..
– Но по какому поводу все это, мистер Карелла? Я, честно говоря...
– Обыкновенная проверка, – сказал Карелла и повесил трубку.
* * *
Понедельник перед Великим постом.
Опасная наледь на тротуарах.
Прозрачное синее небо, раскинувшееся от горизонта к горизонту над небоскребами. Такое небо всегда казалось неожиданным в январе и феврале, хотя так же, как снег, ветер и леденящий дождь, оно не было необычным для этого города. Из заводских труб за рекой Дикс в Калмз-Пойнт поднимался темно-синий дым. В иссиня-черной форме были полицейские, стоявшие у входа в дом на авеню Эйнсли и смотревшие на изувеченную женщину на обледенелом тротуаре.
Женщина была нагая.
След крови тянулся от нее по тротуару к подъезду и в вестибюль. На внутренней двери в вестибюль остались кровавые отпечатки ладоней, кровь была на перилах и на лестнице, ведущей на верхние этажи.
Женщина истекала кровью.
Груди женщины были жестоко изрезаны.
На животе женщины был огромный кровоточащий крест.
У женщины не было носа.
– О Господи! – воскликнул патрульный.
– Помогите, – стонала женщина. Кровь пузырилась у нее во рту.
* * *
Дверь в квартиру Алана Картера открыла женщина лет тридцати пяти, на взгляд Кареллы. На ней был парчовый халат, ее длинные черные волосы были тщательно причесаны и ниспадали прямыми линиями по обеим сторонам изящного овального лица. Карие глаза были слегка раскосыми и придавали ей чуть восточный вид, из-за которого сослуживцы Кареллы находили в нем сходство с Фудживарой и шутили, что они родственники. Она была похожа на Тину Вонг – через несколько лет. Кареллу всегда удивляло, что, когда мужчина начинал обманывать жену, он часто выбирал женщину, которая была чем-то похожа на нее.
– Мистер Карелла? – спросила она.
– Да, мадам.
– Проходите, пожалуйста, муж ждет вас. – Она протянула руку. – Меня зовут Мелани Картер.
– Очень приятно, – сказал Карелла и пожал ей руку, которая показалась ему очень теплой. Его руки замерзли, потому что он шел без перчаток и без шляпы («Я помню, дядюшка Сальваторе») от того места, где оставил машину.
Картер появился из спальни. На нем было японское кимоно поверх темно-синей пижамы. Карелла предположил, что кимоно подарила ему Тина Вонг. Но он не стал сосредоточиваться на этой мысли.
– Извините за беспокойство в ранний час, – сказал он. Было десять утра.
– Не надо извиняться. – Картер пожал ему руку. – Будете пить кофе? Мелани, – попросил он, – мы могли бы выпить кофе?
– Конечно, – улыбнулась Мелани и вышла в кухню.
– Сегодня вы без напарника? – поинтересовался Картер.
– Нас только двое, – ответил Карелла. – А надо опросить много людей.
– Ясно, – сказал Картер. – Итак, чем могу служить?
– Я надеялся, что мы сможем поговорить один на один.
– Один на один?
– Да, сэр. Просто вы и я. – Карелла кивнул в сторону кухни.
– Пусть жена все слышит, – сказал Картер.
– Не уверен, что это правильно, сэр, – сказал Карелла. Их взгляды встретились. Картер промолчал. Мелани вышла из кухни с серебряным подносом, на котором стояли серебряный кофейник, серебряная сахарница и две чашки с блюдцами. Она опустила поднос на кофейный столик.
– Я забыла ложки, – сказала она и снова вышла в кухню. Никто из них не проронил ни слова. – Ну вот, – сказала она, вернувшись, и положила две ложки на поднос. – Не желаете еще что-нибудь, мистер Карелла? Горячие тосты?
– Нет, спасибо, мадам, – поблагодарил детектив.
– Мелани... – сказал Картер и поколебался. – Я уверен, что разобью тебе сердце, но если у тебя есть какие-нибудь дела...
– Конечно, дорогой. С вашего позволения, мистер Карелла. – Она коротко кивнула, улыбнулась и вышла в спальню, закрыв за собой дверь. Картер резко встал, подошел к стереосистеме, расположенной в книжном шкафу у дальней стены. «Он знает, о чем я собираюсь говорить, – подумал Карелла. – Он хочет заглушить звуки. Дверь защищает недостаточно». Картер включил радио. Музыка наполнила комнату. Какая-то классика. Но Карелла не узнавал произведение.
– Не слишком громко? – спросил Карелла.
– Вы сказали, что хотите поговорить один на один.
– Да, но я не хочу кричать один на один.
– Я сделаю потише. – Картер снова подошел к радиоприемнику. Карелла вспомнил про фон классической музыки во время телефонных разговоров между Муром и Лоэбом. Во всем городе была только одна радиостанция, передававшая классическую музыку. Очевидно, у нее было больше слушателей, чем можно было предположить.
Картер вернулся к кофейному столику и сел на стул, обитый материалом лимонного цвета. С другой стороны на диване с бледно-зеленой весенней обивкой сидел Карелла. За окнами было ярко-голубое небо, но при этом дул сильный ветер.
– Насчет Тины, так? – сразу спросил Картер.
Карелле понравилось, что тот прямо перешел к главному – как он ожидал – вопросу, но на самом деле Карелла пришел говорить не о Тине Вонг. Тина Вонг служила лишь приемом официального шантажа. В уголовном кодексе это, вероятно, называлось «принуждением». Карелла не брезговал приемом легкого принуждения – если ситуация того требовала.
– Примерно, – ответил он.
– Значит, вы знаете, – сказал Картер. – Ну так что? На самом деле жена тоже могла бы послушать.
– Вот как? – удивился Карелла.
– Она не какая-нибудь святоша.
– Вот как? – снова удивился Карелла.
– Она умеет себя занять, когда меня нет. Поверьте. В любом случае, что общего у Тины с Салли Андерсон?
– Гм, – сказал Карелла, – вот это как раз мне и хочется выяснить.
– Отлично исполнено, – сказал Картер без улыбки. – Вы, кажется, подходите мне на роль мужчины-простофили. Как только будет нужда, я вам позвоню. Что вы ищете, мистер Карелла?
– Я хочу знать, почему вы думали, что Салли Андерсон рыжая.
– А разве нет? – спросил Картер.
– Отлично исполнено, – сказал Карелла. – Вы, кажется, подходите на роль ловкого обманщика. Как только будет нужда, я вам позвоню.
– Touche! – Картер похлопал в ладоши.
– Я пришел к вам не фехтованием заниматься.
– Тогда зачем вы пришли? Я запасся терпением. Но у меня также есть адвокат. Я уверен, что он с радостью...
– Давайте зовите, – сказал Карелла.
– Ладно, перестанем говорить друг другу пакости, – вздохнул Картер.
– Хорошо, – сказал Карелла.
– Значит, почему я думал, что Салли рыжая? Об этом вы спрашивали?
– Об этом.
– Неужели закон запрещает считать рыжую рыжей?
– Закон не запрещает даже считать блондинку блондинкой.
– Тогда в чем проблема?
– Мистер Картер, вы знаете, что она была блондинкой.
– Что вас заставляет так думать?
– Ну, с одной стороны, ваш хореограф любит блондинок, и каждая белая девушка в шоу – блондинка. Кстати, шоу было хорошим. Спасибо, что помогли с билетами.
– Всегда рад услужить. – Картер кивнул с кислым выражением.
– С другой стороны, вы присутствовали при заключительном отборе танцовщиц...
– Кто вам сказал?
– Вы сказали. И вы должны были знать, что в шоу нет рыжих, тем более что вы были на всех прогонах после того, как соединили все части шоу... Об этом вы тоже мне сказали.
– Итак?
– Итак, я думаю, что вы лгали, когда сказали мне, будто думали, что она рыжая. А когда кто-нибудь лжет, я задаюсь вопросом: почему?
– Я все еще думаю, что она рыжая.
– Нет, не думаете. Ее цветные фотографии были напечатаны в газетах за последние три дня. Ясно видно, что она блондинка, и описание свидетельствует о том же. Даже если на другой день после убийства вы думали, что она рыжая, вы наверняка так не думаете сейчас.
– Я не видел газет.
– А как насчет телевидения? Ее фотографию показывали и по телевидению. Хватит, мистер Картер. Я сказал, что пришел сюда не фехтованием заниматься.
– Давайте послушаем, что вы думаете, мистер Карелла.
– Я думаю, что вы знаете ее лучше, чем склонны признать. По моему мнению, вы развлекались с ней так же, как и с Тиной Вонг.
– Нет.
– Тогда зачем было лгать?
– Я не лгал. Я думал, что она рыжая.
Карелла вздохнул.
– Вот что я вам скажу, мистер Картер. Даже такой мужчина-простофиля, как я, считает тем не менее, что если человек продолжает лгать даже после того, как его уличили во лжи, значит, у него на самом деле есть что скрывать. Я не знаю, что это может быть. Я знаю, что девушку застрелили в минувшую пятницу, а вы лжете, что знали ее хуже, чем знали на самом деле. А что бы вы подумали на моем месте, мистер Картер, как продюсер вашего уровня?
– Я думаю, что вы заняли неверную позицию.
– Вы были на вечеринке в воскресенье накануне убийства? На вечеринке у танцовщицы по имени Лонни Купер? У одной из черненьких девушек в труппе?
– Был.
– А Салли Андерсон была там?
– Не помню.
– Она была там, мистер Картер. Или вы хотите сказать, что тогда тоже не узнали ее? В вашем шоу только восемь танцовщиц. Как вы могли не знать Салли Андерсон, если вы там с нею столкнулись?
– Если она там была...
– Она была там – и на ней определенно не было рыжего парика! – воскликнул Карелла и резко поднялся. – Мистер Картер, мне не хочется быть похожим на детектива в сериале, но я не советую вам уезжать в Филадельфию в среду. Вместо этого я рекомендую вам оставаться здесь, в городе, где мы сможем связаться с вами, чтобы задать другие вопросы. Спасибо за время, что уделили мне, мистер Картер.
Он направился к двери, когда Картер сказал:
– Присядьте.
Он обернулся.
– Пожалуйста, – попросил Картер. Карелла сел.
– Хорошо, я знал, что она блондинка, – сказал Картер.
– Прогресс! – Карелла усмехнулся.
– Я просто боялся признаться, что знаю ее, вот и все.
– Почему?
– Потому что ее убили. Мне не хотелось впутываться никоим образом.
– Каким образом вы могли впутаться? Вы ведь не убивали?
– Конечно, нет!
– У вас был с ней роман?
– Нет.
– Тогда чего вы боялись?
– Я не хотел, чтобы вокруг меня кто-то вынюхивал что-то. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал про нас с Тиной.
– Но мы ведь узнали, верно? И кроме того, мистер Картер, ваша жена ведь не святоша, помните ваши слова? Так какая разница?
– Люди, бывает, ведут себя странно, когда речь идет об убийстве, – пожал плечами Картер.
– Это, наверное, цитата из пьесы, которую репетируют в Филадельфии?
– Ну, это не самое лучшее объяснение, я понимаю...
– Но оно правдивое, – сказал Карелла. – Тем не менее, как правило, странно ведут себя те, кому есть что скрывать. Я по-прежнему думаю, что вам есть что скрывать.
– Мне нечего скрывать, – возмутился Картер.
– Вы видели Салли на вечеринке в воскресенье?
– Видел.
– Вы говорили с ней?
– Говорил.
– О чем?
– Не помню. Мне кажется, про шоу. Когда люди занять! в шоу...
– Что-нибудь еще, кроме шоу?
– Нет.
– Вы присутствовали, когда Салли и еще несколько человек начали нюхать кокаин?
– Нет.
– А как вы узнали, что они делали это?
– Я хочу сказать, что не видел, как кто-нибудь делал нечто подобное. Пока был там.
– В котором часу вы ушли с вечеринка, мистер Картер?
– Около полуночи.
– С Тиной Вонг?
– Да, с Тиной.
– Куда вы отправились оттуда?
– К Тине домой.
– Сколько вы там провели времени?
– Всю ночь.
– Тина видела, как Салли Андерсон нюхала кокаин. Вместе с группой других людей, включая Майка Ролдана, который также занят в вашем шоу. Если их видела Тина, то почему не видели вы?
– Мы с Тиной не сиамские близнецы. Мы не срослись с ней бедрами.
– Что это значит?
– У Лонни большая старая квартира. В тот вечер у нее было шестьдесят или семьдесят человек. Вполне вероятно, что Тина находилась в одной части квартиры, а я в это время был в другой.
– Это вполне вероятно, – согласился Карелла. – И, видимо, Тина готова поклясться, что вас не было с ней, когда она видела, как Салли Андерсон употребляла кокаин.
– Я не знаю, в чем готова поклясться Тина.
– А вы употребляете кокаин, мистер Картер?
– Конечно, нет!
– Вы знаете, кто снабжал Салли?
– Нет.
– Вы знаете человека по имени Пако Лопес?
– Нет.
– Где вы были вечером в минувшую пятницу от одиннадцати до полуночи?
– Я сказал вам: в Филадельфии.
– Где вы были вечером во вторник примерно в то же самое время?
– В Филадельфии.
– Видимо, найдется сколько угодно человек...
– Сколько угодно.
– Что вы стараетесь скрыть, мистер Картер?
– Ничего, – сказал Картер.
* * *
В больницу Сент-Джуд днем и ночью привозят пациентов с ножевыми ранениями. В этой больнице призывала к себе священника Джудит Квадрадо. Во всяком случае, так все думали. Все думали, что она умирает и хочет исповедоваться. На самом деле она пыталась рассказать, что к ней в дом приходил священник или монах вместе с одной жирной бабой и эти двое искалечили ее.
Джудит находилась в реанимации. От ее носа, рта и рук бежали трубки к аппаратам с электронными огоньками, которые то и дело попискивали. Ей было трудно говорить с трубкой во рту. Когда она попробовала сказать «брат Антоний», как представился священник или монах, у нее получилось «Бранни». Когда она попыталась сказать «Эмма Форбс», как представилась жирная баба, у нее получился звук, похожий на «крест».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Но по какому поводу все это, мистер Карелла? Я, честно говоря...
– Обыкновенная проверка, – сказал Карелла и повесил трубку.
* * *
Понедельник перед Великим постом.
Опасная наледь на тротуарах.
Прозрачное синее небо, раскинувшееся от горизонта к горизонту над небоскребами. Такое небо всегда казалось неожиданным в январе и феврале, хотя так же, как снег, ветер и леденящий дождь, оно не было необычным для этого города. Из заводских труб за рекой Дикс в Калмз-Пойнт поднимался темно-синий дым. В иссиня-черной форме были полицейские, стоявшие у входа в дом на авеню Эйнсли и смотревшие на изувеченную женщину на обледенелом тротуаре.
Женщина была нагая.
След крови тянулся от нее по тротуару к подъезду и в вестибюль. На внутренней двери в вестибюль остались кровавые отпечатки ладоней, кровь была на перилах и на лестнице, ведущей на верхние этажи.
Женщина истекала кровью.
Груди женщины были жестоко изрезаны.
На животе женщины был огромный кровоточащий крест.
У женщины не было носа.
– О Господи! – воскликнул патрульный.
– Помогите, – стонала женщина. Кровь пузырилась у нее во рту.
* * *
Дверь в квартиру Алана Картера открыла женщина лет тридцати пяти, на взгляд Кареллы. На ней был парчовый халат, ее длинные черные волосы были тщательно причесаны и ниспадали прямыми линиями по обеим сторонам изящного овального лица. Карие глаза были слегка раскосыми и придавали ей чуть восточный вид, из-за которого сослуживцы Кареллы находили в нем сходство с Фудживарой и шутили, что они родственники. Она была похожа на Тину Вонг – через несколько лет. Кареллу всегда удивляло, что, когда мужчина начинал обманывать жену, он часто выбирал женщину, которая была чем-то похожа на нее.
– Мистер Карелла? – спросила она.
– Да, мадам.
– Проходите, пожалуйста, муж ждет вас. – Она протянула руку. – Меня зовут Мелани Картер.
– Очень приятно, – сказал Карелла и пожал ей руку, которая показалась ему очень теплой. Его руки замерзли, потому что он шел без перчаток и без шляпы («Я помню, дядюшка Сальваторе») от того места, где оставил машину.
Картер появился из спальни. На нем было японское кимоно поверх темно-синей пижамы. Карелла предположил, что кимоно подарила ему Тина Вонг. Но он не стал сосредоточиваться на этой мысли.
– Извините за беспокойство в ранний час, – сказал он. Было десять утра.
– Не надо извиняться. – Картер пожал ему руку. – Будете пить кофе? Мелани, – попросил он, – мы могли бы выпить кофе?
– Конечно, – улыбнулась Мелани и вышла в кухню.
– Сегодня вы без напарника? – поинтересовался Картер.
– Нас только двое, – ответил Карелла. – А надо опросить много людей.
– Ясно, – сказал Картер. – Итак, чем могу служить?
– Я надеялся, что мы сможем поговорить один на один.
– Один на один?
– Да, сэр. Просто вы и я. – Карелла кивнул в сторону кухни.
– Пусть жена все слышит, – сказал Картер.
– Не уверен, что это правильно, сэр, – сказал Карелла. Их взгляды встретились. Картер промолчал. Мелани вышла из кухни с серебряным подносом, на котором стояли серебряный кофейник, серебряная сахарница и две чашки с блюдцами. Она опустила поднос на кофейный столик.
– Я забыла ложки, – сказала она и снова вышла в кухню. Никто из них не проронил ни слова. – Ну вот, – сказала она, вернувшись, и положила две ложки на поднос. – Не желаете еще что-нибудь, мистер Карелла? Горячие тосты?
– Нет, спасибо, мадам, – поблагодарил детектив.
– Мелани... – сказал Картер и поколебался. – Я уверен, что разобью тебе сердце, но если у тебя есть какие-нибудь дела...
– Конечно, дорогой. С вашего позволения, мистер Карелла. – Она коротко кивнула, улыбнулась и вышла в спальню, закрыв за собой дверь. Картер резко встал, подошел к стереосистеме, расположенной в книжном шкафу у дальней стены. «Он знает, о чем я собираюсь говорить, – подумал Карелла. – Он хочет заглушить звуки. Дверь защищает недостаточно». Картер включил радио. Музыка наполнила комнату. Какая-то классика. Но Карелла не узнавал произведение.
– Не слишком громко? – спросил Карелла.
– Вы сказали, что хотите поговорить один на один.
– Да, но я не хочу кричать один на один.
– Я сделаю потише. – Картер снова подошел к радиоприемнику. Карелла вспомнил про фон классической музыки во время телефонных разговоров между Муром и Лоэбом. Во всем городе была только одна радиостанция, передававшая классическую музыку. Очевидно, у нее было больше слушателей, чем можно было предположить.
Картер вернулся к кофейному столику и сел на стул, обитый материалом лимонного цвета. С другой стороны на диване с бледно-зеленой весенней обивкой сидел Карелла. За окнами было ярко-голубое небо, но при этом дул сильный ветер.
– Насчет Тины, так? – сразу спросил Картер.
Карелле понравилось, что тот прямо перешел к главному – как он ожидал – вопросу, но на самом деле Карелла пришел говорить не о Тине Вонг. Тина Вонг служила лишь приемом официального шантажа. В уголовном кодексе это, вероятно, называлось «принуждением». Карелла не брезговал приемом легкого принуждения – если ситуация того требовала.
– Примерно, – ответил он.
– Значит, вы знаете, – сказал Картер. – Ну так что? На самом деле жена тоже могла бы послушать.
– Вот как? – удивился Карелла.
– Она не какая-нибудь святоша.
– Вот как? – снова удивился Карелла.
– Она умеет себя занять, когда меня нет. Поверьте. В любом случае, что общего у Тины с Салли Андерсон?
– Гм, – сказал Карелла, – вот это как раз мне и хочется выяснить.
– Отлично исполнено, – сказал Картер без улыбки. – Вы, кажется, подходите мне на роль мужчины-простофили. Как только будет нужда, я вам позвоню. Что вы ищете, мистер Карелла?
– Я хочу знать, почему вы думали, что Салли Андерсон рыжая.
– А разве нет? – спросил Картер.
– Отлично исполнено, – сказал Карелла. – Вы, кажется, подходите на роль ловкого обманщика. Как только будет нужда, я вам позвоню.
– Touche! – Картер похлопал в ладоши.
– Я пришел к вам не фехтованием заниматься.
– Тогда зачем вы пришли? Я запасся терпением. Но у меня также есть адвокат. Я уверен, что он с радостью...
– Давайте зовите, – сказал Карелла.
– Ладно, перестанем говорить друг другу пакости, – вздохнул Картер.
– Хорошо, – сказал Карелла.
– Значит, почему я думал, что Салли рыжая? Об этом вы спрашивали?
– Об этом.
– Неужели закон запрещает считать рыжую рыжей?
– Закон не запрещает даже считать блондинку блондинкой.
– Тогда в чем проблема?
– Мистер Картер, вы знаете, что она была блондинкой.
– Что вас заставляет так думать?
– Ну, с одной стороны, ваш хореограф любит блондинок, и каждая белая девушка в шоу – блондинка. Кстати, шоу было хорошим. Спасибо, что помогли с билетами.
– Всегда рад услужить. – Картер кивнул с кислым выражением.
– С другой стороны, вы присутствовали при заключительном отборе танцовщиц...
– Кто вам сказал?
– Вы сказали. И вы должны были знать, что в шоу нет рыжих, тем более что вы были на всех прогонах после того, как соединили все части шоу... Об этом вы тоже мне сказали.
– Итак?
– Итак, я думаю, что вы лгали, когда сказали мне, будто думали, что она рыжая. А когда кто-нибудь лжет, я задаюсь вопросом: почему?
– Я все еще думаю, что она рыжая.
– Нет, не думаете. Ее цветные фотографии были напечатаны в газетах за последние три дня. Ясно видно, что она блондинка, и описание свидетельствует о том же. Даже если на другой день после убийства вы думали, что она рыжая, вы наверняка так не думаете сейчас.
– Я не видел газет.
– А как насчет телевидения? Ее фотографию показывали и по телевидению. Хватит, мистер Картер. Я сказал, что пришел сюда не фехтованием заниматься.
– Давайте послушаем, что вы думаете, мистер Карелла.
– Я думаю, что вы знаете ее лучше, чем склонны признать. По моему мнению, вы развлекались с ней так же, как и с Тиной Вонг.
– Нет.
– Тогда зачем было лгать?
– Я не лгал. Я думал, что она рыжая.
Карелла вздохнул.
– Вот что я вам скажу, мистер Картер. Даже такой мужчина-простофиля, как я, считает тем не менее, что если человек продолжает лгать даже после того, как его уличили во лжи, значит, у него на самом деле есть что скрывать. Я не знаю, что это может быть. Я знаю, что девушку застрелили в минувшую пятницу, а вы лжете, что знали ее хуже, чем знали на самом деле. А что бы вы подумали на моем месте, мистер Картер, как продюсер вашего уровня?
– Я думаю, что вы заняли неверную позицию.
– Вы были на вечеринке в воскресенье накануне убийства? На вечеринке у танцовщицы по имени Лонни Купер? У одной из черненьких девушек в труппе?
– Был.
– А Салли Андерсон была там?
– Не помню.
– Она была там, мистер Картер. Или вы хотите сказать, что тогда тоже не узнали ее? В вашем шоу только восемь танцовщиц. Как вы могли не знать Салли Андерсон, если вы там с нею столкнулись?
– Если она там была...
– Она была там – и на ней определенно не было рыжего парика! – воскликнул Карелла и резко поднялся. – Мистер Картер, мне не хочется быть похожим на детектива в сериале, но я не советую вам уезжать в Филадельфию в среду. Вместо этого я рекомендую вам оставаться здесь, в городе, где мы сможем связаться с вами, чтобы задать другие вопросы. Спасибо за время, что уделили мне, мистер Картер.
Он направился к двери, когда Картер сказал:
– Присядьте.
Он обернулся.
– Пожалуйста, – попросил Картер. Карелла сел.
– Хорошо, я знал, что она блондинка, – сказал Картер.
– Прогресс! – Карелла усмехнулся.
– Я просто боялся признаться, что знаю ее, вот и все.
– Почему?
– Потому что ее убили. Мне не хотелось впутываться никоим образом.
– Каким образом вы могли впутаться? Вы ведь не убивали?
– Конечно, нет!
– У вас был с ней роман?
– Нет.
– Тогда чего вы боялись?
– Я не хотел, чтобы вокруг меня кто-то вынюхивал что-то. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал про нас с Тиной.
– Но мы ведь узнали, верно? И кроме того, мистер Картер, ваша жена ведь не святоша, помните ваши слова? Так какая разница?
– Люди, бывает, ведут себя странно, когда речь идет об убийстве, – пожал плечами Картер.
– Это, наверное, цитата из пьесы, которую репетируют в Филадельфии?
– Ну, это не самое лучшее объяснение, я понимаю...
– Но оно правдивое, – сказал Карелла. – Тем не менее, как правило, странно ведут себя те, кому есть что скрывать. Я по-прежнему думаю, что вам есть что скрывать.
– Мне нечего скрывать, – возмутился Картер.
– Вы видели Салли на вечеринке в воскресенье?
– Видел.
– Вы говорили с ней?
– Говорил.
– О чем?
– Не помню. Мне кажется, про шоу. Когда люди занять! в шоу...
– Что-нибудь еще, кроме шоу?
– Нет.
– Вы присутствовали, когда Салли и еще несколько человек начали нюхать кокаин?
– Нет.
– А как вы узнали, что они делали это?
– Я хочу сказать, что не видел, как кто-нибудь делал нечто подобное. Пока был там.
– В котором часу вы ушли с вечеринка, мистер Картер?
– Около полуночи.
– С Тиной Вонг?
– Да, с Тиной.
– Куда вы отправились оттуда?
– К Тине домой.
– Сколько вы там провели времени?
– Всю ночь.
– Тина видела, как Салли Андерсон нюхала кокаин. Вместе с группой других людей, включая Майка Ролдана, который также занят в вашем шоу. Если их видела Тина, то почему не видели вы?
– Мы с Тиной не сиамские близнецы. Мы не срослись с ней бедрами.
– Что это значит?
– У Лонни большая старая квартира. В тот вечер у нее было шестьдесят или семьдесят человек. Вполне вероятно, что Тина находилась в одной части квартиры, а я в это время был в другой.
– Это вполне вероятно, – согласился Карелла. – И, видимо, Тина готова поклясться, что вас не было с ней, когда она видела, как Салли Андерсон употребляла кокаин.
– Я не знаю, в чем готова поклясться Тина.
– А вы употребляете кокаин, мистер Картер?
– Конечно, нет!
– Вы знаете, кто снабжал Салли?
– Нет.
– Вы знаете человека по имени Пако Лопес?
– Нет.
– Где вы были вечером в минувшую пятницу от одиннадцати до полуночи?
– Я сказал вам: в Филадельфии.
– Где вы были вечером во вторник примерно в то же самое время?
– В Филадельфии.
– Видимо, найдется сколько угодно человек...
– Сколько угодно.
– Что вы стараетесь скрыть, мистер Картер?
– Ничего, – сказал Картер.
* * *
В больницу Сент-Джуд днем и ночью привозят пациентов с ножевыми ранениями. В этой больнице призывала к себе священника Джудит Квадрадо. Во всяком случае, так все думали. Все думали, что она умирает и хочет исповедоваться. На самом деле она пыталась рассказать, что к ней в дом приходил священник или монах вместе с одной жирной бабой и эти двое искалечили ее.
Джудит находилась в реанимации. От ее носа, рта и рук бежали трубки к аппаратам с электронными огоньками, которые то и дело попискивали. Ей было трудно говорить с трубкой во рту. Когда она попробовала сказать «брат Антоний», как представился священник или монах, у нее получилось «Бранни». Когда она попыталась сказать «Эмма Форбс», как представилась жирная баба, у нее получился звук, похожий на «крест».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42