– Речь шла о его жизни. Он старался. Наверное, как никогда, старался. И он был талантлив. Это невероятно. Я ведь тоже ее хотел, эту красавицу. Непонятно, как, непонятно, чем, непонятно, зачем – но ведь хотел! У меня чуть набалдашник не треснул от желания. Никогда не сталкивался с такой сокрушительной иллюзией.
– Хорошо, что все закончилось так, как закончилось, – вздохнул Курт.
– Это ты себя так утешаешь или ты и в самом деле на это надеешься? – ехидно поинтересовался Мур.
Курт порылся у себя в мозгах в поисках достойного ответа – но там не было не только ответа, а и вообще ничего, Курт даже испугался царившей там безраздельной пустоты и поскорей выбрался наружу: не заблудиться бы!
– Нашел куда лазить, идиот, – пробурчал Мур.
Меч молчал: покуда Курт занимался самопогружением, он вновь исчез.
– Закончилась, – объявил Эруэлл. – Битва закончилась. Победа.
Высоко в небе послышалось ясное пение рога и топот копыт.
– Смотрите! – воскликнул Герцог Седой. – Смотрите!
Там, в небесах, на облаке, стоял сияющий конь, и всадник восседавший на нем, трубил в рог, а его облачные одежды развевались, как знамя.
Вся армия Верховного Короля, словно зачарованная, уставилась в небо, неотрывно глядя на это чудо.
Неведомо откуда налетел черный тяжелый вихрь. Он бросился на всадника, силясь смести его. Но всадник привстал в стременах и затрубил – яростно и неистово. И звук его рога, словно удар меча, рассек вихрь на части. Кружась неподъемными лентами, они скользнули куда-то за холмы и упали так, что земля дрогнула. А всадник затрубил вновь. Пронзительно и радостно.
– Оннер! – возгласил Линард подымая меч в салюте.
– Оннер и Аргелл! – подхватил Герцог Седой, и его меч взметнулся рядом.
– Оннер и Рионн! – откликнулся Фанджур Байет, выхватывая меч.
– А так же Анмелен, Джанхар, Балурса и Лангиари! – добавил за всех отсутствующих Верховный Король, обнажая свой меч и салютуя Облачному Всаднику.
Вслед за Верховным Королем вся армия взметнула мечи в едином салюте.
– Мы должны идти, – сказал Линард. – Лучшего предзнаменования просто быть не может!
– Веди, – промолвил Эруэлл, а всадник в небесах протрубил еще раз и поднял руку в ответном салюте.
– Идем! – воскликнул Герцог Седой. На лице его застыла счастливая, совершенно мальчишеская улыбка, так не вяжущаяся с его суровым обликом воина. Он неотрывно смотрел на всадника. – Пока он здесь, – тихо сказал герцог, – Мне кажется, что мои женщины и мои дети живы. Мне кажется, что я успел прискакать с далекой границы… и что не смерть, а мой меч оборвал жизнь этого короной вдаренного засранца. Пока он здесь… – Герцог Седой замолк мечтательно глядя в небо.
– Он всегда с нами, если мы с ним, – мягко промолвил Линард.
Армия короля Эруэлла тронулась в путь. Тропинка, петлявшая меж холмов, превратилась в широкую тропу, а сами холмы…
– Это город, – взволнованно сказал Эруэлл. – Здесь, под холмами – город!
Линард улыбнулся и кивнул.
– Верховный Король не мог не почуять, – тепло улыбаясь, заметил он. – Здесь твоя столица, государь. Канхагет. Сердце Оннера.
– От него мало что осталось, – печально заметил Фанджур Байет.
– От него остался он, – возразил Линард. – А еще – мы. Этого должно хватить, чтоб узреть блеск его славы и величия.
Облачный Всадник вновь протрубил высоко над их головами. Тропа все расширялась, холмы росли – и наконец отступили в стороны, пространство распахнулось, открывая взорам вновь прибывших холм превыше прочих, почти гору.
– Пришли, – сказал Линард, доставая из заплечного мешка нечто, тщательно упакованное в запасной дорожный плащ.
– Ваш скипетр, Ваше Величество, – обратился он к Эруэллу, разворачивая плащ и доставая древний символ верховной власти Оннера. – Пришло время. – добавил Линард, преклоняя колено и протягивая Эруэллу скипетр.
– Что я должен делать? – спросил Эруэлл.
– Просто взять скипетр и идти туда, – ответил Линард.
– К холму? – спросил король.
– Да, Ваше Величество! – поклонился Линард.
– Это абсолютно точно? – настороженно спросил Эруэлл.
– Всадник ждет, Ваше Величество, – отозвался Линард. – Негоже заставлять ждать Защитника и Хранителя. Идите. Мы все последуем за Вами.
Эруэлл взял скипетр – и время отбросило резкую тень. Эруэлл сделал шаг – и тени перечеркнули друг друга тугим иероглифом выбора. Облачный Всадник вновь протрубил, и эхо его рога легло на чуткие тени, сплетаясь с ними в узелок судьбы. Дети и старики иногда завязывают такие – на счастье. Эруэлл сделал шаг… и вся его армия двинулась вслед за ним.
Впереди лежал холм, могучий и мрачный, покрытый густым темным лесом. Эруэлл знал, что скрывается под этим холмом. Знал, как будто видел. Впрочем, один раз он ведь и вправду видел. Видел – если можно хоть в чем-то доверять магическим снам, насылаемым черными магами. Маг тогда очень старался быть убедительным – а значит, врать как можно меньше. Эруэлл знал, будто видел их прежде, могучие башни и золотящиеся на солнце стены своего родового замка. Королевского Замка Оннера. И если Канхагет – сердце Оннера, то замок – сердце Канхагета. Большое, старое сердце. Эруэллу показалось, что он слышит глухие медленные удары… или это кровь гудела в ушах?
Вообще-то разведчикам грезить не положено. Разведчика, которому начинает мерещиться всякая всячина, нужно немедля отправить в тыл или прирезать, чтоб не мучился. Грезящий разведчик опасен не только для себя, но и для товарищей. С другой стороны… попробуй тут не грезить, когда по облакам носится всадник на сияющем коне и то и дело трубит в рог. Каждый дурак знает, что никаких всадников на облаках не бывает, такой фигней даже маги не занимаются ввиду ее абсолютной неэффективности. Но – вот же он! Трубит. И холм этот… Чем ближе Эруэлл подходил к холму, тем хуже он мог рассмотреть его. В этом тоже было что-то странное. Что-то неправильное. Эруэлл еще раз посмотрел на всадника – а тот, вытащив из-за пазухи зеркальце, словил солнечного зайчика и направил его прямо в глаз Верховному Королю. Разозлившись, Эруэлл показал Защитнику и Хранителю язык. Облачный Всадник расхохотался. Эруэлл фыркнул и решительно пошел вперед.
Холм был странен. Он напоминал свежевскопанный сон. Мрачноватый лес казался неплотно задернутыми занавесями, а там, дальше… Шаги Эруэлла были быстрыми, а мысли – медленными и спокойными, как гроза, уснувшая над осенним прудом. Грозам ведь тоже нужно иногда отдохнуть. Ветер… Какое смешное облако набежало… тень от облака… тень в форме башни… тень? Но разве тени тонут в холмах? Эруэлл сделал еще несколько шагов – и тонкие занавеси из могучих деревьев раздернулись. Холм… таял. Таял на глазах. Эруэлл стоял молча, не в силах двинуться с места, стоял, наблюдая поразительное зрелище тающего холма. Холм таял быстро. Очень быстро. Как охапка снега, брошенная в горячую воду. Холм таял, осыпаясь в прошлое, а из него медленно и горделиво восставал Замок. Древний Королевский Замок. Он был совсем такой, каким его помнил никогда не видевший Эруэлл. И совсем такой, каким его помнил Линард, бывавший в нем неоднократно. Он БЫЛ.
– Свершилось, – одними губами прошептал Линард и, возвысив голос, добавил. – Да здравствует король!
Подвесной мост замка бесшумно опустился, и Верховный Король со свитой проследовал по мосту. Ворота замка открылись.
– Я предпочел бы… хоть часть отряда оставить снаружи, – сдержанно, стараясь не выказывать своего беспокойства, попросил Герцог Седой. – Этот замок…
– В этом нет нужды, Ваша Милость, – мягко ответил Линард. – Замок абсолютно безопасен. И… он так ждал нашего прихода. Стоит ли обижать его отказом? Разве у нас с вами так много союзников?
– Я полагаюсь на ваше слово, – наклонил голову Герцог Седой, делая знак своим воинам проследовать за ним, после чего решительно направился к воротам.
А Эруэлл уже вошел со своими разведчиками – и если они привычно проделали определенные действия, которые всегда проделывают разведчики, оказавшись в незнакомом месте подобного рода, то их командир повел себя невероятно странно и совершенно непрофессионально. Они не одну сотню раз вспотели, пытаясь хоть как-то прикрыть и обезопасить его неуклюжие и абсолютно нелогичные действия… безнадежно. Вопреки своему громадному опыту и кодексу разведчиков, командир вел себя, как законченный болван, иначе, как на рыцарском турнире, и меча-то не обнажавший – и вести себя по-другому, несмотря на уговоры и предостережения, явно не собирался.
Дело было в том, что разведчики-то оказались в незнакомом и, возможно, опасном месте и вели себя соответственно – Эруэлл же чувствовал, что он вернулся домой. Вот как вошел, так сразу и почувствовал. И это был настоящий дом, а не просто место, где можно спать, положив меч под подушку. Под подушку лучше всего класть недочитанную книгу. Эруэлл знал, что никто здесь не нападет на него из-за портьеры и под его кроватью не спрячется убийца. Кстати, он хорошо помнил, где его кровать… и где одежный шкаф – тоже. Поэтому он просто пошел и переоделся к обеду. А потом привычно отправился и развел остальных по гостевым комнатам. Подумаешь, армия! В золотые дни древнего Оннера гостей в замке побольше бывало. Эруэлла совершенно не удивляло то, что камины в замке запылали сами собой, что во всех гостевых комнатах оказалась горячая вода и чистая дорожная одежда, а стол в Обеденной Зале ожидал гостей накрытым.
Они сидели все вместе, за одним огромным столом и разговоры вели тихие. Все чего-то ждали. Ведь не за едой же они пришли сюда, в конце-то концов! Хотя еда была отменной… и, как известно, плох тот воин который не в состоянии найти, что поесть, и съесть все, что нашел, в любых обстоятельствах – а за этим столом плохих воинов не было. Так что ожидание – ожиданием, а блюда пустели быстро. Йолнн Холнамуртэн, маг из племени гномов, служивший у Герцога Седого, вначале весьма недоверчиво отнесся к содержимому блюд и долго размахивал волшебной палочкой, бормоча заклинания – но даже он в конце концов был вынужден признать, что все блюда абсолютно съедобны и более того, безопасны. Побочным результатом его усилий, немало насмешившим окружающих, стало то, что окорок лежащий перед ним, в результате колдовства приобрел синий цвет, а кувшин с вином покрылся густой шерстью. Гном пожал плечами, принес извинения за беспокойство, после чего уплел синий окорок и запил его вином из волосатого кувшина. Это слегка разрядило обстановку, но все равно все чего-то ждали, и даже Линард смотрел на Эруэлла настороженным и требовательным взглядом.
Убедившись, что все поели, Эруэлл встал. В присутствии поднявшегося короля сидеть немыслимо. Самые догадливые вскочили первыми, но Эруэлл решительным жестом усадил их обратно.
– Всем оставаться на местах! – повелительно бросил он, поражаясь тому смутному, потаенному знанию, что сумерками всплывало откуда-то из глубин его памяти… той памяти, которой у него не могло быть… всплывало, подсказывая, что говорить и делать. Кровь Арамбуров бурлила в жилах, текла в пальцы, сквозь кожу лаская скипетр.
– Я жду! – промолвил Эруэлл в пустоту замка.
Пустота сгустилась. Ярче загорелись свечи. У всех, сидящих за столом, на миг перехватило дыхание. С грохотом захлопнулась дверь, через которую они вошли в Обеденную Залу. Воины вскочили, хватаясь за мечи.
– Всем оставаться на местах! – загремел Эруэлл.
Все замерло. Молчание испуганным молоком пролилось на скатерть тишины.
– Это касается только меня, – добавил Эруэлл. – И это не битва.
Не битва, но… что? Он и сам не знал этого. Знание приходило к нему в последний миг, за четверть вздоха до действия. Он знал, что все делает правильно, но не знал, что же именно он делает.
– Я жду, – повторил он негромко – и вздрогнул, когда совершенно беззвучно отворилась другая, дотоле незамеченная дверь.
Дверь отворилась, и в нее быстро вошел некто. Действительно, некто. Честное слово, иначе и не скажешь.
– Я прошу прощения, Ваше Величество, – произнес он, низко кланяясь Верховному Королю. – Я виноват. Король не должен ждать. Особенно при таких обстоятельствах.
Он был почти совсем похож на человека и… да, он был почти совсем похож на Верховного Короля… или, точней, на его отражение в зеркале… но он не был ни Верховным Королем, ни человеком. С его плеч стекал слегка поросший мохом каменный плащ, а когда Эруэлл посмотрел ему в глаза… ощущение, будто смотришься в зеркало, было мгновенным, как мастерский удар вражеского меча, и столь же мимолетным, как просвистевшая над ухом стрела. Нет уж, кем бы он ни был, этот загадочный незнакомец – но он был гораздо большим, чем просто ожившее отражение.
Впрочем, Эруэлл уже знал, кто он такой… конечно, если то, что король знал о нем, можно назвать знанием.
– Здравствуй, Хранитель Замка, – проговорил Верховный Король.
– Рад служить Вашему Величеству! – отозвался дух-хранитель, еще раз кланяясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Хорошо, что все закончилось так, как закончилось, – вздохнул Курт.
– Это ты себя так утешаешь или ты и в самом деле на это надеешься? – ехидно поинтересовался Мур.
Курт порылся у себя в мозгах в поисках достойного ответа – но там не было не только ответа, а и вообще ничего, Курт даже испугался царившей там безраздельной пустоты и поскорей выбрался наружу: не заблудиться бы!
– Нашел куда лазить, идиот, – пробурчал Мур.
Меч молчал: покуда Курт занимался самопогружением, он вновь исчез.
– Закончилась, – объявил Эруэлл. – Битва закончилась. Победа.
Высоко в небе послышалось ясное пение рога и топот копыт.
– Смотрите! – воскликнул Герцог Седой. – Смотрите!
Там, в небесах, на облаке, стоял сияющий конь, и всадник восседавший на нем, трубил в рог, а его облачные одежды развевались, как знамя.
Вся армия Верховного Короля, словно зачарованная, уставилась в небо, неотрывно глядя на это чудо.
Неведомо откуда налетел черный тяжелый вихрь. Он бросился на всадника, силясь смести его. Но всадник привстал в стременах и затрубил – яростно и неистово. И звук его рога, словно удар меча, рассек вихрь на части. Кружась неподъемными лентами, они скользнули куда-то за холмы и упали так, что земля дрогнула. А всадник затрубил вновь. Пронзительно и радостно.
– Оннер! – возгласил Линард подымая меч в салюте.
– Оннер и Аргелл! – подхватил Герцог Седой, и его меч взметнулся рядом.
– Оннер и Рионн! – откликнулся Фанджур Байет, выхватывая меч.
– А так же Анмелен, Джанхар, Балурса и Лангиари! – добавил за всех отсутствующих Верховный Король, обнажая свой меч и салютуя Облачному Всаднику.
Вслед за Верховным Королем вся армия взметнула мечи в едином салюте.
– Мы должны идти, – сказал Линард. – Лучшего предзнаменования просто быть не может!
– Веди, – промолвил Эруэлл, а всадник в небесах протрубил еще раз и поднял руку в ответном салюте.
– Идем! – воскликнул Герцог Седой. На лице его застыла счастливая, совершенно мальчишеская улыбка, так не вяжущаяся с его суровым обликом воина. Он неотрывно смотрел на всадника. – Пока он здесь, – тихо сказал герцог, – Мне кажется, что мои женщины и мои дети живы. Мне кажется, что я успел прискакать с далекой границы… и что не смерть, а мой меч оборвал жизнь этого короной вдаренного засранца. Пока он здесь… – Герцог Седой замолк мечтательно глядя в небо.
– Он всегда с нами, если мы с ним, – мягко промолвил Линард.
Армия короля Эруэлла тронулась в путь. Тропинка, петлявшая меж холмов, превратилась в широкую тропу, а сами холмы…
– Это город, – взволнованно сказал Эруэлл. – Здесь, под холмами – город!
Линард улыбнулся и кивнул.
– Верховный Король не мог не почуять, – тепло улыбаясь, заметил он. – Здесь твоя столица, государь. Канхагет. Сердце Оннера.
– От него мало что осталось, – печально заметил Фанджур Байет.
– От него остался он, – возразил Линард. – А еще – мы. Этого должно хватить, чтоб узреть блеск его славы и величия.
Облачный Всадник вновь протрубил высоко над их головами. Тропа все расширялась, холмы росли – и наконец отступили в стороны, пространство распахнулось, открывая взорам вновь прибывших холм превыше прочих, почти гору.
– Пришли, – сказал Линард, доставая из заплечного мешка нечто, тщательно упакованное в запасной дорожный плащ.
– Ваш скипетр, Ваше Величество, – обратился он к Эруэллу, разворачивая плащ и доставая древний символ верховной власти Оннера. – Пришло время. – добавил Линард, преклоняя колено и протягивая Эруэллу скипетр.
– Что я должен делать? – спросил Эруэлл.
– Просто взять скипетр и идти туда, – ответил Линард.
– К холму? – спросил король.
– Да, Ваше Величество! – поклонился Линард.
– Это абсолютно точно? – настороженно спросил Эруэлл.
– Всадник ждет, Ваше Величество, – отозвался Линард. – Негоже заставлять ждать Защитника и Хранителя. Идите. Мы все последуем за Вами.
Эруэлл взял скипетр – и время отбросило резкую тень. Эруэлл сделал шаг – и тени перечеркнули друг друга тугим иероглифом выбора. Облачный Всадник вновь протрубил, и эхо его рога легло на чуткие тени, сплетаясь с ними в узелок судьбы. Дети и старики иногда завязывают такие – на счастье. Эруэлл сделал шаг… и вся его армия двинулась вслед за ним.
Впереди лежал холм, могучий и мрачный, покрытый густым темным лесом. Эруэлл знал, что скрывается под этим холмом. Знал, как будто видел. Впрочем, один раз он ведь и вправду видел. Видел – если можно хоть в чем-то доверять магическим снам, насылаемым черными магами. Маг тогда очень старался быть убедительным – а значит, врать как можно меньше. Эруэлл знал, будто видел их прежде, могучие башни и золотящиеся на солнце стены своего родового замка. Королевского Замка Оннера. И если Канхагет – сердце Оннера, то замок – сердце Канхагета. Большое, старое сердце. Эруэллу показалось, что он слышит глухие медленные удары… или это кровь гудела в ушах?
Вообще-то разведчикам грезить не положено. Разведчика, которому начинает мерещиться всякая всячина, нужно немедля отправить в тыл или прирезать, чтоб не мучился. Грезящий разведчик опасен не только для себя, но и для товарищей. С другой стороны… попробуй тут не грезить, когда по облакам носится всадник на сияющем коне и то и дело трубит в рог. Каждый дурак знает, что никаких всадников на облаках не бывает, такой фигней даже маги не занимаются ввиду ее абсолютной неэффективности. Но – вот же он! Трубит. И холм этот… Чем ближе Эруэлл подходил к холму, тем хуже он мог рассмотреть его. В этом тоже было что-то странное. Что-то неправильное. Эруэлл еще раз посмотрел на всадника – а тот, вытащив из-за пазухи зеркальце, словил солнечного зайчика и направил его прямо в глаз Верховному Королю. Разозлившись, Эруэлл показал Защитнику и Хранителю язык. Облачный Всадник расхохотался. Эруэлл фыркнул и решительно пошел вперед.
Холм был странен. Он напоминал свежевскопанный сон. Мрачноватый лес казался неплотно задернутыми занавесями, а там, дальше… Шаги Эруэлла были быстрыми, а мысли – медленными и спокойными, как гроза, уснувшая над осенним прудом. Грозам ведь тоже нужно иногда отдохнуть. Ветер… Какое смешное облако набежало… тень от облака… тень в форме башни… тень? Но разве тени тонут в холмах? Эруэлл сделал еще несколько шагов – и тонкие занавеси из могучих деревьев раздернулись. Холм… таял. Таял на глазах. Эруэлл стоял молча, не в силах двинуться с места, стоял, наблюдая поразительное зрелище тающего холма. Холм таял быстро. Очень быстро. Как охапка снега, брошенная в горячую воду. Холм таял, осыпаясь в прошлое, а из него медленно и горделиво восставал Замок. Древний Королевский Замок. Он был совсем такой, каким его помнил никогда не видевший Эруэлл. И совсем такой, каким его помнил Линард, бывавший в нем неоднократно. Он БЫЛ.
– Свершилось, – одними губами прошептал Линард и, возвысив голос, добавил. – Да здравствует король!
Подвесной мост замка бесшумно опустился, и Верховный Король со свитой проследовал по мосту. Ворота замка открылись.
– Я предпочел бы… хоть часть отряда оставить снаружи, – сдержанно, стараясь не выказывать своего беспокойства, попросил Герцог Седой. – Этот замок…
– В этом нет нужды, Ваша Милость, – мягко ответил Линард. – Замок абсолютно безопасен. И… он так ждал нашего прихода. Стоит ли обижать его отказом? Разве у нас с вами так много союзников?
– Я полагаюсь на ваше слово, – наклонил голову Герцог Седой, делая знак своим воинам проследовать за ним, после чего решительно направился к воротам.
А Эруэлл уже вошел со своими разведчиками – и если они привычно проделали определенные действия, которые всегда проделывают разведчики, оказавшись в незнакомом месте подобного рода, то их командир повел себя невероятно странно и совершенно непрофессионально. Они не одну сотню раз вспотели, пытаясь хоть как-то прикрыть и обезопасить его неуклюжие и абсолютно нелогичные действия… безнадежно. Вопреки своему громадному опыту и кодексу разведчиков, командир вел себя, как законченный болван, иначе, как на рыцарском турнире, и меча-то не обнажавший – и вести себя по-другому, несмотря на уговоры и предостережения, явно не собирался.
Дело было в том, что разведчики-то оказались в незнакомом и, возможно, опасном месте и вели себя соответственно – Эруэлл же чувствовал, что он вернулся домой. Вот как вошел, так сразу и почувствовал. И это был настоящий дом, а не просто место, где можно спать, положив меч под подушку. Под подушку лучше всего класть недочитанную книгу. Эруэлл знал, что никто здесь не нападет на него из-за портьеры и под его кроватью не спрячется убийца. Кстати, он хорошо помнил, где его кровать… и где одежный шкаф – тоже. Поэтому он просто пошел и переоделся к обеду. А потом привычно отправился и развел остальных по гостевым комнатам. Подумаешь, армия! В золотые дни древнего Оннера гостей в замке побольше бывало. Эруэлла совершенно не удивляло то, что камины в замке запылали сами собой, что во всех гостевых комнатах оказалась горячая вода и чистая дорожная одежда, а стол в Обеденной Зале ожидал гостей накрытым.
Они сидели все вместе, за одним огромным столом и разговоры вели тихие. Все чего-то ждали. Ведь не за едой же они пришли сюда, в конце-то концов! Хотя еда была отменной… и, как известно, плох тот воин который не в состоянии найти, что поесть, и съесть все, что нашел, в любых обстоятельствах – а за этим столом плохих воинов не было. Так что ожидание – ожиданием, а блюда пустели быстро. Йолнн Холнамуртэн, маг из племени гномов, служивший у Герцога Седого, вначале весьма недоверчиво отнесся к содержимому блюд и долго размахивал волшебной палочкой, бормоча заклинания – но даже он в конце концов был вынужден признать, что все блюда абсолютно съедобны и более того, безопасны. Побочным результатом его усилий, немало насмешившим окружающих, стало то, что окорок лежащий перед ним, в результате колдовства приобрел синий цвет, а кувшин с вином покрылся густой шерстью. Гном пожал плечами, принес извинения за беспокойство, после чего уплел синий окорок и запил его вином из волосатого кувшина. Это слегка разрядило обстановку, но все равно все чего-то ждали, и даже Линард смотрел на Эруэлла настороженным и требовательным взглядом.
Убедившись, что все поели, Эруэлл встал. В присутствии поднявшегося короля сидеть немыслимо. Самые догадливые вскочили первыми, но Эруэлл решительным жестом усадил их обратно.
– Всем оставаться на местах! – повелительно бросил он, поражаясь тому смутному, потаенному знанию, что сумерками всплывало откуда-то из глубин его памяти… той памяти, которой у него не могло быть… всплывало, подсказывая, что говорить и делать. Кровь Арамбуров бурлила в жилах, текла в пальцы, сквозь кожу лаская скипетр.
– Я жду! – промолвил Эруэлл в пустоту замка.
Пустота сгустилась. Ярче загорелись свечи. У всех, сидящих за столом, на миг перехватило дыхание. С грохотом захлопнулась дверь, через которую они вошли в Обеденную Залу. Воины вскочили, хватаясь за мечи.
– Всем оставаться на местах! – загремел Эруэлл.
Все замерло. Молчание испуганным молоком пролилось на скатерть тишины.
– Это касается только меня, – добавил Эруэлл. – И это не битва.
Не битва, но… что? Он и сам не знал этого. Знание приходило к нему в последний миг, за четверть вздоха до действия. Он знал, что все делает правильно, но не знал, что же именно он делает.
– Я жду, – повторил он негромко – и вздрогнул, когда совершенно беззвучно отворилась другая, дотоле незамеченная дверь.
Дверь отворилась, и в нее быстро вошел некто. Действительно, некто. Честное слово, иначе и не скажешь.
– Я прошу прощения, Ваше Величество, – произнес он, низко кланяясь Верховному Королю. – Я виноват. Король не должен ждать. Особенно при таких обстоятельствах.
Он был почти совсем похож на человека и… да, он был почти совсем похож на Верховного Короля… или, точней, на его отражение в зеркале… но он не был ни Верховным Королем, ни человеком. С его плеч стекал слегка поросший мохом каменный плащ, а когда Эруэлл посмотрел ему в глаза… ощущение, будто смотришься в зеркало, было мгновенным, как мастерский удар вражеского меча, и столь же мимолетным, как просвистевшая над ухом стрела. Нет уж, кем бы он ни был, этот загадочный незнакомец – но он был гораздо большим, чем просто ожившее отражение.
Впрочем, Эруэлл уже знал, кто он такой… конечно, если то, что король знал о нем, можно назвать знанием.
– Здравствуй, Хранитель Замка, – проговорил Верховный Король.
– Рад служить Вашему Величеству! – отозвался дух-хранитель, еще раз кланяясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61