Попрыгунчик прошел несколько миль коридоров на нескольких уровнях, расположенных на склоне горы Шелдрейк. Оранжереи под стеклянными крышами, многоэтажные атриумы, залы, полные каких-то хитроумных приборов, загадочные помещения, которые всякий раз меняли форму, когда он попадал в них, ангар, в котором рядами выстроились летательные аппараты.
– Судя по всему, у членов экспедиции, прежде чем их постигла катастрофа, было немало времени, чтобы выстроить такой огромный город. Но где же их космический корабль?
– Боже, до чего наивными порой бывают попрыгунчики, – рассмеялась Фэр. – Верхний Город и есть космический корабль.
В той части города, которая, судя по всему, являлась самым верхним его уровнем (по крайней мере здесь не было никаких лестниц, которые вели бы выше), Попрыгунчик потрогал дверной замок, но Фэр тотчас убрала его руку.
– Из Верхнего Города выйти нельзя! Это слишком опасно. Мы имеем право покидать его пределы, лишь когда разрешит Октавия, и тогда мы пользуемся летательными аппаратами.
Попрыгунчик решил, что нет смысла оспаривать обоснованность этого запрета – хотя, если сказать по правде, его ужасно подмывало узнать, что таится там, за дверью, – и он поспешил отвернуться в другую сторону.
Попрыгунчик редко видел Прима, да и то лишь с расстояния. Прим первым присоединился к Октавии в Верхнем Городе и теперь почти все время проводил в уединении в своей комнате. По словам других обитателей города-корабля, отшельником он стал не так давно. Судя по всему, было нечто такое, что заставило его превратиться в нелюдима.
Как-то раз ночью, проворочавшись какое-то время без сна в постели рядом с Октавией – неожиданно она вновь прониклась к нему благосклонностью, – Попрыгунчик встал и направился к ближайшему пищераздаточному автомату. Там он наткнулся на Прима, который в спешном порядке запасался провизией.
Прим был высок и сутул, словно его постоянно тянуло к земле.
– А, ты у нас новенький. Что ж, бери от жизни все, пока есть такая возможность.
Бросив эти загадочные слова, отшельник Прим быстро удалился, зажав под мышками несколько пакетов с провиантом.
Вернувшись в спальню, которую он делил с Октавией, Попрыгунчик включил экран и вновь и вновь до самого утра прокручивал историю своей жизни.
9
Попрыгунчик вернулся в свои апартаменты, проведя все утро в одном из самых больших залов Верхнего Города, где бегал, нарезая круги, подобно зверю в клетке. Он был единственным, кто занимался физическими упражнениями.
Из-за двери его спальни доносились сладострастные крики.
Голова Октавии дергалась на коленях у Терша, в то время как Дьюс, стоя сзади, стегал ее плетью по спине и ягодицам.
Попрыгунчик опрометью бросился к Фэр.
И застал ее в обществе Секста и Сет.
Перебросив одну ногу через парапет, он на мгновение задумался.
Умереть, упав с лестницы, после того как столько сил отдано, чтобы пробиться наверх.
Нет, если и искать выход, то только не такой. Только не вниз.
10
Летательный аппарат приземлился неподалеку от деревни гоминидов.
– Очередное явление богов, – прокомментировала Октавия, зевая. – Господи, какая здесь скучища! Какое-то время назад, до того, как появился ты, я перестала бывать здесь. Но что поделаешь, это наш священный долг. Кстати, поторопись – счетчики отсчитывают каждое мгновение.
Судя по всему, влияние чужого морфического поля давало о себе знать. Попрыгунчик представил – причем как наяву, – как открывается дверь летательного аппарата и оттуда появляется Октавия, в то время как сам он копошится в грязи. Это воспоминание из другой жизни резануло его как по живому. Боже, сколь прекрасной, настоящей небожительницей показалась она ему тогда! И сколь омерзительна на самом деле…
На сей раз им предстояло избавиться от пленника.
Брошенный в угол грузового отсека, связанный гоминид был перепоручен Попрыгунчику – тому велели не спускать с пленника глаз.
Вскоре, когда они уже летели над океаном, в грузовой отсек заглянула Октавия и нажала кнопку. В полу открылся люк, а летательный аппарат на мгновение завис в воздухе.
Попрыгунчик замешкался.
– Не бойся, это его не убьет. Прежде чем упасть в воду, он превратится в попрыгунчика.
В проходе появился Дьюс.
– Либо он, либо ты, Квинт, – произнесла Октавия. Попрыгунчик столкнул пленника в люк. Душераздирающий вопль жертвы, казалось, навсегда отпечатался в его памяти.
11
Апартаменты Прима были темные и затхлые – но это скорее был выбор их обитателя, нежели следствие сбоев в режиме жизнеобеспечения. Прим заблокировал все воздуховоды и повредил осветительную систему. И вот теперь, после нескольких часов уговоров, он согласился поведать Попрыгунчику известные ему секреты.
– Я последний, кто остался из первоначальных семи. Бедняга Прим. Подозреваю, она держит меня здесь из каких-то сентиментальных соображений.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Неужели не понятно? Так же, как и ты заменил собой старого Квинтеро, так и пятеро других – остальных из первоначального состава. Причем не один раз. Например, нынешний Дьюс, он самый ужасный из всех.
– Что-что? А от чего они все погибли?
– Спроси Октавию, – усмехнулся Прим. – Они совершили путешествие вниз к морю, однако так и не вернулись назад. Зато какой-нибудь склизкий попрыгунчик, который до этого сидел, зарывшись в ил, начал свое восхождение, чтобы составить кому-то из них замену.
– Ничего не понимаю. Зачем ей это понадобилось?
– Октавия безумна. Когда ей кто-то наскучит или чем-то ее оскорбит, она просто избавляется от такого человека.
– Должно быть, она потеряла рассудок, видя, как ее товарищи теряют человеческий облик.
– Ага, не иначе, как эта стерва пыталась уверить тебя в том, будто она последняя из первоначального состава экипажа. Что ж, давненько она не рассказывала эту байку.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что Октавия, как ты и я, родилась здесь, а не прилетела на эту планету из космоса. Она появилась на свет как гоминид, но соплеменники за какие-то прегрешения изгнали ее из деревни. По чистой случайности ее занесло уровнем выше. Все это записано на диске. Претерпев перевоплощение, но в интеллектуальном отношении – сущий младенец, она забрела в Верхний Город. Тот был пуст. Каким-то чудом она попала в «Педагога», который работал в автоматическом режиме. Когда же Октавия вышла из обучающей машины, то уже разбиралась в кое-каких вещах. И потому нажала на обучающем аппарате кое-какие кнопки. И теперь любой, кто выходит оттуда, уступает ей в знании. А еще она привела в действие систему защиты по всему периметру Города, так что если сюда случайно забредет какой-нибудь гоминид, это будет стоить ему жизни. Исключение сделано лишь для попрыгунчиков, чей отпечаток кармы хранится в специальном сейфе. Октавия нарочно держит вокруг себя лишь нас семерых из опасения, что против нее могут поднять мятеж. Хотя с другой стороны – разве мы способны противостоять ей?
– Куда же тогда пропали первоначальные люди?
– Это знаем только я и Октавия. Она случайно проговорилась, когда у нее еще не пропала привычка болтать с нами. Это потом она стала такой замкнутой. Скажу только одно – Гора простирается еще выше. Мы не на самой ее вершине. Выше нас есть еще один уровень. Когда Верхний Город приземлился, то экипаж потянуло вверх, а не вниз. Они оставили корабль, чтобы перевоплотиться в кого-то еще. Одновременно они установили на естественном пути вверх этот уродливый блокпост.
– Все, я ухожу, причем прямо сейчас. Пойдем со мной, Прим. – Попрыгунчик схватил своего собеседника за руку.
– Не могу. Я здесь уже давно. Здесь мое место. А тебе я желаю удачи. И если тебе вдруг повезет, вспоминай нас время от времени.
– Обещаю.
Попрыгунчик зашагал через сад прочь, но вскоре путь ему перегородили Дьюс и Октавия. Он попытался обойти их, однако не тут-то было.
– Где тебя носило? – потребовал ответа Дьюс.
– Вернее, куда тебе понесло? – поправила его Октавия.
Попрыгунчик проигнорировал вопрос, пытаясь сделать шаг дальше.
– Что ж, кажется, пора научить тебя уважать старших, – произнесла Октавия. – Дьюс!
Мощный удар в челюсть застал Попрыгунчика врасплох. От второго удара – под дых – он согнулся пополам и полетел лицом в плодородную почву сада.
Да, все-таки его мир – это грязь, ил…
Нет!
Попрыгунчик молниеносно поднялся на ноги, налетел на Дьюса – тот явно не ожидал от противника подобной прыти, – повалил его наземь и, схватив за волосы, принялся бить головой о землю.
Вскоре тело под ним обмякло. Попрыгунчик кое-как поднялся; ноги все еще подгибались в коленках.
На лице Октавии читалась ничем не прикрытая похоть.
– Теперь ты можешь занять место Дьюса. Ты его заслужил. А мы приведем снизу нового Квинтеро…
Попрыгунчик вытер со рта кровь и размазал ее по лицу Октавии. Ее язык тотчас слизал алые капли.
Он заставил ее стонать от желания.
Замок на двери, ведущей на верхний уровень, открылся при первом его прикосновении.
С той стороны простирался изумрудный луг. Где-то вверху сквозь пелену облаков виднелась вершина горы Шелдрейк.
Попрыгунчик ощутил изменение уровня – легкое, будто ему на лицо лег тонкий женский волос.
OTTO И TOTO В ООРТЕ
Перевод. Т. Бушуева, 2006.
Девяносто процентов бездельников, которые когда-либо жили и ничего не делали, живут и бездельничают в нашем столетии.
Джон «Вуди» Кэмпбелл XXIV
Конечно, барбитураты и бензидрин – опасные наркотики, однако, если их принимать осторожно, они могут прекрасно скрасить неизбежные неудобства, связанные с любым путешествием. Поэтому я всегда имею их при себе.
Роберт Хайнлайн, «Великолепный бродяга»
Давайте-ка уберем отсюда эту дуру.
Последние слова, произнесенные на Луне при выполнении программы «Аполлон» Юджином Сернаном

Где-то за поясом астероидов действие наркотика начало постепенно ослабевать, и мы поняли, что вновь настал момент лизнуть лягушку.
– Доставай Боффо из клетки, – произнес Отто.
– Сам доставай, – огрызнулся Тото. – Последний раз его доставал я, и он нассал мне на руки.
– Послушай, кто из нас виртуальный, ты или я?
– Ты.
Косматый, огромный, совершенно голый, внешне ничем не отличимый от Тото медведеподобный Отто поднялся со своей теплой меховой кушетки.
– Ну ты сказанул! Ведь знаешь ничуть не хуже моего, что это я создал тебя по образу и подобию своему. Я сам, между прочим, от этого не в восторге, но что мне оставалось делать? И все из-за этого дурацкого Пансистемного закона: «Используй до конца, пока не износится, если этого мало, возьми еще…» Я просто не мог угнаться за всеми распоряжениями, которые получал, вот и создал тебя себе в подмогу. Так что теперь ты зарегистрирован на Венере. Ну-ка полюбуйся на свою левую пятку и увидишь свой татун.
Тото, сидя на краю своей кушетки, положил свою небритую, косматую левую нижнюю конечность на колено правой. На голой пятке ясно виднелась татуировка – личный регистрационный номер.
– Точно есть. Но можно подумать, у тебя нет.
Отто, подозрительно прищурившись, посмотрел на него.
– Ты на что намекаешь, косматая морда?
– Давай-давай, взгляни на свою пятку. Или слабо?
Отто, не садясь, согнул левую конечность в колене и покосился черед плечо на безволосую пятку. Затем медленно опустил.
– Черт! И правда есть. У меня на пятке тоже татун. И когда он там взялся?
– Он всегда там был, потому что это я создал тебя. А у меня татун, чтобы тебе не было обидно, будто ты один такой. А вообще я бы не советовал тебе злоупотреблять лягушкой – у нее от тебя едет крыша. Вот тебе и начинает казаться, будто ты – это подлинный я.
Отто хрюкнул на поросячий манер.
– Брехня! Ты нарисовал его мне на пятке, пока я спал! Признавайся.
– Может, и нарисовал. А может, и нет.
– Ладно, проехали. В конце концов, я-то знаю, что я – оригинал, а ты – жалкая копия. Ты не больше чем искусственно созданное и удерживаемое в вертикальном положении электромагнитное поле. А когда ты станешь не нужен мне, я просто растворю тебя, разложу на корнукопионы.
– Это еще кто кого растворит, виртуальный ты мой.
– Ладно, кончай препираться. Я сейчас достану себе лягушку.
– Давай-давай, только и мне оставь.
– Это мы еще посмотрим.
Отто направился через всю каюту туда, где на полке стояла объемистая коробка с вентиляционными прорезями на крышке. Открыв крышку контейнера, он залез в него обеими лапами и вытащил наружу огромную оранжевую лягушку размером с хлебницу. (Кстати, хлебница стояла рядом с коробкой и служила своего рода эталоном для сравнения.) Сжав лягушку в ладонях где-то в районе склизкой талии, он вытянул руку. Как и следовало ожидать, лягушка испустила в воздух щедрую струю ярко-фиолетовой мочи. Струя ударила в пол и тотчас была впитана ковровым покрытием. Отто расхохотался.
– Черт, промазала, – выругалась лягушка, – даже не попало тебе на ногу.
– Это ты верно заметил, Боффо. Потому что я Отто Оригинал, а значит, не такой тормоз, как Копия Тото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51