Как бы то ни было, думаю, пришла пора показать всем этим людишкам, как легко мы можем отобрать у них все, что захотим. Ты готов?
– Конечно. И все же интересно было бы узнать, почему ты уверен в легкой победе?
– Первое правило ведения войны.
Стиракс подождал, пока эти слова хорошенько проникнут в сознание сына.
– Познай своего врага, – изрек Кохрад. – Хотя многие считают, что первое правило – познай самого себя.
– Познать себя нужно задолго до того, как твоя армия выступит в поход.
Стиракс чувствовал, как сыну не хочется уступать… Конечно, ведь мальчик тоже был белоглазым, значит, его сыновняя преданность не могла простираться слишком далеко.
– Я по-прежнему считаю, что лучше бы первым правилом было: имей огромную армию.
Стиракс шутливо стукнул сына в плечо.
– Возможно. Зато такое правило лишено элегантности, и в нем нет ничего поучительного. Но нельзя терять возможности что-либо познать, а если такой возможности нет – что ж, открой бутыль и ищи мудрость в вине.
– Для такого проницательного человека, как ты, странно уповать на удачу, хотя даже твое предвидение основано на знаниях, – заметил сын. – Ты ведь не можешь знать о человеческом характере все. Например, герцог того города может иметь привычку рано вставать, как и я, – помнишь наши вылазки на охоту? Поскольку я рано встаю, я всегда выбираю комнату, окна которой обращены на восток. А вдруг так же поступает и герцог? Хотя из окна, обращенного сюда, открывается прекрасный вид.
– В общем, ты прав, – согласился Стиракс, – но не следует и переоценивать людей: большинство из них – лишь жалкие рабы своих слабостей, и наш друг герцог как раз из их числа. Он так слаб, что ему необходимо убеждаться в своей власти сразу после пробуждения. Однако есть еще одно правило: не рискуй тем, что тебе очень дорого, и я всегда неукоснительно его придерживаюсь. Наш агент в городе подтвердил правильность моих догадок насчет расположения окон в покоях герцога.
– А наши воины принимают твои догадки на веру. Уж Гор-то наверняка слепо в них верит.
– Это потому, что у меня лучшая армия в Ланде, а чтобы побеждать, армия должна беспрекословно верить командиру. Ты задаешь вопросы потому, что рожден не для подчинения.
– А ты полностью в этом уверен? Тот же Гор является примером, что благородное происхождение ничего не значит.
– Но шансы, что происхождение скажется, весьма высоки, – спокойно ответил Стиракс. – Чтобы получить хороший приплод, нужна лучшая сука. Мое войско достаточно велико, чтобы я мог держать при себе глуповатого надоедливого сына. Ты унаследуешь две должности: генерала Гора и мою, и, я уверен, справишься с обеими. Долой сомнения – у тебя есть дело, так что давай, готовься.
Кохрад посмотрел на отца благодарно и настороженно. Само собой, Стиракс мог бы все сделать сам, а не посылать с заданием сына. Они намеревались совершить невероятно дерзкую вылазку, которую обязательно заметят на западе. Для Кохрада она будет испытанием. Если он потерпит поражение – он не вернется.
– Почему вы ничего не делаете?
Тошет открыл было рот, чтобы ответить герцогу Немарсу, но вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть лишнего. Герцог уже битых полчаса бегал по комнате, теребя привешенный к поясу бархатный кошель. Такое поведение раздражало Тошета, а еще больше раздражал его девичий голос герцога.
– А что вы от меня хотите? Эти звуки приводят лошадей в неистовство, а пехоту я туда не пошлю.
– Сделайте хоть что-нибудь! Я плачу вам не за то, чтобы вы стояли здесь и пялились на стену!
Тошет вздохнул. Он пытался бросить вперед кавалерию, но уже через несколько десятков ярдов из-за гортанных звериных криков кони впали в панику. Странным существам, прятавшимся в тумане, явно нравился запах конского мяса.
– Дестеч! – выкрикнул командир наемников, и к нему подошел лейтенант, оскалившись в сторону герцога, чтобы заставить того отойти подальше.
Правда, в этом не было необходимости: герцог не понимал ни слова на языке четсов, но наемникам нравилось так развлекаться.
– Генерал? – Тошет давно лишился генеральского чина, но его подчиненные не желали обращаться к нему иначе. Они всегда будут считать его генералом.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Тошет.
– То же, что и вы, господин.
Дестеч служил под командованием Тошета уже двадцать лет, им приходилось сражаться с многими странными существами из пустынных районов. Поэтому они хорошо знали, что недооценивать такого противника нельзя.
– Вот дьявол. Я даже не знаю, тролли это или минотавры, а может, и кое-что похуже, но будь я проклят, если сунусь туда, чтобы поточнее узнать. По словам часовых, они слышали, как что-то протащили мимо, как потом упало что-то тяжелое. Возможно, даже не пресс для трамбовки. Не понимаю, почему не стреляют катапульты и баллисты? И куда, разрази гром, запропастился наш маг?
– Пойду, намылю кому-нибудь шею.
– Спасибо.
Дестеч развернулся и прыгнул в люк в центре платформы, расположенной на самой высокой точке стены. Тошет посмотрел вниз, туда, где простиралась Эльфийская пустошь. Дворец Немарса был прекрасной крепостью, но, кроме того, служил домом для самого герцога и его семьи. Когда один из наемников случайно задел высокую вазу длинной рукоятью боевого топора, с герцогиней случился апоплексический удар.
Тошет продолжил смотреть вдаль; его внимание привлекли странные облака, которые не мог разогнать северный ветер, – они упрямо оставались на одном и том же месте. Караульные разбудили Тошета перед самым рассветом, едва заметив, что происходит нечто странное. Еще не до конца проснувшись, он поднялся на башню и удивился необычной тишине безлюдных пустынных земель…
Спустя несколько минут вернулся Дестеч, таща за шиворот упирающегося, отбивающегося человека. Лейтенант был еще массивней своего командира и одной рукой легко пропихнул воина в красной форме сквозь отверстие люка, швырнув его под ноги Тошету.
– Думаю, маг ударился в бега, генерал… Недобрый знак, если хотите знать мое мнение. А этот вот дохляк посиживал на углу с кувшином вина.
Ладно, спасибо, Дестеч. Что ж, лейтенант, почему вы до сих пор не открыли стрельбу, как вам было приказано?
– А куда стрелять?
Даже валяясь на полу, лейтенант герцога сохранял крайне высокомерный вид, присущий жителям этого города ювелиров.
– Дестеч, возьми его и подвесь за площадкой.
Среди находившихся на платформе воинов пробежал шепоток, а герцог вышел вперед. Одним взглядом Тошет заставил всех замолчать. Дестеч схватил воина в красном за грудки, рывком поднял и перебросил через край платформы.
Выполняя приказ командира, он крепко держал лейтенанта герцога за одну ногу, а Тошет нагнулся, чтобы поговорить с бедолагой. Но слова генерала утонули в пронзительных воплях, очень похожих на крики морской птицы. Дестеч хорошенько встряхнул своего пленника, и тот замолк.
– Итак, теперь ты по-другому смотришь на жизнь? – снова заговорил Тошет. – Я отдаю приказы, и они выполняются. Это жизненно важное правило. В данном случае меня не интересует, видишь ты цель или нет. Баллисты должны стрелять по тому облаку. Если еще раз не выполнишь приказа, я сам сброшу тебя с этой башни.
– Вы ведь не хотите, чтобы я?..
Дестеч был до крайности изумлен. Дома Тошет обязательно приказал бы сбросить этого человека вниз – ни один командир не может оставить безнаказанным неподчинение приказу.
Тошет отрицательно покачал головой.
– В другой раз. Иначе тебе придется идти вниз и стрелять самому по очереди изо всех орудий. Вытащи его.
Дестеч в последний раз тряхнул безвольно повисшего человека, втащил его обратно и поморщился, обнаружив, что рыдающий поганец обделался. Наемник заговорил со своим командиром на языке четсов, хотя смысл его высказываний был ясен всем по его тону: «Один легион – только это мне и нужно; с ним мы с легкостью взяли бы этот городишко».
Тошет усмехнулся и наклонился к трясущемуся от страха воину в красном.
– А теперь убирайся и впредь слушайся приказов. Лейтенант герцога не шелохнулся, пока Тошет не выпрямился, – и только тогда бросился со всех ног к открытому люку.
– 136-Снизу донесся его истеричный голос, приказывающий стрелять. Одна бархатная перчатка осталась валяться у ног Тошета. Он пинком отшвырнул ее в лужу и снова посмотрел на облако.
– Катапульта! – завопил Дестеч.
Тошет поднял голову – и увидел, что прямо на них падает пылающий предмет. Наемники нырнули в небольшое углубление в каменном ограждении и закрыли головы руками в ожидании падения огненного шара. Но когда предмет упал, Тошет удивленно понял, что каменный парапет под ним не содрогнулся. Вместо этого он услышал звон разбитого стекла и треск ломающегося дерева.
Оба четса вскочили и бросились к краю площадки, чтобы посмотреть, что случилось. Из окна под ними вырывался сноп пламени, на них полыхнуло жаром.
– Быстрее вниз, загасите огонь! – выкрикнул Тошет. Дестеч уже рванулся туда, промчавшись мимо герцога, пытавшегося сохранить достойный вид.
– Что это было? – спросил герцог.
– Снаряд, идиот. И он угодил точнехонько в вашу спальню. В тумане скрывается множество катапульт.
– Но выстрелила всего одна.
Тошет поднял глаза. Над ними действительно больше не видно было снарядов. Он не слышал ни грохота выстрелов, ни звуков, говорящих о том, что сейчас перезаряжают выстрелившую катапульту. Облако, пробитое снарядом, снова безмятежно висело на прежнем месте.
– Интересно, почему они атакуют при помощи всего одной катапульты? – пробормотал наемник себе под нос.
Все это слишком походило на дурацкую шутку.
– Что-что? – переспросил герцог.
Тошет не ответил, он просто продолжал размышлять вслух:
– Бывает, что достаточно и одной. О боги!
Он взглянул вниз, его снова обдало раскаленным воздухом. Чете быстро отскочил от края платформы, но все-таки успел заметить, что огонь внизу растет и ширится.
– Защити нас, Цатак! Герцог Немарс, лучше побыстрее спуститься с башни. Боюсь, этот пожар будет распространяться куда быстрее, чем можно себе представить.
Весь воздух из комнаты был выкачан, тихонько позвякивали осколки стекла, падая на холодный камень. Завернувшись в толстый порванный тюфяк, Кохрад задержал дыхание и ждал, наслаждаясь своей полной властью над огнем, который только и ждал притока воздуха. И Кохрад дал ему этот воздух – и по стенам заплясали красные языки, целая гирлянда их повисла на пологе кровати.
Он поднялся с останков огромного ложа, которое почернело и обуглилось. Слабый свет раннего утра, пробивавшийся сквозь окно, не мог сравниться с жаркими языками пламени, извивающимися на стенах комнаты. Руками в металлических перчатках Кохрад ударил по изящному фризу над камином – сверкнули цветные осколки, и рисунок исчез. Огонь рыскал по каменному полу, добирался до драпировок и набрасывался на мебель. Спустя несколько мгновений вся комната была объята пламенем.
Дверь с треском распахнулась – Кохрад повернулся, вытаскивая меч. Сначала он осознал лишь, что его ненасытный огонь получил дополнительные силы благодаря новому притоку воздуха, но потом заметил, как кто-то отскочил, прикрывая от жара голову и лицо. Кохрад прыгнул вперед и снес голову воина одним ударом двуручного меча. Краешком глаза он заметил острие пики, крутанулся на месте, отклоняя пику в сторону, схватился за древко, сильно дернул на себя, а когда копейщик оказался рядом, ударил его в лицо обтянутым кольчугой локтем.
Потом Кохрад снова ринулся вперед и остановил еще одного воина с боевым топором, швырнув в него сноп огня. Воин отскочил, но другой противник – чете, насколько понял Кохрад, – оказался отважней: не обращая внимания на жар, он прыгнул вперед и ударил противника плечом в грудь. От удара белоглазый качнулся назад, но торжество врага длилась недолго – Кохрад саданул его изо всех сил по шлему и всадил ему меч меж ребер. Наемник упал, и пламя тут же принялось лизать рукоять его топора и одежду.
Комната осталась в полном владении Кохрада.
Потом он зашагал по коридору, но вдруг остановился – сквозь невыносимый жар пламени его коснулся чей-то холодный разум. Отец напомнил Кохраду, что юноша защищен от власти вызванного им же самим огня и о его миссии. То, что разыскивал молодой белоглазый, находилось наверху и громко взывало к нему.
Кохрад потянулся вверх и коснулся балки, идущей вдоль потолка коридора. Он мог ее поджечь и перемещаться вместе с огнем по всему зданию, отрезая людям путь к спасению. Так он и сделал – и начал поджигать драпировки и полированную мебель, отдавая на съедение огню и жару комнату за комнатой, полные прекрасных скульптур.
Вот он нашел лестницу и начал взбираться вверх от этажа к этажу; языки пламени были подобны волкам, преследующим добычу. Кохард отрезал путь к выходу нескольким обитателям башни, встретившимся на пути, других загнал в углы и за шкафы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Конечно. И все же интересно было бы узнать, почему ты уверен в легкой победе?
– Первое правило ведения войны.
Стиракс подождал, пока эти слова хорошенько проникнут в сознание сына.
– Познай своего врага, – изрек Кохрад. – Хотя многие считают, что первое правило – познай самого себя.
– Познать себя нужно задолго до того, как твоя армия выступит в поход.
Стиракс чувствовал, как сыну не хочется уступать… Конечно, ведь мальчик тоже был белоглазым, значит, его сыновняя преданность не могла простираться слишком далеко.
– Я по-прежнему считаю, что лучше бы первым правилом было: имей огромную армию.
Стиракс шутливо стукнул сына в плечо.
– Возможно. Зато такое правило лишено элегантности, и в нем нет ничего поучительного. Но нельзя терять возможности что-либо познать, а если такой возможности нет – что ж, открой бутыль и ищи мудрость в вине.
– Для такого проницательного человека, как ты, странно уповать на удачу, хотя даже твое предвидение основано на знаниях, – заметил сын. – Ты ведь не можешь знать о человеческом характере все. Например, герцог того города может иметь привычку рано вставать, как и я, – помнишь наши вылазки на охоту? Поскольку я рано встаю, я всегда выбираю комнату, окна которой обращены на восток. А вдруг так же поступает и герцог? Хотя из окна, обращенного сюда, открывается прекрасный вид.
– В общем, ты прав, – согласился Стиракс, – но не следует и переоценивать людей: большинство из них – лишь жалкие рабы своих слабостей, и наш друг герцог как раз из их числа. Он так слаб, что ему необходимо убеждаться в своей власти сразу после пробуждения. Однако есть еще одно правило: не рискуй тем, что тебе очень дорого, и я всегда неукоснительно его придерживаюсь. Наш агент в городе подтвердил правильность моих догадок насчет расположения окон в покоях герцога.
– А наши воины принимают твои догадки на веру. Уж Гор-то наверняка слепо в них верит.
– Это потому, что у меня лучшая армия в Ланде, а чтобы побеждать, армия должна беспрекословно верить командиру. Ты задаешь вопросы потому, что рожден не для подчинения.
– А ты полностью в этом уверен? Тот же Гор является примером, что благородное происхождение ничего не значит.
– Но шансы, что происхождение скажется, весьма высоки, – спокойно ответил Стиракс. – Чтобы получить хороший приплод, нужна лучшая сука. Мое войско достаточно велико, чтобы я мог держать при себе глуповатого надоедливого сына. Ты унаследуешь две должности: генерала Гора и мою, и, я уверен, справишься с обеими. Долой сомнения – у тебя есть дело, так что давай, готовься.
Кохрад посмотрел на отца благодарно и настороженно. Само собой, Стиракс мог бы все сделать сам, а не посылать с заданием сына. Они намеревались совершить невероятно дерзкую вылазку, которую обязательно заметят на западе. Для Кохрада она будет испытанием. Если он потерпит поражение – он не вернется.
– Почему вы ничего не делаете?
Тошет открыл было рот, чтобы ответить герцогу Немарсу, но вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть лишнего. Герцог уже битых полчаса бегал по комнате, теребя привешенный к поясу бархатный кошель. Такое поведение раздражало Тошета, а еще больше раздражал его девичий голос герцога.
– А что вы от меня хотите? Эти звуки приводят лошадей в неистовство, а пехоту я туда не пошлю.
– Сделайте хоть что-нибудь! Я плачу вам не за то, чтобы вы стояли здесь и пялились на стену!
Тошет вздохнул. Он пытался бросить вперед кавалерию, но уже через несколько десятков ярдов из-за гортанных звериных криков кони впали в панику. Странным существам, прятавшимся в тумане, явно нравился запах конского мяса.
– Дестеч! – выкрикнул командир наемников, и к нему подошел лейтенант, оскалившись в сторону герцога, чтобы заставить того отойти подальше.
Правда, в этом не было необходимости: герцог не понимал ни слова на языке четсов, но наемникам нравилось так развлекаться.
– Генерал? – Тошет давно лишился генеральского чина, но его подчиненные не желали обращаться к нему иначе. Они всегда будут считать его генералом.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Тошет.
– То же, что и вы, господин.
Дестеч служил под командованием Тошета уже двадцать лет, им приходилось сражаться с многими странными существами из пустынных районов. Поэтому они хорошо знали, что недооценивать такого противника нельзя.
– Вот дьявол. Я даже не знаю, тролли это или минотавры, а может, и кое-что похуже, но будь я проклят, если сунусь туда, чтобы поточнее узнать. По словам часовых, они слышали, как что-то протащили мимо, как потом упало что-то тяжелое. Возможно, даже не пресс для трамбовки. Не понимаю, почему не стреляют катапульты и баллисты? И куда, разрази гром, запропастился наш маг?
– Пойду, намылю кому-нибудь шею.
– Спасибо.
Дестеч развернулся и прыгнул в люк в центре платформы, расположенной на самой высокой точке стены. Тошет посмотрел вниз, туда, где простиралась Эльфийская пустошь. Дворец Немарса был прекрасной крепостью, но, кроме того, служил домом для самого герцога и его семьи. Когда один из наемников случайно задел высокую вазу длинной рукоятью боевого топора, с герцогиней случился апоплексический удар.
Тошет продолжил смотреть вдаль; его внимание привлекли странные облака, которые не мог разогнать северный ветер, – они упрямо оставались на одном и том же месте. Караульные разбудили Тошета перед самым рассветом, едва заметив, что происходит нечто странное. Еще не до конца проснувшись, он поднялся на башню и удивился необычной тишине безлюдных пустынных земель…
Спустя несколько минут вернулся Дестеч, таща за шиворот упирающегося, отбивающегося человека. Лейтенант был еще массивней своего командира и одной рукой легко пропихнул воина в красной форме сквозь отверстие люка, швырнув его под ноги Тошету.
– Думаю, маг ударился в бега, генерал… Недобрый знак, если хотите знать мое мнение. А этот вот дохляк посиживал на углу с кувшином вина.
Ладно, спасибо, Дестеч. Что ж, лейтенант, почему вы до сих пор не открыли стрельбу, как вам было приказано?
– А куда стрелять?
Даже валяясь на полу, лейтенант герцога сохранял крайне высокомерный вид, присущий жителям этого города ювелиров.
– Дестеч, возьми его и подвесь за площадкой.
Среди находившихся на платформе воинов пробежал шепоток, а герцог вышел вперед. Одним взглядом Тошет заставил всех замолчать. Дестеч схватил воина в красном за грудки, рывком поднял и перебросил через край платформы.
Выполняя приказ командира, он крепко держал лейтенанта герцога за одну ногу, а Тошет нагнулся, чтобы поговорить с бедолагой. Но слова генерала утонули в пронзительных воплях, очень похожих на крики морской птицы. Дестеч хорошенько встряхнул своего пленника, и тот замолк.
– Итак, теперь ты по-другому смотришь на жизнь? – снова заговорил Тошет. – Я отдаю приказы, и они выполняются. Это жизненно важное правило. В данном случае меня не интересует, видишь ты цель или нет. Баллисты должны стрелять по тому облаку. Если еще раз не выполнишь приказа, я сам сброшу тебя с этой башни.
– Вы ведь не хотите, чтобы я?..
Дестеч был до крайности изумлен. Дома Тошет обязательно приказал бы сбросить этого человека вниз – ни один командир не может оставить безнаказанным неподчинение приказу.
Тошет отрицательно покачал головой.
– В другой раз. Иначе тебе придется идти вниз и стрелять самому по очереди изо всех орудий. Вытащи его.
Дестеч в последний раз тряхнул безвольно повисшего человека, втащил его обратно и поморщился, обнаружив, что рыдающий поганец обделался. Наемник заговорил со своим командиром на языке четсов, хотя смысл его высказываний был ясен всем по его тону: «Один легион – только это мне и нужно; с ним мы с легкостью взяли бы этот городишко».
Тошет усмехнулся и наклонился к трясущемуся от страха воину в красном.
– А теперь убирайся и впредь слушайся приказов. Лейтенант герцога не шелохнулся, пока Тошет не выпрямился, – и только тогда бросился со всех ног к открытому люку.
– 136-Снизу донесся его истеричный голос, приказывающий стрелять. Одна бархатная перчатка осталась валяться у ног Тошета. Он пинком отшвырнул ее в лужу и снова посмотрел на облако.
– Катапульта! – завопил Дестеч.
Тошет поднял голову – и увидел, что прямо на них падает пылающий предмет. Наемники нырнули в небольшое углубление в каменном ограждении и закрыли головы руками в ожидании падения огненного шара. Но когда предмет упал, Тошет удивленно понял, что каменный парапет под ним не содрогнулся. Вместо этого он услышал звон разбитого стекла и треск ломающегося дерева.
Оба четса вскочили и бросились к краю площадки, чтобы посмотреть, что случилось. Из окна под ними вырывался сноп пламени, на них полыхнуло жаром.
– Быстрее вниз, загасите огонь! – выкрикнул Тошет. Дестеч уже рванулся туда, промчавшись мимо герцога, пытавшегося сохранить достойный вид.
– Что это было? – спросил герцог.
– Снаряд, идиот. И он угодил точнехонько в вашу спальню. В тумане скрывается множество катапульт.
– Но выстрелила всего одна.
Тошет поднял глаза. Над ними действительно больше не видно было снарядов. Он не слышал ни грохота выстрелов, ни звуков, говорящих о том, что сейчас перезаряжают выстрелившую катапульту. Облако, пробитое снарядом, снова безмятежно висело на прежнем месте.
– Интересно, почему они атакуют при помощи всего одной катапульты? – пробормотал наемник себе под нос.
Все это слишком походило на дурацкую шутку.
– Что-что? – переспросил герцог.
Тошет не ответил, он просто продолжал размышлять вслух:
– Бывает, что достаточно и одной. О боги!
Он взглянул вниз, его снова обдало раскаленным воздухом. Чете быстро отскочил от края платформы, но все-таки успел заметить, что огонь внизу растет и ширится.
– Защити нас, Цатак! Герцог Немарс, лучше побыстрее спуститься с башни. Боюсь, этот пожар будет распространяться куда быстрее, чем можно себе представить.
Весь воздух из комнаты был выкачан, тихонько позвякивали осколки стекла, падая на холодный камень. Завернувшись в толстый порванный тюфяк, Кохрад задержал дыхание и ждал, наслаждаясь своей полной властью над огнем, который только и ждал притока воздуха. И Кохрад дал ему этот воздух – и по стенам заплясали красные языки, целая гирлянда их повисла на пологе кровати.
Он поднялся с останков огромного ложа, которое почернело и обуглилось. Слабый свет раннего утра, пробивавшийся сквозь окно, не мог сравниться с жаркими языками пламени, извивающимися на стенах комнаты. Руками в металлических перчатках Кохрад ударил по изящному фризу над камином – сверкнули цветные осколки, и рисунок исчез. Огонь рыскал по каменному полу, добирался до драпировок и набрасывался на мебель. Спустя несколько мгновений вся комната была объята пламенем.
Дверь с треском распахнулась – Кохрад повернулся, вытаскивая меч. Сначала он осознал лишь, что его ненасытный огонь получил дополнительные силы благодаря новому притоку воздуха, но потом заметил, как кто-то отскочил, прикрывая от жара голову и лицо. Кохрад прыгнул вперед и снес голову воина одним ударом двуручного меча. Краешком глаза он заметил острие пики, крутанулся на месте, отклоняя пику в сторону, схватился за древко, сильно дернул на себя, а когда копейщик оказался рядом, ударил его в лицо обтянутым кольчугой локтем.
Потом Кохрад снова ринулся вперед и остановил еще одного воина с боевым топором, швырнув в него сноп огня. Воин отскочил, но другой противник – чете, насколько понял Кохрад, – оказался отважней: не обращая внимания на жар, он прыгнул вперед и ударил противника плечом в грудь. От удара белоглазый качнулся назад, но торжество врага длилась недолго – Кохрад саданул его изо всех сил по шлему и всадил ему меч меж ребер. Наемник упал, и пламя тут же принялось лизать рукоять его топора и одежду.
Комната осталась в полном владении Кохрада.
Потом он зашагал по коридору, но вдруг остановился – сквозь невыносимый жар пламени его коснулся чей-то холодный разум. Отец напомнил Кохраду, что юноша защищен от власти вызванного им же самим огня и о его миссии. То, что разыскивал молодой белоглазый, находилось наверху и громко взывало к нему.
Кохрад потянулся вверх и коснулся балки, идущей вдоль потолка коридора. Он мог ее поджечь и перемещаться вместе с огнем по всему зданию, отрезая людям путь к спасению. Так он и сделал – и начал поджигать драпировки и полированную мебель, отдавая на съедение огню и жару комнату за комнатой, полные прекрасных скульптур.
Вот он нашел лестницу и начал взбираться вверх от этажа к этажу; языки пламени были подобны волкам, преследующим добычу. Кохард отрезал путь к выходу нескольким обитателям башни, встретившимся на пути, других загнал в углы и за шкафы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75