Если вы окажете ему доверие, он не подведет.
– А Лезарль?
– Главный распорядитель – жесток и обожает власть, но он преданный вассал Бахля и прекрасно понимает, что, соблюдая интересы племени, он все-таки может позволить себе небольшие радости. Шпионы и убийцы – игрушки главного распорядителя, а преданность его гарантирована, потому что обеспечивает ему то, что Лезарлю нужнее всего. Даже враги его не могут отрицать, что он – гениальный правитель. Уверен, он воздаст вам оложенные почести, когда вы станете повелителем. А пока, скорее всего, он считает, что вам еще нужно научиться быть правителем, достойным почестей.
Изак взглянул на генерала Лаха, размышляя над сказанным Везной. В этих словах была логика, что не гарантировало их правдивости. Хотя, с другой стороны, что он теряет, если примет предложенные правила игры?
– И кто же тогда мои враги? – задумчиво спросил Изак.
– Нынче все ваши враги собрались у стен Ломина. И забывать об этом смертельно опасно.
Дни пролетали быстро.
Изак плохо помнил свои сны – только победные битвы, которых на самом деле не было, и один и тот же голос. Он все время уставал от недосыпания; серое небо и равномерное покачивание коня убаюкивали, и кранн легко впадал в полудрему. Бахль говорил, что он должен сосредоточиться и готовиться к предстоящей битве, но Изаку никак не удавалось это сделать.
Когда же он все-таки собирался с силами и начинал учиться самоконтролю, на краешке сознания все равно маячила мысль, что враг уже близко. Изак еще не овладел магией, но ему могло спасти жизнь даже умение защищаться от магического воздействия. Генерал Лах уже не раз подпрыгивал в седле от очередного выброса магической энергии, исходящей от кранна, занятого своими тренировками.
Через неделю скучной повседневной жизни пришел конец – разведчики донесли, что враг отходит от стен Ломина и располагается на открытом месте. Изак не понял смысла этого маневра, но Везна объяснил, что, отступив сейчас, эльфы выбрали поле боя, где смогут свободно разместить свое большое войско и лишить таким образом кавалерию фарланов возможности нападать на их отдельные отряды.
Карлат Ломин прибыл в лагерь со свитой и пешими воинами, горевшими желанием идти в бой вместе с кавалерией. Пехотинцы уважали кавалеристов, но и слегка завидовали им.
Везна застал Изака полусонным с чашкой бульона в руках и принялся готовить кранна к встрече с наследником Ломином.
Граф поднял Изака на ноги и застегнул все его пуговицы, но этого оказалось мало, чтобы его разбудить. Изак окончательно прогнал сон только тогда, когда Везна случайно прикоснулся к ножнам с Эолисом.
Молодой волк, наследник Ломин, выглядел эффектно, облаченный в бронзово-красные цвета своей семьи. Его шлем с алыми пятнами был выполнен в виде волчьей головы и зловеще поблескивал в отсветах костра, когда его владелец остановился у палатки Изака. Наследник надел не все доспехи – только кирасу и кольчугу поверх дорогого кожаного поддоспешника, разукрашенного золотом и бронзой. Шлем свисал с седла, словно окровавленный трофей, какой Изак однажды видел на стене города четсов.
Как только Ломин ловко спрыгнул с седла, Везна первым подошел его поприветствовать. Один воин из свиты наследника сделал полшага вперед, и губы Изака скривились в усмешке – парень нарывался на неприятности. Но Ломин жестом остановил свитского. Было видно, что наследнику и Везне уже доводилось встречаться.
– Добрый вечер, наследник Ломин, – весело обратился к нему граф, протягивая руки ладонями вверх, как предписывал обычай.
Он старательно выговорил титул молодого человека, потому что его собственный титул был выше.
Наследник не спешил ответить на приветствие. Он передал поводья пажу, поправил длинные черные волосы и проверил пряжки плаща на плечах. Изак обратил внимание, что обе пряжки имели форму волчьей головы. Интересно… Ведь по геральдическим правилам они должны были быть с семейной эмблемой – внутренним двором крепости. Поправив пряжки, Ломин обратил взор на графа и сразу понял, что Везна будет Изаку верным союзником, ненавидя Ломина всей душой. В тонкой улыбке наследника появилась неприязнь.
– Вечер отнюдь не добрый, граф Везна. И я больше не наследник.
Везне пришлось опуститься на одно колено, только тогда Ломин с важным видом приблизился.
– Приношу свои извинения, герцог Ломин, – сказал Везна, пытаясь прикоснуться к герцогской печати.
Герцог остановил его, подняв палец.
– Герцог Сертинс, Везна. Я решил взять имя семьи своей матери.
Изак заметил, как напряглись плечи Везны. То, что Карлат Ломин – теперь Сертинс, надо не забывать – отверг свое имя и имя родного города, отдав предпочтение более могущественной семье матери, являлось преднамеренным оскорблением повелителю Бахлю.
И все же Везна сумел сохранить подобающую почтительность, отстегнув свой меч и протянув его в знак уважения эфесом вперед.
– Герцог Сертинс, прошу прощения. Я скорблю о вашем отце. Мы не знали, что болезнь все-таки одолела его.
– Вовсе нет. Как ни слаб был мой отец, он не поддавался болезни. Две ночи тому назад отряд убийц проломил стену, убил отца и поджег внутренний двор. Уцелели только я и моя мать. Эльфы убили всю мою семью и пятьдесят гвардейцев и сожгли мой дом. Как сообщили стражники, дежурившие на стене, некоторые из нападавших сумели уйти.
Все забыли об этикете, ошеломленные этой новостью. Зазвучали сразу сотни голосов, полных ярости и недоверия; и простые воины, и благородные господа изрыгали проклятия. Но весь шум был заглушён громким голосом генерала Лаха, который приказал удвоить число дозорных и жарче развести костры. Страшно было подумать, что убийцы смогли проникнуть в надежно охраняемую крепость. Изак услышал, как один рыцарь пробормотал слово «колдовство», и сам подумал о том же.
Герцог Сертинс стоял перед кранном, оценивая, какой эффект произвели его слова, и настороженно сжимая эфес меча. Со смертью отца он унаследовал Свет Крови и Факел Ломина – оружие, уступавшее лишь оружию избранных. Ходили слухи, что этот молодой человек, двадцати лет от роду, никогда не любил ни своего знаменитого отца, ни своих братьев и сестер. В сердце юного волка оставалось место только для матери, на которую он был очень похож.
Несмотря на вызванное страшной вестью потрясение, Изак не мог отделаться от мысли: почему только этим двоим удалось выжить?
– Мне очень жаль, – выразил сочувствие Изак. – Мне рассказывали о герцоге Ломине, вашем отце, только хорошее. Я так надеялся с ним познакомиться.
Повисла тишина, все смотрели на герцога и кранна. Герцог Сертинс учтиво поклонился Изаку, который стал еще выше ростом, чем был перед отъездом из Тиры. Было видно, что герцогу не нравится находиться рядом с человеком, затмевающим его во всех отношениях.
Подойдя к Изаку, который тем временем успел спешиться, герцог повторил то, что только что сделал Везна, – протянул Изаку свой Факел Ломина эфесом вперед и нехотя прикоснулся к перстню с драконом на руке кранна. Теперь Сертинс стал герцогом, следовательно, титулом превосходил Изака, но кранну было поручено командовать армией и он выступал от имени Бахля.
Изак обратил внимание, что мальчик-паж, стоявший позади герцога, с застывшим от ужаса лицом как-то странно придерживает полу своего плаща. Тонкое обоняние Изака уловило запах мочи. Он не мог винить ребенка, оказавшегося так близко от огромного белоглазого, но сомневался, что герцог окажется столь же снисходительным.
Изак протянул руку и коснулся навершия эфеса протянутого меча. Сертинс удивленно вскинул голову, заметив, что Изак проверяет его магические возможности: кранн положил один палец на украшавшую навершие фигурку спящего волка, свернувшегося клубком и уткнувшегося носом в свой хвост. Юноша почувствовал простые, но сильные руны… Кроме одной – она вызывала жажду крови, огромное желание жечь и убивать мерзких существ, которые сейчас наступали.
Руна как будто раскрылась от прикосновения, и Изак отдернул руку. Он не хотел знать, почему руна раскрылась ему. Юноша еще плохо разбирался в магии, но сообразил, что здесь не обошлось без вмешательства темных сил. Металлу меча был известен вкус эльфийской крови – его закаляли именно кровью эльфа.
– Встаньте, сейчас не время для формальностей.
– Как скажете, – холодно отозвался Сертинс. – К вам уже являлся мой человек с последними сведениями о силах врага?
– Являлся, – вступил в разговор генерал Лах, подойдя ближе.
Везна уже говорил Изаку, что при малейшей возможности Сертинс попытается взять командование армией на себя.
– Сюзерен Торль с четырьмя легионами кавалеристов два дня тому назад отправился вперед, чтобы задержать продвижение противника, – продолжал генерал. – Сколько людей вам удалось привести из Ломина?
– Всю пехоту: четыре легиона копейщиков и один легион лучников. Городские гарнизоны не смогли выбраться из города, но, если повезет, лесные обходчики помогут им добраться сюда по безопасным тропам, и они успеют присоединиться к армии перед битвой.
– Нам будет не хватать лучников, поскольку легкая кавалерия отправилась вперед, но придется обходиться тем, что есть, – сказал Лах. – Насколько смогли определить маги, враги превосходят нас числом, но их войска в основном пешие. Однако отряд, который пытается обойти нас с флангов, целиком состоит из конников – значит, они не хотят перемещать свою пехоту.
– Скорее всего, они остановятся в северном конце долины Чир.
– Вам знакомы те места? – Лах махнул рукой – и тотчас кто-то из подчиненных вложил в его пальцы свиток, а другой принес столик, на котором разложили карту.
– Вот долина, – сказал Сертинс, ткнув пальцем в карту. Изак подошел поближе, чтобы взглянуть из-за спины Лаха.
Генерал заворчал и перешел на другую сторону стола, чтобы Изаку было удобней смотреть. Все эти изгибы и линии ничего не говорили кранну, и он нетерпеливо ожидал конца совещания. Бывший погонщик был знаком с географией Ланда, причем не по бумагам, а благодаря поездкам, но ему нужно было научиться читать карты.
– С этой стороны тянется возвышенность, и мы могли бы пройти под ее прикрытием. Однако если понадобится перебраться на другую сторону, сделать это будет очень сложно. Весь склон усеян камнями. Придется идти до самой расселины с речкой, которая пересекает гряду. Река довольно широкая и выведет нас на противоположную сторону долины.
– Что еще вы можете сказать о местности?
– Река прорезает гряду вот здесь и течет туда, но она неглубокая. Здесь находится довольно крутой пригорок с плоской вершиной.
Сертинс провел пальцем на северо-запад вдоль реки. На карте в том месте ничего не было, но ни герцог, ни генерал не выказали удивления.
– Там находятся старые укрепления – ничего особенного, зато с них можно беспрепятственно осматривать все поле. Кроме того, на запад тянется небольшая возвышенность и простирается обширное пространство, где мы можем всех их перебить.
– А как ведет себя река в это время года? – спросил Изак.
Ему слишком часто приходилось тащить лошадей по раскисшим осенним берегам, поэтому он понимал, как трудно придется армии.
Сертинс раздраженно взглянул на него, но все-таки ответил:
– С рекой не так все плохо. Несмотря на недавние дожди, мы сможем ее перейти.
– Хорошо, – решительно подытожил генерал. – Там мы на них и нападем. Можно переправить тяжелую кавалерию через гряду и ударить с фланга.
– Без поддержки?
– Не совсем. Ваш легион лучников разместится на склоне под защитой одного легиона копейщиков Ломина. У нас еще есть легион легкой кавалерии, а дивизия, которая пойдет впереди, сбросит со склона троллей…
– Почему вы решили, что там будут тролли? – перебил герцог.
– Там их не достанет кавалерия, значит, туда они и пойдут. И оттуда смогут при каждом удобном случае нападать на наших тяжеловооруженных кавалеристов. Мы надушим воинов всевозможными благовониями, которые привезли с собой наши лавные рыцари. Мои гвардейцы у лее обследовали весь багаж. И я уверен, что ваши люди, герцог Сертинс, не откажутся поделиться своими припасами.
Молодой человек налился кровью – как им смеет командовать белоглазый? – но тут вмешался Изак.
– Благовония? Вы сошли с ума?
– Во-первых, запах троллей беспокоит лошадей, – спокойно объяснил генерал. – Будем надеяться, что мы сможем заглушить вонь чудовищ, и тогда воины без помех будут исполнять приказы. Во-вторых, тролли настолько близоруки, что ориентируются в основном благодаря запахам и звукам. Лучники тоже будут благоухать ладаном, который дадут священники. Меня заверили, что направление ветра будет нам на руку. Если мы сможем передвигаться достаточно быстро, то с помощью магов сумеем хотя бы разозлить троллей. Они бросятся на незнакомый запах, кавалерия уведет их в сторону, а потом свернет на юг, полностью сбив чудовищ с толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– А Лезарль?
– Главный распорядитель – жесток и обожает власть, но он преданный вассал Бахля и прекрасно понимает, что, соблюдая интересы племени, он все-таки может позволить себе небольшие радости. Шпионы и убийцы – игрушки главного распорядителя, а преданность его гарантирована, потому что обеспечивает ему то, что Лезарлю нужнее всего. Даже враги его не могут отрицать, что он – гениальный правитель. Уверен, он воздаст вам оложенные почести, когда вы станете повелителем. А пока, скорее всего, он считает, что вам еще нужно научиться быть правителем, достойным почестей.
Изак взглянул на генерала Лаха, размышляя над сказанным Везной. В этих словах была логика, что не гарантировало их правдивости. Хотя, с другой стороны, что он теряет, если примет предложенные правила игры?
– И кто же тогда мои враги? – задумчиво спросил Изак.
– Нынче все ваши враги собрались у стен Ломина. И забывать об этом смертельно опасно.
Дни пролетали быстро.
Изак плохо помнил свои сны – только победные битвы, которых на самом деле не было, и один и тот же голос. Он все время уставал от недосыпания; серое небо и равномерное покачивание коня убаюкивали, и кранн легко впадал в полудрему. Бахль говорил, что он должен сосредоточиться и готовиться к предстоящей битве, но Изаку никак не удавалось это сделать.
Когда же он все-таки собирался с силами и начинал учиться самоконтролю, на краешке сознания все равно маячила мысль, что враг уже близко. Изак еще не овладел магией, но ему могло спасти жизнь даже умение защищаться от магического воздействия. Генерал Лах уже не раз подпрыгивал в седле от очередного выброса магической энергии, исходящей от кранна, занятого своими тренировками.
Через неделю скучной повседневной жизни пришел конец – разведчики донесли, что враг отходит от стен Ломина и располагается на открытом месте. Изак не понял смысла этого маневра, но Везна объяснил, что, отступив сейчас, эльфы выбрали поле боя, где смогут свободно разместить свое большое войско и лишить таким образом кавалерию фарланов возможности нападать на их отдельные отряды.
Карлат Ломин прибыл в лагерь со свитой и пешими воинами, горевшими желанием идти в бой вместе с кавалерией. Пехотинцы уважали кавалеристов, но и слегка завидовали им.
Везна застал Изака полусонным с чашкой бульона в руках и принялся готовить кранна к встрече с наследником Ломином.
Граф поднял Изака на ноги и застегнул все его пуговицы, но этого оказалось мало, чтобы его разбудить. Изак окончательно прогнал сон только тогда, когда Везна случайно прикоснулся к ножнам с Эолисом.
Молодой волк, наследник Ломин, выглядел эффектно, облаченный в бронзово-красные цвета своей семьи. Его шлем с алыми пятнами был выполнен в виде волчьей головы и зловеще поблескивал в отсветах костра, когда его владелец остановился у палатки Изака. Наследник надел не все доспехи – только кирасу и кольчугу поверх дорогого кожаного поддоспешника, разукрашенного золотом и бронзой. Шлем свисал с седла, словно окровавленный трофей, какой Изак однажды видел на стене города четсов.
Как только Ломин ловко спрыгнул с седла, Везна первым подошел его поприветствовать. Один воин из свиты наследника сделал полшага вперед, и губы Изака скривились в усмешке – парень нарывался на неприятности. Но Ломин жестом остановил свитского. Было видно, что наследнику и Везне уже доводилось встречаться.
– Добрый вечер, наследник Ломин, – весело обратился к нему граф, протягивая руки ладонями вверх, как предписывал обычай.
Он старательно выговорил титул молодого человека, потому что его собственный титул был выше.
Наследник не спешил ответить на приветствие. Он передал поводья пажу, поправил длинные черные волосы и проверил пряжки плаща на плечах. Изак обратил внимание, что обе пряжки имели форму волчьей головы. Интересно… Ведь по геральдическим правилам они должны были быть с семейной эмблемой – внутренним двором крепости. Поправив пряжки, Ломин обратил взор на графа и сразу понял, что Везна будет Изаку верным союзником, ненавидя Ломина всей душой. В тонкой улыбке наследника появилась неприязнь.
– Вечер отнюдь не добрый, граф Везна. И я больше не наследник.
Везне пришлось опуститься на одно колено, только тогда Ломин с важным видом приблизился.
– Приношу свои извинения, герцог Ломин, – сказал Везна, пытаясь прикоснуться к герцогской печати.
Герцог остановил его, подняв палец.
– Герцог Сертинс, Везна. Я решил взять имя семьи своей матери.
Изак заметил, как напряглись плечи Везны. То, что Карлат Ломин – теперь Сертинс, надо не забывать – отверг свое имя и имя родного города, отдав предпочтение более могущественной семье матери, являлось преднамеренным оскорблением повелителю Бахлю.
И все же Везна сумел сохранить подобающую почтительность, отстегнув свой меч и протянув его в знак уважения эфесом вперед.
– Герцог Сертинс, прошу прощения. Я скорблю о вашем отце. Мы не знали, что болезнь все-таки одолела его.
– Вовсе нет. Как ни слаб был мой отец, он не поддавался болезни. Две ночи тому назад отряд убийц проломил стену, убил отца и поджег внутренний двор. Уцелели только я и моя мать. Эльфы убили всю мою семью и пятьдесят гвардейцев и сожгли мой дом. Как сообщили стражники, дежурившие на стене, некоторые из нападавших сумели уйти.
Все забыли об этикете, ошеломленные этой новостью. Зазвучали сразу сотни голосов, полных ярости и недоверия; и простые воины, и благородные господа изрыгали проклятия. Но весь шум был заглушён громким голосом генерала Лаха, который приказал удвоить число дозорных и жарче развести костры. Страшно было подумать, что убийцы смогли проникнуть в надежно охраняемую крепость. Изак услышал, как один рыцарь пробормотал слово «колдовство», и сам подумал о том же.
Герцог Сертинс стоял перед кранном, оценивая, какой эффект произвели его слова, и настороженно сжимая эфес меча. Со смертью отца он унаследовал Свет Крови и Факел Ломина – оружие, уступавшее лишь оружию избранных. Ходили слухи, что этот молодой человек, двадцати лет от роду, никогда не любил ни своего знаменитого отца, ни своих братьев и сестер. В сердце юного волка оставалось место только для матери, на которую он был очень похож.
Несмотря на вызванное страшной вестью потрясение, Изак не мог отделаться от мысли: почему только этим двоим удалось выжить?
– Мне очень жаль, – выразил сочувствие Изак. – Мне рассказывали о герцоге Ломине, вашем отце, только хорошее. Я так надеялся с ним познакомиться.
Повисла тишина, все смотрели на герцога и кранна. Герцог Сертинс учтиво поклонился Изаку, который стал еще выше ростом, чем был перед отъездом из Тиры. Было видно, что герцогу не нравится находиться рядом с человеком, затмевающим его во всех отношениях.
Подойдя к Изаку, который тем временем успел спешиться, герцог повторил то, что только что сделал Везна, – протянул Изаку свой Факел Ломина эфесом вперед и нехотя прикоснулся к перстню с драконом на руке кранна. Теперь Сертинс стал герцогом, следовательно, титулом превосходил Изака, но кранну было поручено командовать армией и он выступал от имени Бахля.
Изак обратил внимание, что мальчик-паж, стоявший позади герцога, с застывшим от ужаса лицом как-то странно придерживает полу своего плаща. Тонкое обоняние Изака уловило запах мочи. Он не мог винить ребенка, оказавшегося так близко от огромного белоглазого, но сомневался, что герцог окажется столь же снисходительным.
Изак протянул руку и коснулся навершия эфеса протянутого меча. Сертинс удивленно вскинул голову, заметив, что Изак проверяет его магические возможности: кранн положил один палец на украшавшую навершие фигурку спящего волка, свернувшегося клубком и уткнувшегося носом в свой хвост. Юноша почувствовал простые, но сильные руны… Кроме одной – она вызывала жажду крови, огромное желание жечь и убивать мерзких существ, которые сейчас наступали.
Руна как будто раскрылась от прикосновения, и Изак отдернул руку. Он не хотел знать, почему руна раскрылась ему. Юноша еще плохо разбирался в магии, но сообразил, что здесь не обошлось без вмешательства темных сил. Металлу меча был известен вкус эльфийской крови – его закаляли именно кровью эльфа.
– Встаньте, сейчас не время для формальностей.
– Как скажете, – холодно отозвался Сертинс. – К вам уже являлся мой человек с последними сведениями о силах врага?
– Являлся, – вступил в разговор генерал Лах, подойдя ближе.
Везна уже говорил Изаку, что при малейшей возможности Сертинс попытается взять командование армией на себя.
– Сюзерен Торль с четырьмя легионами кавалеристов два дня тому назад отправился вперед, чтобы задержать продвижение противника, – продолжал генерал. – Сколько людей вам удалось привести из Ломина?
– Всю пехоту: четыре легиона копейщиков и один легион лучников. Городские гарнизоны не смогли выбраться из города, но, если повезет, лесные обходчики помогут им добраться сюда по безопасным тропам, и они успеют присоединиться к армии перед битвой.
– Нам будет не хватать лучников, поскольку легкая кавалерия отправилась вперед, но придется обходиться тем, что есть, – сказал Лах. – Насколько смогли определить маги, враги превосходят нас числом, но их войска в основном пешие. Однако отряд, который пытается обойти нас с флангов, целиком состоит из конников – значит, они не хотят перемещать свою пехоту.
– Скорее всего, они остановятся в северном конце долины Чир.
– Вам знакомы те места? – Лах махнул рукой – и тотчас кто-то из подчиненных вложил в его пальцы свиток, а другой принес столик, на котором разложили карту.
– Вот долина, – сказал Сертинс, ткнув пальцем в карту. Изак подошел поближе, чтобы взглянуть из-за спины Лаха.
Генерал заворчал и перешел на другую сторону стола, чтобы Изаку было удобней смотреть. Все эти изгибы и линии ничего не говорили кранну, и он нетерпеливо ожидал конца совещания. Бывший погонщик был знаком с географией Ланда, причем не по бумагам, а благодаря поездкам, но ему нужно было научиться читать карты.
– С этой стороны тянется возвышенность, и мы могли бы пройти под ее прикрытием. Однако если понадобится перебраться на другую сторону, сделать это будет очень сложно. Весь склон усеян камнями. Придется идти до самой расселины с речкой, которая пересекает гряду. Река довольно широкая и выведет нас на противоположную сторону долины.
– Что еще вы можете сказать о местности?
– Река прорезает гряду вот здесь и течет туда, но она неглубокая. Здесь находится довольно крутой пригорок с плоской вершиной.
Сертинс провел пальцем на северо-запад вдоль реки. На карте в том месте ничего не было, но ни герцог, ни генерал не выказали удивления.
– Там находятся старые укрепления – ничего особенного, зато с них можно беспрепятственно осматривать все поле. Кроме того, на запад тянется небольшая возвышенность и простирается обширное пространство, где мы можем всех их перебить.
– А как ведет себя река в это время года? – спросил Изак.
Ему слишком часто приходилось тащить лошадей по раскисшим осенним берегам, поэтому он понимал, как трудно придется армии.
Сертинс раздраженно взглянул на него, но все-таки ответил:
– С рекой не так все плохо. Несмотря на недавние дожди, мы сможем ее перейти.
– Хорошо, – решительно подытожил генерал. – Там мы на них и нападем. Можно переправить тяжелую кавалерию через гряду и ударить с фланга.
– Без поддержки?
– Не совсем. Ваш легион лучников разместится на склоне под защитой одного легиона копейщиков Ломина. У нас еще есть легион легкой кавалерии, а дивизия, которая пойдет впереди, сбросит со склона троллей…
– Почему вы решили, что там будут тролли? – перебил герцог.
– Там их не достанет кавалерия, значит, туда они и пойдут. И оттуда смогут при каждом удобном случае нападать на наших тяжеловооруженных кавалеристов. Мы надушим воинов всевозможными благовониями, которые привезли с собой наши лавные рыцари. Мои гвардейцы у лее обследовали весь багаж. И я уверен, что ваши люди, герцог Сертинс, не откажутся поделиться своими припасами.
Молодой человек налился кровью – как им смеет командовать белоглазый? – но тут вмешался Изак.
– Благовония? Вы сошли с ума?
– Во-первых, запах троллей беспокоит лошадей, – спокойно объяснил генерал. – Будем надеяться, что мы сможем заглушить вонь чудовищ, и тогда воины без помех будут исполнять приказы. Во-вторых, тролли настолько близоруки, что ориентируются в основном благодаря запахам и звукам. Лучники тоже будут благоухать ладаном, который дадут священники. Меня заверили, что направление ветра будет нам на руку. Если мы сможем передвигаться достаточно быстро, то с помощью магов сумеем хотя бы разозлить троллей. Они бросятся на незнакомый запах, кавалерия уведет их в сторону, а потом свернет на юг, полностью сбив чудовищ с толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75