Абсолютно подпольное инфоразвлеченне, доставляемое посредством вируса. Есть законы насчет книг – не действующие, конечно, но до сих пор существующие, – по которым мы не имеем права даже смотреть этот поток. В конце концов, Рибо-Зомби – биологический террорист, пытающийся наложить лапу на федеральную собственность!
– Если шоу не для детей, зачем тогда эта мультяшка в углу экрана?
– Это граффити-иконка! Она показывает, что мы смотрим не подделку.
Таппер нахмурилась.
– А кто ж тогда редактирует и добавляет спецэффекты?
– Да ясное дело кто! Вегасская мафия! Мафия идет в ногу со временем: нет больше банд эстрадных певцов и гангстеров-рэпперов. Они больше не лицензируют героев фривэрной культуры, таких как Рибо-Зомби, одиноких волков-рекомбинантов, призванных будоражить массы.
Таппер помахала комиксом.
– А я уверена, что кот спасет его. Потому что все, о чем ты болтаешь, не имеет никакого значения для архетипической динамики повествования.
Фиарон вздохнул, открыл новое окошко на желатиновом экране и закачал в него какую-то информацию.
– Ладно, слушай. Ты знаешь, что отвечает за безопасность федеральных биокарантинных сайтов вроде этого? Разработанный военными расслоенный мышиный мозг. А ты знаешь, насколько умна эта хрень? Пара кубических дюймов мышиного мозга обладает большей процессорной мощностью, чем любой суперкомпьютер двадцатого века. Кроме того, мышиный мозг нельзя взломать. Компьютерные вирусы? Да сколько угодно. Электромагнитные импульсы? Да пожалуйста. Источник питания тоже не уничтожить, потому что нейроны работают на чистом кровяном сахаре. Эту штуку невозможно разрушить.
Таппер пожала плечами.
– Просто включи обратно свое шоу.
Царапка вытянул туловище над уязвимой щелью в крыше диатомы. И начал мочиться.
Едва кошачья моча попала на чувствительные сенсоры, связанные с мышиным мозгом, контрольная сеть впала в неистовство. Древние мышиные инстинкты оказались сильнее кибернетических инструкций и возопили к немедленному бегству. Споровые бомбочки принялись беспорядочно падать на землю, вращающиеся болас крушили ни в чем не повинную растительность, вентиляционные порты выплевывали дым вперемешку с жидким азотом.
Проклиная беспорядочный и в то же время опасный обстрел, Рибо-Зомби достал закрепленный на спине гидравлический консервовскрыватель.
Мрачный и молчаливый Фиарон сжал челюсти, внимательно наблюдая затем, как Рибо-Зомби медленно пробирается по сюрреалистичной диораме, утыканной вентиляционными колодцами и башенками защитных систем. Фонарик выхватывал из темноты невероятных мутантов, бултыхающихся в болотцах какой-то субстанции, напоминающей то желтую жидкую овсяную кашицу, то люминесцентный гель для волос, то рубиновый кленовый сироп…
– Милый, – в конце концов проговорила Таппер, – не принимай ты все так близко к сердцу.
– Ты была права, – буркнул Фиарон. – Ты это мне хотела сказать? Ты была права! Ты всегда права!
– Просто я хорошо знакома с семиотическими критериями – я ведь столько лет увлекалась графическими романами. Но послушай, дорогой, сейчас будет то, что тебе больше всего нравится. Только погляди, экую он украл канталупу, как пульсируют ее артерии! Теперь РЗ вернется в свое укрытие, поработает с трофеем, и вскоре на одном из твоих любимых аукционных сайтов появится нечто совершенно новое.
– Как будто я сам не в состоянии вывести такую канталупу, а то и покруче!
– Конечно, милый. Особенно теперь, когда мы можем позволить себе лучшее оборудование. Как только я вступлю в права на наследство, мы сможем тратить то, что оставил тебе батюшка, исключительно на твое увлечение. Отцовский фонд пойдет на оборудование, а мои деньги позволят сменить наш зачуханный кондоминиум на новый современный дом. Биочерепица, окна из медленного стекла, оливиновое патио… – Таппер вздохнула. – Настоящее качество, Фиарон!
Как всегда Малверн Брэкхейдж объявился на пороге с дурными вестями.
– Хреново идет митоз, Фиарон, друг мой. «Миксоген» прикрыли.
– Шутишь? «Миксоген»? А мне казалось, с ними все нормально.
– Черта с два! По всему городу беспорядки. Вот я и подумал, загляну-ка я вас проведать.
Фиарон бросил на бедоносца-скэба мрачный взгляд. Застывшая на лице Малверна улыбка наводила на мысль о живом пока студенте-медике, которого угораздило попасть в комнату, полную кадавров. На Малверне был его обычный черный кожаный лабораторный халат, карманы штанов набиты всякой полулегальной всячиной.
– Это Малверн! – крикнул Фиарон в сторону кухни, где Таппер листала каталоги.
– Как насчет чего-нибудь нутрицевтического? – поинтересовался Малверн. – Наши умственные резервы требуют немедленной подпитки.
Малверн достал из кармана халата сонную ласку, Спайка, и посадил его себе на плечо. Ласка – говоря биотехнически, Спайк был в большей степени горностаем, – немедленно стала самой приятной частью внешности Малверна. Шелковистый блестящий мех горностая придал Малверну облик принца времен Ренессанса, особенно если не забывать, что принцы времен Ренессанса по большей части были беспринципными тиранами, готовыми отравить любого в пределах видимости.
Блестя голодными глазами, Малверн ворвался в кухню.
– Как поживаешь, Малверн? – весело спросила Таппер.
– Шикарно, малышка! – Малверн достал из кармана заткнутую пробкой бутылку из-под немецкого пива. – Как насчет свеженького пивка?
– Не пей это, – предостерег жену Фиарон.
– Сам варил, – обиженно заявил Малверн. – Оставлю на кухне на случай, если передумаете.
Он поставил тяжелую бутылку на поцарапанный пластик.
Таппер, будучи хорошо воспитанной, бросила на Малверна восхищенный взгляд, который в ее кругу предназначался специально для очаровательно неприличных диссидентов. Фиарону вспомнились времена, когда таких взглядов удостаивался и он – чистый идеалист, понимающий истинный, освободительный потенциал биотехники, и одновременно подпольный ученый, никому не кланяющийся в своих тайных изысканиях. В отличие от Малверна, чья популярность среди скэбов основывалась на полной его беспринципности.
Подтверждая свою репутацию, Малверн принялся шарить в холодильнике.
– Восстаньте, пасынки Свободы! – декламировал он. – Добудьте себе немного пептидов!
Фиарон настойчиво оттеснил Малверна обратно в прихожую и точными уколами пальцев вызвал на стенном экране.
«Плавкие ядра» – сайт биомедицинских новостей, пользующийся немалой популярностью в сообществе скэбов.
Таппер, спасибо ей за поддержку, вскоре принесла закуски. Инстинктивно оба мужчины поделились едой со своими спутниками. Фиарон бросал лакомые кусочки борову, а Малверн кормил горностая, по-прежнему сидящего у него на плече.
Сидя рядышком на диване, оба не спускали глаз с экрана.
Живые пиксели электрожеле сложились в знакомый образ Мокрого Вилли, знаменитого репортера деловых новостей. Мокрый Вилли, в своем обычном непромокаемом плаще, красовался на фоне жилого небоскреба в Майами. Пастельные, отделанные «Нео-Деко» стены покрывал слой перламутровой слизи. Дрожащее как живот турчанки желе сверкало под флоридским солнцем. За заграждением толпились зеваки в цветастых рубахах, панамах и сандалиях. Испоганенный небоскреб был окружен водяными пушками на гусеничном ходу, мощные струи охаживали скользкие розовые стены.
– Самые крупные беспорядки, – заметил Фиарон, – с тех пор как Либерти-Сити открыли для генного производства.
– Так и есть, – хмыкнул Малверн.
Мокрый Вилли компенсировал запаздывание сети инфодампом:
– Когда-то Либерти-Сити был просто нищей дырой. Это было еще до того, как Майами присоединился к современному Иммуноссансу, начатому низкооплачиваемыми, но гениальными Карибскими бионерами. Когда суперимунные системы стали популярнейшим соматическим апгрейдом со времен инъекций костного вещества, Либерти-Сити стал таким, каким мы знаем его сейчас: бурно развивающимся районом артлофтов и творческих агентств.
Но сегодня иммукономическое качество жизни под угрозой! Десятый этаж этого здания занимает новое предприятие под названием «Миксоген». О причинах нынешних беспорядков можно только догадываться, хотя среди людей в здании уже звучат пугающие слова – Рибо-Зомби!
– Как же я сразу не понял! – проворчал Малверн. Фиарон кликнул ссылку РЗ, и в открывшемся окошке появилось рекламное фото Рибо-Зомби в маске ниндзя.
* * *
Рибо-Зомби, легендарный король скэбов. Его захватывающие тайные приключения в полном соответствии с Актом о свободе информации и без каких-либо легальных или этических индоссаментов каждую неделю вам представляет сайт «Плавкие ядра». Кликните здесь, чтобы влиться в растущие ряды бионеров, тех, кто каждую неделю приобретает добытые РЗ образцы для своих ветвэрных лабораторий.
Фиарон перекрыл экрану питательную смесь и резко поднялся на ноги, испугав Виббла.
– Вот же фигляр! Можно подумать, именно он изобрел скэббинг! Ненавижу его. Давай-ка замутим что-нибудь, а, Мал?
– Отлично! – воодушевился Малверн. – Прямо сейчас и начнем!
Фиарон принялся шарить по шкафам в поисках скэбовского снаряжения, Виббл собачонкой ходил за ним по пятам. Процесс занял некоторое время, поскольку новейшее скэб-оборудование должно было определить статус владельца в полумире скэбдома (информация о статусе хранилась в ретровирусе и проверялась прикладыванием к снаряжению смоченной слюной бумажки).
За годы, посвященные Фиароном опасному генетическому хобби, он скопил целую галактику кондомов, защитной пленки, полимерной резины, фазовых гелей, реагентов, фемто-инъекторов, флаконов с сывороткой, фильтров, аэрозолей, сплэт-пистолетов, патронташи маркировочных бомбочек, контейнеров, перчаток, очков, камер, трубок, кассет с плиопленкой – все с фанатизмом заядлого рыболова было помещено в запутанную систему ящичков, коробочек и баночек.
Таппер молча наблюдала за мужем, выражение лица ее менялось с безразличного на недовольное. Даже бестактный Малверн почувствовал возникшее между супругами напряжение.
– Загружу-ка я пока свою тачку. Встретимся за рулем, Фиаро, кореш.
Таппер проводила Фиарона до входной двери, так и не сказав ни слова, пока муж собирал инструменты, затягивал ремни на груди и бедрах и рассовывал всякую всячину по специальным кармашкам водонепроницаемого плаща.
Наконец, закончив, Фиарон повернулся поцеловать жену. Та безразлично подставила щеку.
– Ох, милая, да не будь же ты такой занудой! Тебе прекрасно известно, что мужчине положены его маленькие радости. В моем случае это грубая, простая жизнь на переднем крае генетического фронта.
– Фиарон Макклэнахан, если ты вернешься измазанный коллоидом, нога твоя не ступит на мой чистый ковер!
– На этот раз я помоюсь, обещаю.
– И принеси свежего козьего престогурта.
– Принято!
Фиарон повернулся и загрохотал по ступенькам, его нейроцевтически измененный мозг уже полнился идеями и планами. Виббл трусил позади.
Работающий на водорослях двигатель внедорожника Малверна тихо урчал. Малверн освободил багажник, превратив его в открытый кузов для Виббла, который влетел туда словно пятидесятилитровый барабан с реактивным двигателем. Горностай Спайк уселся на раме позади водителя, Фиарон занял пассажирское кресло, и автомобиль с легким электрическим взвизгом тронулся с места.
Нарушив по пути неопределенное количество правил движения Майами, два скэба покинули машину и оставшиеся пару кварталов до новоявленного биочернобыля проделали пешком. Федеральные служащие, как обычно, организовали кордон, чтобы оградить место происшествия от зевак, но для двух опытных, прекрасно экипированных скэбов преодолеть подобное препятствие было сущим пустяком. Фиарон и Малверн просто опрыскали себя и своих животных специальным хамелеоновым спреем и спокойно миновали ультразвуковые пилоны. Затем нашли лифт для инвалидов и вскоре уже были на десятом этаже.
– Ну вот, – проговорил Фиарон, сплевывая с губ засохший спрей, – мы и внутри.
Малверн уже поедал ленч, забытый какой-то секретаршей.
– Лучше проверь, о чем там толкуют на «Плавких ядрах».
Фиарон взглянул на наладонник.
– Взяли Гарри Пивовара. Он прикидывался офицером из отдела по контролю за заболеваниями.
– Жаль, парень вовсе не опасен, а пивко варит недурное.
Малверн осторожно выглянул в окно. К гидрометам присоединились орнитоптеры, распыляющие ингибиторы и противометаболизаторы. Защитники физиологической чистоты использовали комплексную тактику. И, похоже, силы закона и порядка одерживали верх.
– Как думаешь, сколько нам нужно собрать этой бурды? – поинтересовался Малверн.
– Да всю, сколько осилит Виббл.
– Не боишься за старину Виббла?
– Он тебе не какая-нибудь морская свинка. Тем более я недавно проапгрейдил его систему пищеварения. – Фиарон почесал свинью за ухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Если шоу не для детей, зачем тогда эта мультяшка в углу экрана?
– Это граффити-иконка! Она показывает, что мы смотрим не подделку.
Таппер нахмурилась.
– А кто ж тогда редактирует и добавляет спецэффекты?
– Да ясное дело кто! Вегасская мафия! Мафия идет в ногу со временем: нет больше банд эстрадных певцов и гангстеров-рэпперов. Они больше не лицензируют героев фривэрной культуры, таких как Рибо-Зомби, одиноких волков-рекомбинантов, призванных будоражить массы.
Таппер помахала комиксом.
– А я уверена, что кот спасет его. Потому что все, о чем ты болтаешь, не имеет никакого значения для архетипической динамики повествования.
Фиарон вздохнул, открыл новое окошко на желатиновом экране и закачал в него какую-то информацию.
– Ладно, слушай. Ты знаешь, что отвечает за безопасность федеральных биокарантинных сайтов вроде этого? Разработанный военными расслоенный мышиный мозг. А ты знаешь, насколько умна эта хрень? Пара кубических дюймов мышиного мозга обладает большей процессорной мощностью, чем любой суперкомпьютер двадцатого века. Кроме того, мышиный мозг нельзя взломать. Компьютерные вирусы? Да сколько угодно. Электромагнитные импульсы? Да пожалуйста. Источник питания тоже не уничтожить, потому что нейроны работают на чистом кровяном сахаре. Эту штуку невозможно разрушить.
Таппер пожала плечами.
– Просто включи обратно свое шоу.
Царапка вытянул туловище над уязвимой щелью в крыше диатомы. И начал мочиться.
Едва кошачья моча попала на чувствительные сенсоры, связанные с мышиным мозгом, контрольная сеть впала в неистовство. Древние мышиные инстинкты оказались сильнее кибернетических инструкций и возопили к немедленному бегству. Споровые бомбочки принялись беспорядочно падать на землю, вращающиеся болас крушили ни в чем не повинную растительность, вентиляционные порты выплевывали дым вперемешку с жидким азотом.
Проклиная беспорядочный и в то же время опасный обстрел, Рибо-Зомби достал закрепленный на спине гидравлический консервовскрыватель.
Мрачный и молчаливый Фиарон сжал челюсти, внимательно наблюдая затем, как Рибо-Зомби медленно пробирается по сюрреалистичной диораме, утыканной вентиляционными колодцами и башенками защитных систем. Фонарик выхватывал из темноты невероятных мутантов, бултыхающихся в болотцах какой-то субстанции, напоминающей то желтую жидкую овсяную кашицу, то люминесцентный гель для волос, то рубиновый кленовый сироп…
– Милый, – в конце концов проговорила Таппер, – не принимай ты все так близко к сердцу.
– Ты была права, – буркнул Фиарон. – Ты это мне хотела сказать? Ты была права! Ты всегда права!
– Просто я хорошо знакома с семиотическими критериями – я ведь столько лет увлекалась графическими романами. Но послушай, дорогой, сейчас будет то, что тебе больше всего нравится. Только погляди, экую он украл канталупу, как пульсируют ее артерии! Теперь РЗ вернется в свое укрытие, поработает с трофеем, и вскоре на одном из твоих любимых аукционных сайтов появится нечто совершенно новое.
– Как будто я сам не в состоянии вывести такую канталупу, а то и покруче!
– Конечно, милый. Особенно теперь, когда мы можем позволить себе лучшее оборудование. Как только я вступлю в права на наследство, мы сможем тратить то, что оставил тебе батюшка, исключительно на твое увлечение. Отцовский фонд пойдет на оборудование, а мои деньги позволят сменить наш зачуханный кондоминиум на новый современный дом. Биочерепица, окна из медленного стекла, оливиновое патио… – Таппер вздохнула. – Настоящее качество, Фиарон!
Как всегда Малверн Брэкхейдж объявился на пороге с дурными вестями.
– Хреново идет митоз, Фиарон, друг мой. «Миксоген» прикрыли.
– Шутишь? «Миксоген»? А мне казалось, с ними все нормально.
– Черта с два! По всему городу беспорядки. Вот я и подумал, загляну-ка я вас проведать.
Фиарон бросил на бедоносца-скэба мрачный взгляд. Застывшая на лице Малверна улыбка наводила на мысль о живом пока студенте-медике, которого угораздило попасть в комнату, полную кадавров. На Малверне был его обычный черный кожаный лабораторный халат, карманы штанов набиты всякой полулегальной всячиной.
– Это Малверн! – крикнул Фиарон в сторону кухни, где Таппер листала каталоги.
– Как насчет чего-нибудь нутрицевтического? – поинтересовался Малверн. – Наши умственные резервы требуют немедленной подпитки.
Малверн достал из кармана халата сонную ласку, Спайка, и посадил его себе на плечо. Ласка – говоря биотехнически, Спайк был в большей степени горностаем, – немедленно стала самой приятной частью внешности Малверна. Шелковистый блестящий мех горностая придал Малверну облик принца времен Ренессанса, особенно если не забывать, что принцы времен Ренессанса по большей части были беспринципными тиранами, готовыми отравить любого в пределах видимости.
Блестя голодными глазами, Малверн ворвался в кухню.
– Как поживаешь, Малверн? – весело спросила Таппер.
– Шикарно, малышка! – Малверн достал из кармана заткнутую пробкой бутылку из-под немецкого пива. – Как насчет свеженького пивка?
– Не пей это, – предостерег жену Фиарон.
– Сам варил, – обиженно заявил Малверн. – Оставлю на кухне на случай, если передумаете.
Он поставил тяжелую бутылку на поцарапанный пластик.
Таппер, будучи хорошо воспитанной, бросила на Малверна восхищенный взгляд, который в ее кругу предназначался специально для очаровательно неприличных диссидентов. Фиарону вспомнились времена, когда таких взглядов удостаивался и он – чистый идеалист, понимающий истинный, освободительный потенциал биотехники, и одновременно подпольный ученый, никому не кланяющийся в своих тайных изысканиях. В отличие от Малверна, чья популярность среди скэбов основывалась на полной его беспринципности.
Подтверждая свою репутацию, Малверн принялся шарить в холодильнике.
– Восстаньте, пасынки Свободы! – декламировал он. – Добудьте себе немного пептидов!
Фиарон настойчиво оттеснил Малверна обратно в прихожую и точными уколами пальцев вызвал на стенном экране.
«Плавкие ядра» – сайт биомедицинских новостей, пользующийся немалой популярностью в сообществе скэбов.
Таппер, спасибо ей за поддержку, вскоре принесла закуски. Инстинктивно оба мужчины поделились едой со своими спутниками. Фиарон бросал лакомые кусочки борову, а Малверн кормил горностая, по-прежнему сидящего у него на плече.
Сидя рядышком на диване, оба не спускали глаз с экрана.
Живые пиксели электрожеле сложились в знакомый образ Мокрого Вилли, знаменитого репортера деловых новостей. Мокрый Вилли, в своем обычном непромокаемом плаще, красовался на фоне жилого небоскреба в Майами. Пастельные, отделанные «Нео-Деко» стены покрывал слой перламутровой слизи. Дрожащее как живот турчанки желе сверкало под флоридским солнцем. За заграждением толпились зеваки в цветастых рубахах, панамах и сандалиях. Испоганенный небоскреб был окружен водяными пушками на гусеничном ходу, мощные струи охаживали скользкие розовые стены.
– Самые крупные беспорядки, – заметил Фиарон, – с тех пор как Либерти-Сити открыли для генного производства.
– Так и есть, – хмыкнул Малверн.
Мокрый Вилли компенсировал запаздывание сети инфодампом:
– Когда-то Либерти-Сити был просто нищей дырой. Это было еще до того, как Майами присоединился к современному Иммуноссансу, начатому низкооплачиваемыми, но гениальными Карибскими бионерами. Когда суперимунные системы стали популярнейшим соматическим апгрейдом со времен инъекций костного вещества, Либерти-Сити стал таким, каким мы знаем его сейчас: бурно развивающимся районом артлофтов и творческих агентств.
Но сегодня иммукономическое качество жизни под угрозой! Десятый этаж этого здания занимает новое предприятие под названием «Миксоген». О причинах нынешних беспорядков можно только догадываться, хотя среди людей в здании уже звучат пугающие слова – Рибо-Зомби!
– Как же я сразу не понял! – проворчал Малверн. Фиарон кликнул ссылку РЗ, и в открывшемся окошке появилось рекламное фото Рибо-Зомби в маске ниндзя.
* * *
Рибо-Зомби, легендарный король скэбов. Его захватывающие тайные приключения в полном соответствии с Актом о свободе информации и без каких-либо легальных или этических индоссаментов каждую неделю вам представляет сайт «Плавкие ядра». Кликните здесь, чтобы влиться в растущие ряды бионеров, тех, кто каждую неделю приобретает добытые РЗ образцы для своих ветвэрных лабораторий.
Фиарон перекрыл экрану питательную смесь и резко поднялся на ноги, испугав Виббла.
– Вот же фигляр! Можно подумать, именно он изобрел скэббинг! Ненавижу его. Давай-ка замутим что-нибудь, а, Мал?
– Отлично! – воодушевился Малверн. – Прямо сейчас и начнем!
Фиарон принялся шарить по шкафам в поисках скэбовского снаряжения, Виббл собачонкой ходил за ним по пятам. Процесс занял некоторое время, поскольку новейшее скэб-оборудование должно было определить статус владельца в полумире скэбдома (информация о статусе хранилась в ретровирусе и проверялась прикладыванием к снаряжению смоченной слюной бумажки).
За годы, посвященные Фиароном опасному генетическому хобби, он скопил целую галактику кондомов, защитной пленки, полимерной резины, фазовых гелей, реагентов, фемто-инъекторов, флаконов с сывороткой, фильтров, аэрозолей, сплэт-пистолетов, патронташи маркировочных бомбочек, контейнеров, перчаток, очков, камер, трубок, кассет с плиопленкой – все с фанатизмом заядлого рыболова было помещено в запутанную систему ящичков, коробочек и баночек.
Таппер молча наблюдала за мужем, выражение лица ее менялось с безразличного на недовольное. Даже бестактный Малверн почувствовал возникшее между супругами напряжение.
– Загружу-ка я пока свою тачку. Встретимся за рулем, Фиаро, кореш.
Таппер проводила Фиарона до входной двери, так и не сказав ни слова, пока муж собирал инструменты, затягивал ремни на груди и бедрах и рассовывал всякую всячину по специальным кармашкам водонепроницаемого плаща.
Наконец, закончив, Фиарон повернулся поцеловать жену. Та безразлично подставила щеку.
– Ох, милая, да не будь же ты такой занудой! Тебе прекрасно известно, что мужчине положены его маленькие радости. В моем случае это грубая, простая жизнь на переднем крае генетического фронта.
– Фиарон Макклэнахан, если ты вернешься измазанный коллоидом, нога твоя не ступит на мой чистый ковер!
– На этот раз я помоюсь, обещаю.
– И принеси свежего козьего престогурта.
– Принято!
Фиарон повернулся и загрохотал по ступенькам, его нейроцевтически измененный мозг уже полнился идеями и планами. Виббл трусил позади.
Работающий на водорослях двигатель внедорожника Малверна тихо урчал. Малверн освободил багажник, превратив его в открытый кузов для Виббла, который влетел туда словно пятидесятилитровый барабан с реактивным двигателем. Горностай Спайк уселся на раме позади водителя, Фиарон занял пассажирское кресло, и автомобиль с легким электрическим взвизгом тронулся с места.
Нарушив по пути неопределенное количество правил движения Майами, два скэба покинули машину и оставшиеся пару кварталов до новоявленного биочернобыля проделали пешком. Федеральные служащие, как обычно, организовали кордон, чтобы оградить место происшествия от зевак, но для двух опытных, прекрасно экипированных скэбов преодолеть подобное препятствие было сущим пустяком. Фиарон и Малверн просто опрыскали себя и своих животных специальным хамелеоновым спреем и спокойно миновали ультразвуковые пилоны. Затем нашли лифт для инвалидов и вскоре уже были на десятом этаже.
– Ну вот, – проговорил Фиарон, сплевывая с губ засохший спрей, – мы и внутри.
Малверн уже поедал ленч, забытый какой-то секретаршей.
– Лучше проверь, о чем там толкуют на «Плавких ядрах».
Фиарон взглянул на наладонник.
– Взяли Гарри Пивовара. Он прикидывался офицером из отдела по контролю за заболеваниями.
– Жаль, парень вовсе не опасен, а пивко варит недурное.
Малверн осторожно выглянул в окно. К гидрометам присоединились орнитоптеры, распыляющие ингибиторы и противометаболизаторы. Защитники физиологической чистоты использовали комплексную тактику. И, похоже, силы закона и порядка одерживали верх.
– Как думаешь, сколько нам нужно собрать этой бурды? – поинтересовался Малверн.
– Да всю, сколько осилит Виббл.
– Не боишься за старину Виббла?
– Он тебе не какая-нибудь морская свинка. Тем более я недавно проапгрейдил его систему пищеварения. – Фиарон почесал свинью за ухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51