У большинства разведчиков есть коллекции. Платят нам хорошо, а пороков, требующих больших денег, у нас сравнительно немного.
Я коллекционировала яйца. Многим это казалось смешным: надо же, Фестина Рамос коллекционирует яйца! Наверняка их воображению представлялась каюта, набитая белыми куриными яйцами - целые полки яиц, корзины яиц, загромождающие все свободное пространство! Никто никогда не видел моей коллекции. Они смеялись за моей спиной над тем, чего не могли даже рассчитывать когда-нибудь увидеть.
В самом начале пребывания на этом корабле я, опрометчиво забыв об осторожности, рассказала о своей коллекции во время общей трапезы, упустив из вида, какой эффект мой рассказ может произвести. Мне так хотелось поболтать о чем-то помимо профессиональных дел!..
Конечно, все начали смеяться, и, желая, чтобы они поняли, я попыталась объяснить, какие красивые бывают яйца. Всех цветов радуги, бледно-голубые, нежно-оранжевые, золотисто-желтые… Всех размеров, самой разной формы. У некоторых скорлупа тонкая, как папиросная бумага, а у других настолько твердая, что ее не разбить, как ни старайся. Яйца насекомых, маленькие и черные, похожи на перец. Яйца земноводных, точно цепочки студенистых глаз, висящие в воде. Яйца внеземных созданий, каждое из которых уникально, подобно снежинке. Прозрачные, словно стекло, обжигающие при прикосновении…
Никто ничего не понял, а большинство даже и не пытались. Один-два с умным видом закивали:
- Как интересно!
Именно они больше других заставили меня почувствовать себя круглой дурой.
После этого случая я никогда не обсуждала свою коллекцию с другими. Не пыталась описывать ее, понимая, что не сумею. И никому не показывала, зная, что меня лишь разозлит вежливое внимание людей, так ничего и не понявших. К чему мне их притворный интерес?
Яйца представляли собой независимый, замкнутый мирок, совершенный и внутренне самодостаточный. Яйца есть на любой планете, где существует жизнь. Куда ни пойди, рано или поздно непременно наткнешься на яйца. Мои товарищи разведчики обнаруживали их снова и снова. И если из какого-нибудь отчета я узнавала, что на той или иной планете найдены яйца, то обращалась с просьбой достать для меня образец. И почти всегда получала желаемое - у разведчиков принято помогать друг другу.
Заполучив яйцо, я несколько дней решала, какого «обрамления» оно достойно: деревянной подставки, фарфоровой плошки, куска ткани. Получить новое яйцо - это такой праздник! Вынув из упаковочного ящика, я баюкала яйцо в ладонях, восхищалась его хрупкостью, или прочностью, или теплотой. Иногда я не расставалась с яйцом целый час, представляя себе, будто контактирую с отложившей его матерью или зародышем, для которого оно было родным домом.
Однако ни из одного яйца в моей коллекции никто не мог вылупиться - некоторые даже не были оплодотворены. Остальные же были облучены по приказу Адмиралтейства, с целью убить все, что находится внутри; транспортировка чужеземных организмов - вещь опасная.
По ночам, если мной овладевала бессонница, я сидела среди своих яиц и вслушивалась в их молчание.
ВЫЗОВ
Тот вечер был похож на все остальные. Тихий вечер, когда я сидела в своей каюте, глядя на список отчетов, которые предстояло изучить. По корабельному времени было уже поздно. Я гордилась тем, что работаю допоздна. Конечно, время в космосе - вещь относительная; и все же мне было приятно думать, что я бодрствую, когда все остальные спят. Внезапно в тишине каюты негромко загудел сигнал вызова. Я нажала кнопку:
- Рамос слушает.
На экране возникло лицо лейтенанта Хакви, помощника капитана. Он был обладателем непринужденной улыбки и смазливой внешности рубахи-парня; все это позволяло ему одерживать победы над людьми, хотя в нем не было и намека на подлинное очарование, одно сплошное самодовольство.
- Капитан хочет видеть вас, разведчик.
- Да?
- В конференц-зале. Немедленно.
- Она хочет, чтобы я пришла с Яруном?
- Я уже переговорил с ним. Конец связи. Экран опустел.
Типично. Ничего другого и не следовало ожидать от этого типа. Если бы я вздумала оспаривать правильность действий Хакви, он ответил бы, что просто избавил меня от необходимости звонить своему подчиненному. Я вздохнула, поднялась и направилась к двери.
Свет на письменном столе погас у меня за спиной. Автоматически. Это так быстро происходило, что всякий раз заставляло думать: наверное, лампа страстно желает, чтобы я поскорей ушла.
МОЙ ПОДЧИНЕННЫЙ
Ярун ждал за дверью. Глаза у него были подернуты мутной пленкой: по-видимому, он спал, когда Хакви связался с ним. Ярун предпочитал ложиться рано. В порядке компенсации он использовал утренние часы, утверждая, что ему нравится утренняя тишина на корабле.
Понятия не имею, что он делал в свободное время. Может, просто возился со своей коллекцией - он собирал окрашенный шелк.
Разведчик II класса Ярун Дериха официально был моим подчиненным, поскольку окончил Академию на три года позже. Неофициально мы действовали как напарники - единственные разведчики среди восьмидесяти семи членов экипажа корабля, слишком ценных, чтобы стать «расходным материалом».
У Яруна практически отсутствовала часть лица - точнее говоря, левая половина челюсти так и не сформировалась, а правая перестала расти с тех пор, как ему исполнилось шесть. В результате складывалось впечатление, будто у него всего половина головы, с кожей, туго натянутой от левого виска к частично развившейся правой челюсти.
Все остальное у Яруна было в порядке. Мозг не пострадал. Уровень интеллекта выше, чем у девяноста девяти процентов населения. Ему было трудно есть твердую пищу, но Адмиралтейство любезно позаботилось о решении этой проблемы - в кафетерии имелся большой запас питательных жидкостей.
Дикция у него была отменная. Правда, это стоило ему огромных усилий, и поэтому он предпочитал не говорить без крайней необходимости.
Наше знакомство длилось уже шесть лет - и мы перестали считать, сколько раз спасали друг другу жизнь. Мы могли разговаривать о чем угодно, но могли и молчать вместе, не чувствуя никакой неловкости. Ближе Яруна у меня никого не было.
Тем не менее иногда при взгляде на его лицо у меня мурашки ползли по коже.
В этот час в коридорах никого не было. Ночью на дежурстве остаются всего двадцать человек, и все они обычно не покидают своих постов. Мне нравилось идти по пустым коридорам, когда лампы горят тускло и все двери закрыты. Негромкий стук подошв эхом отдавался в тишине спящего корабля. Мы с Яруном хранили молчание.
Наш корабль носит название «Палисандр», в честь одноименного семейства цветущих деревьев со старой Земли. У предыдущего капитана в каюте рос самый настоящий палисандр. В пору цветения капитан каждое утро вдевал в петлицу полураскрывшийся бутон, и на фоне зеленоватой формы темно-голубой цветок смотрелся очень хорошо.
Потом у нас появился новый капитан. Она тут же заявила:
- Уберите это проклятое дерево! У него опадают листья.
Палисандр переставили в кафетерий, где он всем мешал, так как часто ронял лепестки и листья в тарелки с едой. Спустя несколько месяцев дерево засохло - скорее всего, кто-то отравил его. Экипаж устроил вечеринку, чтобы отпраздновать это событие, и даже я посетила это мероприятие. Там я впервые попробовала шампанское.
Теперь на корабле остались лишь стилизованные изображения палисандра на стенах и дверях. Руководствуясь их цветом, человек определял, можно ему сюда входить или нет. Мне, например, категорически запрещалось посещать места с оранжевыми, голубыми, зелеными, желтыми, розовыми и коричневыми палисандрами. Доступными оставались лишь помещения с красными деревьями - общего назначения, вроде кафетерия, и специально предназначенные для разведчиков и их снаряжения, отмеченные черным силуэтом. Кстати, Адмиралтейство отвергало предположение, что черный цвет в данном случае имел какое-то особое значение.
НАШ КАПИТАН
Палисандр на двери конференц-зала был красного цвета. «Услышав» наши шаги, дверь открылась. Ярун пропустил меня вперед - на людях он всегда соблюдал протокол.
Капитан Проуп замерла у «звездного окна», по-видимому углубившись в свои мысли. Она смотрела в усеянную звездами тьму, словно капитан какого-нибудь парусного судна: спина выпрямлена, руки на бедрах, голова слегка откинута назад, так что каштаново-рыжие волосы рассыпались по плечам, ноздри раздувались, словно она вдыхала морской воздух. Наверняка она приняла эту героическую позу несколько минут назад и с нетерпением ожидала нашего появления. По какой-то причине ей отчаянно хотелось произвести на нас впечатление.
Дверь с шипением закрылась; Проуп восприняла это как сигнал к тому, чтобы повернуться и заметить нас.
- О, входите, садитесь! - Она рассмеялась легким, ничего не выражающим смехом, который, по твердому убеждению психологов внеземного флота, должен был заставить подчиненных почувствовать себя наравне с начальством. Проуп была страстной поклонницей «техники харизмы». - Прошу прощения. Я задумалась. - Она бросила еще один взгляд во тьму ночи. - Никак не привыкну к тому, насколько прекрасны звезды.
Я не стала обращать ее внимание на то, что это зрелище - всего лишь результат компьютерного моделирования. Настоящее окно могло бы нарушить целостность корпуса корабля.
НОВОСТИ
Мы сидели на своих обычных местах (я справа от капитана, Ярун - слева), лицом к столу.
- Не хотите ли кофе? - с улыбкой поинтересовалась капитан. Мы дружно покачали головами. - Уверены? Может, тогда фруктового сока? Нет? Ну, надеюсь, вы не будете возражать, если я выпью кофе.
Как и большинство людей, она избегала смотреть нам в лицо, взглядом упираясь в грудь, волосы, если не считать быстрых взглядов, лишний раз подтверждающих, насколько ей неприятны наши физиономии.
Мы смотрели, как она наливает себе кофе. На людях Проуп всегда пила черный, но если думала, что никто не видит, не забывала положить двойную порцию сливок и сахара.
Некоторое время она размешивала кофе, хотя размешивать там было нечего. Не знаю, был ли это просто машинальный жест или жеманство.
- Полагаю, вас интересует, зачем вы здесь. - Капитан замолчала, и мы кивнули. - Двадцать минут назад я получила кодированное сообщение с «Золотистого кедра». Вы знаете, что это за корабль?
- Флагманский корабль адмирала Чи, - ответила я.
Все на флоте знали этот корабль, да что на флоте - в курсе школьного обучения было такое упражнение по развитию памяти: выучить имена адмиралов и названия их флагманских кораблей.
- Через три часа «Золотистый кедр» окажется на расстоянии десяти тысяч километров от нас. - Проуп следила за нами уголком глаза, и я поняла: сейчас наконец нам станет известна причина вызова к капитану. - И тогда адмирал Чи тайно перейдет на борт «Палисандра», где о его присутствии будет знать всего лишь четверо. Вы оба поступаете в распоряжение адмирала и должны обеспечить ему самые комфортные условия и выполнять все его требования. - Она прищурилась, глядя на нас с таким видом, точно сомневалась, что нам можно поручить это дело. - Вопросы есть?
- Мы позаботимся о нем.
Несмотря на обиду, я постаралась, чтобы мой голос звучал нейтрально. Я уже шесть лет прослужила на «Палисандре» и знала, как принимать подобных гостей. Не имеющие обязанностей, связанных с управлением кораблем, разведчики больше всего подходили на роль нянек при VIP-персонах.
К ним относились либо чужеземцы, которым было все равно, как мы выглядим, либо зацикленные на самих себе дипломаты, просто не замечавшие нас.
- Прекрасно.
По-видимому, Проуп чувствовала, что должна сказать что-нибудь еще, но не могла придумать что. Вспомнив о своем кофе, она сделала большой глоток. Судя по выражению ее лица, кофе оказался слишком горяч.
- Вам известно, зачем пожалует адмирал? - спросил Ярун.
- Он сообщит об этом по прибытии. Я знаю лишь, что это не инспекционный визит. - Она снова издала тот же стандартный смешок, но на этот раз в нем прозвучали нервные нотки. - Меня предупредили, что, если на корабле появятся признаки того, что я готовлюсь к проверке, например начну проводить строевые учения или прикажу чаще, чем необходимо, драить палубу, это чревато неприятностями. - Она забарабанила пальцами по столешнице.
- Очень похоже на инспекцию, - я решила высказаться.
Проуп кивнула:
- Чертовски похоже.
МОЙ ПЕРВЫЙ АДМИРАЛ
Вернувшись к себе, я задумалась над тем, как провести оставшиеся три часа: то ли бодрствовать (тогда ко времени прибытия высокого гостя меня может одолеть усталость), то ли поспать (в этом случае всклокоченный вид гарантирован). Ладно, я просто прилягу - и будь что будет.
Глядя на асбестово-белый потолок, я вспоминала первого адмирала, с которым в свое время свела меня судьба. Ее звали Сил. До этого я не раз видела этих господ: Адмиралтейство всегда демонстрировало свой интерес к разведчикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Я коллекционировала яйца. Многим это казалось смешным: надо же, Фестина Рамос коллекционирует яйца! Наверняка их воображению представлялась каюта, набитая белыми куриными яйцами - целые полки яиц, корзины яиц, загромождающие все свободное пространство! Никто никогда не видел моей коллекции. Они смеялись за моей спиной над тем, чего не могли даже рассчитывать когда-нибудь увидеть.
В самом начале пребывания на этом корабле я, опрометчиво забыв об осторожности, рассказала о своей коллекции во время общей трапезы, упустив из вида, какой эффект мой рассказ может произвести. Мне так хотелось поболтать о чем-то помимо профессиональных дел!..
Конечно, все начали смеяться, и, желая, чтобы они поняли, я попыталась объяснить, какие красивые бывают яйца. Всех цветов радуги, бледно-голубые, нежно-оранжевые, золотисто-желтые… Всех размеров, самой разной формы. У некоторых скорлупа тонкая, как папиросная бумага, а у других настолько твердая, что ее не разбить, как ни старайся. Яйца насекомых, маленькие и черные, похожи на перец. Яйца земноводных, точно цепочки студенистых глаз, висящие в воде. Яйца внеземных созданий, каждое из которых уникально, подобно снежинке. Прозрачные, словно стекло, обжигающие при прикосновении…
Никто ничего не понял, а большинство даже и не пытались. Один-два с умным видом закивали:
- Как интересно!
Именно они больше других заставили меня почувствовать себя круглой дурой.
После этого случая я никогда не обсуждала свою коллекцию с другими. Не пыталась описывать ее, понимая, что не сумею. И никому не показывала, зная, что меня лишь разозлит вежливое внимание людей, так ничего и не понявших. К чему мне их притворный интерес?
Яйца представляли собой независимый, замкнутый мирок, совершенный и внутренне самодостаточный. Яйца есть на любой планете, где существует жизнь. Куда ни пойди, рано или поздно непременно наткнешься на яйца. Мои товарищи разведчики обнаруживали их снова и снова. И если из какого-нибудь отчета я узнавала, что на той или иной планете найдены яйца, то обращалась с просьбой достать для меня образец. И почти всегда получала желаемое - у разведчиков принято помогать друг другу.
Заполучив яйцо, я несколько дней решала, какого «обрамления» оно достойно: деревянной подставки, фарфоровой плошки, куска ткани. Получить новое яйцо - это такой праздник! Вынув из упаковочного ящика, я баюкала яйцо в ладонях, восхищалась его хрупкостью, или прочностью, или теплотой. Иногда я не расставалась с яйцом целый час, представляя себе, будто контактирую с отложившей его матерью или зародышем, для которого оно было родным домом.
Однако ни из одного яйца в моей коллекции никто не мог вылупиться - некоторые даже не были оплодотворены. Остальные же были облучены по приказу Адмиралтейства, с целью убить все, что находится внутри; транспортировка чужеземных организмов - вещь опасная.
По ночам, если мной овладевала бессонница, я сидела среди своих яиц и вслушивалась в их молчание.
ВЫЗОВ
Тот вечер был похож на все остальные. Тихий вечер, когда я сидела в своей каюте, глядя на список отчетов, которые предстояло изучить. По корабельному времени было уже поздно. Я гордилась тем, что работаю допоздна. Конечно, время в космосе - вещь относительная; и все же мне было приятно думать, что я бодрствую, когда все остальные спят. Внезапно в тишине каюты негромко загудел сигнал вызова. Я нажала кнопку:
- Рамос слушает.
На экране возникло лицо лейтенанта Хакви, помощника капитана. Он был обладателем непринужденной улыбки и смазливой внешности рубахи-парня; все это позволяло ему одерживать победы над людьми, хотя в нем не было и намека на подлинное очарование, одно сплошное самодовольство.
- Капитан хочет видеть вас, разведчик.
- Да?
- В конференц-зале. Немедленно.
- Она хочет, чтобы я пришла с Яруном?
- Я уже переговорил с ним. Конец связи. Экран опустел.
Типично. Ничего другого и не следовало ожидать от этого типа. Если бы я вздумала оспаривать правильность действий Хакви, он ответил бы, что просто избавил меня от необходимости звонить своему подчиненному. Я вздохнула, поднялась и направилась к двери.
Свет на письменном столе погас у меня за спиной. Автоматически. Это так быстро происходило, что всякий раз заставляло думать: наверное, лампа страстно желает, чтобы я поскорей ушла.
МОЙ ПОДЧИНЕННЫЙ
Ярун ждал за дверью. Глаза у него были подернуты мутной пленкой: по-видимому, он спал, когда Хакви связался с ним. Ярун предпочитал ложиться рано. В порядке компенсации он использовал утренние часы, утверждая, что ему нравится утренняя тишина на корабле.
Понятия не имею, что он делал в свободное время. Может, просто возился со своей коллекцией - он собирал окрашенный шелк.
Разведчик II класса Ярун Дериха официально был моим подчиненным, поскольку окончил Академию на три года позже. Неофициально мы действовали как напарники - единственные разведчики среди восьмидесяти семи членов экипажа корабля, слишком ценных, чтобы стать «расходным материалом».
У Яруна практически отсутствовала часть лица - точнее говоря, левая половина челюсти так и не сформировалась, а правая перестала расти с тех пор, как ему исполнилось шесть. В результате складывалось впечатление, будто у него всего половина головы, с кожей, туго натянутой от левого виска к частично развившейся правой челюсти.
Все остальное у Яруна было в порядке. Мозг не пострадал. Уровень интеллекта выше, чем у девяноста девяти процентов населения. Ему было трудно есть твердую пищу, но Адмиралтейство любезно позаботилось о решении этой проблемы - в кафетерии имелся большой запас питательных жидкостей.
Дикция у него была отменная. Правда, это стоило ему огромных усилий, и поэтому он предпочитал не говорить без крайней необходимости.
Наше знакомство длилось уже шесть лет - и мы перестали считать, сколько раз спасали друг другу жизнь. Мы могли разговаривать о чем угодно, но могли и молчать вместе, не чувствуя никакой неловкости. Ближе Яруна у меня никого не было.
Тем не менее иногда при взгляде на его лицо у меня мурашки ползли по коже.
В этот час в коридорах никого не было. Ночью на дежурстве остаются всего двадцать человек, и все они обычно не покидают своих постов. Мне нравилось идти по пустым коридорам, когда лампы горят тускло и все двери закрыты. Негромкий стук подошв эхом отдавался в тишине спящего корабля. Мы с Яруном хранили молчание.
Наш корабль носит название «Палисандр», в честь одноименного семейства цветущих деревьев со старой Земли. У предыдущего капитана в каюте рос самый настоящий палисандр. В пору цветения капитан каждое утро вдевал в петлицу полураскрывшийся бутон, и на фоне зеленоватой формы темно-голубой цветок смотрелся очень хорошо.
Потом у нас появился новый капитан. Она тут же заявила:
- Уберите это проклятое дерево! У него опадают листья.
Палисандр переставили в кафетерий, где он всем мешал, так как часто ронял лепестки и листья в тарелки с едой. Спустя несколько месяцев дерево засохло - скорее всего, кто-то отравил его. Экипаж устроил вечеринку, чтобы отпраздновать это событие, и даже я посетила это мероприятие. Там я впервые попробовала шампанское.
Теперь на корабле остались лишь стилизованные изображения палисандра на стенах и дверях. Руководствуясь их цветом, человек определял, можно ему сюда входить или нет. Мне, например, категорически запрещалось посещать места с оранжевыми, голубыми, зелеными, желтыми, розовыми и коричневыми палисандрами. Доступными оставались лишь помещения с красными деревьями - общего назначения, вроде кафетерия, и специально предназначенные для разведчиков и их снаряжения, отмеченные черным силуэтом. Кстати, Адмиралтейство отвергало предположение, что черный цвет в данном случае имел какое-то особое значение.
НАШ КАПИТАН
Палисандр на двери конференц-зала был красного цвета. «Услышав» наши шаги, дверь открылась. Ярун пропустил меня вперед - на людях он всегда соблюдал протокол.
Капитан Проуп замерла у «звездного окна», по-видимому углубившись в свои мысли. Она смотрела в усеянную звездами тьму, словно капитан какого-нибудь парусного судна: спина выпрямлена, руки на бедрах, голова слегка откинута назад, так что каштаново-рыжие волосы рассыпались по плечам, ноздри раздувались, словно она вдыхала морской воздух. Наверняка она приняла эту героическую позу несколько минут назад и с нетерпением ожидала нашего появления. По какой-то причине ей отчаянно хотелось произвести на нас впечатление.
Дверь с шипением закрылась; Проуп восприняла это как сигнал к тому, чтобы повернуться и заметить нас.
- О, входите, садитесь! - Она рассмеялась легким, ничего не выражающим смехом, который, по твердому убеждению психологов внеземного флота, должен был заставить подчиненных почувствовать себя наравне с начальством. Проуп была страстной поклонницей «техники харизмы». - Прошу прощения. Я задумалась. - Она бросила еще один взгляд во тьму ночи. - Никак не привыкну к тому, насколько прекрасны звезды.
Я не стала обращать ее внимание на то, что это зрелище - всего лишь результат компьютерного моделирования. Настоящее окно могло бы нарушить целостность корпуса корабля.
НОВОСТИ
Мы сидели на своих обычных местах (я справа от капитана, Ярун - слева), лицом к столу.
- Не хотите ли кофе? - с улыбкой поинтересовалась капитан. Мы дружно покачали головами. - Уверены? Может, тогда фруктового сока? Нет? Ну, надеюсь, вы не будете возражать, если я выпью кофе.
Как и большинство людей, она избегала смотреть нам в лицо, взглядом упираясь в грудь, волосы, если не считать быстрых взглядов, лишний раз подтверждающих, насколько ей неприятны наши физиономии.
Мы смотрели, как она наливает себе кофе. На людях Проуп всегда пила черный, но если думала, что никто не видит, не забывала положить двойную порцию сливок и сахара.
Некоторое время она размешивала кофе, хотя размешивать там было нечего. Не знаю, был ли это просто машинальный жест или жеманство.
- Полагаю, вас интересует, зачем вы здесь. - Капитан замолчала, и мы кивнули. - Двадцать минут назад я получила кодированное сообщение с «Золотистого кедра». Вы знаете, что это за корабль?
- Флагманский корабль адмирала Чи, - ответила я.
Все на флоте знали этот корабль, да что на флоте - в курсе школьного обучения было такое упражнение по развитию памяти: выучить имена адмиралов и названия их флагманских кораблей.
- Через три часа «Золотистый кедр» окажется на расстоянии десяти тысяч километров от нас. - Проуп следила за нами уголком глаза, и я поняла: сейчас наконец нам станет известна причина вызова к капитану. - И тогда адмирал Чи тайно перейдет на борт «Палисандра», где о его присутствии будет знать всего лишь четверо. Вы оба поступаете в распоряжение адмирала и должны обеспечить ему самые комфортные условия и выполнять все его требования. - Она прищурилась, глядя на нас с таким видом, точно сомневалась, что нам можно поручить это дело. - Вопросы есть?
- Мы позаботимся о нем.
Несмотря на обиду, я постаралась, чтобы мой голос звучал нейтрально. Я уже шесть лет прослужила на «Палисандре» и знала, как принимать подобных гостей. Не имеющие обязанностей, связанных с управлением кораблем, разведчики больше всего подходили на роль нянек при VIP-персонах.
К ним относились либо чужеземцы, которым было все равно, как мы выглядим, либо зацикленные на самих себе дипломаты, просто не замечавшие нас.
- Прекрасно.
По-видимому, Проуп чувствовала, что должна сказать что-нибудь еще, но не могла придумать что. Вспомнив о своем кофе, она сделала большой глоток. Судя по выражению ее лица, кофе оказался слишком горяч.
- Вам известно, зачем пожалует адмирал? - спросил Ярун.
- Он сообщит об этом по прибытии. Я знаю лишь, что это не инспекционный визит. - Она снова издала тот же стандартный смешок, но на этот раз в нем прозвучали нервные нотки. - Меня предупредили, что, если на корабле появятся признаки того, что я готовлюсь к проверке, например начну проводить строевые учения или прикажу чаще, чем необходимо, драить палубу, это чревато неприятностями. - Она забарабанила пальцами по столешнице.
- Очень похоже на инспекцию, - я решила высказаться.
Проуп кивнула:
- Чертовски похоже.
МОЙ ПЕРВЫЙ АДМИРАЛ
Вернувшись к себе, я задумалась над тем, как провести оставшиеся три часа: то ли бодрствовать (тогда ко времени прибытия высокого гостя меня может одолеть усталость), то ли поспать (в этом случае всклокоченный вид гарантирован). Ладно, я просто прилягу - и будь что будет.
Глядя на асбестово-белый потолок, я вспоминала первого адмирала, с которым в свое время свела меня судьба. Ее звали Сил. До этого я не раз видела этих господ: Адмиралтейство всегда демонстрировало свой интерес к разведчикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44