А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Что среди них нет ни одного одинакового. Но я бы сказал, за исключением случаев, когда комната, как этот номер, имеет две двери. Тогда один ключ отпирает обе двери. Но где же этот ключ? С другой стороны, мне в голову пришли некоторые любопытные предположения, особенно после более внимательного обследования сундука, и они не сходятся с версией о нашем друге Рейберне.
За приоткрытой главной дверью послышался какой-то спор, оборвавшийся на восклицании «Тьфу!». В комнату, полный самообладания, вошел сморщенный человечек с выражением беззастенчивого интереса на изрезанном морщинами лице. Это его Кент видел выглядывающим в коридор. Мужчина среднего роста, он выглядел намного ниже из-за худобы. Одет был тщательно, можно даже сказать, щегольски, в синий двубортный костюм с негнущимся накрахмаленным воротничком. Этот воротник, в дополнение к обнаженным в улыбке фальшивым зубам, придавал посетителю блеск, как полировка надгробному памятнику. Стараясь сохранять приличия, вместе с тем он умудрялся не скрывать чрезвычайную заинтересованность. Его тонкие волосы, старательно разделенные пробором, на висках поседели, а за ушами были тусклого серого цвета; гладкая прическа контрастировала с худым лицом, изборожденным глубокими морщинами. Он остановился у тела, словно отдавая дань почтения усопшей, покачал головой, потупив взгляд, а затем вскинул глаза на Хэдли:
— Доброе утро, господин полицейский.
— Доброе утро, сэр Гайлс.
— А это, полагаю, — важно произнес тот, — знаменитый доктор Фелл. А молодой человек?
Ему представили Кента. Он кивнул, а его пронзительные глазки в это время словно ощупывали остальных.
— Джентльмены, я к вам явился, и теперь вам от меня не отвертеться. Вы должны зайти ко мне в номер… и выпить по чашке китайского чая, — добавил он, когда каким-то загадочным гипнозом своих глаз выводил их из комнаты. — Не знаю почему, но я не могу говорить об этом здесь.
Несмотря на внешнее самообладание, он выглядел чересчур бледным. Доктор Фелл с заинтересованной улыбкой посматривал на него сверху вниз, как на любопытный феномен.
— Кхе-кхе-кхе, — только и смог произнести доктор. — Да! Я как раз очень хотел побеседовать с вами. У меня, так сказать, свежий взгляд на людей. Остальные могут об этом судить, не сомневаюсь, но они слишком близки друг к другу, чтобы быть беспристрастными.
— Вы мне льстите, — ответил Гэй, показывая краешек искусственной челюсти. — Я весь к вашим услугам.
В то время как Хэдли задержался, раздавая указания Беттсу и Престону, Гэй провел остальных в свою гостиную. Это была очень милая комната, как ни странно, обставленная в стиле восемнадцатого века, хотя за окнами бурлило шумное движение на Пикадилли-стрит энергичной современной эпохи. С этой высоты открывался вид на покрытые снегом крыши за строгими очертаниями собора Святого Джеймса и обнаженные деревья в парке Сент-Джеймс. Оживленный, щегольски одетый хозяин отлично смотрелся в необычной обстановке своего номера. На столике у окна кипел чайник, и, когда гости отказались от чая, хозяин налил себе чашку.
— В ящичке рядом с вами вы найдете сигары, — сказал он доктору Феллу. — А теперь, джентльмены, перейдем к делу. Хотя это больше будет походить на теоретизирование. Одно могу сказать сразу. Я ничего не знаю об этом… об этом отвратительном деле, кроме того, что у меня в доме был убит молодой человек. Сегодня ночью я не выходил из своего номера и не знаю, выходил ли кто другой. Я знаю только то, что нас преследует опытный и упорный убийца.
— Гм-м… — промычал доктор Фелл, осторожно опустившись в хрупкое на вид кресло. — Послушайте, а что вы вообще думаете о друзьях мистера Рипера?
Гэй глубоко вздохнул. Довольное выражение его лица таяло по мере того, как он углублялся в размышления.
— До того момента, как был убит молодой Кент, — серьезно ответил он, — я еще никогда в жизни не получал такого удовольствия. — Он помолчал, давая возможность вдуматься в его слова. — Мне следует объясниться. В работе я известен как тиран, оскорбитель египтян и всех подряд. И я признаю, что мое поведение в Сити, как об этом говорится в одном рассказе Вудхауса, вызвало бы недоумение на палубе частной яхты. Правда, когда-то я был довольно известным чиновником, за что и получил в награду титул сэра. Правда, с зеркалом не поспоришь, оно отражает суровую и нелицеприятную правду. Следовательно, все это принимается как само собой разумеющееся. Поэтому люди, вынужденные общаться со мной, предпочитают разговаривать о погоде. Думаю, прошло уже много лет с тех пор, как меня не гнушались пригласить куда-либо вторично после знакомства. Ну а друзья Рипера внимания на это не обращали. Во всяком случае, не задумывались. Они приехали в мой дом и вскоре стали чувствовать себя совершенно непринужденно. Они бренчали на пианино. Они затевали игры, в которых я оказывался не последним дураком, беспечно прикололи обезьяний хвост, сделанный из бумаги, так сказать, к тылу миссис Рипер. Молодой Рейберн и даже сам мрачный Рипер, забыв о том, что он магистр искусств и деловой человек, представили отрывок пьесы из «Гони их, ковбой!». Короче говоря, они перевернули все в доме вверх тормашками, и я был в восторге!
Он разразился странным гортанным смехом, запрокинув голову. В его глазах сверкало оживление.
— А потом произошло убийство, — констатировал доктор Фелл.
Гайлс нахмурился:
— Да. Я знал, что мне слишком весело, чтобы это могло долго продолжаться.
— Вы умный человек, — несколько сонно и безразлично продолжал доктор Фелл. — Как вы думаете, что случилось?
— О, не знаю! Если бы это случилось не в моем доме, я бы сказал: «Прочтите в своем учебнике психологии». Но такие книги не помогают, когда дело касается тебя лично. И никогда не помогали.
— Родни Кент был среди тех, кто устраивал веселье?
Гэй ответил не сразу.
— Нет, не был, хотя и пытался. Думаю, это было не в его характере — слишком уж совестлив. Вы, наверное, встречали людей такого типа. Он из тех, что стоят, улыбаясь, неуверенные в себе, рядом с развеселой компанией. Глядя на него, вы ломаете голову: «Что бы такое придумать, чтобы развеселить этого типа?» А потом, отчаявшись, бросаете эту затею.
Кристофер Кент нашел его слова великолепным описанием Рода. Только погружаясь в работу, тот был, что называется, в своей тарелке.
— Но он был убит, — серьезно сказал Гэй.
— А как насчет мисс Форбс?
— А, мисс Форбс, — сухо произнес Гэй, снова слегка обнажив великолепный набор искусственных зубов. — Думаю, вы ее неправильно себе представляете, доктор Фелл. Посмотрели бы вы на нее, когда она стоит рядом с пианино и поет балладу… — Он обернулся к Кенту: — А знаете, она ведь в вас влюблена!
Кент выпрямился на стуле, вздрогнув, будто ему ударили под дых.
— Она… Почему вы так думаете?
— Это секрет, — задумчиво ответил Гэй. — Вы удивитесь, узнав, сколько секретов было мне доверено за последние две недели. Однако, к сожалению, ничего такого, что могло бы вам помочь. Но я был удивлен, доволен и даже растроган. Это мне льстило. Прежде никто и не подумал бы довериться мне. Люди опасались, что я могу использовать их тайны, чтобы навредить им. И, боюсь, они были правы. Но я упомянул именно об этой тайне в надежде, что она вам поможет, мой молодой друг. — Гэй задумался. — А теперь послушайте, я подведу итоги.
В Южной Африке существует политическая группа под названием Партия доминиона. Они отличные ребята, хотя не имеют ни малейшего шанса на победу — правительство на восемьдесят процентов состоит из белых. Но они пытаются поддерживать английские традиции, включая совершенно мифическую традицию об английской сдержанности. Почти все члены кружка Рипера заражены этой болезнью. И сам Рипер, хотя заявляет, что он южноафриканец. — Он посмотрел на Кента: — Подозреваю, что вы тоже. Но, думаю, мисс Форбс считает, что в наше время нет необходимости отстаивать свое достоинство. Меня заставили лакать шерри из соусника — штраф за то, что я не сумел сделать что-то такое же достойное — позабыл, что именно, — и я должен был это исправить. Вы понимаете, доктор Фелл?
Доктор усмехнулся, не сводя с хозяина задумчивого взгляда.
— Не уверен, что понимаю, — пророкотал он. — Вы что-то хотите нам сказать? Следует ли мне сделать вывод из зловещего подтекста этих игр, что встречаются репрессивные или невротические состояния, которые могут найти выход в убийстве?
Выражение лица Гэя не изменилось, но он помолчал, прежде чем ответить.
— Буду с вами совершенно откровенен, — сказал он наконец, — я не знаю, что я имел в виду.
— Хмрф! Однако есть еще одна персона. И ее характер вы не описали. Я имею в виду миссис Джозефину Кент.
Гэй встал и, гибко двигаясь, любезно предложил всем сигары. Каждый взял по одной. Пребывающий в растерянности Кент взглянул в окно на серые крыши, местами занесенные снегом. Чирканье спички и ритуал раскуривания сигары несколько успокоили его. Их новый знакомый вновь уселся на краешек кресла, его лицо приобрело непреклонное выражение.
— Вы забываете, — сказал он, — что я впервые встретил эту даму только вчера вечером и знал ее всего несколько часов до того, как случилось несчастье. Она была в гостях у своих теток, и мы встретились с ней только в Лондоне. Тем не менее я скажу вам, какой она была. Она была опасной женщиной.
— Чушь какая-то! — воскликнул Кент. — Жена Рода?
Лицо сэра Гайлса осветилось удовольствием, как у ребенка, завидевшего новую игрушку.
— А разве вы другого мнения?
— Нет, — ответил доктор Фелл, — но продолжайте.
— Я не имею в виду, — Гэй бросил на Фелла проницательный взгляд, — что она была непорядочной или злой. Кстати, знаете, она гораздо старше, чем кажется с виду. И не думаю, что она когда-либо замышляла недоброе. Думаю, если даже ей в голову и приходила дурная мысль, вряд ли она признавала ее таковой. Но если вам не нравится определение «опасная», скажу иначе. Она была бы идеальной женой для меня. И она это знала.
Кент невольно усмехнулся:
— И поэтому она была опасной?
— Вы все еще не понимаете. У нее был довольно распространенный тип характера. Его трудно описать. Поэтому я просто кое-что расскажу. Вчера вечером я увидел ее впервые. И уже через пятнадцать минут она начала со мной заигрывать. Цель — замужество. Из-за моих денег.
Все какое-то время пораженно молчали.
— Сэр Гайлс, — наконец прервал возникшую паузу Кент, — вы очень умный человек, как сказал доктор Фелл. Но не кажется ли вам, что это довольно глупое заявление?
Тот не выразил оскорбленности, хотя в его глазах блеснул загадочный огонек. Казалось, он очень доволен, словно получил подтверждение чему-то. Он сделал несколько медленных затяжек, наслаждаясь ароматным дымом сигары, затем подался вперед.
— И я должен был сдаться, — упрямо твердил он свое. — О да! Был ли я очарован? Черт побери, да! Даже при том, что я знал… Вот, я нашел фразу, которая к ней подходит. Она была идеалом для старого мужчины. Неужели вы этого не осознавали?
Его спокойная уверенность заставила Кента внутренне поежиться. Он начинал что-то понимать.
— Скажите мне, правильно ли я понял ее характер. Я считаю, что она была удачливой деловой женщиной, возможно, имела собственное дело — что-нибудь связанное с одеждой или шляпками. Я также нахожу, что никто и никогда не видел ее взволнованной или вышедшей из себя… и по-настоящему ее никто не знал. Она не пускала в душу, в свою жизнь. Эту маленькую… гм… пичугу, я бы сказал… ничто не трогало. Джентльмены, это качество сводит с ума наш пол. И у нее была свойственная только ей привлекательность. А способность небрежно поцеловать, я думаю, не одному мужчине вскружила голову. Разумеется, она и должна была выйти замуж за такого положительного типа, как Родни Кент. Разумеется, она ожидала всех благ и получала их. Но, увидев возможность более выгодного брака или если ей надоел бы ее муж, она бы заявила, что он слишком груб с ней или что-нибудь в этом роде; что ее завлекли в брак обманом или вынудили выйти замуж; что у нее украли душу и так далее. И она ушла бы к другому и получила все, что ей нужно, под сочувствующие ахи и охи окружающих. У нее было достоинство, не сомневаюсь. А по какой-то странной причине у нас бытует заблуждение, что если вы ведете себя с достоинством, значит, вы правы.
Его слова были такой глубокой и точной характеристикой, что Кент встрепенулся. Казалось, Дженни не лежит на полу с лицом, закрытым полотенцем, а расхаживает по комнате. Доктор Фелл, казалось, задремал, но в его полуприкрытых глазах горел нескрываемый интерес.
— Прошу прощения за столь длинную речь, — извиняющимся тоном закончил Гэй.
Доктор Фелл внимательно рассматривал кончик сигары.
— Ничего, что вы, — рассеянно произнес он. — Вы считаете, что эти ее качества имеют какое-то отношение к убийце?
— Я ничего не говорил об убийце. Вы спрашивали меня о ее характере.
— О да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов