И кто я, чтобы противиться их воле?
Михн вздохнул.
– Действительно, кто?
Джейл ловко передвигался между деревьями, держа наготове натянутый лук.
Услышав сквозь журчание реки негромкий вскрик птицы – коротенькую двойную трель золотогрудки, – он мгновенно остановился и спрятался за старым боярышником. Борл потрясающе имитировал птичьи голоса, именно поэтому его и выбрали, чтобы сопровождать Изака в Нарканг. Обычно с помощью птичьего пения Борл извещал товарища о приближении врага, а Джейл, который был проворней, по этим сигналам находил противника.
Их отряд двигался по реке в направлении Хелректа; миновав границу между Тор Милистом и Скри, путники высадились на берег – тогда-то и увидели человека, которого выслеживали теперь. Его появление очень походило на предвестие засады, ведь дальше могли плыть только рыбачьи лодки, на которые не погрузишь лошадей.
Снова раздалась трель золотогрудки, и Джейл приготовился к броску, но тут впереди прозвучала еще одна трель. Он тихо выругался. Либо Борл привлек своим пением настоящую птицу, либо тот, кого они выслеживали, обнаружил своих преследователей.
Джейл присел на корточки и замер прислушиваясь. Вокруг стояла странная тишина, потом ее разорвал свист, но не птичий – предупреждение, что Джейла заметили. Лесничий поднялся, вытащил меч и воткнул в землю, чтобы можно было схватиться за него в любой момент. Потом приготовил лук к бою.
– Хватит щебетать по-птичьи, – раздался вдруг голос ярдах в тридцати от него. – Я знаю, где вы. Выходите.
Лесничий услышал приближающееся похрустывание веток и стал огибать боярышник, все еще не сомневаясь, что здесь его никто не может увидеть и услышать. Гладкая натянутая тетива лука коснулась щеки – он заметил говорившего. Выглядел тот не очень внушительно: кое-как залатанная кожаная одежда, потрепанная волчья шкура вместо плаща, длинный лук за плечом и топорик с коротким топорищем за поясом.
– Я один, – сказал незнакомец. – Я ждал вас все утро.
На вид ему было лет пятьдесят, в его недельной щетине поблескивала седина, а на губах играла улыбка, которая насторожила Джейла.
– Граница Хелректа – неподходящее место, чтобы поджидать кого-то в одиночку и без коня, – ответил Джейл, продолжая целиться из лука. – Вряд ли ты прибыл сюда по воде, ты совсем не похож на лодочника.
– Пошлите второго лесничего за вашим хозяином, – заявил человек. – Я хочу с ним поговорить.
Судя по странному выговору, он был не местным и говорил не на родном языке.
– Какое у тебя дело к нашему господину?
– Меня послали к нему. Послушай, я заранее знал, что вы приедете. Я мог бы выследить вас всех и убить. Так что передайте хозяину, что я здесь, а потом идите себе отдыхайте.
Джейл ослабил тетиву и, не сводя глаз с чужака, помахал правой рукой. В ответ раздался свист, говоривший, что Борл видел и понял сигнал. Все еще не отрывая взгляда от незнакомца, Джейл сделал шаг назад и вытащил из земли меч. Стрела так и осталась на тетиве.
– Погодите устраиваться поудобнее, – предупредил он незнакомца, который присел на переплетенные корни и вытащил кисет. – Нам придется пройти чуть дальше.
Лесничий кивнул туда, где остался его конь.
Чужак театрально вздохнул, снова встал и, издевательски улыбаясь, прошел мимо Джейла, который невольно задумался: на что же они нарвались вместо засады?
– Итак, кто вы? – Изак, не таясь, держал руку на эфесе с изумрудом.
Рядом с ним незнакомец казался карликом, но нисколько от этого не смущался. Либо чужак был не в своем уме, либо в нем таилось нечто особенное. Он проявил к дарам Изака лишь легкий интерес, куда внимательней рассматривая лицо кранна под маской, нежели Эолис и Сюленты.
– Приветствую, брат, – сказал незнакомец и слегка поклонился. Изак заметил, что и его спутники пребывают в некотором замешательстве. – Меня зовут Моргиен, но мое имя вряд ли что-нибудь вам скажет.
Кранн улыбнулся под маской, заметив краешком глаза Михна – тот беспокойно переминался с ноги на ногу, но заговорил решительным тоном:
– Вас еще называют «человеком с несколькими душами».
Моргиен удивленно приподнял брови, его улыбка сразу исчезла, чему Изак был очень рад. Но смущение незнакомца длилось недолго. Он пожал плечами, отчего его побитая молью волчья шкура затрещала так, словно пришел ее последний час.
– Ваш человек знает историю. Не ожидал, что моя слава добралась до северных кланов.
Теперь пришел черед Михна удивляться, но незнакомец лишь фыркнул и продолжал:
– А теперь, когда мы представились друг другу, пора перейти к делу.
– И в чем оно состоит? – поинтересовался Карел. – Откуда вы узнали, что мы здесь окажемся? И почему назвали его братом?
– Думаю, объяснения могут подождать. А как я узнал, что вы будете здесь, – мне подсказала это девушка из его снов.
Карел рассмеялся, но вдруг заметил, как подобрался Изак. Но больше всего ветерана обеспокоила уверенность Моргиена. Чужак выглядел моложе Карела, и к его таинственному виду очень подходило определение «человек с несколькими душами».
– Может, нам лучше поговорить наедине? – негромко спросил Изака Моргиен.
Кранн кивнул и подал остальным знак отойти, не сводя глаз с Моргиена. Почувствовав, что Изак настроен серьезно, Карел без возражений отошел; за ним последовали Везна и воины, но Михн не сдвинулся с места, только крепче сжал свою дубинку.
Моргиен сочувственно посмотрел на него.
– Все в порядке, друг. Раз вы знаете, кто я, вам должно быть известно, что против вашего господина у меня нет ни единого шанса.
Михн немного подумал, потом склонил голову в знак согласия и подошел к Карелу, но не перестал при этом следить за Моргиеном. Михн подскочил от неожиданности, когда ветеран коснулся его руки.
– Что он имел в виду?
– Вы что-нибудь слышали о финнтрейлях? – рассеянно спросил Михн.
– Нет. Кто они? Какое-то северное племя? Михн медленно покачал головой.
– Нет. Я объясню позже. Вряд ли он будет угрожать лорду Изаку, и все-таки он опасен.
– Теперь, когда мы одни, скажите, что вы имели в виду. Любое упоминание о его снах выводило Изака из равновесия.
Как чужак мог узнать о девичьем голосе? Изак не мог себе этого представить.
– Я не совсем уверен, что… – начал было Моргиен, но вдруг замолчал, когда под его подбородком замерцал серебристый свет.
– И никаких загадок, старик, – низким голосом предупредил кранн.
Моргиен с трудом сглотнул и кивнул.
– Боюсь, у меня меньше ответов, чем у вас вопросов. Уже четыре раза я видел сны, которые были чем-то большим, нежели обычными сновидениями.
– Вы упомянули девушку из моих снов, – нетерпеливо перебил Изак. – Объяснитесь!
– Я видел девушку, и она говорила со мной. Рассказала о вас и попросила, чтобы я к вам пришел. Значит, и вы ее видели, раз девушка знала, кто вы и где вас найти.
– Так кто она такая? И откуда знает меня?
– Ее зовут Кселиата. Она говорит, что искала вас целый год, но даже не подозревала зачем, – пока вы не надели Сюленты.
– Она чувствует магию Сюлентов?
Моргиен не обратил внимания на сарказм в голосе Изака.
– Мне кажется – чувствует, но боится сказать, каким образом. Она рассказала только, что Сюленты для нее как большой маяк, который посылает яркий свет через весь Ланд, когда она спит. Но еще она сказала, что ваши сны очень надежно охраняются, поэтому ей в них не попасть. Кселиата надеется – если я расскажу вам обо всем, вы сумеете открыться и впустить ее.
– Чтобы я это сделал, нужна серьезная причина. Продолжайте.
– Она из племени йитаченов, по-моему, хотя я и не бывал в тех краях; у нее кожа орехового цвета. Кселиата очень юна – ей, наверное, лет пятнадцать.
– Что ей от меня нужно?
– Мне кажется, она хочет вам помочь. Она убедила меня, что вам нужна и моя помощь.
– Помочь – как? Какая, по-вашему, помощь мне нужна?
Изак наконец опустил меч, убедившись, что Моргиен не собирается нападать. Заглянув в душу этого человека, белоглазый обнаружил в ней странное смешение сил. И таившаяся в чужаке магия была весьма странной; Изаку еще не приходилось видеть ничего подобного, но, поскольку магические силы Моргиена были невелики, беспокоиться было не о чем.
– Кселиата уверяет, что впереди вас ждут всякие беды.
Заметив выражение лица Изака, чужак поднял руку и быстро продолжал:
– Она рассказала мне все, что знала, и, по-моему, я все понял. Но если я передам вам ее слова, ситуация может стать еще хуже.
– Хуже? Я пока даже не решил, оставить ли вас в живых. Что может быть для вас еще хуже?
– Хуже будет, если у вас останется только половина рассудка, – просто ответил Моргиен.
Изак хотел было ответить, но промолчал. Судя по выражению лица чужака, тот был совершенно серьезен, какими бы безумными ни казались его слова.
Белоглазый оглянулся на товарищей, потом подошел к поросшему мхом поваленному дереву, дав знак Моргиену следовать за ним. Изак перешагнул через ствол и сел на него лицом к своим людям, чтобы Моргиену пришлось сидеть к ним спиной. Сбросив маску, кранн провел рукой в серебряной перчатке по коротко стриженным волосам. Прохладное прикосновение серебра к голове походило на легкий порыв ветра, волнующего кроны деревьев.
– Вы хотите мне помочь – и хотите, чтобы я вам доверял, не зная, что именно происходит?
– Речь идет о вашей судьбе. Когда человек узнаёт свою судьбу, он всегда рискует, – пожал плечами Моргиен.
– К чертям судьбу, – бросил Изак. – Я не верю, что наша жизнь предопределена…
– Конечно, не предопределена, – перебил Моргиен. – Вот поэтому вам и нельзя знать все. Кселиата – предсказательница и оракул. Но не нужно быть ясновидящим, чтобы догадаться: белоглазый никогда не примет свою судьбу. Сознательно или бессознательно, вы всегда будете противиться любым направляющим вас силам, такова уж ваша натура. Но зато вы будете готовы к грядущему.
Изак вдруг заметил, что кусает губы.
– И что же вы предлагаете?
– Кселиата считает себя вашим духовным хранителем. Она сказала: «Его доспехи сохранят ему жизнь, а я должна охранять его душу». Совершенно ясно, что угроза куда страшнее, чем вы можете себе представить.
– Боюсь, у меня много врагов, – горько заметил Изак. Моргиен как будто его не слышал.
– Кселиата видела вашу смерть, но надеется ее предотвратить. Вот почему и попросила у меня помощи.
– И чему вы можете меня научить? – фыркнул Изак. – Не похоже, чтобы вы были сильны в фехтовании.
– Нет, я не фехтовальщик. Но ваша смерть будет связана с гибелью разума, а не тела. Если нападению подвергнется ваше сознание, я смогу вам пригодиться.
– Почему именно вы?
– Как может подтвердить ваш слуга, я – одержимый. Изак засмеялся, но сразу смолк, заметив, что его собеседник не шутит.
– Вы серьезно?
– Совершенно серьезно. Мною не завладели демоны, одержимость моя была добровольной. Помните, как назвал меня ваш слуга?
– Человек с душами? Кажется, так?
Хотя Изак поборол желание встать и убраться подальше от этого ненормального, на миг он все-таки крепче сжал эфес меча. Моргиен заметил это и понимающе улыбнулся.
– Человек с несколькими душами. Возможно, сейчас не время рассказывать мою историю, поскольку она длинна, но если вкратце – я пожалел демона Васль. Ручей, в котором она жила, собирались перекрыть дамбой, и, как только вода остановилась бы, Васль превратилась бы лишь в шепот, уносимый ветром. И я предложил ей посильную помощь – из чистого сострадания. Едва вода в ручье перестала течь, Васль вошла в мою душу. У меня доброе сердце, и не я один совершал подобные поступки.
– Мне показалось, Михн считает вас опасным.
– Меня? Нет, не меня, но одна из живущих во мне душ – финнтрейль, что правда, то правда.
– А что такое финнтрейль?
Моргиен неуверенно улыбнулся. Было ясно, что, приняв душу демона, он превратился в отверженного, а доверять свои секреты незнакомому человеку всегда неловко. Изаку это было понятно и близко.
– Ну… Финнтрейли – это нечто вроде призраков, как мне кажется. Но призраков не людей, а существ более древних. Я сам не знаю точно, что они такое, потому что они давно забыли это сами. С живущей во мне Селиасеей произошло то же, что с остальными финнтрейлями. Они – лишь тени тех, кем были когда-то, но раз им удалось сохранить хотя бы такую частицу себя, должно быть, некогда они были очень сильны.
– Они опасны?
Моргиен задумался, подбирая нужные слова.
– Наверное, будет правильней сказать, что они злые. Пока им удается сохранить эту злость, они – не просто легкий отголосок эха. Гнев поддерживает их существование. Но все живущие во мне души подчиняются мне, и даже финнтрейль подчинился моей воле. Для Селиасеи ощущение, что она снова живет, вполне того стоит.
– И что же вы предлагаете? Вряд ли я хочу, чтобы мне помогали с помощью маленькой злобной тени, живущей в вашей голове.
– Считайте это расширением своего жизненного опыта. Поверьте, мне достанется больше, чем вам. Я не могу прочесть руны на ваших доспехах, но Селиасея их боится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Михн вздохнул.
– Действительно, кто?
Джейл ловко передвигался между деревьями, держа наготове натянутый лук.
Услышав сквозь журчание реки негромкий вскрик птицы – коротенькую двойную трель золотогрудки, – он мгновенно остановился и спрятался за старым боярышником. Борл потрясающе имитировал птичьи голоса, именно поэтому его и выбрали, чтобы сопровождать Изака в Нарканг. Обычно с помощью птичьего пения Борл извещал товарища о приближении врага, а Джейл, который был проворней, по этим сигналам находил противника.
Их отряд двигался по реке в направлении Хелректа; миновав границу между Тор Милистом и Скри, путники высадились на берег – тогда-то и увидели человека, которого выслеживали теперь. Его появление очень походило на предвестие засады, ведь дальше могли плыть только рыбачьи лодки, на которые не погрузишь лошадей.
Снова раздалась трель золотогрудки, и Джейл приготовился к броску, но тут впереди прозвучала еще одна трель. Он тихо выругался. Либо Борл привлек своим пением настоящую птицу, либо тот, кого они выслеживали, обнаружил своих преследователей.
Джейл присел на корточки и замер прислушиваясь. Вокруг стояла странная тишина, потом ее разорвал свист, но не птичий – предупреждение, что Джейла заметили. Лесничий поднялся, вытащил меч и воткнул в землю, чтобы можно было схватиться за него в любой момент. Потом приготовил лук к бою.
– Хватит щебетать по-птичьи, – раздался вдруг голос ярдах в тридцати от него. – Я знаю, где вы. Выходите.
Лесничий услышал приближающееся похрустывание веток и стал огибать боярышник, все еще не сомневаясь, что здесь его никто не может увидеть и услышать. Гладкая натянутая тетива лука коснулась щеки – он заметил говорившего. Выглядел тот не очень внушительно: кое-как залатанная кожаная одежда, потрепанная волчья шкура вместо плаща, длинный лук за плечом и топорик с коротким топорищем за поясом.
– Я один, – сказал незнакомец. – Я ждал вас все утро.
На вид ему было лет пятьдесят, в его недельной щетине поблескивала седина, а на губах играла улыбка, которая насторожила Джейла.
– Граница Хелректа – неподходящее место, чтобы поджидать кого-то в одиночку и без коня, – ответил Джейл, продолжая целиться из лука. – Вряд ли ты прибыл сюда по воде, ты совсем не похож на лодочника.
– Пошлите второго лесничего за вашим хозяином, – заявил человек. – Я хочу с ним поговорить.
Судя по странному выговору, он был не местным и говорил не на родном языке.
– Какое у тебя дело к нашему господину?
– Меня послали к нему. Послушай, я заранее знал, что вы приедете. Я мог бы выследить вас всех и убить. Так что передайте хозяину, что я здесь, а потом идите себе отдыхайте.
Джейл ослабил тетиву и, не сводя глаз с чужака, помахал правой рукой. В ответ раздался свист, говоривший, что Борл видел и понял сигнал. Все еще не отрывая взгляда от незнакомца, Джейл сделал шаг назад и вытащил из земли меч. Стрела так и осталась на тетиве.
– Погодите устраиваться поудобнее, – предупредил он незнакомца, который присел на переплетенные корни и вытащил кисет. – Нам придется пройти чуть дальше.
Лесничий кивнул туда, где остался его конь.
Чужак театрально вздохнул, снова встал и, издевательски улыбаясь, прошел мимо Джейла, который невольно задумался: на что же они нарвались вместо засады?
– Итак, кто вы? – Изак, не таясь, держал руку на эфесе с изумрудом.
Рядом с ним незнакомец казался карликом, но нисколько от этого не смущался. Либо чужак был не в своем уме, либо в нем таилось нечто особенное. Он проявил к дарам Изака лишь легкий интерес, куда внимательней рассматривая лицо кранна под маской, нежели Эолис и Сюленты.
– Приветствую, брат, – сказал незнакомец и слегка поклонился. Изак заметил, что и его спутники пребывают в некотором замешательстве. – Меня зовут Моргиен, но мое имя вряд ли что-нибудь вам скажет.
Кранн улыбнулся под маской, заметив краешком глаза Михна – тот беспокойно переминался с ноги на ногу, но заговорил решительным тоном:
– Вас еще называют «человеком с несколькими душами».
Моргиен удивленно приподнял брови, его улыбка сразу исчезла, чему Изак был очень рад. Но смущение незнакомца длилось недолго. Он пожал плечами, отчего его побитая молью волчья шкура затрещала так, словно пришел ее последний час.
– Ваш человек знает историю. Не ожидал, что моя слава добралась до северных кланов.
Теперь пришел черед Михна удивляться, но незнакомец лишь фыркнул и продолжал:
– А теперь, когда мы представились друг другу, пора перейти к делу.
– И в чем оно состоит? – поинтересовался Карел. – Откуда вы узнали, что мы здесь окажемся? И почему назвали его братом?
– Думаю, объяснения могут подождать. А как я узнал, что вы будете здесь, – мне подсказала это девушка из его снов.
Карел рассмеялся, но вдруг заметил, как подобрался Изак. Но больше всего ветерана обеспокоила уверенность Моргиена. Чужак выглядел моложе Карела, и к его таинственному виду очень подходило определение «человек с несколькими душами».
– Может, нам лучше поговорить наедине? – негромко спросил Изака Моргиен.
Кранн кивнул и подал остальным знак отойти, не сводя глаз с Моргиена. Почувствовав, что Изак настроен серьезно, Карел без возражений отошел; за ним последовали Везна и воины, но Михн не сдвинулся с места, только крепче сжал свою дубинку.
Моргиен сочувственно посмотрел на него.
– Все в порядке, друг. Раз вы знаете, кто я, вам должно быть известно, что против вашего господина у меня нет ни единого шанса.
Михн немного подумал, потом склонил голову в знак согласия и подошел к Карелу, но не перестал при этом следить за Моргиеном. Михн подскочил от неожиданности, когда ветеран коснулся его руки.
– Что он имел в виду?
– Вы что-нибудь слышали о финнтрейлях? – рассеянно спросил Михн.
– Нет. Кто они? Какое-то северное племя? Михн медленно покачал головой.
– Нет. Я объясню позже. Вряд ли он будет угрожать лорду Изаку, и все-таки он опасен.
– Теперь, когда мы одни, скажите, что вы имели в виду. Любое упоминание о его снах выводило Изака из равновесия.
Как чужак мог узнать о девичьем голосе? Изак не мог себе этого представить.
– Я не совсем уверен, что… – начал было Моргиен, но вдруг замолчал, когда под его подбородком замерцал серебристый свет.
– И никаких загадок, старик, – низким голосом предупредил кранн.
Моргиен с трудом сглотнул и кивнул.
– Боюсь, у меня меньше ответов, чем у вас вопросов. Уже четыре раза я видел сны, которые были чем-то большим, нежели обычными сновидениями.
– Вы упомянули девушку из моих снов, – нетерпеливо перебил Изак. – Объяснитесь!
– Я видел девушку, и она говорила со мной. Рассказала о вас и попросила, чтобы я к вам пришел. Значит, и вы ее видели, раз девушка знала, кто вы и где вас найти.
– Так кто она такая? И откуда знает меня?
– Ее зовут Кселиата. Она говорит, что искала вас целый год, но даже не подозревала зачем, – пока вы не надели Сюленты.
– Она чувствует магию Сюлентов?
Моргиен не обратил внимания на сарказм в голосе Изака.
– Мне кажется – чувствует, но боится сказать, каким образом. Она рассказала только, что Сюленты для нее как большой маяк, который посылает яркий свет через весь Ланд, когда она спит. Но еще она сказала, что ваши сны очень надежно охраняются, поэтому ей в них не попасть. Кселиата надеется – если я расскажу вам обо всем, вы сумеете открыться и впустить ее.
– Чтобы я это сделал, нужна серьезная причина. Продолжайте.
– Она из племени йитаченов, по-моему, хотя я и не бывал в тех краях; у нее кожа орехового цвета. Кселиата очень юна – ей, наверное, лет пятнадцать.
– Что ей от меня нужно?
– Мне кажется, она хочет вам помочь. Она убедила меня, что вам нужна и моя помощь.
– Помочь – как? Какая, по-вашему, помощь мне нужна?
Изак наконец опустил меч, убедившись, что Моргиен не собирается нападать. Заглянув в душу этого человека, белоглазый обнаружил в ней странное смешение сил. И таившаяся в чужаке магия была весьма странной; Изаку еще не приходилось видеть ничего подобного, но, поскольку магические силы Моргиена были невелики, беспокоиться было не о чем.
– Кселиата уверяет, что впереди вас ждут всякие беды.
Заметив выражение лица Изака, чужак поднял руку и быстро продолжал:
– Она рассказала мне все, что знала, и, по-моему, я все понял. Но если я передам вам ее слова, ситуация может стать еще хуже.
– Хуже? Я пока даже не решил, оставить ли вас в живых. Что может быть для вас еще хуже?
– Хуже будет, если у вас останется только половина рассудка, – просто ответил Моргиен.
Изак хотел было ответить, но промолчал. Судя по выражению лица чужака, тот был совершенно серьезен, какими бы безумными ни казались его слова.
Белоглазый оглянулся на товарищей, потом подошел к поросшему мхом поваленному дереву, дав знак Моргиену следовать за ним. Изак перешагнул через ствол и сел на него лицом к своим людям, чтобы Моргиену пришлось сидеть к ним спиной. Сбросив маску, кранн провел рукой в серебряной перчатке по коротко стриженным волосам. Прохладное прикосновение серебра к голове походило на легкий порыв ветра, волнующего кроны деревьев.
– Вы хотите мне помочь – и хотите, чтобы я вам доверял, не зная, что именно происходит?
– Речь идет о вашей судьбе. Когда человек узнаёт свою судьбу, он всегда рискует, – пожал плечами Моргиен.
– К чертям судьбу, – бросил Изак. – Я не верю, что наша жизнь предопределена…
– Конечно, не предопределена, – перебил Моргиен. – Вот поэтому вам и нельзя знать все. Кселиата – предсказательница и оракул. Но не нужно быть ясновидящим, чтобы догадаться: белоглазый никогда не примет свою судьбу. Сознательно или бессознательно, вы всегда будете противиться любым направляющим вас силам, такова уж ваша натура. Но зато вы будете готовы к грядущему.
Изак вдруг заметил, что кусает губы.
– И что же вы предлагаете?
– Кселиата считает себя вашим духовным хранителем. Она сказала: «Его доспехи сохранят ему жизнь, а я должна охранять его душу». Совершенно ясно, что угроза куда страшнее, чем вы можете себе представить.
– Боюсь, у меня много врагов, – горько заметил Изак. Моргиен как будто его не слышал.
– Кселиата видела вашу смерть, но надеется ее предотвратить. Вот почему и попросила у меня помощи.
– И чему вы можете меня научить? – фыркнул Изак. – Не похоже, чтобы вы были сильны в фехтовании.
– Нет, я не фехтовальщик. Но ваша смерть будет связана с гибелью разума, а не тела. Если нападению подвергнется ваше сознание, я смогу вам пригодиться.
– Почему именно вы?
– Как может подтвердить ваш слуга, я – одержимый. Изак засмеялся, но сразу смолк, заметив, что его собеседник не шутит.
– Вы серьезно?
– Совершенно серьезно. Мною не завладели демоны, одержимость моя была добровольной. Помните, как назвал меня ваш слуга?
– Человек с душами? Кажется, так?
Хотя Изак поборол желание встать и убраться подальше от этого ненормального, на миг он все-таки крепче сжал эфес меча. Моргиен заметил это и понимающе улыбнулся.
– Человек с несколькими душами. Возможно, сейчас не время рассказывать мою историю, поскольку она длинна, но если вкратце – я пожалел демона Васль. Ручей, в котором она жила, собирались перекрыть дамбой, и, как только вода остановилась бы, Васль превратилась бы лишь в шепот, уносимый ветром. И я предложил ей посильную помощь – из чистого сострадания. Едва вода в ручье перестала течь, Васль вошла в мою душу. У меня доброе сердце, и не я один совершал подобные поступки.
– Мне показалось, Михн считает вас опасным.
– Меня? Нет, не меня, но одна из живущих во мне душ – финнтрейль, что правда, то правда.
– А что такое финнтрейль?
Моргиен неуверенно улыбнулся. Было ясно, что, приняв душу демона, он превратился в отверженного, а доверять свои секреты незнакомому человеку всегда неловко. Изаку это было понятно и близко.
– Ну… Финнтрейли – это нечто вроде призраков, как мне кажется. Но призраков не людей, а существ более древних. Я сам не знаю точно, что они такое, потому что они давно забыли это сами. С живущей во мне Селиасеей произошло то же, что с остальными финнтрейлями. Они – лишь тени тех, кем были когда-то, но раз им удалось сохранить хотя бы такую частицу себя, должно быть, некогда они были очень сильны.
– Они опасны?
Моргиен задумался, подбирая нужные слова.
– Наверное, будет правильней сказать, что они злые. Пока им удается сохранить эту злость, они – не просто легкий отголосок эха. Гнев поддерживает их существование. Но все живущие во мне души подчиняются мне, и даже финнтрейль подчинился моей воле. Для Селиасеи ощущение, что она снова живет, вполне того стоит.
– И что же вы предлагаете? Вряд ли я хочу, чтобы мне помогали с помощью маленькой злобной тени, живущей в вашей голове.
– Считайте это расширением своего жизненного опыта. Поверьте, мне достанется больше, чем вам. Я не могу прочесть руны на ваших доспехах, но Селиасея их боится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75