриса мысленно вздохнула.
– Потому что мы живем в одном теле.
– Как это? – растерянно спросил Марк.
– Именно так, как я сказала. Мой разум, моя душа переселились к тебе. Вот, смотри.
Тут Марк обнаружил, что его правая рука поднимается. Он не собирался ею двигать – и тем не менее она поднималась. Мало того – он перестал чувствовать ее!..
Не на шутку испугавшись, Марк попытался восстановить контроль над вышедшей из повиновения рукой, и ему это без труда удалось. Теперь рука снова подчинялась его воле.
– Убедился? – спросила Беатриса. – Если хочешь, могу показать, как я полностью контролирую твое тело. Только расслабься, пожалуйста. И не пугайся.
Вконец ошарашенный, Марк без возражений исполнил просьбу сестры и расслабился. Он почувствовал, как у него отнялись ноги, затем руки, вскоре он перестал чувствовать все свое тело и наконец лишился слуха, зрения, обоняния. Он вновь оказался в кромешной тьме, однако на сей раз не испугался, так как был готов к потере всех ощущений. Ему, конечно, стало немного жутковато, но рядом с ним была сестра, он прикасался к ее мыслям, воспринимал ее эмоции и благодаря этому не чувствовал себя полностью отрезанным от мира.
– Теперь придвинься ближе, – сказала Беатриса. – Соединись со мной – точно так же, как мы делали это раньше. Смотри через меня, слушай через меня, чувствуй тело через меня.
Марк последовал совету сестры и осторожно проник в ее разум. Он делал это не впервые – в последнее время они с Беатрисой часто устанавливали между собой такой тесный контакт. Марку безумно нравились эти моменты единения с сестрой.
Во всех предыдущих случаях ему приходилось преодолевать значительное сопротивление, чтобы объединиться с разумом Беатрисы, зато сейчас это удалось ему без каких-либо усилий. Спустя лишь несколько секунд к нему вернулось зрение, слух и обоняние, он вновь почувствовал свое тело – но теперь воспринимал его через сестру. Ощущения были весьма непривычные, но не неприятные: он был так близок с Беатрисой, что воспринимал ее не как другого человека, а как неотъемлемую часть себя, поэтому не испытывал ни малейшего дискомфорта от того, что сейчас она находится в его теле.
Беатриса поднялась на ноги и немного прошлась, показывая Марку, что полностью владеет телом. Затем вернулась на прежнее место, села и уступила контроль брату.
К этому времени Марк успел немного собраться с мыслями. И мысли эти были очень тревожными. Множество вопросов, которые ненадолго отступили. под натиском горя, вновь навалились на него и наперебой требовали ответов. Теперь этих вопросов стало еще больше, а перспектива услышать ответы на, них повергала Марка в панику. Ему опять захотелось расплакаться – и от тоски по умершей Ребекке, и от страха узнать нечто ужасное о Беатрисе. А в том, что и со старшей из его сестер случилось что-то плохое, он уже не сомневался…
– Успокойся, братик, – ласково произнесла Беатриса, мигом почувствовав его страх, – Ведь я здесь, я с тобой. Я жива. Вспомни, чему нас учили на уроках философии: «Я мыслю, следовательно, существую». А я мыслю, это бесспорно.
– Что с тобой случилось, Беа? – набравшись наконец смелости, спросил Марк.
– Я… у меня… – Сестра явно растерялась. – Ах, Марк, я даже не знаю, с чего начать. Ты что-нибудь помнишь после того, как нас схватили на тракте?
– Нет, – ответил Марк. Он решил пока не рассказывать о том, что не был сразу парализован, а еще какое-то время сопротивлялся и в конце концов предпринял неудачную попытку самоубийства. – А ты когда очнулась?
– Довольно давно. Может, неделю назад, а может, больше Я точно не знаю. До позавчерашнего дня меня держали в подземелье, в маленькой камере с крохотным окошком под самым потолком, и тогда я совсем потеряла чувство времени. Я постоянно была какая-то сонная – наверное, в еду подмешивали специальное зелье, чтобы держать меня в таком состоянии. Теперь я думаю, что, если бы не эта сонливость, я бы точно покончила с собой.
Марк вспомнил, что и сам пытался убить Беатрису руками Мак-Грегора, но потерпел неудачу. А потом…
– Беа! – взволнованно произнес он – Они с тобой ничего не сделали?.. Ну, ты понимаешь, о чем я.
– Да, понимаю. Я тоже боялась этого. Когда я очнулась, то первым делом подумала об этом. Я осмотрела себя, но вроде все было в порядке. А потом я каждый раз просто сходила с ума от страха, когда слышала за дверью шаги. Но они не трогали меня – теперь я знаю почему… – Под давлением эмоций сестры из груди Марка вырвался всхлип, – Это случилось позавчера. Меня отвели еще глубже в подземелье, в огромный мрачный зал с жертвенником, положили в центре начерченной на полу пентаграммы и навели какие-то чары, от которых я полностью потеряла способность двигаться и говорить. Потом старший из них, который представился нам на тракте Мак-Грегором, долго творил надо мной всякие заклинания, он читал их вслух, подвывая, и я медленно погружалась в сон. А тем временем его помощник – тот чернокожий «мастер» – приносил в жертву маленького ребеночка… Это было так ужасно, Марк! Я думала, что сойду с ума. Я бы точно сошла с ума, если бы вскоре не заснула.
Марк зябко поежился:
– Беа, милая! Тебя они тоже принесли в жертву?
– Нет, не совсем. Меня… В общем, пока я спала, мне виделся странный сон. Я словно плыла среди золотого сияния, меня переполняли покой и умиротворение. Тогда я подумала, что умерла, но ни капельки не испугалась, а скорее обрадовалась – ведь я слышала, что души принесенных в жертву попадают в Нижний мир, а это сияющее пространство совсем не походило на Преисподнюю. Затем передо мной возникли три человека… три призрачные фигуры – мужчины лет пятидесяти и двух мальчиков, один из которых был нашего возраста, а другой года на два или три старше. Все трое улыбались мне, их улыбки были грустными и добрыми. Мужчина сказал, что я пришла слишком рано, и велел мне возвращаться обратно. Я хотела спросить, куда я пришла слишком рано и куда мне возвращаться обратно, но не смогла вымолвить ни слова. Сияние вокруг меня начало тускнеть, я вновь стала засыпать… или просыпаться, и последнее, что я услышала, были слова старшего из мальчиков: он просил меня довериться силе льва.
– Какого льва?
– Понятия не имею. Он сказал: «Доверься силе льва, Беатриса». Может, он говорил не о животном, а о человеке по имени Лев… Не знаю, что и думать, Марк.
– Гм… Ну, ладно. Что было дальше?
– А потом я очнулась в твоем теле. Правда, я не сразу поняла, что это твое тело. Я лежала в постели в темной комнате, шторы на обоих окнах были задвинуты, сквозь них слабо пробивался дневной свет. Вдруг за дверью послышался шум, а затем – голоса. Говорили двое – мужчина и девочка. Голос девочки был властным, а мужчины – угодливым, заискивающим. Они беседовали на каком-то незнакомом языке, и я ничего из их разговора не поняла – однако мне показалось, что раз или два они произносили мое имя и еще имя Бекки. Затем голоса смолкли, а спустя некоторое время послышался плеск воды. Осмелев, я тихо выбралась из постели, подкралась к двери и заглянула в щель. Я увидела… Ах, Марк, представь там я увидела себя! Та вторая «я» сидела в большой лохани с водой, а рядом на полу валялась моя грязная одежда. Я не закричала только потому, что меня парализовало от ужаса. Все то время, пока она мылась, а потом наряжалась в чистую одежду из моего сундука, я неподвижно стояла на коленях, словно приклеенная к двери. Лишь когда она вышла из комнаты, я немного очухалась и вот тут-то обнаружила, что нахожусь не в своем теле…
Марк в полной растерянности тряхнул головой
– Что ж это значит, Беа? Кто-то захватил твое тело? Но как?
– Не знаю, Марк. Ничего не знаю. Я и сейчас мало что понимаю, а тогда и вовсе перестала соображать. Может, это и спасло мне… нам обоим жизнь. Если бы я начала что-то мудрить, попыталась бы бежать, меня наверняка поймали бы. А так я просто залезла под кровать и лежала там, дрожа от страха. Где-то через полчаса похитительница моего тела вернулась и на этот раз вошла в спальню – я видела лишь ее ноги ниже колен, в тех красных сапожках, которые подарил мне перед отъездом папа. Она прошлась по комнате, но под кровать не заглянула и меня не заметила. Потом она вернулась в соседнюю комнату, долго там что-то делала – как я понимаю, собирала вещи – и наконец ушла. Тогда я…
– Погоди, Беа, – перебил сестру Марк, уловив в ее рассказе очевидную несуразность. – Ты говоришь, она вошла, увидела пустую постель и спокойно себе вышла? Почему она не подняла тревогу, не бросилась искать меня?
– Наверное, она не знала, что ты должен был находиться в спальне. Думаю, ей ничего о тебе не сказали. Только так можно объяснить, почему она не стала тебя искать.
– Неужели она не заметила, что недавно в комнате кто-то был?
– Полагаю, заметила. Но, видимо, решила, что в постели спал Мак-Грегор или один из его помощников. К счастью, сундук с твоими вещами стоял в дальнем углу, и она его не заметила. Или просто не придала значения. В общем, под кровать она не заглянула и ушла, не закрыв дверь на замок. Я еще немного подождала, затем выбралась из-под кровати и решила бежать. Выбираясь из замка, я никого по пути не встретила. Из живых, имею в виду. В обеденном зале я увидела Мак-Грегора, который лежат на полу в луже крови.
– Его убили? Но кто?
– Вне всяких сомнений, похитительница. И не только его – она убила всех разбойников. Позже я нашла их мертвые тела в подземелье. Но то было позже, а тогда я ничего не искала, ни о чем не думала. Я хотела только одного – поскорее бежать оттуда. Слава богу, мне хватило ума задержаться возле выхода и сначала осмотреть двор. Как раз в это самое время похитительница вывела из конюшни двух лошадей и поехала прочь от замка. Потом она исчезла, – очевидно, выехала на Трактовую Равнину. И тогда я побежала. Только добравшись до леса, я заметила, что на мне… на тебе… короче, на нас с тобой ничего, кроме белья, нет. Но возвращаться я не рискнула – я же не знала, что в замке все мертвы. Полдня, целую ночь и все вчерашнее утро я провела в лесу, продрогла до костей, проголодалась. Тем более что я с самого начала была голодна – пока ты лежал без сознания, тебя, конечно, кормили, иначе бы ты умер от голода, но позавчера разбойники были заняты мной и о тебе, наверное, позабыли. А вчера к полудню мне стало совсем невмоготу, и я решилась вернуться в замок. К тому времени я уже начала подозревать, что остальные разбойники разделили судьбу своего главаря ведь твоего отсутствия так и не хватились, никто тебя не искал, и вообще в окрестностях замка не наблюдалось никакого движения. Так что я украдкой пробралась в башню, отыскала твою одежду – она была там же, в спальне, – прихватила с собой кое-какую еду и быстро побежала обратно в лес. Вечером я осмелела настолько, что уже тщательно обследовала весь замок. Лошади в конюшне просто сходили с ума, и я выпустила их на волю. Вон видишь, две из них пасутся возле замка. А потом я нашла Бекки, нашу бедную сестренку… Я похоронила ее вместе с ребеночком, которого принесли в жертву, когда отнимали у меня тело. Боже, он был такой… Ой, нет, Марк, я не могу рассказывать. Мне больно об этом вспоминать.
– И не надо, Беа, – произнес Марк, с трудом проглотив подступивший к горлу комок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52