Еще не открыв глаза, Раджастан почувствовал, как желудок сжимается в тугой болезненный комок.
Он хотел крикнуть, но с губ сорвался лишь слабый шепот.
– Кто-нибудь, откройте окно, черт побери!
Кто-то подошел к окну и распахнул его. Ногар жадно вдохнул спертый городской воздух и открыл глаза.
Его худшие опасения подтвердились. Он находился в госпитале, в палате с ужасным запахом и полом, покрытым линолеумом. Ногар лежал на узкой кровати под тонкой простынью серовато-белого цвета. Стойкое зловоние химикалий не могло скрыть смрада испражнений и запаха крови. Ногар скосил глаза и увидел два длинных ряда кроватей, на которых лежали обнаженные моро, похожие на туши скота на конвейере бойни.
Ногар ненавидел больницы. Он повернул голову к окну и встретился взглядом с детективом Эрвином Харском. Выражение лица чернокожего пинка было, как всегда, мрачным.
– Я под арестом?
Харск раздраженно фыркнул.
– Нет, но если не прекратишь совать нос не в свои дела, мне придется засадить тебя в кутузку, для твоей же пользы. А пока что ты – случайный свидетель того, как Янг взлетел на воздух вместе со своим гаражом.
– Тогда почему ты здесь?
– Я здесь потому, что ты в последнее время стал слишком часто отлучаться из Моро-Тауна. Кое-кому это не нравится. А поскольку меня считают кем-то вроде эксперта по делам моро, я должен каким-то образом контролировать твои действия. Я не люблю проблем с юрисдикцией. Я не люблю, когда кто-нибудь вторгается в сферу моих полномочий. Я не люблю федералов. Мне не нравятся дружки Байндера…
Ногар с трудом принял сидячее положение, поморщившись от боли в плече.
– При чем тут…
– На меня давят. От меня требуют – пусть этот детектив-моро держится подальше от людей Байндера, иначе может случиться что-то очень плохое. А что именно, я понятия не имею.
– Проклятье.
Харск саданул кулаком в оконную фрамугу. У него был такой вид, будто он хотел кого-нибудь задушить.
– Послушай доброго совета, тигр, – завязывай ты с этим делом. Нутром чую, что от него смердит. Завязывай, пока не поздно, иначе даже я не смогу тебе помочь.
С этими словами Харск направился к выходу, потом на секунду остановился и добавил:
– И еще одно. У ФБР вырос на тебя огромный зуб.
Ногар проводил взглядом чернокожего детектива, не зная, что и думать. Раджастан всегда считал, что Харск постоянно ломает себе голову над тем, как бы получше прищемить ему хвост. А сегодня он ведет себя так, будто хочет оградить его, Ногара, от неприятностей.
Раджастан потрогал больное плечо. Рана под тугой повязкой казалась не очень страшной. Он откинул простыню, покрывавшую тело, и легонько пошевелил хвостом, который был забинтован в шести местах.
Эти повязки да еще прозрачный бандаж на распухшем колене были единственными признаками внешних повреждений.
Принимая во внимание то, как близко он находился от Янга в момент взрыва, Ногар еще легко отделался.
– Дьявол. – Ногар вдруг вспомнил о Кэт. Уходя из дома, он оставил ей еды лишь на полдня. А как долго он торчит здесь? Неизвестно.
Раджастан оглядел палату. Ни врачей, ни медсестер, ни санитаров. Впрочем, это к лучшему. Ногар знал, что когда – или если – больничная администрация решит наконец заняться им, несколько часов уйдет на заполнение различных бланков. Бюрократы проклятые.
Нет уж, к чертям собачьим. Пора рвать когти отсюда. Он свесил ноги с кровати и осторожно поставил на пол правую ступню. Растяжение связок в колене вроде бы не очень сильное. Ногар медленно встал и почувствовал легкое головокружение. Проклятье, неужели сотрясение мозга? Да нет, это из-за мерзкого запаха. Ногар попробовал дышать ртом, стало легче.
Окно располагалось между кроватями – его и соседней. Неясные очертания знакомых зданий на фоне ночного неба – Ногару захотелось выключить в палате свет, чтобы получше разглядеть вид за окном, – подсказали ему, что он находится в Университетском Госпитале, всего в нескольких кварталах от Моро-Тауна. Вероятно, в здании нового ветеринарного отделения.
На горизонте сверкнула зарница. Ногар посмотрел на соседнюю кровать. На ней лежал пес с обритой рукой в прозрачной гипсовой повязке. Пес, как и Ногар, был обнаженным и тоже сбросил с себя простыню – наблюдал за тигром с некоторым интересом. Он заговорил, когда заметил, что привлек внимание Ногара.
– Намереваешься смыться?
Ногар попытался определить по акценту, откуда эта псина родом. Скорее всего, из Юго-Восточной Азии. Очевидно, моро первого поколения.
– Да, – ответил Ногар, отыскивая глазами указатель выхода.
– Ну и правильно. Лечение здесь дерьмовое. Пинкам на нас наплевать. Лучше самому залечивать свои болячки.
Ногар слушал пса вполуха. Он уже определил, где выход.
– Это уж точно. Какое сегодня число?
– Второе августа на исходе. Минут через десять наступит воскресенье.
Ого! Он был в отключке тридцать шесть часов. Наверное, накачали снотворным. Поблагодарив пса, который продолжал что-то болтать, Ногар направился к выходу. Большинство моро спали, однако немногие бодрствующие не преминули сопроводить его уход комментариями, вроде таких, как «тигреночек делает ноги» и тому подобными. Ближе к выходу Ногар даже получил предложение заняться любовью – здесь и немедля. Тигр, торопящийся поскорее выбраться из этого хлева, не успел определить ни биологического вида, ни пола любвеобильного моро.
Он выскользнул из бесшумно распахнувшихся передних стеклянных дверей и оказался в пустынном приемном покое. Слева находились зал ожидания для посетителей и комната дежурной медсестры. Выход на лестницу и лифты располагались как раз напротив дверей палаты.
Ногар заковылял по ковровому покрытию приемного покоя и уже почти добрался до выхода на лестничную площадку, как вдруг двери ближайшего к лестнице лифта с шипением распахнулись. Ногар даже не успел отскочить в сторону, замер, уставившись на единственного пассажира лифта.
Кого угодно ожидал он встретить здесь, только не Стефани Вейр. Однако это была именно она.
Девушка сделала неуверенный шаг вперед и остановилась, глядя на тигра округлившимися от удивления глазами. Ногар подумал, что он сам, вероятно, выглядит столь же удивленным. Так они оба и стояли, не двигаясь, пока двери лифта не начали закрываться.
Опомнившись, Ногар прыгнул в лифт, крикнул:
– Вниз! В гараж! – и нажал на кнопку, на тот случай, если машина не реагировала на устные приказы. Раджастан надеялся, что в ближайшие полминуты никому другому в здании не взбредет в голову воспользоваться именно этим лифтом.
Стефи по-прежнему таращила на него глаза. Ногар подождал, пока лифт начнет двигаться вниз, потом спросил:
– Как вы здесь оказались?
Вопрос вывел ее из состояния шока.
– Я хотела узнать, что произошло с Филом. Ждала внизу два часа, пока детектив Харск не… Боже, а где ваша одежда?
Ох уж эти мне пинковские предрассудки!
– К чему мне одежда в такую жару?
– Что вы такое говорите? Вы же совсем голый!
– Ну не совсем голый. Я бы даже сказал, совсем не голый… пока меня не побреют.
Двери лифта открылись, и Ногар, затаив дыхание, выглянул наружу. Гараж. И снова никого поблизости. Ногар обернулся к Стефи, которая выглядела необычайно смущенной.
– Если хотите узнать, что случилось с Филом, вам лучше поехать со мной.
Он шагнул на холодный бетонный пол и наконец позволил себе дышать носом. Единственными сильными запахами здесь были легкий запах озона от автомобилей да дымно-розовый аромат, исходящий от Стефи.
Она пробормотала что-то и двинулась вслед за тигром.
– Так что же все-таки произошло?
Ногар хотел было ограничиться кратким ответом, но передумал и решил, что девушка заслуживает более обстоятельного объяснения.
– Мне нужно вернуться домой. Если бы я начал разыскивать то, что, может быть, осталось от моей одежды после взрыва, мне не дали бы улизнуть отсюда так быстро. Меня продержали бы здесь дня два. Кроме того, я терпеть не могу заполнять всякие бумажки. А сейчас мне обязательно нужно домой.
– Почему так срочно?
– У меня там кошка голодная.
– Нашли время для шуток, – обиженным тоном сказала Стефи.
Ногар пожал плечами и направился к выходу из гаража, цокая когтями по бетону.
– Ногар, – окликнула она его, – а где ваша машина?
– Думаю, там же, где и была. У моего офиса.
– Вы собираетесь… – она осеклась. – Вы хотите идти домой в таком виде? Вернитесь. Я вас подвезу хотя бы до офиса, не то вас арестуют за нарушение общественного порядка.
Ногар медленно обернулся.
– Полагаете, я помещусь в вашей машине?
– Полагаю, да. У меня «Плимут Антей».
– Вы уверены, что хотите сделать это? Мои соседи…
– Плевать мне на ваших соседей. Нам нужно поговорить о Филе.
Ногар кивнул. Им действительно нужно было поговорить о Филе. И тигр покорно последовал за девушкой к новехонькому, «с иголочки», «Антею».
ГЛАВА 8
«Антей» подрулил к Ногарову «Джербоа» сзади, расплескав глубокую лужицу у бордюра. Стефи не могла подвезти Раджастана поближе к его дому, поскольку дальше уже стояли дорожные заграждения.
Стефи обернулась к Ногару, сидящему на заднем сиденье, стараясь смотреть только ему в лицо.
– Это не похоже на Фила.
– Но именно это и произошло.
– Полиция утверждает, что это самоубийство. А детектив Харск сказал, что Фил стрелял в вас.
Ногар непроизвольно дотронулся до левого плеча:
– Вы можете объяснить, почему он так поступил?
Стефи повернулась к ветровому стеклу и медленно покачала головой. Помолчав несколько секунд, она сказала:
– Он купил этот дом для… ну… для отвода глаз. Он не жил там.
– Он жил с Джонсоном?
– Да. С тех пор, как они стали любовниками, лет пятнадцать назад.
Она по-прежнему смотрела в переднее окно. Снова пошел дождь, поначалу мелкий, но усиливающийся с каждым мгновением.
– Никак не могу поверить, что Фил решился покончить жизнь самоубийством.
– Решился, однако. Это так же верно, как и то, что он целил своим револьвером в мою голову.
У Ногара перед глазами встала картина трясущегося Янга, который говорил, что «вы все» – он явно имел в виду моро – «с ними заодно». «Они» – это, вероятно, кто-то из МЛИ.
– Как он относился к моро?
– Я не знаю… Мы редко с ним общались. Я знала его в основном по рассказам Дэрри. – Она вздохнула.
После продолжительной неловкой паузы она продолжила:
– Думаю, он решился на это не только из-за смерти Дэрри.
– А из-за чего же еще?
– Мне кажется… нет, не знаю. – Стефи обернулась и посмотрела Ногару прямо в глаза.
От нее пахло страхом, нервным возбуждением и смущением.
– Вы считаете меня плохим человеком? – спросила она неожиданно.
Какого черта? С чего это она взяла?
– Конечно же, нет.
– Понимаете, мне ужасно стыдно за то, что я сказала вам тогда о том… о том, что Фил даже не удосужился прийти на похороны Дэрри…
«Ну и что из того? Сказала и сказала», – подумал Ногар. Он попытался изобразить на лице ободряющую улыбку.
– Мы все порой говорим вещи, о которых позже приходится сожалеть. Но это не означает, что мы такие уж плохие.
– Да нет, тут другое. Вся моя жизнь – сплошное лицемерие…
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что мне приходится постоянно кривить душой, поступаться своими принципами. Взять того же Байндера – ведь я далеко не разделяю его взгляды. Если честно, так я просто презираю этого человека. – Она прерывисто вздохнула. – Все мы – я, Фил, Дэрри – все играли в некую гнусную игру. А Байндер нам платил за это. Вот я и думаю – может, Фил решился на самоубийство потому, что не нашел иного способа убежать от всего этого дерьма.
– Ну, а от чего хотите убежать вы? С Байндером-то вы уже расстались.
В глазах ее промелькнула какая-то тень, и Ногар подумал, что опять сморозил глупость, как тогда у гаража, с Янгом. Сейчас тоже раздастся взрыв. Эмоциональный. Но Стефи лишь грустно улыбалась.
– Мне кажется, я пытаюсь убежать от самой себя.
Ногар понял, что снова ненароком дотронулся до чего-то сокровенного, но он был сейчас не в том настроении, чтобы вести душещипательные разговоры. Тигр кивнул, открыл заднюю дверцу и выбрался из «Антея» под дождь, который моментально намочил шерсть.
– Спасибо, что подбросили, – поблагодарил Ногар и добавил: – Я позвоню вам, если удастся что-нибудь выяснить.
Раджастан закрыл дверь и собрался было уйти, но Стефи высунула голову в окно и окликнула:
– Ногар!
Он остановился и оглянулся назад. Выражение лица у нее было такое, будто она еще не совсем верила в то, что Ногар собирается вот так вот «голышом» идти до самого дома.
– Да?
– Нет, нет, ничего… извините…
Она мотнула головой и захлопнула дверцу. Через мгновение «Антей» растворился в темноте.
Ногар пожал плечами и заковылял по мостовой. До дома оставалось пройти три квартала. Здесь он мог уже не опасаться, что полиция задержит его за «нарушение общественного порядка», как выразилась Стефи. Моро настолько небрежно относились к ношению одежды, что неоднократно предпринимаемые властями попытки приучить обитателей Моро-Тауна одеваться подобно пинкам с треском провалились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Он хотел крикнуть, но с губ сорвался лишь слабый шепот.
– Кто-нибудь, откройте окно, черт побери!
Кто-то подошел к окну и распахнул его. Ногар жадно вдохнул спертый городской воздух и открыл глаза.
Его худшие опасения подтвердились. Он находился в госпитале, в палате с ужасным запахом и полом, покрытым линолеумом. Ногар лежал на узкой кровати под тонкой простынью серовато-белого цвета. Стойкое зловоние химикалий не могло скрыть смрада испражнений и запаха крови. Ногар скосил глаза и увидел два длинных ряда кроватей, на которых лежали обнаженные моро, похожие на туши скота на конвейере бойни.
Ногар ненавидел больницы. Он повернул голову к окну и встретился взглядом с детективом Эрвином Харском. Выражение лица чернокожего пинка было, как всегда, мрачным.
– Я под арестом?
Харск раздраженно фыркнул.
– Нет, но если не прекратишь совать нос не в свои дела, мне придется засадить тебя в кутузку, для твоей же пользы. А пока что ты – случайный свидетель того, как Янг взлетел на воздух вместе со своим гаражом.
– Тогда почему ты здесь?
– Я здесь потому, что ты в последнее время стал слишком часто отлучаться из Моро-Тауна. Кое-кому это не нравится. А поскольку меня считают кем-то вроде эксперта по делам моро, я должен каким-то образом контролировать твои действия. Я не люблю проблем с юрисдикцией. Я не люблю, когда кто-нибудь вторгается в сферу моих полномочий. Я не люблю федералов. Мне не нравятся дружки Байндера…
Ногар с трудом принял сидячее положение, поморщившись от боли в плече.
– При чем тут…
– На меня давят. От меня требуют – пусть этот детектив-моро держится подальше от людей Байндера, иначе может случиться что-то очень плохое. А что именно, я понятия не имею.
– Проклятье.
Харск саданул кулаком в оконную фрамугу. У него был такой вид, будто он хотел кого-нибудь задушить.
– Послушай доброго совета, тигр, – завязывай ты с этим делом. Нутром чую, что от него смердит. Завязывай, пока не поздно, иначе даже я не смогу тебе помочь.
С этими словами Харск направился к выходу, потом на секунду остановился и добавил:
– И еще одно. У ФБР вырос на тебя огромный зуб.
Ногар проводил взглядом чернокожего детектива, не зная, что и думать. Раджастан всегда считал, что Харск постоянно ломает себе голову над тем, как бы получше прищемить ему хвост. А сегодня он ведет себя так, будто хочет оградить его, Ногара, от неприятностей.
Раджастан потрогал больное плечо. Рана под тугой повязкой казалась не очень страшной. Он откинул простыню, покрывавшую тело, и легонько пошевелил хвостом, который был забинтован в шести местах.
Эти повязки да еще прозрачный бандаж на распухшем колене были единственными признаками внешних повреждений.
Принимая во внимание то, как близко он находился от Янга в момент взрыва, Ногар еще легко отделался.
– Дьявол. – Ногар вдруг вспомнил о Кэт. Уходя из дома, он оставил ей еды лишь на полдня. А как долго он торчит здесь? Неизвестно.
Раджастан оглядел палату. Ни врачей, ни медсестер, ни санитаров. Впрочем, это к лучшему. Ногар знал, что когда – или если – больничная администрация решит наконец заняться им, несколько часов уйдет на заполнение различных бланков. Бюрократы проклятые.
Нет уж, к чертям собачьим. Пора рвать когти отсюда. Он свесил ноги с кровати и осторожно поставил на пол правую ступню. Растяжение связок в колене вроде бы не очень сильное. Ногар медленно встал и почувствовал легкое головокружение. Проклятье, неужели сотрясение мозга? Да нет, это из-за мерзкого запаха. Ногар попробовал дышать ртом, стало легче.
Окно располагалось между кроватями – его и соседней. Неясные очертания знакомых зданий на фоне ночного неба – Ногару захотелось выключить в палате свет, чтобы получше разглядеть вид за окном, – подсказали ему, что он находится в Университетском Госпитале, всего в нескольких кварталах от Моро-Тауна. Вероятно, в здании нового ветеринарного отделения.
На горизонте сверкнула зарница. Ногар посмотрел на соседнюю кровать. На ней лежал пес с обритой рукой в прозрачной гипсовой повязке. Пес, как и Ногар, был обнаженным и тоже сбросил с себя простыню – наблюдал за тигром с некоторым интересом. Он заговорил, когда заметил, что привлек внимание Ногара.
– Намереваешься смыться?
Ногар попытался определить по акценту, откуда эта псина родом. Скорее всего, из Юго-Восточной Азии. Очевидно, моро первого поколения.
– Да, – ответил Ногар, отыскивая глазами указатель выхода.
– Ну и правильно. Лечение здесь дерьмовое. Пинкам на нас наплевать. Лучше самому залечивать свои болячки.
Ногар слушал пса вполуха. Он уже определил, где выход.
– Это уж точно. Какое сегодня число?
– Второе августа на исходе. Минут через десять наступит воскресенье.
Ого! Он был в отключке тридцать шесть часов. Наверное, накачали снотворным. Поблагодарив пса, который продолжал что-то болтать, Ногар направился к выходу. Большинство моро спали, однако немногие бодрствующие не преминули сопроводить его уход комментариями, вроде таких, как «тигреночек делает ноги» и тому подобными. Ближе к выходу Ногар даже получил предложение заняться любовью – здесь и немедля. Тигр, торопящийся поскорее выбраться из этого хлева, не успел определить ни биологического вида, ни пола любвеобильного моро.
Он выскользнул из бесшумно распахнувшихся передних стеклянных дверей и оказался в пустынном приемном покое. Слева находились зал ожидания для посетителей и комната дежурной медсестры. Выход на лестницу и лифты располагались как раз напротив дверей палаты.
Ногар заковылял по ковровому покрытию приемного покоя и уже почти добрался до выхода на лестничную площадку, как вдруг двери ближайшего к лестнице лифта с шипением распахнулись. Ногар даже не успел отскочить в сторону, замер, уставившись на единственного пассажира лифта.
Кого угодно ожидал он встретить здесь, только не Стефани Вейр. Однако это была именно она.
Девушка сделала неуверенный шаг вперед и остановилась, глядя на тигра округлившимися от удивления глазами. Ногар подумал, что он сам, вероятно, выглядит столь же удивленным. Так они оба и стояли, не двигаясь, пока двери лифта не начали закрываться.
Опомнившись, Ногар прыгнул в лифт, крикнул:
– Вниз! В гараж! – и нажал на кнопку, на тот случай, если машина не реагировала на устные приказы. Раджастан надеялся, что в ближайшие полминуты никому другому в здании не взбредет в голову воспользоваться именно этим лифтом.
Стефи по-прежнему таращила на него глаза. Ногар подождал, пока лифт начнет двигаться вниз, потом спросил:
– Как вы здесь оказались?
Вопрос вывел ее из состояния шока.
– Я хотела узнать, что произошло с Филом. Ждала внизу два часа, пока детектив Харск не… Боже, а где ваша одежда?
Ох уж эти мне пинковские предрассудки!
– К чему мне одежда в такую жару?
– Что вы такое говорите? Вы же совсем голый!
– Ну не совсем голый. Я бы даже сказал, совсем не голый… пока меня не побреют.
Двери лифта открылись, и Ногар, затаив дыхание, выглянул наружу. Гараж. И снова никого поблизости. Ногар обернулся к Стефи, которая выглядела необычайно смущенной.
– Если хотите узнать, что случилось с Филом, вам лучше поехать со мной.
Он шагнул на холодный бетонный пол и наконец позволил себе дышать носом. Единственными сильными запахами здесь были легкий запах озона от автомобилей да дымно-розовый аромат, исходящий от Стефи.
Она пробормотала что-то и двинулась вслед за тигром.
– Так что же все-таки произошло?
Ногар хотел было ограничиться кратким ответом, но передумал и решил, что девушка заслуживает более обстоятельного объяснения.
– Мне нужно вернуться домой. Если бы я начал разыскивать то, что, может быть, осталось от моей одежды после взрыва, мне не дали бы улизнуть отсюда так быстро. Меня продержали бы здесь дня два. Кроме того, я терпеть не могу заполнять всякие бумажки. А сейчас мне обязательно нужно домой.
– Почему так срочно?
– У меня там кошка голодная.
– Нашли время для шуток, – обиженным тоном сказала Стефи.
Ногар пожал плечами и направился к выходу из гаража, цокая когтями по бетону.
– Ногар, – окликнула она его, – а где ваша машина?
– Думаю, там же, где и была. У моего офиса.
– Вы собираетесь… – она осеклась. – Вы хотите идти домой в таком виде? Вернитесь. Я вас подвезу хотя бы до офиса, не то вас арестуют за нарушение общественного порядка.
Ногар медленно обернулся.
– Полагаете, я помещусь в вашей машине?
– Полагаю, да. У меня «Плимут Антей».
– Вы уверены, что хотите сделать это? Мои соседи…
– Плевать мне на ваших соседей. Нам нужно поговорить о Филе.
Ногар кивнул. Им действительно нужно было поговорить о Филе. И тигр покорно последовал за девушкой к новехонькому, «с иголочки», «Антею».
ГЛАВА 8
«Антей» подрулил к Ногарову «Джербоа» сзади, расплескав глубокую лужицу у бордюра. Стефи не могла подвезти Раджастана поближе к его дому, поскольку дальше уже стояли дорожные заграждения.
Стефи обернулась к Ногару, сидящему на заднем сиденье, стараясь смотреть только ему в лицо.
– Это не похоже на Фила.
– Но именно это и произошло.
– Полиция утверждает, что это самоубийство. А детектив Харск сказал, что Фил стрелял в вас.
Ногар непроизвольно дотронулся до левого плеча:
– Вы можете объяснить, почему он так поступил?
Стефи повернулась к ветровому стеклу и медленно покачала головой. Помолчав несколько секунд, она сказала:
– Он купил этот дом для… ну… для отвода глаз. Он не жил там.
– Он жил с Джонсоном?
– Да. С тех пор, как они стали любовниками, лет пятнадцать назад.
Она по-прежнему смотрела в переднее окно. Снова пошел дождь, поначалу мелкий, но усиливающийся с каждым мгновением.
– Никак не могу поверить, что Фил решился покончить жизнь самоубийством.
– Решился, однако. Это так же верно, как и то, что он целил своим револьвером в мою голову.
У Ногара перед глазами встала картина трясущегося Янга, который говорил, что «вы все» – он явно имел в виду моро – «с ними заодно». «Они» – это, вероятно, кто-то из МЛИ.
– Как он относился к моро?
– Я не знаю… Мы редко с ним общались. Я знала его в основном по рассказам Дэрри. – Она вздохнула.
После продолжительной неловкой паузы она продолжила:
– Думаю, он решился на это не только из-за смерти Дэрри.
– А из-за чего же еще?
– Мне кажется… нет, не знаю. – Стефи обернулась и посмотрела Ногару прямо в глаза.
От нее пахло страхом, нервным возбуждением и смущением.
– Вы считаете меня плохим человеком? – спросила она неожиданно.
Какого черта? С чего это она взяла?
– Конечно же, нет.
– Понимаете, мне ужасно стыдно за то, что я сказала вам тогда о том… о том, что Фил даже не удосужился прийти на похороны Дэрри…
«Ну и что из того? Сказала и сказала», – подумал Ногар. Он попытался изобразить на лице ободряющую улыбку.
– Мы все порой говорим вещи, о которых позже приходится сожалеть. Но это не означает, что мы такие уж плохие.
– Да нет, тут другое. Вся моя жизнь – сплошное лицемерие…
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что мне приходится постоянно кривить душой, поступаться своими принципами. Взять того же Байндера – ведь я далеко не разделяю его взгляды. Если честно, так я просто презираю этого человека. – Она прерывисто вздохнула. – Все мы – я, Фил, Дэрри – все играли в некую гнусную игру. А Байндер нам платил за это. Вот я и думаю – может, Фил решился на самоубийство потому, что не нашел иного способа убежать от всего этого дерьма.
– Ну, а от чего хотите убежать вы? С Байндером-то вы уже расстались.
В глазах ее промелькнула какая-то тень, и Ногар подумал, что опять сморозил глупость, как тогда у гаража, с Янгом. Сейчас тоже раздастся взрыв. Эмоциональный. Но Стефи лишь грустно улыбалась.
– Мне кажется, я пытаюсь убежать от самой себя.
Ногар понял, что снова ненароком дотронулся до чего-то сокровенного, но он был сейчас не в том настроении, чтобы вести душещипательные разговоры. Тигр кивнул, открыл заднюю дверцу и выбрался из «Антея» под дождь, который моментально намочил шерсть.
– Спасибо, что подбросили, – поблагодарил Ногар и добавил: – Я позвоню вам, если удастся что-нибудь выяснить.
Раджастан закрыл дверь и собрался было уйти, но Стефи высунула голову в окно и окликнула:
– Ногар!
Он остановился и оглянулся назад. Выражение лица у нее было такое, будто она еще не совсем верила в то, что Ногар собирается вот так вот «голышом» идти до самого дома.
– Да?
– Нет, нет, ничего… извините…
Она мотнула головой и захлопнула дверцу. Через мгновение «Антей» растворился в темноте.
Ногар пожал плечами и заковылял по мостовой. До дома оставалось пройти три квартала. Здесь он мог уже не опасаться, что полиция задержит его за «нарушение общественного порядка», как выразилась Стефи. Моро настолько небрежно относились к ношению одежды, что неоднократно предпринимаемые властями попытки приучить обитателей Моро-Тауна одеваться подобно пинкам с треском провалились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38