– Стив, она заносила в ежедневник буквально все. Визиты к психиатру, звонки матери Мура в Майами, уроки танцев, встречи с агентом. Почему не пометить деликатесы?
– Тогда почему она не написала просто «деликатесы»? Ты знаешь кого-нибудь, кто стал бы писать «дел» вместо «деликатесы»? Почему она писала «дел»?
– Почему? – спросил Браун.
– Не знаю почему, я просто спрашиваю.
– Мур сказал, что «дел» означает «деликатесы».
– Но оказалось, что показания Мура не так уж надежны? – сказал Клинг.
– Вначале он рассказывает нам, что она курила только травку. Затем – что она участвовала в «ледяной» операции Картера и ездила на окраину за деликатесами каждое воскресенье...
– Он был слишком занят, чтобы проверять ее передвижения.
– Слишком поглощен подготовкой к занятиям.
– Слишком поглощен взвешиванием сердец и печенок.
– Слишком занят.
– Ну, все были заняты.
– Чем? – спросил Браун.
– По воскресеньям?
– Ну да, чем была занята девушка по воскресеньям?
– Деликатесами и кокаином, – сказал Клинг и пожал плечами.
– И утехами с Лопесом.
– У Мура не было причин врать, – предположил Мейер. – Он скорее всего ошибался.
– И все же, – сказал Карелла. – Они были близки.
– Очень близки.
– Девушка даже звонила его матери каждую неделю.
– Милой богатой вдове в Майами.
– Но если они были так близки, то как же он мог ошибаться во всем этом?
– Кажется, он должен был быть в курсе.
– Значит, Майами? – сказал Браун.
– Что?
– Там живет его мать?
– Да.
– Майами, – снова сказал Браун.
– Что насчет Майами?
– Я все думаю про триста тысяч в сейфе Эдельмана...
– Забудь про сейф на минуту, пожалуйста.
– Но если предположить... - сказал Браун.
– Что предположить?
– Что эти триста тысяч – кокаиновые деньги.
– Ну, это притянутое предположение, – отмахнулся Клинг.
– Нет, обожди минуту, – сказал Карелла.
– Только оттого, что его мать живет в Майами...
– Из этого не следует...
– Он не «латинос», - сказал Мейер. – Если бы он отправился туда за кокаином...
– В любом случае с чем? – спросил Клинг. – Мы говорим про триста тысяч в сейфе. Чтобы получить такие деньги здесь, ему понадобилась бы по крайней мере половина для закупок в Майами.
– Его отец только что умер, – сказал Карелла.
– Когда? – спросил Браун.
– В июне. Он сказал нам, что унаследовал деньги: достаточно, чтобы открыть свою практику, когда закончит обучение.
– Сколько он унаследовал? – спросил Клинг. – Вспомни цифры, с которыми мы имеем дело. В сейфе мы нашли триста тысяч.
– Вот что нам представляется, – сказал Мейер и покачал головой. – Исходя из того, что мать Мура живет в Майами, нам представляется, что он поехал туда и потратил все, что ему оставил отец...
– Что здесь неправдоподобного? – сказал Браун. – На мой взгляд, это вполне допустимо.
– И накупил кокаина, – кивнул Карелла.
– Кучу кокаина, – сказал Браун. – Достаточно, чтобы за него при перепродаже получить триста тысяч.
– Которые попали в сейф Эдельмана.
– Он купил бриллианты у Эдельмана.
– Записи такой сделки не имеется.
– Они оба выходят чистыми. Мур «отмывает» деньги, покупая на них алмазы, а Эдельман «отмывает» наличность, покупая недвижимость в Европе.
– Замечательно, – сказал Мейер, – если ты так наивен, что для тебя Питер Пуш не сказочный герой, а живой кролик.
– В чем я ошибаюсь? – пошел в атаку Карелла.
– Во-первых, мы даже не знаем, сколько этот парень унаследовал. Десять тысяч? Двадцать тысяч? Если вообще сумма достигала такой величины. Далее нам представляется, что студент медфака мог познакомиться с крупными колумбийскими наркодельцами в Майами и сделать крупную покупку, не пострадав при этом.
– Возможно, – сказал Карелла.
– Возможно все, – сказал Мейер. – В полночь может выглянуть солнышко, например. А почему бы и нет? Нам также представляется, что он мог вступить в контакт с человеком, который торгует алмазами под прилавком...
– Ну хватит, – сказал Браун, – это самая простая часть истории. У нас в городе должны быть сотни таких, как Эдельман.
– Может быть, и так. Но даже если предположить, что все это имело место – Мур унаследовал кучу денег, вышел на контакт с наркодельцами в Майами, удвоил свои деньги, покупая чистый кокаин там и продавая его здесь по частям и разбавленный, отмывая деньги путем закупки камней... Давайте на минуту примем этот вариант, ладно?
– Звучит не так плохо, – согласился Карелла.
– И этот вариант объясняет, почему он ошибался в целом ряде вещей, – сказал Клинг.
– Замечательно, – улыбнулся Мейер. – Теперь объясните мне, как один человек может находиться в двух местах одновременно?
– Ты о чем? – спросил Карелла.
– Как он мог находиться поблизости от дома Андерсон, когда выстрелил в нее, и как он мог в то же время быть дома, готовиться к лекциям и слушать радио? Ты говорил с Лоэбом сам, Стив. Лоэб подтвердил, что всю ночь они звонили друг другу по телефону. Он сказал тебе, что у Мура работало радио, он сказал тебе...
Как раз в эту минуту в комнату детективов вошел Ричард Дженеро, в руке он держал свой маленький японский радиоприемник. Детективы умолкли и поглядели на него. Дженеро подошел к своему столу, поставил приемник, взглянул на открытую дверь кабинета лейтенанта – отсюда явствовало, что лейтенант не вернулся с обеда, – и включил радио на полную катушку.
– Ладно, – сказал Мейер. – Поехали.
* * *
Из квартиры доносилась очень громкая музыка. Брат Антоний постучал еще раз: может быть, хозяин не услышал стука.
– Кто там? – раздался чей-то голос.
– Мистер Мур? – спросил брат Антоний.
– Секундочку, – произнес чей-то голос.
Музыка стала потише, человек в квартире уменьшил громкость. Брат Антоний услыхал шаги, приближавшиеся к двери.
– Кто там? – снова спросил голос у самой двери.
В этом городе двери не открывают неизвестным. Брат Антоний заколебался. Он не хотел ломать дверь.
– Полиция, – сказал брат Антоний.
– А-а. Обождите секундочку, пожалуйста, – сказал голос.
Он услышал, как шаги удаляются. Он приложил ухо к деревянной двери. В квартире что-то передвигали, перемещали... Он подумал, не сломать ли дверь в конце концов. Решил все-таки ждать. Снова послышались шаги у двери. Открывали запор, звенели цепочкой. Дверь отворилась.
– Мистер Мур? – спросил он.
Мур только взглянул на него и тотчас стал закрывать дверь. Брат Антоний нажал на дверь всем своим весом, открывая ее и отбрасывая Мура внутрь, в комнату. Брат Антоний ворвался в комнату, захлопнул за собой дверь и запер ее на засов. Мур стоял в нескольких футах, держась за плечо, в которое получил удар дверью. За его спиной на приставном столике стоял маленький радиоприемник и тихо играл. Брат Антоний решил, что, уходя, прихватит его с собой.
– Здесь еще кто-нибудь есть? – спросил он.
– Кто вы, черт возьми? – сказал Мур.
– У меня есть письмо, которое вы написали, – сказал брат Антоний.
– Какое письмо? О чем вы говорите?
– Из Майами. Адресовано девушке по имени Салли Андерсон. Той, что умерла, – сказал брат Антоний. – Упокой, Господи, ее душу.
Мур промолчал.
– Салли получала от вас кокаин. – Брат Антоний начал оглядывать комнату.
– Я не знаю, что вы имеете в виду.
– Она получала от вас кокаин и продавала на окраине города, – сказал брат Антоний. – Пако Лопесу.
– Я не знаю никого по имени Пако Лопес.
– Но вы знаете Салли Андерсон, так? Вы написали ей в августе, что сделали большую покупку кокаина в Майами. Где теперь этот кокаин, мистер Мур? Кокаин, которым Салли торговала на окраине города.
– Я ничего не знаю ни про какой кокаин, который бы Салли...
– Мистер Мур, – тихо сказал брат Антоний, – я не хочу делать вам больно. Мы узнали имя Салли от дамы, которую звали Джудит Квадрадо. Нам пришлось сделать ей больно, потому что она медлила с ответами на наши вопросы.
– Кто это «мы»? – спросил Мур.
– Это не ваше дело! – гаркнул брат Антоний. – Ваше дело – сказать мне, где кокаин. Сейчас у вас только одно дело.
Мур поглядел на него.
– Да, мистер Мур. – Брат Антоний часто закивал головой.
– Ничего не осталось, – сказал Мур.
– Вы купили восемь килограммов...
– Где вы нашли это письмо? – недоверчиво спросил Мур. – Она сказала мне, что сожгла его!
– Значит, солгала. Как и вы сейчас, мистер Мур. Если все восемь килограммов ушли, тогда где то, что она продавала на окраине?
– Не все восемь, – сказал Мур. – Я продал шесть.
– А другие два?
– Я дал их Салли. Она взяла их отсюда, и я не знаю, где они.
– Вы отдали два килограмма кокаина? За которые вы заплатили сто тысяч долларов? Мистер Мур, вы несете чушь.
– Я говорю вам правду. Она была моей подружкой, я дал ей...
– Нет, – сказал брат Антоний.
– Что бы она ни сделала с товаром...
– Нет, мистер Мур. Вы не давали ей двух килограммов кокаина. Никто до такой степени не любит никого. Так где они?
– Салли взяла их отсюда. Оба килограмма, наверное, по-прежнему у нее в квартире. Если только полиция не забрала.
– Такая возможность остается, – сказал брат Антоний. – Но я могу сказать наверняка, что в квартире кокаина нет. Может быть, полиция забрала. Они же воры! – Брат Антоний улыбнулся. – Но не думаю. Не думаю, что вы выпустили из поля зрения кокаин на сумму сто тысяч долларов. Тем более что он здесь стоит вдвое дороже против того, что вы заплатили за него в Майами. Так-то. Ну, где он?
– Я сказал вам...
Внезапно брат Антоний схватил правую руку Мура своей правой рукой, притянул Мура к себе и затем положил левую руку сверху на руку Мура. Получился трехслойный сандвич из трех рук, серединой которого была рука Мура. Брат Антоний начал жать, и Мур закричал.
– Tсc! – предупредил брат Антоний и нажал еще сильнее. – Кричать не надо, а то люди услышат. – Он продолжал нажимать. – Я просто сломаю вам руку, если не скажете, где кокаин. Это для начала. Потом уже мы решим, что будем ломать дальше.
– Пожалуйста, – прошептал Мур. – Пожалуйста, отпустите...
– Кокаин, – сказал брат Антоний.
– В спальне, – сказал Мур, и брат Антоний выпустил его руку.
– Показывайте, – сказал он. – Как ваша рука? – заботливо спросил он, подталкивая Мура к открытой двери в спальню. На кровати стоял саквояж.
– Вы собирались куда-нибудь? – спросил брат Антоний.
Мур промолчал.
– Где это находится?
– В саквояже, – сказал Мур.
Брат Антоний взялся за застежки.
– Замок заперт, – сказал он.
– Я возьму ключ, – сказал Мур и пошел к комоду.
– Решили отправиться в небольшую поездку? – улыбаясь, спросил брат Антоний. Но улыбка застыла у него на губах, когда Мур открыл комод и повернулся с пистолетом в руке.
– Э-э... – только и сказал брат Антоний. Дважды нажал на курок студент Мур, и обе пули тридцать восьмого калибра попали брату Антонию в лицо: одна над левым глазом, другая раздробила зубы и верхнюю десну. Брат Антоний стал хвататься за воздух, пытаясь удержаться на ногах, и свалился на пол, к ногам Мура, как бесформенная коричневая куча.
Мур поглядел на него.
– Ах ты, сукин сын! – прошептал он, сунул пистолет за пояс, вышел из спальни в гостиную и затем в кухню. Теперь уже не было времени паковать вещи: выстрелы могли привлечь внимание соседей. Надо было сваливать отсюда поскорее, забрать бриллианты, взять оставшийся кокаин и – сваливать!
Он открыл дверцу морозильной камеры.
У задней стенки на полочке были две ванночки с кубиками льда. Он вытащил левую ванночку и включил горячую воду. Через несколько минут, когда вода стала горячее, он поставил ванночку под кран. Кубики стали таять. Казалось, они таяли бесконечно долго. Он прислушивался к звукам в вестибюле: кто-то входил, кто-то выходил... А он все ждал, когда растает лед. Наконец он выключил кран, осторожно слил воду из ванночки в мойку и вынул разделительную пластмассовую сетку. На дне ванночки блестели мокрые бриллианты. Он высыпал их на полотенце для посуды и стал прижимать к ним край полотенца, чтобы высушить. И тут он услышал треск дерева. Он обернулся в сторону гостиной.
– Мур! – раздался чей-то крик.
Он вышел из кухни с пистолетом в руке. Взломав замок, в квартиру ворвались Карелла и Мейер. Мур узнал их, увидел, что оба вооружены, увидел позади них еще двоих вооруженных, белого и черного, но даже при этом был готов оказать сопротивление.
– Не надо, – тихонечко посоветовал Карелла.
И Мур прислушался к совету старшего.
Глава 14
В четверг к одиннадцати часам ночи они поняли, что он расскажет им только то, что захочет, и ничего больше. Вот почему он отказался от присутствия своего адвоката во время первого допроса. Вот почему он хорохорился, когда ему зачитывали его права. Вот почему он сказал им, что все связанное с наркотиками они найдут в его квартире, а также письмо, которое он написал в августе Салли Андерсон. Его не очень волновали обвинения в торговле наркотиками: он надеялся открутиться от ответственности за убийства. Они пытались найти подтверждение по четырем, может быть, по пяти случаям убийств, если он также убил мисс Квадрадо, – все это были убийства первой степени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42