– А ну-ка, родимая, стань прямо! – сказал Курт крыше.
И все наконец-то его поняли. Все, кроме крыши.
На миг встав прямо, она тут же съехала на другую сторону.
– А я сказал – стань прямо! – рассердился Курт.
И опять что-то такое божественное произнес.
– Никогда таковской ругани не слыхивал! – потихоньку восхитился Мур. – Надо будет потом слова переписать.
Крыша скрипнула и съехала на третий бок. Курт топнул ногой. Волна силы качнула воздух. Крыша подпрыгнула и съехала на четвертый бок.
– Назад! – прорычал Курт. – Кому сказано!
Крыша еще раз подпрыгнула, а потом соскочила с дома и попробовала удрать. Хозяин съехавшей крыши завопил и сиганул в случившуюся неподалеку канаву. Курт зарычал еще громче и бросился в погоню. Переваливаясь с боку на бок, крыша резво убегала вдоль по улице. Рыча от божественного гнева, Курт бежал за ней. Над его головой вспыхнул ослепительный нимб. Крыша взвизгнула от ужаса и попыталась взлететь. Курт ухватил ее за трубу и удержал.
– Покорись! – прорычал он.
– Ну ладно, – черепичным голосом промолвила крыша. – А ты драться не будешь?
– Не буду, – пообещал Курт. – Если вернешься на место и скажешь, кто тебя заколдовал.
– Я скажу, – пообещала крыша. – Но только тебе. На ушко. Потому что… в общем, когда скажу, сам поймешь.
Курт протянул крыше свое божественное ухо и услышал. И понял.
– Хорошо, – сказал он. – Я никому не скажу. Только посоху.
– Ему можно, – сказала крыша. – А теперь отпусти меня. Я ведь живая. Я все равно сбегу.
– А раньше чего не сбежала? – спросил Мур.
– А раньше я была не совсем живой, – вздохнула крыша. – Я как бы спала. Потом просыпалась. И съезжала. Съезжала не для того, чтобы позлить кого-нибудь, а чтоб убежать. Сползти на землю и уковылять тихонько. Но ничего не получалось. Я снова засыпала. А проснувшись, ползла уже почему-то на другую сторону. А теперь твой хозяин коснулся меня своей божественной силой, и я ожила. Даже летаю. А мне так давно этого хотелось! Ведь я все время была тут. Сверху. И смотрела на небо. А смотреть в небо и не летать… Ведь я теперь совсем-совсем живая. Нельзя живое существо в плену держать.
– Нельзя, – молвил Курт. – Лети. Разрешаю.
И выпустил трубу.
Крыша взлетала медленно, покачивалась, словно лодка на волнах. Вот она достигла облаков и улеглась на самое кудрявое. Курту даже казалось, что из трубы идет дым… впрочем, он не мог знать этого наверняка. Быть может, то были другие облака.
– Ужас какой! – сорванным голосом прохрипел хозяин улетевшей крыши. – Как же это я так? Животную такую… гвоздями приколачивал… ай, грех!
– Нет на тебе греха, – успокоил его Курт. – А вот тебе другая крыша взамен улетевшей. Обычная.
Всплеск силы – и над несчастным Домом Кролика возникла новая крыша.
Кто знает, в каком королевском лесу недостанет деревьев? И у какого мастера топор, пила и рубанок окажутся чуть более изношенными? В каком ящике, на каком складе станет меньше гвоздей? Бог знает, говорят люди… но Бог совсем не всегда знает. И уж наверняка ничего не скажет об этом его нечаянный заместитель. Откуда ему знать про такие вещи? Да, божественное изволение – странная штука.
Впрочем, Курт об этом не думал. Сотворение крыши его изрядно утомило. Не думал и хозяин. Он благодарил. Возможно, Мур и подумал о чем-то таком, но промолчал. Тем более что его интересовал совсем другой вопрос:"Что же такого Курту сказала крыша?"
– Кто у нас дальше? – спросил Курт.
– Весьма красивая женщина, переломавшая у себя в доме все, до чего смогла дотянуться. То, до чего не дотянулась она сама, переломали дети, вставая друг другу на головы. Муж следил, чтоб они не упали.
– Что-то я не помню таких подробностей, – заинтересовался Курт.
– А что ты вообще помнишь? – вопросом на вопрос ответил Мур.
– Помню, что в качестве Бога должен быть снисходителен к занудам, – вздохнул Курт.
– Благодарю Вас, Ваша Божественность! – ехидно фыркнул Мур.
– Ладно. Где живет эта достойная женщина? – терпеливо спросил Курт.
– Не сказала, – отозвался посох.
– Как – не сказала?! – испугался Курт.
– А ты не спросил. – Если в голосе Мура и было злорадство, то оно было чертовски хорошо замаскировано.
– Проклятье! Да ты-то что молчал?! – взорвался Курт. – Трудно было напомнить?!
– Слишком близко стояла, – ответил посох. – Боялся, что услышит.
– Пусть бы лучше услышала! Подумаешь, посох говорящий! У Богов и не такие диковины водятся! А вот где мы ее теперь искать будем?! – сердито проговорил Курт.
– Я не того боялся, что она про меня что-то поймет, а того, что ведь ясно же станет, что ты сам ни черта запомнить не можешь. За Богами, знаешь ли, такого не водится. – пояснил Мур.
– Как ее хоть зовут? – без особой надежды спросил Курт.
– Не представилась. – безмятежно откликнулся посох.
– Экая невежливая особа. – пробурчал Курт. – Ну? Что делать-то будем?
– Я буду ждать, пока ты используешь божественное всеведенье. – сообщил Мур. – А ты – использовать его, надеюсь.
– Опять ты об этом, – вздохнул Курт.
– Должен же ты учиться, – наставительно заметил посох. – Кто знает, когда тебе повезет еще раз Богом сделаться? В общем, не тяни. Используй свою божественность, пока вечность не чихнула.
– Пока вечность – что? – оторопел Курт.
– Не чихнула, – пояснил Мур. – Выражение такое. Маги считают, что каждый чих вечности изменяет судьбы миров. Ну, и тех кто в них обитает тоже конечно.
– Но я даже не знаю, с чего начать, – растерянно сказал Курт.
– С начала, – усмехнулся Мур. – Начинать всегда следует с начала. Вот, смотри… тебе сейчас что нужно?
– Узнать, где живет та, о которой мы говорим, – послушно ответил Курт.
– Тебе именно это нужно? Ты не ошибся? – тоном опытного педагога вопросил посох.
– Нет. А что?
– А ничего. Мне вот кажется, что тебе нужно не узнать, где она живет, а просто оказаться у ее дома. Разве нет?
– Разве да! Но какая разница?! – рассердился Курт.
– Будь ты обычным человеком – никакой. Хотя и в этом случае я могу представить себе ситуацию, в которой некие люди запихивают тебя в мешок и несут к дому этой достойной женщины. В этом случае ты ничего не узнаешь о том где это находится, равно как и о дороге к ее дому – и тем не менее ты все-таки там окажешься.
– Не понимаю! – раздраженно проговорил Курт. – Какое отношение эта идиотская идея имеет к тому…
– Самое прямое! – прервал его Мур. – Сейчас ты не человек, ты – Бог, и тебе не обязательно знать, где находится и как называется место, в которое ты хочешь попасть. Выскажи повеление – и твоя сила сама найдет дорогу.
– Так просто? – пробормотал Курт.
– Как и все остальное, – промолвил Мур. – Впрочем, если тебе охота, ты можешь вначале высказать пожелание узнать о том, где это находится и как туда попасть, но…
– Что «но»?
– Да ничего. Просто работы у тебя сегодня много, – сказал посох. – Стоило бы несколько поспешить.
– А если я растяну время? – Курта поразила открывшаяся возможность. – Ведь ты же сам говоришь, что я – Бог?! Могу я такое сделать?
– Можешь, – ответил посох. – Но… я бы не советовал. Не стоит сердить Хранительницу Времени. Она весьма вздорная Богиня. Вдобавок она гораздо сильней Бога Повседневных Мелочей и к тому же весьма злопамятна. Хватит тебе и одного божественного врага.
Курт припомнил Всезнающего. Мелкого мстительного божка. Это из-за него он оказался здесь, а не то б… Ладно, чего там. Нельзя так нельзя.
– Ясно, – сказал он своему посоху. – Сейчас попробую воспользоваться твоими мудрыми советами.
Когда Курт добрался, наконец, до дома «весьма красивой женщины», никакого дома уже, по сути, не было. Высокий статный красавец доламывал оставшееся. Его красавица жена утомленно сидела неподалеку на поваленном заборе. Трое их детей с радостными визгами носились по всему этому безобразию. Они были в полном восторге. Мама с папой никогда еще так не развлекались!
– Велика вера ваша, – с достоинством промолвил «Отец Наш Сиген»
«Чертовы фанатики!» – подумал Курт.
Вздохнув, он приступил к починке старательно разгромленного дома.
"Перепившаяся орда троллей вряд ли смогла бы причинить больший ущерб, " – раздался у Курта в голове голос Мура. – «Впрочем… кто знает, кем были их дедушки-бабушки? Браки между эльфами и троллями иногда дают чертовски красивое потомство.»
Наблюдая за действиями Курта, дети пришли в еще больший восторг. Этот день они запомнили на всю жизнь. Вот была целая вазочка, а потом мама ее хрясь! – и только стеклышки на солнышке… а потом этот пришел… ну, который воплощение, которого из статуи вытянули. Как это – из какой? Что, совсем глупый? В храме которая стоит. Еще жрец об нее все яйца разбивал, когда праздник. Вот из этой и вытянули. Вот он пришел и сказал – повелеваю! И как он сказал – все стеклышки взлетели, закружились, словно комарики, и обратно в вазочку сделались. Да нет же, так не говорят, глупый. Надо сказать: «вазочкой сделались» или «в вазочку превратились». Сама ты глупая, а я видел, что они в вазочку сделались! А как папа крышу обрушил, помнишь? Конечно! А ты?! Еще бы! Жалко, что он не каждый день так делает! А здорово этот Бог ее чинил, да? Еще б не здорово! Почти как фокусник! Что ты понимаешь, глупый! Да фокуснику до него, как ему до княжеского герольда! Сама такая! Где ты герольда видела? Врешь все! Вот и не вру! В книжке видела на картинке. А ты еще маленький, чтобы книжки читать. А явидела-видела-видела! Он в красном плаще и весь с такими вот усами. С усами таракан! Сам ты таракан! А мне вот интересно, что он такое бормотал все время. Это, наверно, магия. Сам ты магия. Это у магов магия, а он – Бог! Бог? Ну, тогда богия. Какая еще «богия»? Такого и слова-то нет. Почему это – нет? Потому это нет! Что есть, то есть, а чего нет, того нет. Ну, а как тогда сказать про Бога? У мага – магия, а у Бога что? У Бога – божественная сила. Опять врешь! Божественная сила у Божественного Силача. А этот вовсе на силача не похож. На силачей-то я на ярмарке глазел уж. Они завсегда толстые такие. А этот тощий.
Курт взмок от пота и чуть не лопнул с натуги, вещь за вещью восстанавливая дом. Где-то на задворках его сознания восторженно хихикали дети. Кажется, они ломали то, что он уже починил. Кое-где то ли магии не хватало, то ли Курт не догадывался, как ею правильно распорядиться, поэтому приходилось затыкать посох за пояс и браться за дело вручную. Впрочем, магические действия порой утомляли больше физических. Словно тот поток божественных сил, что проходил сквозь него, уносил своим могучим течением и частички его обычных человеческих сил.
Кто знает, быть может так оно и было?
Когда Курт основательно выдохся, Мур ласково посоветовал ему починить все вещи скопом. То есть попросту повелеть им починиться.
– Я идиот! – шепотом пробормотал Курт.
– Зато потренировался, как следует, – возразил Мур.
– Ничего себе как следует! – возмутился Курт. – Да я сейчас умру от усталости! Мог ведь сразу сказать, как правильно. Смерти моей ты хочешь.
– Боги бессмертны, – безжалостно отпарировал посох.
– И это жестоко, – выдавил из себя Курт. – Если бы мне удалось умерерть, я бы отдохнул.
– Ничего. Дальше легче пойдет! – утешил его Мур. – Колдуй давай!
Наконец работа была окончена, и развеселое семейство фанатиков(предположительно троллей) громко восславило своего Бога. Когда они совершали подобающий ритуальный поклон, Курт не удержался от маленькой мести. Собрав небольшой сгусточек силы в крохотную щепоть, он протянул невидимую руку и основательно ущипнул виновницу всего этого безобразия за ее великолепную задницу. Она вздрогнула но, кажется, так и не поняла, чья это проделка. А Курт не стал ее просвещать. Вместо этого он наложил на дом охранительные чары. Теперь хозяева никогда ничего в нем не разрушат. Кто угодно, но не они.
Курт догадывался, что его чары развеются когда он уйдет из деревни – но ведь тогда это будет уже не его дело, правда?
– Кто там дальше? – спросил Курт, утирая пот со лба.
– Повели сперва самому себе сил набраться, – посоветовал Мур. – А то ведь упадешь сейчас.
– То-то у тебя появится повод похихикать, – проворчал Курт.
– Вряд ли, – возразил Мур. – Падая, ты меня, скорей всего, уронишь. Здесь не слишком чисто, если ты заметил. Перспектива побывать в грязи меня не слишком привлекает. Так что воспользуйся моим советом, очень тебя прошу.
– А выйдет? – устало поинтересовался Курт.
– Ты делай, не болтай, – распорядился посох.
Курт тяжко вздохнул, собрал остатки своей истерзанной божественности и повелел. Сработало. Усталость пропала, словно ее и не было. Курт облегченно вздохнул.
– Бывает же! – удивленно сказал он.
– Бывает, – подтвердил посох. – Еще и не такое бывает, можешь мне поверить.
– Ну, так кто у нас там дальше?
– Зануда с курицей, – ответил посох.
– Кто-кто?!
– Ну, тот у кого курей много, и одна из них не несется. Тот, который тебя чуть не уморил своей болтовней.
– Кошмар какой! – искренне сказал Курт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61