- Спасибо, отец-командир! - крикнул Эдик. - Веди нас!
- Я вот тебе поёрничаю еще! - пообещал сын Ярная. - На позицию, скачками!
Грузной трусцой Гефестай, Сергей, Искандер и Эдик поспешили на верх бастиона, взбираясь по стертым ступеням наружной лестницы.
- Ни перил, ничего… - брюзжал Эдик. - Сплошные нарушения Тэ-Бэ!
- Разговорчики! - пропыхтел Гефестай, залезая на верхнюю площадку вверенного ему бастиона, полукруглую и огороженную кубами зубцов.
Южный бастион выпирал из крепостной стены в полусотне шагов от привратных башен. Мощным утесом прикрывал он врата, на его верху стояла тяжеленная баллиста, пулявшая окованные железом бревна, пучки тяжелых стрел или ядра по настильной траектории. Нашлось место и для парочки онагров - катапульт, стрелявших навесом, как мортиры. Попробуй только, приблизься к воротам города! Так влупят, что дурно станет!
Римляне появились во время кены. Оба легиона выстроились покогортно, конники тусовались на флангах. Блестели на солнце орелики аквил, трепетали ленточки на древках сигнумов, пускали «зайчики» надраенные шлемы и пластинчатые панцири - лорика сегментата. Разом заревели, завыли гнутые трубы-букцины, и к воротам поскакал одинокий всадник.
- Не стрелять! - крикнул Гефестай. - Это посланец…
Посланец остановил коня у ворот Антиохии, задрал голову, высматривая командование за зубцами башен, и прокричал:
- Сенатор и консуляр, сиятельный Гай Авидий Нигрин пришел с войной, но желает мира! Землю и воду!
- Чего, чего он хочет? - обернулся Лобанов к Искандеру.
- Обычай такой, - растолковал тот. - Ежели осажденные выносят золотой поднос, а на нем две чаши, с водой и землей, значит, город сдается на милость осаждающего… Тс-с! Ну-ка, что дизпат скажет?..
Симак на левой воротной башне прокашлялся, высунулся между зубцов и любезно предложил:
- А не пойти ли вам всем в задницу? - Побагровев, он проорал с высоты: - Передай своему сиятельному говнюку, пусть начинает искать место для захоронения! Должны же мы знать, где зарыть такую кучу падали! - Дизпат обвел рукой строй легионеров и добавил доверительным тоном: - Смердеть же будете!
Посланец поднял коня на дыбы и ускакал.
Он несся так, словно боролся за приз на соревнованиях. Копыта коня выбивали клубы красноватой пыли, сливавшиеся в зыбкий шлейф.
По неслышной команде когорты перестроились - меньшая часть осталась сбивать прямоугольные рамы винеа, ставить каждую на три колеса и крепить сверху большие щиты-плетни, а основное воинство взялось за строительство лагеря.
- Ну, это у них часа на три-четыре, - авторитетно заявил Гефестай. - Плавали - знаем! Падайте, люди, отдыхайте!
Сам он «упал» на обтесанную раму онагра. Лобанов притулился рядом, удобно откинувшись на толстую откосину. Эдик с Искандером сели напротив, по обе стороны от амбразуры.
Лобанов обвел взглядом товарищей. «О чем они сейчас думают? - пришло ему в голову. - Вот мы все встали на защиту города, что стоит на краю Ойкумены. Отступать нам некуда, за нами - Антиохия-Маргиана! А враг силен и опытен, дисциплина у римлян, как у роботов. И о чем же думают люди на краю жизни, когда неясно, увидишь ты день завтрашний или уже помечен смертью?..»
- Знаете, что я сейчас вспомнил? - заговорил Гефестай. - Я, когда к легионам подобрался поближе, не сразу и поверил. Смотрю - девицы едут! Вот, думаю, допился! Да нет, едут красавицы! Две молоденькие и одна постарше…
- Пленные, может? - выдвинул версию Лобанов.
- Да нет, - протянул кушан, - непохоже… Одеты прилично, а седла у них так и играют жемчугами! Кто ж на такое седло пленницу посадит или, там, рабыню? И охрана у них такая, что о-го-го!
- И как же это ты с ними не познакомился? - комически изумился Эдик.
- Легионеры помешали! - ухмыльнулся Гефестай. - Да и зачем мне еще одна головная боль? Хватит с меня моей Феризат! - И добавил жизнерадостно: - До чего ж ревнива, о-о! Женщина-пила!
- Так ушел бы! - присоветовал Искандер.
- Да уже тыщу раз уходил! И возвращался опять!
- Будда учит: жизнь полна страданий, - назидательно сказал Чанба. - Страдания смертного проистекают от неудовлетворенных желаний. Откажись от суетных хотений, Гефестай, укроти плоть, и ты приблизишься к блаженству, угодишь в самую нирвану!
- Нет уж! - ухмыльнулся сын Ярная. - Блаженство - это когда я с Феризат! Кстати, - сузил он коварно глаза, - а как там поживает маленькая Хава?
- Хорошо поживает, - ответил Чанба и подозрительно посмотрел на Гефестая.
- А ладно ли со здоровьицем у маленькой Гермионы? - невинно спросил тот.
На смуглых щеках Эдика заиграл румянец.
- Здорова Гермиона, - буркнул он.
Лобанов хихикнул.
- Сергей меня понял, - внушительно сказал Гефестай и поднял палец. - Друг мой Эдуард! Когда живешь сразу с двумя красотулями, не проповедуй воздержание товарищу!
- Я не сразу! - затрепыхался Чанба. - Я по очереди!
Друзья расхохотались.
- А я все не заведу себе подругу, - закручинился Искандер. - Не получается у меня, чтобы так, - вот мой дом, а вот моя женщина! Никаких шансов! Все как-то… так, перебиваюсь. Не дома живу, а на постое стою… Полажу с девчонкой, а поутру лежу, смотрю на нее и думаю: и фигурка точеная, и личико - Афродита отдыхает! - Тиндарид сделал отвращающий знак. - А как представлю, что лицо это будет единственным, да на всю жизнь… Все!
- Сергей, - спросил Гефестай, - а у тебя там, в России, девушка была?
- Были, - усмехнулся Лобанов.
- Все с тобой ясно!
Гнусаво протрубила букцина.
- Перерыв окончен! - сказал Гефестай и хлопнул себя по коленям.
Лобанов, а за ним и Эдик с Искандером просунулись меж зубцов, интересуясь, чего там римляне задумали.
- Вы что сюда, смотреть пришли? - сердито спросил Гефестай у глазеющих сотоварищей и быстро нашел всем работу - Эдика приставил к лебедке-полиспасту, поднимать с земли тяжелые каменные ядра для баллист, Искандера отправил ярусом ниже - кантовать тяжелые хумы с нефтью, а Лобанова отправил к Фарнаку, за боеприпасами.
Сергей раза три сгонял туда и обратно, тягая под мышками по снопу длинных стрел и по вязанке дротиков. Но не он один бегал - все невеликое воинство Антиохии металось взад-вперед, готовясь дать отпор наглым агрессорам.
Ровно через три часа - клепсидра это подтвердила - военный лагерь у римлян был готов. Огромный прямоугольник, почти полкилометра на километр, был обнесен двойным частоколом, обмазанным глиной. Передние ворота лагеря, обращенные к Антиохии, висели меж двух деревянных башен, словно копируя городские укрепления.
Начинало темнеть, но римляне все никак не могли угомониться - подтаскивали свои онагры и хайробаллисты, выстраивая орудия в линию, дружно стучали молотками и зудели пилами, собирая громадную гелеполу, осадную башню. По тракту медленно ползла… ну как бы рубленая изба на колесах, крытая поверху сырыми шкурами. Это была знаменитая тестудо, под ее защитой легионеры ровняли тракт, срывая бугры и засыпая ямки, - готовили путь под гелеполу. Кувшинчик с горящей нефтью долетел до тестудо, лопнул, разливаясь чадящим пламенем, но толку от него было чуть - не брал огонь сырую кожу, бессильно стекал на землю и гас.
- Сергей, - сказал негромко Гефестай, - иди поспи. Ко второй страже тебя сменит Искандер, потом очередь Эдика.
- А штурм не проспим? - пробурчал Эдик.
- Не проспим, - усмехнулся Гефестай. - Фромены пойдут на приступ с утра. И такой шум поднимут, что… Плавали - знаем! Иди, короче, и ложись!
Лобанов спустился на нижний ярус. Там горела масляная лампа, тускло освещая низкий деревянный лежак, покрытый войлочной полстью. Сергей лег и закрыл глаза.
Было ему странно и неспокойно. Страха не было. По правде говоря, Лобанов просто не верил в реальность происходящего. Осада крепости… Приступ… Эти слова как-то не увязывались с ним, выпускником МАЛИ, директором «ооошки», хоть и вшивенькой, а все ж… Ко времени своего «пришествия» он уже попривык, но лук и стрелы, мечи и копья, боевые колесницы - это было настолько дико, что просто оторопь брала.
- Ничего, - проворчал Лобанов, - привыкнешь еще…

3
Утром римляне пошли на приступ. Затрубили букцины, и легионеры затопали, выбивая пыль из-под калиг. Заработали рычаги баллист и катапульт, посылая за стены горящие тюки пакли, щедро пропитанной нефтью, и ядра. К удивлению Лобанова, сырцовые кирпичи держали удар. Для данного стройматериала, пожалуй, опасной была лишь вода, но над Антиохией-Маргианой метеориты падали чаще, чем дождевые капли.
- Бар-pa! - орали римляне. - Бар-ра!
Обложившись щитами, накрывшись ими, они шли тесно сбитой «черепахой», спасаясь от парфянских стрел.
- Толкай! - рявкнул Гефестай.
Искандер ударил огромным деревянным молотом-киянкой, выбивая удерживающую шпильку, сработал шатун, и онагр, подпрыгнув передком, выбросил снаряд - негодный мельничный жернов. Жернов, вихляясь в полете, описал крутую дугу и рухнул в центр «черепахи», всмятку раздавив двоих или троих римских солдат. Стрелки на стенах тут же запустили добрую порцию стрел в образовавшуюся брешь. «Черепаха» дрогнула, стала расползаться и отступать.
- Воздух! - завопил Лобанов, углядев, как сверху на них летит горящая пакля.
Огненным болидом, кувыркаясь и сыпя искрами, тючок ударился о площадку бастиона, выбрасывая языки пламени и нещадно чадя.
- Сергей! - крикнул Искандер, хватая багор.
Вдвоем с Лобановым они подцепили пылающий тюк и вытолкали его меж зубцов.
- Молодец, роксолан! - оскалился Гефестай и приказал: - Глядеть в оба!
А римляне планомерно и последовательно вели осаду. Под прикрытием винеа, они быстренько собрали что-то вроде тестудо, только поуже.
- А это что за изба-читальня? - осведомился Эдик, уперев руки в боки.
- Ты бы не торчал на виду, - посоветовал Гефестай. - Без головы хочешь остаться? - и авторитетно ответил: - Это мускулус. Щас подберутся к самому рву, сбросят мешки с землей - и обратно… Ходок десять сделают и засыпят ров, на хрен!
- Гефестай! - крикнул Лобанов. - А давай по этому… по мускулусу саданем? А?!
- А смысл? - спросил сын Ярная. - Только ядра зря потратим! Вон где главная-то зараза!
И он показал на гигантскую гелеполу, выстроенную в четыре яруса. С самого нижнего ее этажа высовывался тэрэбра - исполинский бурав, чтобы кирпичную стену сверлить, а на верхней площадке вертелись трое со «скорпионами», гигантскими самострелами. «Скорпионы» гудели басовыми струнами, выпуская дротики по одному, а стрелы - целыми пучками. Вот один из «скорпионов» развернулся в сторону бастиона, и здоровенный дротик провыл над зубцами.
- Перелет! - проорал Лобанов.
- О, Ардвичура-Анахита! - взмолился Ширак скороговоркой. - Окажи нам помощь! Если нам останутся жизни на созданной Ахурой земле, я воздам тебе тысячу возлияний из хомы и млека!
Гелепола еле ползла, продавливая глубокую колею в набитом тракте. Целая когорта толкала ее, хоронясь за огромными двуручными щитами.
- Обходят! - заорал Искандер, высовываясь между зубцов на южную сторону. - Обходят!
Лобанов кинулся посмотреть - с юго-западного направления к городу подкатывала целая батарея хайробаллист. Сработанные из железа, хайробаллисты выдерживали куда большие нагрузки, чем обычные деревянные. И дальнобойность у них была… Со стен не достать!
- Фарнак! - рявкнул Гефестай.
Сак понял начальника. Схватив рог, он затрубил, разнося низкий и звучный сигнал. Ему ответили с воротных башен, и десяток воинов, пригибаясь за зубцами, побежали крепить оборону на южном фланге.
Залязгали, загрюкали хайробаллисты, меча скругленные каменюки. Ядра долбали верх крепостной стены, выламывая кирпич-сырец и нещадно пыля. Метко пущенная глыба угодила по зубцу, подрыв основание. Зубец не выдержал - покосился, кроша глину, сполз и рухнул в ров. Двое саков, присевшие за выбитым «зубом», порскнули в стороны, но ушел лишь один, другого размазало залетное ядро.
- Что творят, гады! - процедил Гефестай.
- Поможем чем можем? - предложил Эдик.
- Чем ты поможешь? И вообще, - отставить! Наше место здесь! Гелеполу эту херову валить!
- Так чего ж мы не валим?!
- Рано еще! Пусть поближе подойдет, сейчас ее не уронишь…
А хайробаллисты били и били, прицельно колупая стену. Еще один зубец не выдержал, кувыркнулся в ров в облаке пыли и глиняной крошки. За ним обрушился третий, четвертый… Отвалилась глыбка от стены-целика, упала на кучу, завалившую ров. И сразу два мускулуса подкатились, мешками с землею выравнивая завал.
- Готово дело… - сказал Искандер озабоченно. - Щас в атаку попрут… Никаких шансов!
И точно - целая когорта, прикрываясь щитами и волоча лестницы, двинулась к стене бегом.
- Бар-pa! - ревели фромены. - Бар-ра!
Парфяне разбежались по верху стены, обстреливая штурмующих из луков, но напор был силен. Лестницы-длинномеры закачались стоймя и опали на стены, прогибаясь. Легионеры, быстро-быстро работая ногами, полезли наверх, цепляясь за перекладины одной рукой, другой держа щит над головой. Дюжий парфянин попытался спихнуть лестницу, но куда там…
- За мной! - рявкнул Гефестай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48