– Как вы думаете, хозяин, – продолжала я, не обращая на Роуэна никакого внимания, – мне стоит поговорить с ними?
– Ну что ж, они кажутся вполне достойными людьми, – ответил хозяин, пожимая жирными плечами.
– Сомневаюсь, что им интересны подобные глупости, – заявил разъяренный шериф. – Ты…
– Мой кузен вечно твердит, что я слишком нахальна.
Роуэн так сильно сжал мне руку, что я едва не закричала.
– Так и есть. Нечего приставать к жрецам и к нашему хозяину со всякими глупостями.
Бартоло задумчиво поскреб под фартуком волосатую грудь.
– Ну, я не вижу ничего дурного в том, чтобы спросить. Всегда приятно, когда хвалят твою работу, даже если эту работу сделал не ты.
– Вот именно! – обрадовалась я и, выдернув руку из хватки Роуэна, шагнула к двери и прошла через дымную, полную народа залу. – Прошу прощения, ваша честь, господин. Могу я поговорить с вами?
Человек, который, я видела, легко перерезал два горла и умело пронзил человеческое сердце, повернулся ко мне. Мне потребовалось все самообладание, чтобы не отшатнуться назад. У него не могло быть души. Ни красота, ни жизнь, ни одно из близких мне человеческих чувств никогда не отражались в этих светлых глазах. Я быстро отвела глаза.
– Чем могу служить, госпожа? – У него оказался приятный дружелюбный голос, это никак не сочеталось с глазами.
– Наверное, это глупо, но мы с кузеном поспорили, и единственный способ выяснить, кто прав, – поговорить с вами. Я сказала, что вы, скорее всего, высокочтимый отец Франц, который венчал мою сестру Катерину и ее мужа Давида в Дешиве пять лет назад, и мне следует рассказать, какой благодатью после ваших молитв тогда одарила их Мана. За пять лет Катерина с Давидом породили пятерых сыновей. – Я говорила слишком быстро, стараясь не дать остаткам решимости покинуть меня. – Мой же кузен, он вон там, в темном углу вместе с нашим добрым хозяином, говорит, что нечего беспокоить усталых путников подобными пустяками, хотя по мне такое благословение, от которого рождаются пять сыновей, вовсе не пустяк!
На тонких губах заиграла улыбка, но она не заполнила пустоты глаз.
– Хотя я был бы рад принять благодарности, но не могу. Потому что никогда не бывал в Дешиве. Мое имя Жиано.
– Что ж, прошу прощения за беспокойство, ваше святейшество. Я так надеялась, что вы отец Франц, хотела попросить вас помолиться Аннадису за наше благополучное возвращение домой. После того, что мы сегодня видели… – Я вздрогнула.
– А что вы видели? – Осенние заморозки пришли на смену летней ночи.
– Ах, господин, не стала бы я оскорблять ваш слух описаниями, пока вы сидите за столом.
– Путники должны делиться друг с другом наблюдениями и накопленным опытом, сударыня, облегчая дорогу своим ближним, – произнес он благосклонно. – Мне это кажется бесспорным. Вы согласны?
Едва ли я могла бы не согласиться. Хотя меня никто не приглашал, я взяла стул, села и перегнулась через стол. Чтобы избежать его взгляда, я не сводила глаз с золотой серьги, которую он носил в правом ухе.
– Ваша правда, сударь. Это было самое кошмарное зрелище, какое я когда-либо видела. Пять покойников, безжалостно зарезанных и брошенных на дороге в лесу. Это разбойники, как я слышала. Хоть им и поделом, но все равно страшно. Меня бросает в дрожь, как подумаю, что завтра нам снова ехать.
Тонкие пальцы отца Жиано покоились на столе, одна рука на другой, на светлой коже не было видно следов крови.
– Мы тоже слышали о происшествии и были поражены. Нас направили в Лейран организовать школу для ваших молодых воинов, обучать их служению Аннадису, но подобные преступления могут вынудить нас вернуться к затворнической жизни в монастыре.
Значит, они решили лгать. Ничего удивительного.
– Храмовая школа в западном Лейране, какая честь! К такому преподавателю я не отправила бы ни одного ученика.
– К несчастью, наши планы расстроены, – продолжал он, наклоняясь ближе, его слова обволакивали меня. – Грабители не всегда таятся в лесах, иногда они встречаются даже в нашей семье. Вероломный слуга похитил ту небольшую сумму, с которой мы собирались начать строительство.
А вот и связь. Я не смела показать им свою радость, только сердце учащенно забилось.
– А вы сообщили властям? Может, моему кузену позвать Барнарда, местного шерифа, тогда вашим слугой займется закон.
Вероломный слуга… Неужели эти тоже ищут «чокнутого конюха»?
– Это против наших правил – передавать своих людей светским властям, мы ищем его уже две недели. Если бы мы нашли парня, мы бы сами убедили его раскаяться в своем предосудительном поведении.
О каком раскаянии может говорить человек, лишенный души? Способный лишить другого человека одежды? Голоса? Разума?
– Мой кузен много ездит по делам, ваше святейшество. За последние пять месяцев он, наверное, побывал здесь во всех гостиницах, на всех постоялых дворах, и у него полно знакомых. Можете ли вы описать этого злодея, который пал так низко, что осмелился обокрасть святых слуг Воителя? Вдруг мой кузен его встретит.
– Молодой человек. Высокий, светловолосый, хорошо сложен, но злобен и вспыльчив и слаб разумом, полным невероятных видений. Я думал, боги послали ему слабоумие как испытание, но, увы, он воспитывался у нас в храме с самого детства, и все наши усилия прошли даром.
– Как печально, – отозвалась я. Как ловко он лжет. – Но люди часто злоупотребляют доверием святых отцов. Я спрошу кузена, не видел ли он кого-нибудь похожего. Сама я никого такого не встречала.
– Да-да. – Жрец поднял стакан с вином и откинулся на спинку стула. Я его больше не интересовала.
Я надеялась выведать у него кое-что еще: имя, происхождение, может быть, добиться намека, что «вероломный слуга» имеет некоторые магические способности. Но я достаточно прожила на свете, чтобы понять, когда следует остановиться и больше не искушать судьбу.
– Желаю вам и вашим спутникам доброй ночи. Мой кузен в подобных гостеприимных домах несколько увлекается спиртным. Только бы он до утра пришел в себя!
Человек в черном кивнул и снова повернулся к своим молчаливым спутникам в капюшонах. Мне показалось, что на его узком лице отразилось нетерпение, но я не осмелилась посмотреть на него внимательнее.
Медленно выйдя из общей залы, я прошла по темной прихожей, поднялась по лестнице. Как только я отошла, чтобы меня не было видно из общей комнаты, и собралась подняться выше, передо мной, словно палач, оказался мрачный Роуэн.
– Какая глупость!
– Но принесшая плоды, разве нет? Ты слышал? Бедные слуги Воителя, все их деньги украли, остались только золотые украшения, на которые можно купить герцогство. И ни слова о происшествии в лесу. – И еще нелепая история о сбежавшем слуге.
– Тебе повезло. Эти люди шутить не склонны…
– Я думала, ты способен на большее, чем подслушивать на лестнице, словно глупая горничная. Что за храбрец мой кузен Грэми!
– Небольшая предосторожность не повредит.
Что его беспокоит: что я вмешалась в это дело или что вмешалась именно я?
– Сомневаюсь, что в ней есть необходимость. Разве я плохо сыграла?
– Удивительно, что ты относишься к этому как к игре после того, что видела в лесу. На все ли твои вопросы ответили правдиво? Может, снизойдешь и просветишь меня, что тебе нужно в этом деле и что еще ты хотела узнать у этих людей.
– Нам не следует обсуждать подобные вещи на лестнице.
– Полагаю, о родственной беседе у тебя в комнате или небольшой вечерней прогулке и речи быть не может?
– Я сплю на ходу, шериф. И разумеется, мне ничего не нужно в этом деле. Меня, конечно, заинтересовало то, что произошло в лесу, и я хотела помочь тебе, поскольку… ты был прав, я должна была. Спокойной ночи.
Роуэн неловко поклонился.
– Напомню, что освобождение под честное слово требует от тебя повиновения любому шерифу, и из-за характера твоих преступлений я обязан следить за твоими поступками. Мы еще не покончили с нашими делами, сударыня. Тебе не позволяется выходить из комнаты и встречаться с кем-либо, пока я не разрешу тебе выйти. Первое, что я сделаю завтра утром, – навещу тебя.
Этот невыносимый человек начал спускаться, а я, к моему огорчению, не смогла найти достаточно колких слов, чтобы бросить ему вслед. Уже находясь внизу, он договорил:
– Можешь передать Паоло, что его бабка с ума сходит от беспокойства, и если его не прикончат разбойники или заговорщицы, это сделаю я.
Только тогда он окончательно ушел.
Роуэн был бы весьма доволен, если бы в ближайший час мог прочитать мои мысли. Когда все волнения вечера остались позади, меня затрясло и едва не вытошнило, когда я вспомнила убийство в лесу и пустые глаза и бледные руки того, кто его совершил. Что я сделала? Мне не стоило лезть сюда. Только когда я поклялась с первыми лучами зари найти Паоло и как можно быстрее мчаться обратно в Данфарри, мое усталое тело начало засыпать.
Но вскоре после полуночи какой-то шорох в темной комнате заставил меня мгновенно вскочить. Я выхватила из ножен под подушкой свой кинжал и замерла – над подоконником, словно больная луна, появилась веснушчатая физиономия.
– Паоло! – Я втащила его через окно, и он осел на пол растрепанным мешком. – Что ты здесь делаешь?
– Нашел его!
– Кого?
– Того, за кем мы пришли.
– Да, я тоже его нашла, но он удрал раньше, чем я успела с ним поговорить.
– Не-а. Он близко. Забрал лошадь из конюшни и ускакал, но недалеко.
Я уже сунула ноги в башмаки.
– Веди меня туда. – Все страхи были забыты, все клятвы отринуты в предвкушении охоты.
В гостинице было темно и тихо, она спала, будто пашня, дожидающаяся посева, замершая между часом закрытия и завтраком. Мы осторожно спустились по лестнице и быстро зашагали по пустынным улицам к южной окраине города. Ряды приземистых лачуг наконец расступились, перед нами лежал небольшой холм. На вершине, четко вырисовываясь на залитом луной небе, торчал каменный перст – заброшенная сторожевая башня, с которой когда-то наблюдали за рекой и дорогой.
Паоло прижал палец ко рту, мы приблизились к пролому в зубчатой стене. Деревянная дверь на ржавых петлях давно сгнила, узкий луч лунного света проникал внутрь. Мы вошли. От темного пятна внутри исходил запах лошади. Я ощущала ее живое присутствие. Паоло дернул меня за руку и указал на возвышение под стеной. Мы на цыпочках приближались к нему, когда Паоло вдруг потерял равновесие и упал на гору ящиков, которые загрохотали по каменному полу.
– Кто идет? – Голос доносился со стороны темного возвышения у стены. Оно чуть шевельнулось.
– Друзья, – отозвалась я.
– У меня нет здесь друзей. Кто вы такие? Что вам нужно от меня?
– Вы убежали раньше, чем мы смогли познакомиться.
– Я не знакомлюсь с мирскими женщинами.
– Ну же, сударь, давайте поговорим как воспитанные люди. – Мирская было удивительно точным описанием меня, но откуда он узнал? – Вы ищете пропавшую лошадь, я могу кое-что знать.
Я перетащила один из упавших ящиков на дорожку лунного света и уселась на него. Через миг из тени вышел человек и встал в светлое пятно в нескольких шагах от меня. На его керотеанский наряд налипла солома, плащ с высоким воротником неловко перекрутился на шее. Он стоял очень прямо, сощурив свои миндалевидные глаза, потом шагнул ко мне.
– Не подходи!
Мы с человеком оба едва не подскочили, когда Паоло с криком выскочил у меня из-за спины, на плече у него лежала приличного размера дубина.
– Мальчишка-посланник! – воскликнул незнакомец, его взгляд метался между Паоло и мной. – Так это ты хотела меня видеть… женщина, а не мужчина. Зачем ты солгала? Я граф Мангеритский, никто не должен мне лгать.
Я улыбнулась.
– Как я уже сказала, у меня есть сведения о вашей лошади.
– Мирская скупость! Думаешь получить награду?
– Не награду, а сведения. Если я узнаю, что мне нужно, я, возможно, смогу сказать вам то, что жаждете знать вы.
– Я не верю мирянам, мирская женщина не может знать то, что мне нужно. – Видимо, это «мирское» имело для него какое-то особенное значение.
Я надеялась представить свои верительные грамоты позже. Вздохнув, я вынула из кармана бумажный сверток и показала человеку его содержимое. Пока Эрен болел, я вычесывала ежевичные колючки из его спутанных светлых волос.
– Уж не из гривы ли вашей лошади эти волосы, «граф»?
Человек упал на колени и закрыл лицо руками, все его притворство исчезло, словно отброшенный ненужный плащ.
– Хвала тебе, Вазрин Творящий, Вазрина Ваятельница, – прошептал он, – нашелся. – Миг спустя он прижал руки к груди. – Прошу тебя, женщина, скажи мне, что он жив. – Он не поднимал глаз.
– Он жив. Кстати, меня зовут Сейри.
Мне показалось, что он сейчас расплачется. То ли оттого, что Эрен жив, то ли оттого, что ему пришлось прибегнуть к помощи «мирской» женщины.
– Я хочу знать, кто он и кто вы, – произнесла я. Он гордо вскинул голову.
– Мне не дозволено говорить о подобных вещах. Ты должна отвести меня к нему.
– Ты сильно заблуждаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72