За их спинами белый столб вечного огня тянулся от алтаря к куполу храма, слегка потрескивая, как и тысячу лет назад.
– Мы понятия не имеем, как он выжил. Несколько хирургов исследовали рану: все они утверждают, что стрела вошла прямо в сердце и Чарр должен был умереть. Его отнесли в часовню и оставили умирать наедине с богом, мой повелитель.
– И все удивились, когда наутро он оказался жив?
– Совершенно верно, мой повелитель. Тогда позвали жреца, и тот сказал, что рана волшебная, что идет битва за Чарра – чисто духовная, битва за его душу. Жрец сказал еще, что стрела сделана из сажи, с помощью колдовства сделавшейся тверже железа.
– Духовная битва? Значит, эта дрянь проклята. Белоглазый мстительно рассмеялся.
– Именно, повелитель.
Генерал терпеливо ждал, когда повелитель даст ему продолжить. Шалат был подобен горе – он ни к кому не желал идти навстречу. Тот, кто попытался бы его подтолкнуть, лишь рассадил бы руки.
Наконец Шалат дал знак, и генерал продолжил:
– Узнав о словах жреца, гвардейцы решили отнести Чарра обратно в Тотель. Они подумали, что, раз ему все равно суждено умереть, лучше, если это произойдет поближе к храму Солнца.
– Набожные. Глупые, но набожные.
– Они притащили с собой одного выжившего чужеземца. В той стычке он бросился бежать, едва увидев стрелу, но когда заметил, что гвардейцы не собираются его убивать, сдался сам. Он говорит на языке четсов и заявил, что знает убийцу. Он так странно себя вел, что гвардейцы решили не убивать его сразу, а связали покрепче и положили на телегу рядом с кранном.
– И ты хочешь, чтобы я выслушал его показания? А что он сказал тебе?
– Если не возражаете, мой повелитель, я бы предпочел, чтобы вы сами сделали выводы. Думаю, он не сможет вам соврать, особенно, если рука его будет в вечном огне. Он вполне прилично знает наш язык, думаю, именно поэтому он и попал в тот отряд – значит, должен знать об огне. Чужеземец сообщил, что сам находился под действием чар, но с этим можно будет разобраться потом. Сейчас меня волнует только убийца.
– Вас волнует, что чужак мог солгать, или, что все это окажется правдой?
Заслышав негромкие голоса, генерал поднялся и направился ко входу в храм. Когда из мрака появились трое, Шалат присоединился к генералу. Двое из вновь прибывших были гвардейцами льва из личного легиона генерала Дева. Третий, сильно хромавший, связанный толстыми веревками, был выше гвардейцев и более худым.
Гвардейцы были вооружены арбалетами и боевыми топорами, а тот, что покрепче, – еще и обитой железом палицей, явно, принадлежавшей прежде чужеземцу. Швырнув пленника на пол, они опустились на одно колено перед повелителем.
– Развяжите ему руки, – приказал Шалат, – и отведите к огню.
Шаги гулко отдавались на каменных плитах, но чем ближе люди подходили к середине храма, тем тише становился звук, словно бесконечный гул вечного огня приглушал поступь.
Волосы пленника были темными, как у фарлана, но для фарлана он был недостаточно высок, и черты лица его были иными. Он еле плелся за белоглазым. Гвардейцы подталкивали чужестранца сзади, но все равно тот с благоговейно раскрытым ртом рассматривал удивительный храм. Четыре колонны поднимались к куполу, отделенному от алтаря восьмьюдесятью футами пустоты, но не поддерживали свод: алтарь и купол соединял лишь тонкий белый столб вечного огня.
Вверху вокруг колонн тянулась дорожка, которяя предназначалась исключительно для жрецов Цатаха. Если бы кто-нибудь другой попытался подняться к ней по ступеням, будь то сам генерал Дев, он был бы немедленно казнен. Только магия поддерживала дорожку в воздухе, и если бы на нее ступил кто-нибудь, кроме жреца, он мог бы разрушить чары, удерживавшие в равновесии тысячи тонн камня, и убить пилигримов внизу. В праздничные дни пилигримов тут собиралось несколько тысяч.
Шалат не стал тратить времени попусту. До того, как явиться на встречу с генералом, он развлекался с четырьмя любимыми наложницами, поэтому хотел как можно быстрее вернуться к приятному времяпрепровождению. Схватив иностранца за шкирку, он поднял его в воздух и поднес к столбу вечного огня.
– Ты знаешь, что происходит с лжецами, когда они суют руки в священный огонь? – весело спросил повелитель.
Пленник кивнул. Он явно нервничал, но не слишком сильно. Генерал подумал, что чужестранец, видимо, смирился со своей участью и передал свою судьбу в руки богов.
Шалат тоже кивнул и взял руку чужеземца. Избранному Цатаха огонь не причинит вреда. Зато чужестранец рискует потерять руку – если солжет. А если замешкается с ответами, потеряет нечто большее, чем руку.
– Как тебя зовут?
– Михн аб Нетрет аб Фелит. Михн.
– Откуда ты родом?
– родился в кланах северного побережья. Но уже несколько лет брожу по всему Ланду, чаще всего по пустынным местам.
– Скажи мне, кто убийца кранна.
У Шалата были и другие дела, поэтому он не тратил времени на расспросы.
– Он… он называл себя Арлаль.
– Что это за имя? Фарланское?
– Нет, повелитель, эльфийское.
Шалата удивил такой ответ, от изумления он даже выпустил руку пленника. Генерал Дев пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Шалата. Повелитель снова взглянул на вечный огонь – чужеземец даже не пытался вынуть руку из пламени, хотя огненные языки лизали его кожу. Даже будь Михн чародеем, он не смог бы уберечься от ожогов, если б солгал. Значит, он сказал чистую правду.
Держа руку в центре пламени, Михн с вызывающим видом ждал следующего вопроса.
– Этот Арлаль был эльфом?
– Самым настоящим, мой повелитель. Белоглазый изумился.
– Ты путешествовал в компании настоящего эльфа по имени Арлаль? Того, кого сказители зовут Отравленным Клинком?
Михн помолчал, раздумывая, как лучше ответить, чтобы не соврать.
– Вполне возможно, это он и есть. Я не знаю, сколько истинных эльфов живут в Ланде, но очень похоже, что вы говорите о нем. Я слышал, что Отравленный Клинок – убийца.
– Он не говорил, кто ему заплатил?
– Нет. Он почти ничего не говорил, только отдавал приказания. У него на шее был какой-то амулет, поэтому я и не думал противиться ему.
Все подпрыгнули, заслышав шаги у входа в храм. Оба воина подняли арбалеты, готовясь выстрелить в любой момент. Но тот, кто подал голос из темноты, явно был напуган больше их:
– Генерал! Он очнулся!
– Это Герринт. Опустите арбалеты, – приказал генерал Дев. – Это мой адъютант, повелитель Шалат. Я оставлял его с раненым кранном.
Воин чуть было не споткнулся, входя в храм. Осознав, что совершает кощунство, он остановился и принялся оглядываться в ожидании, что из-за колонны вот-вот появится разъяренный жрец. Но никто не появился, и воин быстро подошел к алтарю.
– Мой повелитель, генерал Дев! Кранн пришел в себя.
– Не смешите, Герринт. Он был все равно что мертв, когда я видел его в последний раз.
– Знаю. Но теперь он поднялся и расхаживает. Только выглядит по-другому, мой повелитель. Он изменился, а его рана превратилась в черное пятнышко на груди. Врач сказал, что это след от стрелы, которая снова превратилась в сажу. Услышав слова врача, лорд Чарр поднялся с постели и выгнал всех, кроме личной гвардии. Я помчался сюда со всех ног, мой повелитель.
Шалат нахмурился. Вот теперь вся история встревожила его всерьез.
Вытащив меч, он отошел от алтаря.
Голат поблескивал, когда повелитель чертил им на полу круг около двух ярдов в диаметре, бормоча заклинания. За лезвием тянулся черный след. Закончив чертить, Шалат уселся в центре круга и скрестил ноги, что выглядело довольно забавно при его габаритах. Надрезав палец клинком меча, он положил оружие к себе на колени. Затем потер окровавленным пальцем рубин, висящий на шее.
Генерал Дев беспокойно ходил вокруг повелителя, стараясь держаться подальше, чтобы не мешать, – но магия всегда завораживала его. Он задрожал, когда вокруг вдруг потемнело и повеяло холодом. Дыхание Шалата замедлилось и наконец вовсе остановилось. Кровавая роза на его шее засияла сильнее, потом вспыхнула ослепительно ярким светом…
И на этом все закончилось.
– Он сейчас у себя дома, вокруг него клубится какая-то тень, но я не могу понять, что это такое.
Голос Шалата казался неживым, отстраненным, словно повелитель только что побывал где-то очень далеко и мысленно все еще оставался там.
– Я могу собрать гвардейцев льва за полчаса, десять тысяч за час…
Генерал замолчал, повинуясь знаку своего господина.
– Что это за звук?
Повелитель уставился в темноту, склонив голову набок.
Все стали вслушиваться в тихий шелест, похожий на шелест ветра. Генерал повернулся на звук тяжелого дыхания и машинально отскочил в сторону, чтобы увернуться от приближающейся тени. В следующую секунду существо врезалось в него, а оба гвардейца рухнули на пол. В руке генерала вспыхнула боль – ее рассек клинок. Потом Чейта Дева отшвырнули в сторону, он ударился головой, да так, что перед глазами вспыхнули искры.
Нападавший был похож на четса, но имел длинные когти и шипы на руках и на плечах. Он кинулся на Шалата и повалил, а когда повелитель попытался встать, снова набросился на него… Но в следующий миг тварь забилась в конвульсиях – это в полумраке на миг вспыхнул рубин повелителя.
Генерал почувствовал, как кто-то положил руку на его спину, приказывая лежать. Он все-таки попробовал подняться, но силы оставили его.
Михн, свободный от пут, вооруженный палицей, выступил вперед.
Шалат отбросил нападающего, Кровавая Роза на его шее снова вспыхнула, залечивая очередную рану.
Михн не задумываясь бросился на странную тварь, но промахнулся и был вынужден отскочить, чтобы избежать страшных когтей. Он широко размахивал палицей, но не решался ударить сцепившееся с повелителем чудище, а только старался его отвлечь. Тварь с торчащими из кожи уродливыми костяными наростами чем-то походила на человека, но еще больше – на гнусного демона, а ее злобное рычание напоминало предсмертные хрипы из разорванной глотки.
То, что чужестранец отвлек существо, дало Шалату столь нужный ему шанс. Медь Голата сверкнула, отражая вечный огонь. Повелитель издал боевой клич и ринулся на чудовище. Оно попыталось отвести лезвие в сторону, но меч все-таки вонзился ему в живот. Острые как бритва когти потянулись к Шалату, но белоглазый успел отскочить и снова ударил, на сей раз отрубив руку, потом полоснул тварь по горлу… Она забилась, обмякла – и затихла, дернувшись в последний раз.
Шалат посмотрел на чужеземца и изобразил на лице подобие улыбки.
– Неплохо.
Хриплый голос выдавал еле сдерживаемое возбуждение. Шалат не слишком усердно занимался делами страны, но всегда был рад сразиться за свое племя.
– Займитесь генералом. Те двое уже мертвы.
Шалат на минуту задержался у трупа врага – и вдруг всадил свой меч в грудь чудовищу, так что кончик клинка царапнул по камню.
Чужеземец подскочил от неожиданности. Потом наклонился над лежащим генералом, заглянул ему в глаза, кивнул и вытащил из-за пояса Дева кинжал. Уверенным движением отрезал рукав его рубашки, перетянул руку выше раны, а отрезав второй рукав, использовал в качестве повязки и его.
– Края раны ровные, но она глубокая, – сообщил пленник Шалату.
Не получив ответа, чужестранец поднял голову: повелитель сидел на корточках возле головы твари и что-то бормотал, упираясь одной рукой в землю. Пол под ногами вдруг задрожал: вибрация катилась по нему в сторону белоглазого. И вот одна из плоских каменных плит выгнулась, словно была лишь шелковой простыней, наброшенной на лицо человека… Или не человека. Глаза его были слишком велики, тяжелая челюсть слишком сильно выдавалась вперед, и все же в линиях носа, щек и лба была своя красота, смягчившая необычность этой каменной маски.
– Что с ним случилось? – шепотом спросил Шалат у каменного лица, не обращая внимания на чужестранца. – Судя по татуировкам, он – телохранитель Чарра, но… – Голос изменил правителю, он только молча показал на мертвое тело. – С Чарром случилось то же самое?
Теперь на полу вырисовывалось не только лицо – видны были и контуры плеч, составлявшие единое целое с каменным полом храма. Михн уставился на Рейлбрата, элементаля земли, – эти существа всегда были союзниками четсов, но пленник впервые видел одного из них не на поле боя.
– Ваш кранн мертв. Сейчас в его теле обитает другой, – элементаль говорил ровным голос, звук которого напоминал шорох песка, струящегося по камню.
Он потрогал один из костяных наростов мертвого чудовища; почти полностью отрубленная голова твари качнулась, когда элементаль еще больше приподнялся из камня.
– Я не почувствовал его появления, – сказал Шалат. – Если на меня нападет больше полдюжины таких существ, мне с ними не справиться. А вы не можете мне помочь?
– Мы не смеем. В игре участвуют боги – и не только они. На этот раз мы не станем вмешиваться.
Шалат принял отказ на удивление спокойно. Рейлбрат помогал Арину Бвру в Великой войне, и потери, понесенные обеими сторонами, явно научили его осторожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Мы понятия не имеем, как он выжил. Несколько хирургов исследовали рану: все они утверждают, что стрела вошла прямо в сердце и Чарр должен был умереть. Его отнесли в часовню и оставили умирать наедине с богом, мой повелитель.
– И все удивились, когда наутро он оказался жив?
– Совершенно верно, мой повелитель. Тогда позвали жреца, и тот сказал, что рана волшебная, что идет битва за Чарра – чисто духовная, битва за его душу. Жрец сказал еще, что стрела сделана из сажи, с помощью колдовства сделавшейся тверже железа.
– Духовная битва? Значит, эта дрянь проклята. Белоглазый мстительно рассмеялся.
– Именно, повелитель.
Генерал терпеливо ждал, когда повелитель даст ему продолжить. Шалат был подобен горе – он ни к кому не желал идти навстречу. Тот, кто попытался бы его подтолкнуть, лишь рассадил бы руки.
Наконец Шалат дал знак, и генерал продолжил:
– Узнав о словах жреца, гвардейцы решили отнести Чарра обратно в Тотель. Они подумали, что, раз ему все равно суждено умереть, лучше, если это произойдет поближе к храму Солнца.
– Набожные. Глупые, но набожные.
– Они притащили с собой одного выжившего чужеземца. В той стычке он бросился бежать, едва увидев стрелу, но когда заметил, что гвардейцы не собираются его убивать, сдался сам. Он говорит на языке четсов и заявил, что знает убийцу. Он так странно себя вел, что гвардейцы решили не убивать его сразу, а связали покрепче и положили на телегу рядом с кранном.
– И ты хочешь, чтобы я выслушал его показания? А что он сказал тебе?
– Если не возражаете, мой повелитель, я бы предпочел, чтобы вы сами сделали выводы. Думаю, он не сможет вам соврать, особенно, если рука его будет в вечном огне. Он вполне прилично знает наш язык, думаю, именно поэтому он и попал в тот отряд – значит, должен знать об огне. Чужеземец сообщил, что сам находился под действием чар, но с этим можно будет разобраться потом. Сейчас меня волнует только убийца.
– Вас волнует, что чужак мог солгать, или, что все это окажется правдой?
Заслышав негромкие голоса, генерал поднялся и направился ко входу в храм. Когда из мрака появились трое, Шалат присоединился к генералу. Двое из вновь прибывших были гвардейцами льва из личного легиона генерала Дева. Третий, сильно хромавший, связанный толстыми веревками, был выше гвардейцев и более худым.
Гвардейцы были вооружены арбалетами и боевыми топорами, а тот, что покрепче, – еще и обитой железом палицей, явно, принадлежавшей прежде чужеземцу. Швырнув пленника на пол, они опустились на одно колено перед повелителем.
– Развяжите ему руки, – приказал Шалат, – и отведите к огню.
Шаги гулко отдавались на каменных плитах, но чем ближе люди подходили к середине храма, тем тише становился звук, словно бесконечный гул вечного огня приглушал поступь.
Волосы пленника были темными, как у фарлана, но для фарлана он был недостаточно высок, и черты лица его были иными. Он еле плелся за белоглазым. Гвардейцы подталкивали чужестранца сзади, но все равно тот с благоговейно раскрытым ртом рассматривал удивительный храм. Четыре колонны поднимались к куполу, отделенному от алтаря восьмьюдесятью футами пустоты, но не поддерживали свод: алтарь и купол соединял лишь тонкий белый столб вечного огня.
Вверху вокруг колонн тянулась дорожка, которяя предназначалась исключительно для жрецов Цатаха. Если бы кто-нибудь другой попытался подняться к ней по ступеням, будь то сам генерал Дев, он был бы немедленно казнен. Только магия поддерживала дорожку в воздухе, и если бы на нее ступил кто-нибудь, кроме жреца, он мог бы разрушить чары, удерживавшие в равновесии тысячи тонн камня, и убить пилигримов внизу. В праздничные дни пилигримов тут собиралось несколько тысяч.
Шалат не стал тратить времени попусту. До того, как явиться на встречу с генералом, он развлекался с четырьмя любимыми наложницами, поэтому хотел как можно быстрее вернуться к приятному времяпрепровождению. Схватив иностранца за шкирку, он поднял его в воздух и поднес к столбу вечного огня.
– Ты знаешь, что происходит с лжецами, когда они суют руки в священный огонь? – весело спросил повелитель.
Пленник кивнул. Он явно нервничал, но не слишком сильно. Генерал подумал, что чужестранец, видимо, смирился со своей участью и передал свою судьбу в руки богов.
Шалат тоже кивнул и взял руку чужеземца. Избранному Цатаха огонь не причинит вреда. Зато чужестранец рискует потерять руку – если солжет. А если замешкается с ответами, потеряет нечто большее, чем руку.
– Как тебя зовут?
– Михн аб Нетрет аб Фелит. Михн.
– Откуда ты родом?
– родился в кланах северного побережья. Но уже несколько лет брожу по всему Ланду, чаще всего по пустынным местам.
– Скажи мне, кто убийца кранна.
У Шалата были и другие дела, поэтому он не тратил времени на расспросы.
– Он… он называл себя Арлаль.
– Что это за имя? Фарланское?
– Нет, повелитель, эльфийское.
Шалата удивил такой ответ, от изумления он даже выпустил руку пленника. Генерал Дев пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Шалата. Повелитель снова взглянул на вечный огонь – чужеземец даже не пытался вынуть руку из пламени, хотя огненные языки лизали его кожу. Даже будь Михн чародеем, он не смог бы уберечься от ожогов, если б солгал. Значит, он сказал чистую правду.
Держа руку в центре пламени, Михн с вызывающим видом ждал следующего вопроса.
– Этот Арлаль был эльфом?
– Самым настоящим, мой повелитель. Белоглазый изумился.
– Ты путешествовал в компании настоящего эльфа по имени Арлаль? Того, кого сказители зовут Отравленным Клинком?
Михн помолчал, раздумывая, как лучше ответить, чтобы не соврать.
– Вполне возможно, это он и есть. Я не знаю, сколько истинных эльфов живут в Ланде, но очень похоже, что вы говорите о нем. Я слышал, что Отравленный Клинок – убийца.
– Он не говорил, кто ему заплатил?
– Нет. Он почти ничего не говорил, только отдавал приказания. У него на шее был какой-то амулет, поэтому я и не думал противиться ему.
Все подпрыгнули, заслышав шаги у входа в храм. Оба воина подняли арбалеты, готовясь выстрелить в любой момент. Но тот, кто подал голос из темноты, явно был напуган больше их:
– Генерал! Он очнулся!
– Это Герринт. Опустите арбалеты, – приказал генерал Дев. – Это мой адъютант, повелитель Шалат. Я оставлял его с раненым кранном.
Воин чуть было не споткнулся, входя в храм. Осознав, что совершает кощунство, он остановился и принялся оглядываться в ожидании, что из-за колонны вот-вот появится разъяренный жрец. Но никто не появился, и воин быстро подошел к алтарю.
– Мой повелитель, генерал Дев! Кранн пришел в себя.
– Не смешите, Герринт. Он был все равно что мертв, когда я видел его в последний раз.
– Знаю. Но теперь он поднялся и расхаживает. Только выглядит по-другому, мой повелитель. Он изменился, а его рана превратилась в черное пятнышко на груди. Врач сказал, что это след от стрелы, которая снова превратилась в сажу. Услышав слова врача, лорд Чарр поднялся с постели и выгнал всех, кроме личной гвардии. Я помчался сюда со всех ног, мой повелитель.
Шалат нахмурился. Вот теперь вся история встревожила его всерьез.
Вытащив меч, он отошел от алтаря.
Голат поблескивал, когда повелитель чертил им на полу круг около двух ярдов в диаметре, бормоча заклинания. За лезвием тянулся черный след. Закончив чертить, Шалат уселся в центре круга и скрестил ноги, что выглядело довольно забавно при его габаритах. Надрезав палец клинком меча, он положил оружие к себе на колени. Затем потер окровавленным пальцем рубин, висящий на шее.
Генерал Дев беспокойно ходил вокруг повелителя, стараясь держаться подальше, чтобы не мешать, – но магия всегда завораживала его. Он задрожал, когда вокруг вдруг потемнело и повеяло холодом. Дыхание Шалата замедлилось и наконец вовсе остановилось. Кровавая роза на его шее засияла сильнее, потом вспыхнула ослепительно ярким светом…
И на этом все закончилось.
– Он сейчас у себя дома, вокруг него клубится какая-то тень, но я не могу понять, что это такое.
Голос Шалата казался неживым, отстраненным, словно повелитель только что побывал где-то очень далеко и мысленно все еще оставался там.
– Я могу собрать гвардейцев льва за полчаса, десять тысяч за час…
Генерал замолчал, повинуясь знаку своего господина.
– Что это за звук?
Повелитель уставился в темноту, склонив голову набок.
Все стали вслушиваться в тихий шелест, похожий на шелест ветра. Генерал повернулся на звук тяжелого дыхания и машинально отскочил в сторону, чтобы увернуться от приближающейся тени. В следующую секунду существо врезалось в него, а оба гвардейца рухнули на пол. В руке генерала вспыхнула боль – ее рассек клинок. Потом Чейта Дева отшвырнули в сторону, он ударился головой, да так, что перед глазами вспыхнули искры.
Нападавший был похож на четса, но имел длинные когти и шипы на руках и на плечах. Он кинулся на Шалата и повалил, а когда повелитель попытался встать, снова набросился на него… Но в следующий миг тварь забилась в конвульсиях – это в полумраке на миг вспыхнул рубин повелителя.
Генерал почувствовал, как кто-то положил руку на его спину, приказывая лежать. Он все-таки попробовал подняться, но силы оставили его.
Михн, свободный от пут, вооруженный палицей, выступил вперед.
Шалат отбросил нападающего, Кровавая Роза на его шее снова вспыхнула, залечивая очередную рану.
Михн не задумываясь бросился на странную тварь, но промахнулся и был вынужден отскочить, чтобы избежать страшных когтей. Он широко размахивал палицей, но не решался ударить сцепившееся с повелителем чудище, а только старался его отвлечь. Тварь с торчащими из кожи уродливыми костяными наростами чем-то походила на человека, но еще больше – на гнусного демона, а ее злобное рычание напоминало предсмертные хрипы из разорванной глотки.
То, что чужестранец отвлек существо, дало Шалату столь нужный ему шанс. Медь Голата сверкнула, отражая вечный огонь. Повелитель издал боевой клич и ринулся на чудовище. Оно попыталось отвести лезвие в сторону, но меч все-таки вонзился ему в живот. Острые как бритва когти потянулись к Шалату, но белоглазый успел отскочить и снова ударил, на сей раз отрубив руку, потом полоснул тварь по горлу… Она забилась, обмякла – и затихла, дернувшись в последний раз.
Шалат посмотрел на чужеземца и изобразил на лице подобие улыбки.
– Неплохо.
Хриплый голос выдавал еле сдерживаемое возбуждение. Шалат не слишком усердно занимался делами страны, но всегда был рад сразиться за свое племя.
– Займитесь генералом. Те двое уже мертвы.
Шалат на минуту задержался у трупа врага – и вдруг всадил свой меч в грудь чудовищу, так что кончик клинка царапнул по камню.
Чужеземец подскочил от неожиданности. Потом наклонился над лежащим генералом, заглянул ему в глаза, кивнул и вытащил из-за пояса Дева кинжал. Уверенным движением отрезал рукав его рубашки, перетянул руку выше раны, а отрезав второй рукав, использовал в качестве повязки и его.
– Края раны ровные, но она глубокая, – сообщил пленник Шалату.
Не получив ответа, чужестранец поднял голову: повелитель сидел на корточках возле головы твари и что-то бормотал, упираясь одной рукой в землю. Пол под ногами вдруг задрожал: вибрация катилась по нему в сторону белоглазого. И вот одна из плоских каменных плит выгнулась, словно была лишь шелковой простыней, наброшенной на лицо человека… Или не человека. Глаза его были слишком велики, тяжелая челюсть слишком сильно выдавалась вперед, и все же в линиях носа, щек и лба была своя красота, смягчившая необычность этой каменной маски.
– Что с ним случилось? – шепотом спросил Шалат у каменного лица, не обращая внимания на чужестранца. – Судя по татуировкам, он – телохранитель Чарра, но… – Голос изменил правителю, он только молча показал на мертвое тело. – С Чарром случилось то же самое?
Теперь на полу вырисовывалось не только лицо – видны были и контуры плеч, составлявшие единое целое с каменным полом храма. Михн уставился на Рейлбрата, элементаля земли, – эти существа всегда были союзниками четсов, но пленник впервые видел одного из них не на поле боя.
– Ваш кранн мертв. Сейчас в его теле обитает другой, – элементаль говорил ровным голос, звук которого напоминал шорох песка, струящегося по камню.
Он потрогал один из костяных наростов мертвого чудовища; почти полностью отрубленная голова твари качнулась, когда элементаль еще больше приподнялся из камня.
– Я не почувствовал его появления, – сказал Шалат. – Если на меня нападет больше полдюжины таких существ, мне с ними не справиться. А вы не можете мне помочь?
– Мы не смеем. В игре участвуют боги – и не только они. На этот раз мы не станем вмешиваться.
Шалат принял отказ на удивление спокойно. Рейлбрат помогал Арину Бвру в Великой войне, и потери, понесенные обеими сторонами, явно научили его осторожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75