По-видимому, владыка Иларий долго думал о нем и тщетно искал, на что оно указывает, пока не разразился скандал в семье князя Верховинского. Когда же обнаружилось, что начало беременности Марьяны совпадает по времени с появлением оного знамения, святой отец заподозрил, что тут имело место непорочное зачатие, и поспешил сообщить об этом своему начальству. Что же касается отсутствия у княжны признаков девственности, то митрополит замечал, что Марьяна с детства увлекалась верховой ездой и всегда пользовалась мужскими седлами – а это порой приводит к преждевременному разрыву девственной плевы.
Во втором письме владыка Иларий сообщал, что в 4 часа 52 минуты утра Сочельника, двадцать первого декабря 1974 года, княжна Марьяна произвела на свет сына, которому дали имя Володислав. Сие событие также сопровождалось многочисленными «знамениями», наподобие радуги среди ночи и рождения ягненка с золотой шерстью, но на этот раз митрополит упомянул о них вскользь, отдельно остановившись лишь на поведении трех новых звезд, которые появились в ночь на семнадцатое марта – то есть ровно за сорок недель до рождения ребенка. В своем предыдущем письме владыка Иларий не упомянул о еще одной странности этих звезд, помимо их внезапного возникновения и симметричного расположения, не упомянул, ибо тогда еще не заметил, что они медленно двигались относительно всех других звезд истрийского небосвода. Эти три звезды на протяжении всего срока беременности княжны постепенно сближались и в ночь перед Сочельником сошлись в одной точке, образовав очень яркую звезду.
Далее в письме говорилось, что во время крещения на ладонях, на лбу и на левой стороне груди Володислава появились небольшие кровоточащие ранки – так называемые стигматические метки, следы Христовых ран, которые под конец церемонии немедленно и совершенно бесследно исчезли. Когда же мальчика погрузили в купель со святой водой, над его головой возникло золотое сияние в форме нимба, а к пению церковного хора приметалась какая-то тихая музыка – почти неслышная, но настолько прекрасная, что многие из присутствовавших в храме даже расплакались от восторга и умиления.
Владыка Иларий, самолично крестивший новорожденного, был потрясен происшедшим до глубины души, и это явственно чувствовалось по письму, которое он написал вечером того же дня. Отбросив свойственную высокопоставленным священнослужителям сдержанность и осторожность, митрополит выражал уверенность, что ребенок, которого он нынче держал на руках, есть Спаситель, новый мессия, ниспосланный Небесами многострадальному человечеству. В качестве дополнительного аргумента владыка, человек весьма образованный, приводил свои расчеты, из которых явствовало, что в момент рождения Володислава на Основе в Вифлееме как раз была полночь с двадцать первого на двадцать второе декабря – а Иисус Христос, что уже считается научно доказанным фактом, родился именно в полночь зимнего солнцестояния. Кроме того, продолжал владыка Иларий, некоторые источники утверждают, что Иисус родился не в 4 и не в 6 году до нашей эры, а в 27, и если это так, то получается, что новый мессия пришел в мир земной спустя ровно две тысячи лет после первого.
Под конец письма митрополит немного поостыл и заверил патриарха, что вплоть до получения соответствующих инструкций воздержится от каких-либо публичных заявлений касательно божественной природы княжича Володислава. Благо больше никто на Истре не обратил особого внимания на знамения, что сопутствовали всей этой истории, а если и обратил, то никак не связал их с рождением у князя Верховинского внука. Стигматические знаки на теле младенца, золотое сияние над его головой, конечно, заметили все, кто присутствовал на церемонии крещения, а большинство также слышало и тихую неземную музыку, однако князь Властимир, который был довольно опытным магом, сразу объяснил эти явления большой магической силой у Володислава. Он очень гордился тем, что в их роду появился такой могущественный маг…
– О боже! – прошептала Кристина и еще раз, уже не так поспешно и более внимательно, перечитала оба письма.
Потом аккуратно сложила все листы, сунула их в конверт и вопросительно посмотрела на Сандру:
– Послушай, это серьезно?
– Абсолютно серьезно. – Сандра лежала на спине с закрытыми глазами.
– О боже! – повторила Кристина, – А что было дальше?
Сандра распахнула глаза и повернула к ней голову.
– Как ты понимаешь, второе письмо, в отличие от первого, настроило патриарха Никодима на серьезный лад. Он понял, что на Истре действительно произошло нечто знаменательное, и немедленно отправил туда комиссию. Разумеется, эта немедленность была весьма условной: от Истры до Главной Магистрали почти пять месяцев пути по трактам, а потом гонцу пришлось еще девять недель добираться по железной дороге до Бетики – в то время поезда ходили гораздо медленнее, так что письмо от митрополита пришло с более чем полугодичной задержкой. Комиссию вел опытный маг, поэтому на путь до Истры они потратили втрое меньше времени, чем гонец, и прибыли на место в конце сентября. Однако там они обнаружили, что опоздали как минимум на семь месяцев. Им осталось только собрать немногочисленные свидетельства трагедии и убраться восвояси.
– А что случилось?
Сандра рассказала Кристине о Прорыве, унесшем жизни всех членов семьи князя Верховинского, за исключением Марьяны и Огнеслава.
– Изучив все обстоятельства дела, – продолжала она, – члены комиссии пришли к выводу, что княжич Володислав, в чьей гибели они не сомневались, действительно был несостоявшимся мессией или, в крайнем случае, пророком, которому Вышний мир не смог обеспечить надежную защиту. А вот патриарх Никодим, ознакомившись с отчетом, отказался поверить в смерть Володислава – он был уверен, что мальчик просто похищен, и догадывался о личности похитителя.
– Неужели Мэтр?
– Да, он самый. – Сандра легла на бок лицом к Кристине и подперла голову рукой. – Тут вот какое дело. Оказывается, основатель несторианской ветви христианства, константинопольский патриарх Несторий, оставил для своих последователей тайное пророчество, в котором предсказывал, что на исходе второго тысячелетия в мир земной придет новый Сын Божий, но некие силы, не обязательно враждебные человечеству, – Несторий это особо подчеркивал, – решат использовать его в своих целях и постараются воспрепятствовать исполнению его высшего предназначения. То обстоятельство, что расследованием событий на Истре от Инквизиции занимался мой крестный отец Ривал де Каэрден, известный своей близостью к Мэтру, насторожило патриарха Никодима, а окончательно он убедился в том, что дело тут нечисто, когда сумел заполучить копию доклада дяди Ривала. Там не упоминалось очень важное свидетельство одного из немногих уцелевших слуг – старого конюха, его имя я забыла. Он клятвенно утверждал, что в самом начале видел, как замок покидал какой-то человек в широком черном плаще, с небольшим свертком в руках, напоминавшим спеленатого младенца. Ему, впрочем, никто не поверил – после Прорыва он тронулся умом, да и в замке было найдено обезображенное тельце двухмесячного ребенка. Но дядя Ривал был обязан включить показания сумасшедшего конюха в свой отчет – если только не хотел что-то скрыть. Короче, святейший Никодим утвердился во мнении, что княжич Володислав жив-здоров, но его где-то прячут, чтобы не сбылось предназначение. В меру скромных сил своей церкви он организовал поиски, которые ни к чему не привели. А через семь лет, когда Никодим умер, Священный Синод исполнил его последнюю волю и избрал новым патриархом владыку Илария, который, ознакомившись с пророчеством Нестория и секретным завещанием своего предшественника, продолжил поиски Володислава – однако тщетно…
– Погоди, Сандра, – остановила ее Кристина. – Я, конечно, поняла, что княжич Володислав – это твой Владислав. Но если он Сын Божий… о господи, это просто в голове не укладывается!.. если он новый Спаситель, то как можно помешать его предназначению? Ведь он уже пришел в наш мир.
– Не знаю, Кристи. Я пыталась согласовать это с тем вероучением, по которому жили мои предки, но ничего не получилось. Иногда я жалею, что не стала, как дядя Ривал или мой брат Маркеджанни сторонницей гностицизма – это очень гибкая доктрина, которая способна включить в себя все, что не противоречит дуализму Добра и Эта. А для несториан никакого парадокса здесь нет – ведь, по их учению, Иисус Христос, будучи рожден человеком, лишь впоследствии воспринял божественную природу. В их представлении Сын Божий и Спаситель – отнюдь не одно и то же.
– То есть они считают, что Мэтр каким-то образом помешал Владиславу овладеть божественной сущностью своего небесного Отца?
– Вот именно.
Сандра поднялась и стала одеваться. Кристина продолжала лежать, лишь перевернулась на спину и, заложив за голову руки, устремила взгляд в небо. Теперь она понимала, что заставило Сандру бежать из-под опеки Инквизиции. На самом деле она скрывалась от Владислава. Точно так же поступила и Инга, когда узнала о его происхождении. Она просто испугалась – испугалась, что ее муж действительно Сын Божий…
– Сногсшибательная история, – задумчиво произнесла Кристина. – Если это правда, то что же будет с Владиславом? Он все-таки станет мессией?
Сандра надела платье и завязала на талии поясок. Затем достала из сумки блузку, короткую юбку, белье и босоножки и положила рядом с Кристиной.
– Несториане считают, что нет, – ответила она, присев на одеяло. – Они убеждены, что Мэтр добился своего и теперь Владислав стал его орудием в достижении какой-то неведомой нам цели. В своем пророчестве Несторий предвидел такое развитие событий. И он предсказал, что в этом случае Сын Божий породит Сына Человеческого, который унаследует божественное начало своего отца и станет истинным Спасителем. – Сандра неожиданно всхлипнула и вся сникла. – Ты только представь себе: мой сын, мой малыш…
Кристина поднялась, села рядом с подругой и обняла ее за плечи. Она хотела сказать что-то утешительное, но не могла подобрать нужных слов, поэтому просто обнимала ее и гладила чуть влажные волосы.
Наконец Сандра отстранилась и решительно расправила плечи.
– Все в порядке, Кристи. Это минутная слабость. У меня было достаточно времени, чтобы смириться с этим, и я уже смирилась… почти. Каждый день я молю Бога – того Бога, в которого продолжаю верить, – чтобы мой Марио оказался обыкновенным мальчиком. Но если он все же станет тем, кого уже сейчас видят в нем несториане, я все равно буду любить его – не как мессию, не как Спасителя, а как своего сына.
Она обхватила ноги руками и, уткнувшись подбородком в колени, засмотрелась на водопад. Кристина не спеша оделась и, тщательно расчесывая волосы, размышляла о том, каково это – быть матерью Спасителя. Трудно, наверное. И страшно. Но вместе с тем очень почетно. Если пророчество Нестория сбудется, то Сандре выпала величайшая миссия, которая доселе выпадала только одной земной женщине, жившей две тысячи лет назад…
Сандра резко повернулась.
– Пожалуйста, не смотри на меня так! – с мукой в голосе произнесла она. – Хоть ты не смотри. Все остальные так на меня смотрят, они видят во мне Богоматерь… А я хочу быть просто человеком!
– Я вижу в тебе человека, – ласково сказала Кристина – Просто человека, женщину, мою единственную близкую подругу.
Сандра сжала ее руку в своей и пристально посмотрела ей в глаза.
– Спасибо, Кристи. Как раз этого мне больше всего не хватало.
Некоторое время они молчали.
– А знаешь, – задумчиво произнесла Кристина, – мне кажется, что теперь ты можешь не опасаться претензий темных сил на твоего сына. Он им не по зубам.
– Да, знаю. Святейший Иларий объяснил мне, что Велиал блефовал. Ему нужна была не душа, а жизнь моего сына. Во время Прорыва на Агрисе он, похоже, догадался, кто такой Владислав, и понял, что не сможет уничтожить его, пока в нем сокрыто божественное начало. Поэтому приказал мне зачать ребенка, который возьмет себе это начало и сделает Владислава более уязвимым.
– А потом он собирался уничтожить и тебя с малышом?
– Во всяком случае, так считает патриарх. Он убежден, что Велиал сам себя перехитрил, пытаясь убить сразу двух зайцев – одновременно покончить и с отцом, и с сыном. А ведь до рождения ребенка трогать Владислава было бессмысленно. К счастью, Лукавый пожадничал. Вот если бы он приказал мне уйти и где-нибудь спрятаться, а затем дождался бы родов и… – Сандра содрогнулась всем телом. – Это и стало главной причиной, почему я согласилась на покровительство несториан. Я еще могла доверить Инквизиции зашиту моего малыша от предназначения Нижнему миру, такая задача была ей под силу. Но уберечь его от покушений… Нет, это невозможно. Среди инквизиторов есть агенты темных сил, и некоторые из них занимают достаточно высокое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Во втором письме владыка Иларий сообщал, что в 4 часа 52 минуты утра Сочельника, двадцать первого декабря 1974 года, княжна Марьяна произвела на свет сына, которому дали имя Володислав. Сие событие также сопровождалось многочисленными «знамениями», наподобие радуги среди ночи и рождения ягненка с золотой шерстью, но на этот раз митрополит упомянул о них вскользь, отдельно остановившись лишь на поведении трех новых звезд, которые появились в ночь на семнадцатое марта – то есть ровно за сорок недель до рождения ребенка. В своем предыдущем письме владыка Иларий не упомянул о еще одной странности этих звезд, помимо их внезапного возникновения и симметричного расположения, не упомянул, ибо тогда еще не заметил, что они медленно двигались относительно всех других звезд истрийского небосвода. Эти три звезды на протяжении всего срока беременности княжны постепенно сближались и в ночь перед Сочельником сошлись в одной точке, образовав очень яркую звезду.
Далее в письме говорилось, что во время крещения на ладонях, на лбу и на левой стороне груди Володислава появились небольшие кровоточащие ранки – так называемые стигматические метки, следы Христовых ран, которые под конец церемонии немедленно и совершенно бесследно исчезли. Когда же мальчика погрузили в купель со святой водой, над его головой возникло золотое сияние в форме нимба, а к пению церковного хора приметалась какая-то тихая музыка – почти неслышная, но настолько прекрасная, что многие из присутствовавших в храме даже расплакались от восторга и умиления.
Владыка Иларий, самолично крестивший новорожденного, был потрясен происшедшим до глубины души, и это явственно чувствовалось по письму, которое он написал вечером того же дня. Отбросив свойственную высокопоставленным священнослужителям сдержанность и осторожность, митрополит выражал уверенность, что ребенок, которого он нынче держал на руках, есть Спаситель, новый мессия, ниспосланный Небесами многострадальному человечеству. В качестве дополнительного аргумента владыка, человек весьма образованный, приводил свои расчеты, из которых явствовало, что в момент рождения Володислава на Основе в Вифлееме как раз была полночь с двадцать первого на двадцать второе декабря – а Иисус Христос, что уже считается научно доказанным фактом, родился именно в полночь зимнего солнцестояния. Кроме того, продолжал владыка Иларий, некоторые источники утверждают, что Иисус родился не в 4 и не в 6 году до нашей эры, а в 27, и если это так, то получается, что новый мессия пришел в мир земной спустя ровно две тысячи лет после первого.
Под конец письма митрополит немного поостыл и заверил патриарха, что вплоть до получения соответствующих инструкций воздержится от каких-либо публичных заявлений касательно божественной природы княжича Володислава. Благо больше никто на Истре не обратил особого внимания на знамения, что сопутствовали всей этой истории, а если и обратил, то никак не связал их с рождением у князя Верховинского внука. Стигматические знаки на теле младенца, золотое сияние над его головой, конечно, заметили все, кто присутствовал на церемонии крещения, а большинство также слышало и тихую неземную музыку, однако князь Властимир, который был довольно опытным магом, сразу объяснил эти явления большой магической силой у Володислава. Он очень гордился тем, что в их роду появился такой могущественный маг…
– О боже! – прошептала Кристина и еще раз, уже не так поспешно и более внимательно, перечитала оба письма.
Потом аккуратно сложила все листы, сунула их в конверт и вопросительно посмотрела на Сандру:
– Послушай, это серьезно?
– Абсолютно серьезно. – Сандра лежала на спине с закрытыми глазами.
– О боже! – повторила Кристина, – А что было дальше?
Сандра распахнула глаза и повернула к ней голову.
– Как ты понимаешь, второе письмо, в отличие от первого, настроило патриарха Никодима на серьезный лад. Он понял, что на Истре действительно произошло нечто знаменательное, и немедленно отправил туда комиссию. Разумеется, эта немедленность была весьма условной: от Истры до Главной Магистрали почти пять месяцев пути по трактам, а потом гонцу пришлось еще девять недель добираться по железной дороге до Бетики – в то время поезда ходили гораздо медленнее, так что письмо от митрополита пришло с более чем полугодичной задержкой. Комиссию вел опытный маг, поэтому на путь до Истры они потратили втрое меньше времени, чем гонец, и прибыли на место в конце сентября. Однако там они обнаружили, что опоздали как минимум на семь месяцев. Им осталось только собрать немногочисленные свидетельства трагедии и убраться восвояси.
– А что случилось?
Сандра рассказала Кристине о Прорыве, унесшем жизни всех членов семьи князя Верховинского, за исключением Марьяны и Огнеслава.
– Изучив все обстоятельства дела, – продолжала она, – члены комиссии пришли к выводу, что княжич Володислав, в чьей гибели они не сомневались, действительно был несостоявшимся мессией или, в крайнем случае, пророком, которому Вышний мир не смог обеспечить надежную защиту. А вот патриарх Никодим, ознакомившись с отчетом, отказался поверить в смерть Володислава – он был уверен, что мальчик просто похищен, и догадывался о личности похитителя.
– Неужели Мэтр?
– Да, он самый. – Сандра легла на бок лицом к Кристине и подперла голову рукой. – Тут вот какое дело. Оказывается, основатель несторианской ветви христианства, константинопольский патриарх Несторий, оставил для своих последователей тайное пророчество, в котором предсказывал, что на исходе второго тысячелетия в мир земной придет новый Сын Божий, но некие силы, не обязательно враждебные человечеству, – Несторий это особо подчеркивал, – решат использовать его в своих целях и постараются воспрепятствовать исполнению его высшего предназначения. То обстоятельство, что расследованием событий на Истре от Инквизиции занимался мой крестный отец Ривал де Каэрден, известный своей близостью к Мэтру, насторожило патриарха Никодима, а окончательно он убедился в том, что дело тут нечисто, когда сумел заполучить копию доклада дяди Ривала. Там не упоминалось очень важное свидетельство одного из немногих уцелевших слуг – старого конюха, его имя я забыла. Он клятвенно утверждал, что в самом начале видел, как замок покидал какой-то человек в широком черном плаще, с небольшим свертком в руках, напоминавшим спеленатого младенца. Ему, впрочем, никто не поверил – после Прорыва он тронулся умом, да и в замке было найдено обезображенное тельце двухмесячного ребенка. Но дядя Ривал был обязан включить показания сумасшедшего конюха в свой отчет – если только не хотел что-то скрыть. Короче, святейший Никодим утвердился во мнении, что княжич Володислав жив-здоров, но его где-то прячут, чтобы не сбылось предназначение. В меру скромных сил своей церкви он организовал поиски, которые ни к чему не привели. А через семь лет, когда Никодим умер, Священный Синод исполнил его последнюю волю и избрал новым патриархом владыку Илария, который, ознакомившись с пророчеством Нестория и секретным завещанием своего предшественника, продолжил поиски Володислава – однако тщетно…
– Погоди, Сандра, – остановила ее Кристина. – Я, конечно, поняла, что княжич Володислав – это твой Владислав. Но если он Сын Божий… о господи, это просто в голове не укладывается!.. если он новый Спаситель, то как можно помешать его предназначению? Ведь он уже пришел в наш мир.
– Не знаю, Кристи. Я пыталась согласовать это с тем вероучением, по которому жили мои предки, но ничего не получилось. Иногда я жалею, что не стала, как дядя Ривал или мой брат Маркеджанни сторонницей гностицизма – это очень гибкая доктрина, которая способна включить в себя все, что не противоречит дуализму Добра и Эта. А для несториан никакого парадокса здесь нет – ведь, по их учению, Иисус Христос, будучи рожден человеком, лишь впоследствии воспринял божественную природу. В их представлении Сын Божий и Спаситель – отнюдь не одно и то же.
– То есть они считают, что Мэтр каким-то образом помешал Владиславу овладеть божественной сущностью своего небесного Отца?
– Вот именно.
Сандра поднялась и стала одеваться. Кристина продолжала лежать, лишь перевернулась на спину и, заложив за голову руки, устремила взгляд в небо. Теперь она понимала, что заставило Сандру бежать из-под опеки Инквизиции. На самом деле она скрывалась от Владислава. Точно так же поступила и Инга, когда узнала о его происхождении. Она просто испугалась – испугалась, что ее муж действительно Сын Божий…
– Сногсшибательная история, – задумчиво произнесла Кристина. – Если это правда, то что же будет с Владиславом? Он все-таки станет мессией?
Сандра надела платье и завязала на талии поясок. Затем достала из сумки блузку, короткую юбку, белье и босоножки и положила рядом с Кристиной.
– Несториане считают, что нет, – ответила она, присев на одеяло. – Они убеждены, что Мэтр добился своего и теперь Владислав стал его орудием в достижении какой-то неведомой нам цели. В своем пророчестве Несторий предвидел такое развитие событий. И он предсказал, что в этом случае Сын Божий породит Сына Человеческого, который унаследует божественное начало своего отца и станет истинным Спасителем. – Сандра неожиданно всхлипнула и вся сникла. – Ты только представь себе: мой сын, мой малыш…
Кристина поднялась, села рядом с подругой и обняла ее за плечи. Она хотела сказать что-то утешительное, но не могла подобрать нужных слов, поэтому просто обнимала ее и гладила чуть влажные волосы.
Наконец Сандра отстранилась и решительно расправила плечи.
– Все в порядке, Кристи. Это минутная слабость. У меня было достаточно времени, чтобы смириться с этим, и я уже смирилась… почти. Каждый день я молю Бога – того Бога, в которого продолжаю верить, – чтобы мой Марио оказался обыкновенным мальчиком. Но если он все же станет тем, кого уже сейчас видят в нем несториане, я все равно буду любить его – не как мессию, не как Спасителя, а как своего сына.
Она обхватила ноги руками и, уткнувшись подбородком в колени, засмотрелась на водопад. Кристина не спеша оделась и, тщательно расчесывая волосы, размышляла о том, каково это – быть матерью Спасителя. Трудно, наверное. И страшно. Но вместе с тем очень почетно. Если пророчество Нестория сбудется, то Сандре выпала величайшая миссия, которая доселе выпадала только одной земной женщине, жившей две тысячи лет назад…
Сандра резко повернулась.
– Пожалуйста, не смотри на меня так! – с мукой в голосе произнесла она. – Хоть ты не смотри. Все остальные так на меня смотрят, они видят во мне Богоматерь… А я хочу быть просто человеком!
– Я вижу в тебе человека, – ласково сказала Кристина – Просто человека, женщину, мою единственную близкую подругу.
Сандра сжала ее руку в своей и пристально посмотрела ей в глаза.
– Спасибо, Кристи. Как раз этого мне больше всего не хватало.
Некоторое время они молчали.
– А знаешь, – задумчиво произнесла Кристина, – мне кажется, что теперь ты можешь не опасаться претензий темных сил на твоего сына. Он им не по зубам.
– Да, знаю. Святейший Иларий объяснил мне, что Велиал блефовал. Ему нужна была не душа, а жизнь моего сына. Во время Прорыва на Агрисе он, похоже, догадался, кто такой Владислав, и понял, что не сможет уничтожить его, пока в нем сокрыто божественное начало. Поэтому приказал мне зачать ребенка, который возьмет себе это начало и сделает Владислава более уязвимым.
– А потом он собирался уничтожить и тебя с малышом?
– Во всяком случае, так считает патриарх. Он убежден, что Велиал сам себя перехитрил, пытаясь убить сразу двух зайцев – одновременно покончить и с отцом, и с сыном. А ведь до рождения ребенка трогать Владислава было бессмысленно. К счастью, Лукавый пожадничал. Вот если бы он приказал мне уйти и где-нибудь спрятаться, а затем дождался бы родов и… – Сандра содрогнулась всем телом. – Это и стало главной причиной, почему я согласилась на покровительство несториан. Я еще могла доверить Инквизиции зашиту моего малыша от предназначения Нижнему миру, такая задача была ей под силу. Но уберечь его от покушений… Нет, это невозможно. Среди инквизиторов есть агенты темных сил, и некоторые из них занимают достаточно высокое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52