Если бы пинки были уверены, что деньги – «грязные», Ногара не держали бы столь долго в комнате допросов штаб-квартиры полиции, а давно бы уже бросили в камеру предварительного заключения федеральной тюрьмы.
Мак Интайр только было собрался в очередной раз принять эстафету допроса от Конрада, когда детектив Харск открыл белую металлическую дверь, впустил в кабинет Ишэм и вошел сам. От Харска буквально пахло гневом. Он ткнул большим пальцем правой руки в сторону двери.
– Мак Интайр, Конрад, выйдем отсюда. Я хочу сказать вам пару ласковых.
На Мак Интайра приказ не произвел впечатления.
– Мы еще не закончили.
– Я сказал, выметайтесь! – рявкнул Харск.
Оба пинка с явной неохотой собрали свою записывающую аппаратуру и вышли из комнаты. Харск последовал за ними. Ногар остался в кабинете наедине с Ишэм. Она швырнула на стол ключ и указала на наручники.
– Сними свои браслеты.
Обернувшись к большому зеркалу на противоположной от Ногара стене, Ишэм сняла свои солнцезащитные очки, легонько постучала ими по зеркалу и сказала, обращаясь явно не к Раджастану:
– Я жду.
Ногар понял, что она приказала убраться из соседней комнаты кому-то, кто наблюдал за допросом через прозрачное с одной стороны зеркало.
Ишэм повернулась к тигру лицом и улыбнулась.
– Теперь мы можем поговорить спокойно.
Ногар наконец-то увидел ее глаза при ярком свете. На первый взгляд они походили на человеческие – круглая радужная оболочка, вполне различимые белки. Но Раджастану не доводилось встречать пинков с желтой радужной оболочкой глаз.
– Так что же, вы не хотите их снимать? Вам так удобнее беседовать?
Ногар совсем забыл о наручниках. Он взял ключ и начал возиться с замком.
– Позвольте один вопрос. Каким образом вы, Франкенштейн, оказались на службе в ФБР?
Она снова надела очки и опять стала почти не отличима от человека. Почти. Во-первых, от нее не исходило никакого запаха. Во-вторых, дышала она совершенно беззвучно.
Ишэм не сразу ответила на вопрос Ногара.
– Не все в этой стране заинтересованы в запрете на макрогенную инженерию. Если бы не этот запрет, определенные службы сами изготавливали бы себе столько агентов, сколько им требуется.
Ногар положил наручники и ключ на стол, пытаясь скрыть свою нервозность, обусловленную общением с этим жутковатым существом – не пинком и не моро.
– И поэтому они довольствуются тем, что нелегально просачивается сквозь границы?
– Ну ладно, довольно об этом. Приступим к делу. Мне нужна информация.
Ногар вздохнул.
– Я ведь уже говорил полицейским, что не имею…
Губы Ишэм растянулись в презрительной улыбке.
– Эти поцы никогда прежде не имели дел с моро. Они абсолютно уверены в том, что все моро знают друг друга и все вовлечены в наркобизнес.
Она сунула руку в карман и, вытащив небольшую цветную фотографию, бросила ее через стол Ногару. Это был снимок лохматого пса, одетого в камуфляжный комбинезон. Гассан.
– Я разыскиваю одного представителя семейства собачьих, который называет себя Гассаном Сабах. Профессиональный киллер, специализация – политические убийства. Начал свою деятельность во время оккупации Северной Индии афганцами. Сотрудничает со всевозможными экстремистами – японские националисты, ирландские республиканцы, южноафриканские белые расисты, перуанские маоисты из группировки «Светлый путь"… список можно продолжать…
Ишэм сопровождала свой рассказ демонстрацией соответствующих фотографий: китайский наместник Йокогамы, взорванный в собственном лимузине; пожар в одном из отелей Белфаста, в результате которого погибли три министра из правительства Соединенного Королевства; полдюжины зулусских партийных лидеров, расчлененных ударами ножей-мачете в Претории; взвод кроликов-пехотинцев, расстрелянных в казарме на окраине Лимы…
– Гассан проник в Штаты в прошлом году с очередным потоком беженцев из Гондураса. Бюро не имело понятия о том, что он находится в стране, пока его не опознала одна моро из Кливленда, уроженка Белфаста. – Ишэм постучала по фотографии Гассана кончиками пальцев. – Он – в Штатах, и он связан с Зипперхедами.
– Так почему же вы хорошенько не потрясете эту вашу моро? – спросил Ногар, хотя уже начал понимать, почему.
Ишэм швырнула на стол еще одну фотографию, которая подтвердила подозрения Ногара. На фото была изображена лисица-моро с кроваво-красной раной на месте правого глаза.
– Она была нашим осведомителем. Молодая лиса из Северной Ирландии. Член уличной банды под названием Бешеные Лисицы… насколько я понимаю, вы знаете, что случилось с Лисицами. Я не успела связаться с ней. – Ишэм на секунду умолкла, затем продолжала. – ФБР предполагает, что в этом деле замешан Гассан. Но в Вашингтоне опасаются, что последней его мишенью является предвыборная кампания Джозефа Байндера. В Бюро считают, что здесь, в Кливленде, функционирует радикальная организация моро. Террористические акции Зипперхедов дают все основания для такой точки зрения.
– А почему вы думаете, что я располагаю информацией о Гассане?
– Ваши с ним пути пересекались по крайней мере трижды. Первый раз – когда Гассан прикончил местного сутенера по имени Тисаки Нугоя. Второй – во время попытки убийства Стефани Вейр, бывшей помощницы покойного Дэрила Джонсона. И, наконец, во время взрыва, в результате которого погиб Десмонд Томсон.
– Поджог дома Томсона – тоже дело рук Гассана?
– Да. Один из охранников успел перед смертью дать показания.
Ногар решил поторговаться.
– Что я получу взамен предоставленной вам информации?
Ишэм сняла очки и оглядела Раджастана так, будто исследовала труп на предмет установления причины смерти.
– Вы получите мое доброе к вам расположение, – произнесла она ледяным тоном.
Ногар внутренне поежился. Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что не стоит приобретать врага в лице этой крутой франкенштейнихи.
– Ну хорошо, я расскажу вам, но информация эта – мои предположения, по большей части…
Он ознакомил ее со своим видением хода событий, опустив в своем рассказе все, что касалось МЛИ. Суббота, 19-е июля – Янг впускает Гассана в дом Джонсона. Гассан всаживает Джонсону в затылок пулю из «Левитта». Четверг, 24-е июля – Гассан, во время грозы после разборки Зипперхедов со «Стигматой», занимает огневую позицию в «Башне Музыканта» и выстрелом из того же «Левитта» разбивает витражное окно в доме Джонсона. Четверг, 31-е июля – Янг крадет финансовые отчеты Байндера. Пятница, 1-е августа – Янг сжигает их, а заодно и себя. Понедельник, 4-е августа – Зипперы предпринимают атаку на кафе «Арабика». Руководят ими, скорее всего, Гассан и Терин…
Ишэм сама закончила список.
– Сегодня – Десмонд Томсон погибает в результате взрыва зажигательной бомбы, а «БМВ» Эдвина Харрисона взрывается на Шорвей-Авеню…
– Харрисон мертв?
– Вы разве не слышали сводки последних известий? Он и еще двенадцать человек стали жертвами взрыва на Шорвей-Авеню утром, во время часа пик. На данный момент из всего окружения Байндера в живых осталась только Вейр… Благодаря вам. Вы не знаете, где она сейчас находится?
– Нет, – солгал Ногар, не желая впутывать во все это Мэнни. – Она подвозила меня как-то на своей машине… но с тех пор я ее не видел. Ни ее, ни той крольчихи…
Ишэм явно понимала, что он лжет.
– Если вам станет известно что-либо о ее местонахождении, сообщите мне, пожалуйста. ФБР обеспечит ей должную защиту и…
Разговор был прерван приглушенным воплем, донесшимся из коридора. Кричал Мак Интайр.
– Что-о-о?
Ногар и Ишэм прислушались.
– Я сказал, – это был голос Харска, – что собираюсь отпустить тигра. Вы сами виноваты. Вели себя как желторотые новобранцы…
– Как вы смеете говорить с нами подобными…
– Ах, извините, господа. Я несколько забылся. Может быть, вы лучше поймете меня, если я выражусь несколько по-другому? Так вот, трахал я вас обоих с вашим дурацким расследованием! Трахал я сотрудничество с вашим ведомством, если оно дает мне в помощь таких болванов!
– Детектив Харск… – начал было Конрад.
– Заткнись! У меня есть приказ окружного прокурора: никаких судебных преследований Раджастана за события в «Арабике» – он применил оружие в целях самообороны. Относительно самого оружия проверьте свои досье – Ногар имеет разрешение на его ношение и пользование им с 2043 года. А что касается изуродованного такси, так это целиком ваша вина. Ведь именно вы ворвались в диспетчерскую «Кливленд Автокэб» и устроили так, что компьютер перестал выполнять первоначально заданную программу. Позиция окружного прокурора такова: поскольку вы не представились Раджастану и сделали невозможным переход компьютера на аварийную программу, действия Ногара вполне оправданны. Он не знал, кто его преследует, и просто пытался спасти свою жизнь.
– Вы не понимаете, – снова начал Конрад. – Обвинения, выдвигаемые Раджастану «Автокэбом"…
Голос Харска стал почти ласковым.
– Нет, это вы не понимаете. У вас дерьмо вместо мозгов. «Автокэб» действительно собирается выдвинуть обвинения, но не против Раджастана, а против вас обоих. Хочу вас уведомить, что этим делом уже занялся Комитет Дорожной Безопасности. Самовольное изменение маршрута дистанционно управляемого транспортного средства – уже само по себе является уголовным преступлением. Я уж не говорю о том, что из-за двух растяп-полицейских, не соизволивших представиться подозреваемому, на улицах города создалась чрезвычайная ситуация – неуправляемое такси мчалось со скоростью свыше ста километров в час, не обращая внимания на светофоры и дорожные знаки. Молите бога, чтобы вам не предъявили еще обвинения в угоне или намеренном похищении законопослушного гражданина.
– Неужели вы верите в то, что Раджастан хотел оторваться от преследования, полагая что за ним охотятся Зипперы…
– Идиоты! Не забывайте о том, что моро тоже имеют в этой стране кое-какие гражданские права… Впрочем, чего это я перед вами распинаюсь? Короче, мне не нужна ваша долбанная помощь. Вы только мешаете работать.
– Мы уведомим ваше руководство о вашем недостойном поведении.
– Какое совпадение, ваше руководство уже уведомлено о вашем поведении. Шеф окружной полиции Робинсон желает перекинуться с вами парой слов. Все. Разговор окончен.
Ногар, сбитый с толку, повернулся к Ишэм.
– Если городская полиция начала это дело, тогда почему меня арестовали именно вы, агент ФБР?
– Потому, что полиция попросила ФБР предоставить им специалиста по выслеживанию и захвату моро. А я и являюсь именно таким специалистом. Я прошла обучение в израильской разведке. – Девушка зловеще улыбнулась.
Харск вихрем ворвался в комнату.
– Ишэм, какого черта вы отослали моих наблюдателей из соседней комнаты? Согласно инструкции допрашивающий офицер не должен оставаться наедине с подозреваемым…
– Я – не один из ваших офицеров, а Раджастан, насколько я понимаю, уже не является подозреваемым.
Харск метнул в женщину хмурый взгляд, но обратился к Раджастану.
– Ногар, ты свободен. Окружной прокурор считает, что у нас нет достаточных оснований для того, чтобы держать тебя под стражей.
Ногар встал.
– Спасибо.
– Не нужно пока благодарить меня. Из-за тебя и из-за Байндера на меня столько проблем навалилось… А тут еще Зипперы эти – муниципалитет в панике, пресса как с цепи сорвалась… И у меня складывается впечатление, что все это потому, что ты суешь свой нос, куда не следует. По мне, так я засадил бы тебя в кутузку, от греха подальше. Но… – Харск развел руками, потом повернулся к Ишэм.
– А теперь, с разрешения специального агента Ишэм, я хотел бы конфиденциально побеседовать с мистером Раджастаном в своем кабинете.
Харск церемонно поклонился даме и вывел тигра из комнаты для допросов.
ГЛАВА 20
Офис Харска располагался в подвале того же здания. Пахло здесь бумагой, пылью и плесенью. Когда Харск ввел Ногара в помещение, тому пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть водопроводные трубы и кабели электропроводки, змеящиеся по потолку. У обшарпанного деревянного стола стояли два стула, сваренные из тонких хромированных трубок, с сиденьями из красного винила. Стулья выглядели настолько хрупкими, что Ногар не рискнул сесть.
Харск же тяжело опустился на один из них и взял со стола пластиковый стаканчик с давно остывшим кофе. Такие же стаканчики – дюжины две – беспорядочно валялись по всей комнате. Харск пригубил напиток, скривился, но потом сделал еще пару глотков.
– Итак, Ногар, ты полагаешь, что выбрался относительно сухим из воды лишь благодаря своему безупречному образу жизни и доброте душевной…
Раджастан сморщил нос. Ему показалось, что в кофе Харска плавает какой-то мусор.
– А ты полагаешь иначе?
Левый уголок рта Харска слегка приподнялся – это означало у чернокожего пинка улыбку. Детектив осушил стакан и швырнул его в угол комнаты, где стояла доверху набитая бумагой мусорная корзина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Мак Интайр только было собрался в очередной раз принять эстафету допроса от Конрада, когда детектив Харск открыл белую металлическую дверь, впустил в кабинет Ишэм и вошел сам. От Харска буквально пахло гневом. Он ткнул большим пальцем правой руки в сторону двери.
– Мак Интайр, Конрад, выйдем отсюда. Я хочу сказать вам пару ласковых.
На Мак Интайра приказ не произвел впечатления.
– Мы еще не закончили.
– Я сказал, выметайтесь! – рявкнул Харск.
Оба пинка с явной неохотой собрали свою записывающую аппаратуру и вышли из комнаты. Харск последовал за ними. Ногар остался в кабинете наедине с Ишэм. Она швырнула на стол ключ и указала на наручники.
– Сними свои браслеты.
Обернувшись к большому зеркалу на противоположной от Ногара стене, Ишэм сняла свои солнцезащитные очки, легонько постучала ими по зеркалу и сказала, обращаясь явно не к Раджастану:
– Я жду.
Ногар понял, что она приказала убраться из соседней комнаты кому-то, кто наблюдал за допросом через прозрачное с одной стороны зеркало.
Ишэм повернулась к тигру лицом и улыбнулась.
– Теперь мы можем поговорить спокойно.
Ногар наконец-то увидел ее глаза при ярком свете. На первый взгляд они походили на человеческие – круглая радужная оболочка, вполне различимые белки. Но Раджастану не доводилось встречать пинков с желтой радужной оболочкой глаз.
– Так что же, вы не хотите их снимать? Вам так удобнее беседовать?
Ногар совсем забыл о наручниках. Он взял ключ и начал возиться с замком.
– Позвольте один вопрос. Каким образом вы, Франкенштейн, оказались на службе в ФБР?
Она снова надела очки и опять стала почти не отличима от человека. Почти. Во-первых, от нее не исходило никакого запаха. Во-вторых, дышала она совершенно беззвучно.
Ишэм не сразу ответила на вопрос Ногара.
– Не все в этой стране заинтересованы в запрете на макрогенную инженерию. Если бы не этот запрет, определенные службы сами изготавливали бы себе столько агентов, сколько им требуется.
Ногар положил наручники и ключ на стол, пытаясь скрыть свою нервозность, обусловленную общением с этим жутковатым существом – не пинком и не моро.
– И поэтому они довольствуются тем, что нелегально просачивается сквозь границы?
– Ну ладно, довольно об этом. Приступим к делу. Мне нужна информация.
Ногар вздохнул.
– Я ведь уже говорил полицейским, что не имею…
Губы Ишэм растянулись в презрительной улыбке.
– Эти поцы никогда прежде не имели дел с моро. Они абсолютно уверены в том, что все моро знают друг друга и все вовлечены в наркобизнес.
Она сунула руку в карман и, вытащив небольшую цветную фотографию, бросила ее через стол Ногару. Это был снимок лохматого пса, одетого в камуфляжный комбинезон. Гассан.
– Я разыскиваю одного представителя семейства собачьих, который называет себя Гассаном Сабах. Профессиональный киллер, специализация – политические убийства. Начал свою деятельность во время оккупации Северной Индии афганцами. Сотрудничает со всевозможными экстремистами – японские националисты, ирландские республиканцы, южноафриканские белые расисты, перуанские маоисты из группировки «Светлый путь"… список можно продолжать…
Ишэм сопровождала свой рассказ демонстрацией соответствующих фотографий: китайский наместник Йокогамы, взорванный в собственном лимузине; пожар в одном из отелей Белфаста, в результате которого погибли три министра из правительства Соединенного Королевства; полдюжины зулусских партийных лидеров, расчлененных ударами ножей-мачете в Претории; взвод кроликов-пехотинцев, расстрелянных в казарме на окраине Лимы…
– Гассан проник в Штаты в прошлом году с очередным потоком беженцев из Гондураса. Бюро не имело понятия о том, что он находится в стране, пока его не опознала одна моро из Кливленда, уроженка Белфаста. – Ишэм постучала по фотографии Гассана кончиками пальцев. – Он – в Штатах, и он связан с Зипперхедами.
– Так почему же вы хорошенько не потрясете эту вашу моро? – спросил Ногар, хотя уже начал понимать, почему.
Ишэм швырнула на стол еще одну фотографию, которая подтвердила подозрения Ногара. На фото была изображена лисица-моро с кроваво-красной раной на месте правого глаза.
– Она была нашим осведомителем. Молодая лиса из Северной Ирландии. Член уличной банды под названием Бешеные Лисицы… насколько я понимаю, вы знаете, что случилось с Лисицами. Я не успела связаться с ней. – Ишэм на секунду умолкла, затем продолжала. – ФБР предполагает, что в этом деле замешан Гассан. Но в Вашингтоне опасаются, что последней его мишенью является предвыборная кампания Джозефа Байндера. В Бюро считают, что здесь, в Кливленде, функционирует радикальная организация моро. Террористические акции Зипперхедов дают все основания для такой точки зрения.
– А почему вы думаете, что я располагаю информацией о Гассане?
– Ваши с ним пути пересекались по крайней мере трижды. Первый раз – когда Гассан прикончил местного сутенера по имени Тисаки Нугоя. Второй – во время попытки убийства Стефани Вейр, бывшей помощницы покойного Дэрила Джонсона. И, наконец, во время взрыва, в результате которого погиб Десмонд Томсон.
– Поджог дома Томсона – тоже дело рук Гассана?
– Да. Один из охранников успел перед смертью дать показания.
Ногар решил поторговаться.
– Что я получу взамен предоставленной вам информации?
Ишэм сняла очки и оглядела Раджастана так, будто исследовала труп на предмет установления причины смерти.
– Вы получите мое доброе к вам расположение, – произнесла она ледяным тоном.
Ногар внутренне поежился. Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что не стоит приобретать врага в лице этой крутой франкенштейнихи.
– Ну хорошо, я расскажу вам, но информация эта – мои предположения, по большей части…
Он ознакомил ее со своим видением хода событий, опустив в своем рассказе все, что касалось МЛИ. Суббота, 19-е июля – Янг впускает Гассана в дом Джонсона. Гассан всаживает Джонсону в затылок пулю из «Левитта». Четверг, 24-е июля – Гассан, во время грозы после разборки Зипперхедов со «Стигматой», занимает огневую позицию в «Башне Музыканта» и выстрелом из того же «Левитта» разбивает витражное окно в доме Джонсона. Четверг, 31-е июля – Янг крадет финансовые отчеты Байндера. Пятница, 1-е августа – Янг сжигает их, а заодно и себя. Понедельник, 4-е августа – Зипперы предпринимают атаку на кафе «Арабика». Руководят ими, скорее всего, Гассан и Терин…
Ишэм сама закончила список.
– Сегодня – Десмонд Томсон погибает в результате взрыва зажигательной бомбы, а «БМВ» Эдвина Харрисона взрывается на Шорвей-Авеню…
– Харрисон мертв?
– Вы разве не слышали сводки последних известий? Он и еще двенадцать человек стали жертвами взрыва на Шорвей-Авеню утром, во время часа пик. На данный момент из всего окружения Байндера в живых осталась только Вейр… Благодаря вам. Вы не знаете, где она сейчас находится?
– Нет, – солгал Ногар, не желая впутывать во все это Мэнни. – Она подвозила меня как-то на своей машине… но с тех пор я ее не видел. Ни ее, ни той крольчихи…
Ишэм явно понимала, что он лжет.
– Если вам станет известно что-либо о ее местонахождении, сообщите мне, пожалуйста. ФБР обеспечит ей должную защиту и…
Разговор был прерван приглушенным воплем, донесшимся из коридора. Кричал Мак Интайр.
– Что-о-о?
Ногар и Ишэм прислушались.
– Я сказал, – это был голос Харска, – что собираюсь отпустить тигра. Вы сами виноваты. Вели себя как желторотые новобранцы…
– Как вы смеете говорить с нами подобными…
– Ах, извините, господа. Я несколько забылся. Может быть, вы лучше поймете меня, если я выражусь несколько по-другому? Так вот, трахал я вас обоих с вашим дурацким расследованием! Трахал я сотрудничество с вашим ведомством, если оно дает мне в помощь таких болванов!
– Детектив Харск… – начал было Конрад.
– Заткнись! У меня есть приказ окружного прокурора: никаких судебных преследований Раджастана за события в «Арабике» – он применил оружие в целях самообороны. Относительно самого оружия проверьте свои досье – Ногар имеет разрешение на его ношение и пользование им с 2043 года. А что касается изуродованного такси, так это целиком ваша вина. Ведь именно вы ворвались в диспетчерскую «Кливленд Автокэб» и устроили так, что компьютер перестал выполнять первоначально заданную программу. Позиция окружного прокурора такова: поскольку вы не представились Раджастану и сделали невозможным переход компьютера на аварийную программу, действия Ногара вполне оправданны. Он не знал, кто его преследует, и просто пытался спасти свою жизнь.
– Вы не понимаете, – снова начал Конрад. – Обвинения, выдвигаемые Раджастану «Автокэбом"…
Голос Харска стал почти ласковым.
– Нет, это вы не понимаете. У вас дерьмо вместо мозгов. «Автокэб» действительно собирается выдвинуть обвинения, но не против Раджастана, а против вас обоих. Хочу вас уведомить, что этим делом уже занялся Комитет Дорожной Безопасности. Самовольное изменение маршрута дистанционно управляемого транспортного средства – уже само по себе является уголовным преступлением. Я уж не говорю о том, что из-за двух растяп-полицейских, не соизволивших представиться подозреваемому, на улицах города создалась чрезвычайная ситуация – неуправляемое такси мчалось со скоростью свыше ста километров в час, не обращая внимания на светофоры и дорожные знаки. Молите бога, чтобы вам не предъявили еще обвинения в угоне или намеренном похищении законопослушного гражданина.
– Неужели вы верите в то, что Раджастан хотел оторваться от преследования, полагая что за ним охотятся Зипперы…
– Идиоты! Не забывайте о том, что моро тоже имеют в этой стране кое-какие гражданские права… Впрочем, чего это я перед вами распинаюсь? Короче, мне не нужна ваша долбанная помощь. Вы только мешаете работать.
– Мы уведомим ваше руководство о вашем недостойном поведении.
– Какое совпадение, ваше руководство уже уведомлено о вашем поведении. Шеф окружной полиции Робинсон желает перекинуться с вами парой слов. Все. Разговор окончен.
Ногар, сбитый с толку, повернулся к Ишэм.
– Если городская полиция начала это дело, тогда почему меня арестовали именно вы, агент ФБР?
– Потому, что полиция попросила ФБР предоставить им специалиста по выслеживанию и захвату моро. А я и являюсь именно таким специалистом. Я прошла обучение в израильской разведке. – Девушка зловеще улыбнулась.
Харск вихрем ворвался в комнату.
– Ишэм, какого черта вы отослали моих наблюдателей из соседней комнаты? Согласно инструкции допрашивающий офицер не должен оставаться наедине с подозреваемым…
– Я – не один из ваших офицеров, а Раджастан, насколько я понимаю, уже не является подозреваемым.
Харск метнул в женщину хмурый взгляд, но обратился к Раджастану.
– Ногар, ты свободен. Окружной прокурор считает, что у нас нет достаточных оснований для того, чтобы держать тебя под стражей.
Ногар встал.
– Спасибо.
– Не нужно пока благодарить меня. Из-за тебя и из-за Байндера на меня столько проблем навалилось… А тут еще Зипперы эти – муниципалитет в панике, пресса как с цепи сорвалась… И у меня складывается впечатление, что все это потому, что ты суешь свой нос, куда не следует. По мне, так я засадил бы тебя в кутузку, от греха подальше. Но… – Харск развел руками, потом повернулся к Ишэм.
– А теперь, с разрешения специального агента Ишэм, я хотел бы конфиденциально побеседовать с мистером Раджастаном в своем кабинете.
Харск церемонно поклонился даме и вывел тигра из комнаты для допросов.
ГЛАВА 20
Офис Харска располагался в подвале того же здания. Пахло здесь бумагой, пылью и плесенью. Когда Харск ввел Ногара в помещение, тому пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть водопроводные трубы и кабели электропроводки, змеящиеся по потолку. У обшарпанного деревянного стола стояли два стула, сваренные из тонких хромированных трубок, с сиденьями из красного винила. Стулья выглядели настолько хрупкими, что Ногар не рискнул сесть.
Харск же тяжело опустился на один из них и взял со стола пластиковый стаканчик с давно остывшим кофе. Такие же стаканчики – дюжины две – беспорядочно валялись по всей комнате. Харск пригубил напиток, скривился, но потом сделал еще пару глотков.
– Итак, Ногар, ты полагаешь, что выбрался относительно сухим из воды лишь благодаря своему безупречному образу жизни и доброте душевной…
Раджастан сморщил нос. Ему показалось, что в кофе Харска плавает какой-то мусор.
– А ты полагаешь иначе?
Левый уголок рта Харска слегка приподнялся – это означало у чернокожего пинка улыбку. Детектив осушил стакан и швырнул его в угол комнаты, где стояла доверху набитая бумагой мусорная корзина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38