Дженеро встал, сбросил черные очки, расстегнул третью пуговицу плаща красивым движением руки – как делают детективы, которых он видел в кино, – потянулся за пистолетом и бабахнул себе в ногу. На посту в спальном мешке Уиллис сумел включить переговорное устройство, установив его между грудей Эйлин, и принялся орать Хейзу, который сидел в машине без номера на Гровер-авеню, что «рыбка» движется в его направлении... Да, думала Эйлин, всегда забавно работать на 87-й участок. Все-таки жаль, что она встречается так редко с Уиллисом. Интересно, женат ли он? И что это ей вдруг стали так часто приходить в голову мысли о замужестве? Не потому ли, что никто не прислал ей поздравительной открытки в День святого Валентина?
В следственном отделе было относительно тихо: Дженеро и все его арестованные отправились по разным направлениям (путана вырвалась из его хватки – на какое-то время). Коттон Хейз, сидя за своим письменным столом, принимал заявление от чернокожего толстяка, который утверждал, что жена обсыпает его раскаленным песком, когда он поздно приходит домой, – она считает, что он «рассекает синеву» с другой женщиной. Так он и сказал – «рассекает синеву». Хейз нашел это выражение поэтичным. Хэл Уиллис вел двух подростков в масках по дорожке, проходившей через участок рядом с камерами предварительного заключения на уровне улицы, к машине с запертыми в ней пьяницами, которых арестовал Дженеро и которых отправляли в центр города. Подростки по-прежнему отказывались снимать лыжные маски. Один из пьяниц в машине спросил их, не готовятся ли они к вечеринке с маскарадом. Когда Уиллис передал их полицейскому в форме, который захлопнул дверцу машины за ними, Эйлин Берк уселась на край стола Уиллиса, скрестила восхитительные ноги, глянула на часы и задымила сигаретой.
– Привет, Эйлин, – сказал ей Хейз, шагая вместе с пострадавшим от раскаленного песка чернокожим толстяком прочь из комнаты детективов – видимо, направляясь в их мирный дом для встречи с разбрасывающей песок матроной. Эйлин проводила глазами Хейза. Он был рыжий, почти такой же, как она. Она подумала про себя: если оба родителя рыжие, будет ли их ребенок рыжим? Интересно, женат ли Хейз? Она стала покачивать ногой.
В трех футах от того места, где она курила сигарету и нетерпеливо покачивала ногой, Мейер говорил по телефону с женой. Он рассказывал ей, что принял роды прямо здесь, в рабочей комнате детективов, с небольшой помощью – едва значительной – от Альфа Мисколо. Последний варил кофе в канцелярии – для нужд материнства и детства кипяток больше не требовался. С другого телефона, у себя на столе, Карелла наконец связался с Левином в Мидтаун-Ист и принялся извиняться, что затянул с ответным звонком.
...Департамент полиции можно сравнить с небольшой армией, а убийство – с крупным боем во время войны. В большой армии даже мелкий бой подвергается серьезному анализу. В маленькой армии, то есть в департаменте полиции, крупный бой, то есть убийство, вовлекает в боевые действия огромное число людей. В городе, который «обороняли» эти люди, детектив участка, назначенный расследовать конкретное дело об убийстве, был тот, кто получил первое донесение, обыкновенно ему помогал любой из команды детективов, оказавшийся рядом в данный момент. Как только детектив говорил «Я взял» или «Я раскручиваю» или употреблял иное выразительное жаргонное словечко, дело официально зачислялось за ним. Это означало, что он будет вести его, пока не раскроет или не прояснит (что не одно и то же) либо пока не возденет руки в отчаянии. Но поскольку убийство было серьезным делом – крупным наступательным действием, так сказать, – то в департаменте полиции оно привлекало внимание целого ряда уровней, которые интересовались работой детективов. В этом городе, как только кто-то из следственного отдела брался за «хорошее» убийство или тяжкое преступление, он должен был уведомить следующих по списку:
1. Комиссара полиции.
2. Начальника розыска.
3. Окружного командира дивизиона детективов.
4. Восточное/Западное отделение тяжких преступлений, в зависимости от сектора города, где найден труп.
5. Командующих офицеров участка и отдела, где найден труп.
6. Судмедэксперта.
7. Прокурора округа.
8. Штаб-квартиру: бюро связи по телеграфу, телефону и телетайпу.
9. Лабораторию полиции.
10. Фотоотдел.
Не требовалось извещать всех по протоколу в субботу утром. Однако ситуация была достаточно проблематичной. Поэтому лейтенант Бернс, начальник отдела, наморщил лоб и позвонил капитану Фрику, начальнику всего 87-го участка, который, в свою очередь, помялся и затем порекомендовал Бернсу обратиться к старшему по званию в дивизионе, то есть позвонить начальнику розыска. Бернс не позвонил тому раньше, чтобы старший офицер не подумал, что он нарушает действующий порядок. Начальник розыска почесал в голове и сказал Бернсу, что за многие годы службы у него еще не было такого случая и, поскольку правила в департаменте полиции то и дело меняются, он должен проверить, какой порядок действует на сегодняшний день, затем он перезвонит Бернсу. Бернс, со своей стороны, напомнил старшему по званию, что личный состав 87-го участка – это сознательные граждане, стоящие на страже закона и отстаивающие закон с оружием в руках, рискуя собственной жизнью. И, между прочим, Бернс заметил, что речь идет о двух убийствах, о двух детективах в разных частях города и что оба жаждут приняться за расследование второго, последнего, убийства (что было не совсем правдой – ни Левин, ни Карелла не горели особым желанием по этому поводу) и он будет очень благодарен, если начальник розыска перезвонит ему поскорее. Начальник розыска перезвонил только около 11.00 утра, после того как переговорил с начальником оперативного отдела, кабинет которого находился над собственным кабинетом начальника розыска в здании штаб-квартиры. Начальник розыска сказал Бернсу, что, по мнению начальника оперативного отдела, первое убийство должно стоять первым по очередности расследования; полицейский, расследующий дело, должен быть детективом, который первым получил донесение, когда бы такое ни пришло. Бернс не ведал, когда оно поступило, он просто сказал:
– Да, когда бы оно ни пришло. Спасибо, шеф. – Он повесил трубку, вызвал Кареллу к себе и сказал: – Теперь оно наше. – Он имел в виду не то, что оно на самом деле принадлежало их компетенции (хотя в более широком смысле это было именно так), но что оно было в его компетенции – Кареллы. Когда Карелла пересказал это все Левину, тот сказал:
– Желаю удачи. – И в этих двух словах прозвучало огромное облегчение.
Хэл Уиллис вернулся в комнату детективов пять минут спустя – как раз когда замерзший патрульный из Мидтаун-Ист вручал пакет, который обещал передать Левин, впервые разговаривая с Кареллой утром. Уиллис заметил Эйлин на краешке своего стола, улыбнулся и, пританцовывая, направился к ней.
– Значит, прислали тебя? - спросил он, ухмыляясь.
– Вот, прислали от Левина, – сказал Карелла Мейеру.
– А ты что, надеялся, что тебе пришлют Рэйчел Уэлш? – спросила Эйлин.
– Да я не жалуюсь! – хохотнул Уиллис.
– Кто кого изнасиловал на этот раз? – поинтересовалась Эйлин.
– Давайте не будем говорить о грязном в комнате детективов, – вытянул губу Мейер и подмигнул Карелле.
– С виду легкий конвертик, – сказал Карелла, взвешивая на руке желтый конверт из тонкой бумаги.
– Этот? – спросил патрульный.
– Этот, – подтвердил Карелла.
– А где здесь можно выпить чашку кофе? – спросил патрульный.
– Внизу в комнате отдыха кофейный автомат, – ткнул пальцем в пол Карелла.
– У меня нет мелочи. – Патрульный похлопал себя по карманам.
– Нет мелочи у молодчины! – воскликнул Мейер.
– Что? – сказал патрульный.
– Попробуйте в канцелярии, – предложил Карелла.
– Страховка оплачена? – спросил Мейер.
– Что? – переспросил патрульный, пожал плечами и пошел в сторону канцелярии.
– Где нам поговорить об этом? – спросил Уиллис у Эйлин.
– У тебя или у меня? – шутливо добавил Мейер. Он был на седьмом небе. Он только что принимал роды! Участие в акте творения подарило ему такое прекрасное настроение! – Это прачечное дело? – спросил он Уиллиса.
– Это прачечное дело, – кивнул Уиллис.
– Насильник в прачечной? – спросила Эйлин и потушила сигарету.
– Нет, это тот, кто грабил прачечные по ночам, держа персонал под дулом пистолета. Мы думали, что подсадим тебя в ту прачечную, которая у него числится следующей по плану.
– А как вы узнаете, на какую прачечную он нацелился?
– Догадаемся, – сказал Уиллис. – Имеется нечто вроде схемы.
– Массовик-затейник! – воскликнул Мейер и расхохотался. Карелла посмотрел на него. Мейер пожал плечами и перестал смеяться.
– Мы думали, что ты переоденешься в женщину с грязным бельем.
– Я никогда не надеваю грязное, – шутливо ответила Эйлин. – А ты будешь меня страховать, так?
– Да, буду тебя страховать.
– Где ты будешь находиться?
– В спальном мешке на улице, – сказал Уиллис и ухмыльнулся.
– Ясное дело, – сказала она и тоже ухмыльнулась.
– Помнишь? – спросил он.
– Память у меня, как у судьи, – сказала она.
– Мы вас двоих оставляем: разрабатывайте стратегию, – сказал Мейер. – Пошли, Стив, в комнату для допросов.
– Когда начинаем? – спросила Эйлин и закурила.
– Может, сегодня вечером? – предложил Уиллис.
В комнате для допросов Мейер с Кареллой изучали листок бумаги, который Левин прислал им в конверте.
(Не складывать бумагу вдвое, не сворачивать в трубочку)
Преступление (категория):
Тяжкое
Дело получило следующую категорию:
Тяжкое преступление
ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ
Дополнительный отчет о заявлении (См. отчет об оперативной обстановке № 379-61-0230)
Отдел детективов: Мидтаун-Ист Участок: Мидтаун-Ист Заявление № 375-61-0241 День отчета: 13 февраля
Имя заявителя:
Доминик Боначио доносит о жертве Салли Андерсон
Адрес заявителя: 637, Норт-Кэмпбел Дата первого заявления: ТА ЖЕ
Заявитель Доминик Боначио обнаружил жертву – лежала на спине на снегу в 00.30 ночи, когда он шел домой с работы. Узнал ее по пальто, которое она носила. Пошел в свою квартиру, позвонил «911», спустился по лестнице, чтобы встретить принявших сигнал полицейских (Фрэнк О'Нил, Питер Нельсон, Мидтаун-Ист, Чарли Кар). На месте обнаружен труп. Офицер О'Нил вызвал детективов на место преступления. (См. отчет о действиях № 375-61-0230.) Детективы из отдела тяжких преступлений (Моноган и Монро) в патрульной машине ответили на вызов, прибыли на место преступления до прибытия детективов Генри Левина и Ральфа Кумбса.
Жертва идентифицирована как Салли Андерсон, белая женщина, возраст 25 лет. Волосы светлые. Глаза голубые. Предварительные измерения (до вскрытия): рост приблизительно пять футов восемь дюймов, вес приблизительно сто двадцать пять фунтов. В ожидании отчета о вскрытии обнаружено предположительно три раны: одна в левой стороне груди, две на лице. Гильз на месте преступления не найдено. Содержимое сумки девушки: губная помада, карандаш для бровей, две пластинки жевательной резинки, записная книжка с адресами, салфетки «Клинекс», бумажник с тремя фотографиями, двадцать три доллара США, карточка члена клуба актеров. Опрос квартиросъемщиков в доме № 637 по улице Норт-Кэмпбел не выявил свидетелей, но имеются показания, что жертва была танцовщицей, занятой в мюзикле под названием «Жирная задница», театр «Уэльс», 1134, Норт-Аддерлей.
Труп отправлен в морг больницы Хейли. Личные вещи остаются в ведении Мидтаун-Ист для передачи в лабораторию. Отдел баллистики: о пулях, обнаруженных при вскрытии, докладывать безотлагательно.
Генри Левин
Детектив первой степени Генри Левин Значок №27842 (Мидтаун-Ист)
– Напечатал все чисто, без ошибок, – сказал Мейер.
– Но в целом полезного здесь мало, – проворчал Карелла.
– Напечатал, наверное, еще до того, как позвонил Дорфсман?
– Но тот быстро справляется с баллистической экспертизой.
– Давайте посмотрим, что нам известно о другом преступлении, – предложил Мейер.
В канцелярии Альф Мисколо варил самый дурной кофе, какой можно было купить. Его едкий аромат сразу ударил в нос, когда они открыли дверь.
– День всех святых приходит и уходит, – вздохнул Мейер.
– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался Мисколо.
– Я хочу спросить, зачем ты в кофейник кладешь лягушек и тритонов?
Мисколо рассмеялся.
– Не нравится – не пей, – сказал он и втянул воздух носом. – Это новый сорт кофе из Колумбии.
– Твой кофе пахнет, как сигары Мейера, – пояснил Карелла.
– Я отдаю ему окурки, – сказал Мейер. До него не сразу дошло, что его сигары также стали жертвой критики. – Что ты хочешь сказать? – спросил он. – Чем плохи мои сигары?
– Зачем вы пришли? Почесать языками? – спросил Мисколо.
– Нам нужно досье Пако Лопеса. – Карелла показал на полки с рядами папок.
– Это было всего несколько дней назад, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
В следственном отделе было относительно тихо: Дженеро и все его арестованные отправились по разным направлениям (путана вырвалась из его хватки – на какое-то время). Коттон Хейз, сидя за своим письменным столом, принимал заявление от чернокожего толстяка, который утверждал, что жена обсыпает его раскаленным песком, когда он поздно приходит домой, – она считает, что он «рассекает синеву» с другой женщиной. Так он и сказал – «рассекает синеву». Хейз нашел это выражение поэтичным. Хэл Уиллис вел двух подростков в масках по дорожке, проходившей через участок рядом с камерами предварительного заключения на уровне улицы, к машине с запертыми в ней пьяницами, которых арестовал Дженеро и которых отправляли в центр города. Подростки по-прежнему отказывались снимать лыжные маски. Один из пьяниц в машине спросил их, не готовятся ли они к вечеринке с маскарадом. Когда Уиллис передал их полицейскому в форме, который захлопнул дверцу машины за ними, Эйлин Берк уселась на край стола Уиллиса, скрестила восхитительные ноги, глянула на часы и задымила сигаретой.
– Привет, Эйлин, – сказал ей Хейз, шагая вместе с пострадавшим от раскаленного песка чернокожим толстяком прочь из комнаты детективов – видимо, направляясь в их мирный дом для встречи с разбрасывающей песок матроной. Эйлин проводила глазами Хейза. Он был рыжий, почти такой же, как она. Она подумала про себя: если оба родителя рыжие, будет ли их ребенок рыжим? Интересно, женат ли Хейз? Она стала покачивать ногой.
В трех футах от того места, где она курила сигарету и нетерпеливо покачивала ногой, Мейер говорил по телефону с женой. Он рассказывал ей, что принял роды прямо здесь, в рабочей комнате детективов, с небольшой помощью – едва значительной – от Альфа Мисколо. Последний варил кофе в канцелярии – для нужд материнства и детства кипяток больше не требовался. С другого телефона, у себя на столе, Карелла наконец связался с Левином в Мидтаун-Ист и принялся извиняться, что затянул с ответным звонком.
...Департамент полиции можно сравнить с небольшой армией, а убийство – с крупным боем во время войны. В большой армии даже мелкий бой подвергается серьезному анализу. В маленькой армии, то есть в департаменте полиции, крупный бой, то есть убийство, вовлекает в боевые действия огромное число людей. В городе, который «обороняли» эти люди, детектив участка, назначенный расследовать конкретное дело об убийстве, был тот, кто получил первое донесение, обыкновенно ему помогал любой из команды детективов, оказавшийся рядом в данный момент. Как только детектив говорил «Я взял» или «Я раскручиваю» или употреблял иное выразительное жаргонное словечко, дело официально зачислялось за ним. Это означало, что он будет вести его, пока не раскроет или не прояснит (что не одно и то же) либо пока не возденет руки в отчаянии. Но поскольку убийство было серьезным делом – крупным наступательным действием, так сказать, – то в департаменте полиции оно привлекало внимание целого ряда уровней, которые интересовались работой детективов. В этом городе, как только кто-то из следственного отдела брался за «хорошее» убийство или тяжкое преступление, он должен был уведомить следующих по списку:
1. Комиссара полиции.
2. Начальника розыска.
3. Окружного командира дивизиона детективов.
4. Восточное/Западное отделение тяжких преступлений, в зависимости от сектора города, где найден труп.
5. Командующих офицеров участка и отдела, где найден труп.
6. Судмедэксперта.
7. Прокурора округа.
8. Штаб-квартиру: бюро связи по телеграфу, телефону и телетайпу.
9. Лабораторию полиции.
10. Фотоотдел.
Не требовалось извещать всех по протоколу в субботу утром. Однако ситуация была достаточно проблематичной. Поэтому лейтенант Бернс, начальник отдела, наморщил лоб и позвонил капитану Фрику, начальнику всего 87-го участка, который, в свою очередь, помялся и затем порекомендовал Бернсу обратиться к старшему по званию в дивизионе, то есть позвонить начальнику розыска. Бернс не позвонил тому раньше, чтобы старший офицер не подумал, что он нарушает действующий порядок. Начальник розыска почесал в голове и сказал Бернсу, что за многие годы службы у него еще не было такого случая и, поскольку правила в департаменте полиции то и дело меняются, он должен проверить, какой порядок действует на сегодняшний день, затем он перезвонит Бернсу. Бернс, со своей стороны, напомнил старшему по званию, что личный состав 87-го участка – это сознательные граждане, стоящие на страже закона и отстаивающие закон с оружием в руках, рискуя собственной жизнью. И, между прочим, Бернс заметил, что речь идет о двух убийствах, о двух детективах в разных частях города и что оба жаждут приняться за расследование второго, последнего, убийства (что было не совсем правдой – ни Левин, ни Карелла не горели особым желанием по этому поводу) и он будет очень благодарен, если начальник розыска перезвонит ему поскорее. Начальник розыска перезвонил только около 11.00 утра, после того как переговорил с начальником оперативного отдела, кабинет которого находился над собственным кабинетом начальника розыска в здании штаб-квартиры. Начальник розыска сказал Бернсу, что, по мнению начальника оперативного отдела, первое убийство должно стоять первым по очередности расследования; полицейский, расследующий дело, должен быть детективом, который первым получил донесение, когда бы такое ни пришло. Бернс не ведал, когда оно поступило, он просто сказал:
– Да, когда бы оно ни пришло. Спасибо, шеф. – Он повесил трубку, вызвал Кареллу к себе и сказал: – Теперь оно наше. – Он имел в виду не то, что оно на самом деле принадлежало их компетенции (хотя в более широком смысле это было именно так), но что оно было в его компетенции – Кареллы. Когда Карелла пересказал это все Левину, тот сказал:
– Желаю удачи. – И в этих двух словах прозвучало огромное облегчение.
Хэл Уиллис вернулся в комнату детективов пять минут спустя – как раз когда замерзший патрульный из Мидтаун-Ист вручал пакет, который обещал передать Левин, впервые разговаривая с Кареллой утром. Уиллис заметил Эйлин на краешке своего стола, улыбнулся и, пританцовывая, направился к ней.
– Значит, прислали тебя? - спросил он, ухмыляясь.
– Вот, прислали от Левина, – сказал Карелла Мейеру.
– А ты что, надеялся, что тебе пришлют Рэйчел Уэлш? – спросила Эйлин.
– Да я не жалуюсь! – хохотнул Уиллис.
– Кто кого изнасиловал на этот раз? – поинтересовалась Эйлин.
– Давайте не будем говорить о грязном в комнате детективов, – вытянул губу Мейер и подмигнул Карелле.
– С виду легкий конвертик, – сказал Карелла, взвешивая на руке желтый конверт из тонкой бумаги.
– Этот? – спросил патрульный.
– Этот, – подтвердил Карелла.
– А где здесь можно выпить чашку кофе? – спросил патрульный.
– Внизу в комнате отдыха кофейный автомат, – ткнул пальцем в пол Карелла.
– У меня нет мелочи. – Патрульный похлопал себя по карманам.
– Нет мелочи у молодчины! – воскликнул Мейер.
– Что? – сказал патрульный.
– Попробуйте в канцелярии, – предложил Карелла.
– Страховка оплачена? – спросил Мейер.
– Что? – переспросил патрульный, пожал плечами и пошел в сторону канцелярии.
– Где нам поговорить об этом? – спросил Уиллис у Эйлин.
– У тебя или у меня? – шутливо добавил Мейер. Он был на седьмом небе. Он только что принимал роды! Участие в акте творения подарило ему такое прекрасное настроение! – Это прачечное дело? – спросил он Уиллиса.
– Это прачечное дело, – кивнул Уиллис.
– Насильник в прачечной? – спросила Эйлин и потушила сигарету.
– Нет, это тот, кто грабил прачечные по ночам, держа персонал под дулом пистолета. Мы думали, что подсадим тебя в ту прачечную, которая у него числится следующей по плану.
– А как вы узнаете, на какую прачечную он нацелился?
– Догадаемся, – сказал Уиллис. – Имеется нечто вроде схемы.
– Массовик-затейник! – воскликнул Мейер и расхохотался. Карелла посмотрел на него. Мейер пожал плечами и перестал смеяться.
– Мы думали, что ты переоденешься в женщину с грязным бельем.
– Я никогда не надеваю грязное, – шутливо ответила Эйлин. – А ты будешь меня страховать, так?
– Да, буду тебя страховать.
– Где ты будешь находиться?
– В спальном мешке на улице, – сказал Уиллис и ухмыльнулся.
– Ясное дело, – сказала она и тоже ухмыльнулась.
– Помнишь? – спросил он.
– Память у меня, как у судьи, – сказала она.
– Мы вас двоих оставляем: разрабатывайте стратегию, – сказал Мейер. – Пошли, Стив, в комнату для допросов.
– Когда начинаем? – спросила Эйлин и закурила.
– Может, сегодня вечером? – предложил Уиллис.
В комнате для допросов Мейер с Кареллой изучали листок бумаги, который Левин прислал им в конверте.
(Не складывать бумагу вдвое, не сворачивать в трубочку)
Преступление (категория):
Тяжкое
Дело получило следующую категорию:
Тяжкое преступление
ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ
Дополнительный отчет о заявлении (См. отчет об оперативной обстановке № 379-61-0230)
Отдел детективов: Мидтаун-Ист Участок: Мидтаун-Ист Заявление № 375-61-0241 День отчета: 13 февраля
Имя заявителя:
Доминик Боначио доносит о жертве Салли Андерсон
Адрес заявителя: 637, Норт-Кэмпбел Дата первого заявления: ТА ЖЕ
Заявитель Доминик Боначио обнаружил жертву – лежала на спине на снегу в 00.30 ночи, когда он шел домой с работы. Узнал ее по пальто, которое она носила. Пошел в свою квартиру, позвонил «911», спустился по лестнице, чтобы встретить принявших сигнал полицейских (Фрэнк О'Нил, Питер Нельсон, Мидтаун-Ист, Чарли Кар). На месте обнаружен труп. Офицер О'Нил вызвал детективов на место преступления. (См. отчет о действиях № 375-61-0230.) Детективы из отдела тяжких преступлений (Моноган и Монро) в патрульной машине ответили на вызов, прибыли на место преступления до прибытия детективов Генри Левина и Ральфа Кумбса.
Жертва идентифицирована как Салли Андерсон, белая женщина, возраст 25 лет. Волосы светлые. Глаза голубые. Предварительные измерения (до вскрытия): рост приблизительно пять футов восемь дюймов, вес приблизительно сто двадцать пять фунтов. В ожидании отчета о вскрытии обнаружено предположительно три раны: одна в левой стороне груди, две на лице. Гильз на месте преступления не найдено. Содержимое сумки девушки: губная помада, карандаш для бровей, две пластинки жевательной резинки, записная книжка с адресами, салфетки «Клинекс», бумажник с тремя фотографиями, двадцать три доллара США, карточка члена клуба актеров. Опрос квартиросъемщиков в доме № 637 по улице Норт-Кэмпбел не выявил свидетелей, но имеются показания, что жертва была танцовщицей, занятой в мюзикле под названием «Жирная задница», театр «Уэльс», 1134, Норт-Аддерлей.
Труп отправлен в морг больницы Хейли. Личные вещи остаются в ведении Мидтаун-Ист для передачи в лабораторию. Отдел баллистики: о пулях, обнаруженных при вскрытии, докладывать безотлагательно.
Генри Левин
Детектив первой степени Генри Левин Значок №27842 (Мидтаун-Ист)
– Напечатал все чисто, без ошибок, – сказал Мейер.
– Но в целом полезного здесь мало, – проворчал Карелла.
– Напечатал, наверное, еще до того, как позвонил Дорфсман?
– Но тот быстро справляется с баллистической экспертизой.
– Давайте посмотрим, что нам известно о другом преступлении, – предложил Мейер.
В канцелярии Альф Мисколо варил самый дурной кофе, какой можно было купить. Его едкий аромат сразу ударил в нос, когда они открыли дверь.
– День всех святых приходит и уходит, – вздохнул Мейер.
– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался Мисколо.
– Я хочу спросить, зачем ты в кофейник кладешь лягушек и тритонов?
Мисколо рассмеялся.
– Не нравится – не пей, – сказал он и втянул воздух носом. – Это новый сорт кофе из Колумбии.
– Твой кофе пахнет, как сигары Мейера, – пояснил Карелла.
– Я отдаю ему окурки, – сказал Мейер. До него не сразу дошло, что его сигары также стали жертвой критики. – Что ты хочешь сказать? – спросил он. – Чем плохи мои сигары?
– Зачем вы пришли? Почесать языками? – спросил Мисколо.
– Нам нужно досье Пако Лопеса. – Карелла показал на полки с рядами папок.
– Это было всего несколько дней назад, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42