– Приготовил для себя, но сегодня поем чего-нибудь другого. Лихие вы люди, вас все боятся, и солдаты и полиция. Для того чтобы быть такими, наверное, нужно хорошо питаться. Кстати, полицию и солдат я тоже не люблю…
Кир, усмехнувшись, бросил в рюкзак мясо, и они вышли из лавки.
Улицы городка опустели, люди настороженно следили за ними из окон и из подворотен.
– Что теперь? – поинтересовалась Дила. – Куда пойдем?
– Приготовим обед, а потом я посмотрю в будущее, может быть, что-нибудь и увижу. Но независимо от того, что я увижу, мы пойдем дальше, если ты, конечно, не предпочтешь ехать на машине.
– Не предпочту. Слишком много опасности впереди, а в машине нас легче убить.
– Согласен.
Кир прибавил шаг, он хотел отойти подальше от горелого поля, останков танков и людей на нем.
Они остановились на привал возле реки, в зарослях кустарника, здесь их не так легко было заметить с вертолета, да и в зарослях можно было легко спрятаться. Воин выкопал ямку в земле и положил в нее завернутый в листья лопуха кусок мяса, а сверху разжег костер. Дила искупалась и постирала свою одежду. Кир, предварительно осмотрев внутренним взором довольно большое пространство и не увидев ничего опасного, лег на траву и попробовал заглянуть в ближайшее будущее.
То, что он там увидел, его не удивило и тем более не обрадовало. Впереди их снова ждали сражения: одно при въезде на полигон, а второе на подходе к храму черного камня. Дальше все по-прежнему скрывал черно-серый туман.
Утешало только, что несколько дней их никто не будет беспокоить, и они смогут пройти большую часть пути, не опасаясь нападения. Кир открыл глаза, разгреб угли и попробовал мясо, оно было еще жестковатым, но есть его уже было можно. Дила, заметив, что Кир вытащил мясо, поспешила к нему.
– Дед, – она отрезала себе огромный кусок, – почему для тебя так важно уничтожить черный камень?
– Помнишь, я тебе говорил о слепых, стоящих над пропастью? А ты видишь это и пытаешься их остановить – вот это как раз мой случай…
Дила прожевала кусок и вытерла жир с подбородка.
– Мы чужие здесь, и у нас нет права что-то здесь менять. Пусть сами люди, которые живут здесь, решают, что для них хорошо, а что плохо. Они защищают свой черный камень от нас, потому что мы хотим его разрушить. Но если он им так нужен, то пусть остаются с ним, а мы уйдем обратно в свой мир.
– В этом мире я родился, поэтому для меня он не чужой. Уйти, оставив людей одних с бедой, которой они пока не понимают, я не могу. И это не плохой мир, он просто другой. Да и мы с тобой не пытаемся сделать его лучше, мы просто стараемся убрать из него то, что его уничтожит.
– Но мы убиваем воинов, которые ни в чем не виноваты и которые этого не понимают. ,
– Да, – согласился Кир. – Ты права, мы их убиваем потому, что они мешают нам, никакой другой причины для этого у нас нет. Я не испытываю к ним ненависти, мне их тоже жаль, но такова любая война. Воины гибнут за своих правителей, за их королевства, за их права и за их жизнь.
– Но почему они сами не уничтожат этот проклятый камень, а наоборот, защищают его?
– Я до сих пор не знаю, как объяснить дуракам, что они умрут завтра, если для них существует только сегодняшний день? Скажи мне, где была твоя мать, когда я пришел в стаю?
– Она ушла туда, где творилось что-то плохое, так ей повелела Матерь-волчица.
– Это плохое касалось стаи?
– Нет, это происходило где-то далеко.
– Но она пошла туда. Почему?
– Потому что ей сказала Матерь-волчица и потому что мы – волки – стоим на страже нашего мира.
– Вот тебе и ответы, которые ты от меня ждала. Ты здесь потому, что тебе велела твоя богиня охранять и помогать мне. Потому, что в этом мире происходит что-то плохое, и только мы можем это изменить. Потому что я – одинокий волк, и я стою на страже всех миров, связанных между собой. Я не хочу этого, как и не хочет твоя мать. Мы не желаем защищать кого-то чужого, иногда убивать, но мы избраны для этого, это наша судьба. А теперь это и твоя судьба тоже, потому что у тебя есть дар, способности, которых нет у других.
– Нет, – покачала головой Дила. – Я тоже этого не хочу.
Кир посмотрел в небо на первые появляющиеся звезды и грустно усмехнулся.
– Наступит день, когда ты поймешь очень простую истину, что ты должна что-то сделать просто потому, что если это не сделаешь ты, то этого никто не сделает. Просто потому, что ты сможешь сделать это и остаться в живых, а остальные просто бесславно погибнут. Кто-то же должен это делать, так почему не ты?
Дила подбросила дрова в огонь и легла около костра, прошло много времени, прежде чем она ответила:
– Мне грустно за тебя, за себя и за свою маму. Но я надеюсь, что у меня будет другая судьба…
– Да, – Кир стал устраиваться на ночлег, – надежда – это замечательная вещь для тех, кто не знает своего будущего. Но, к сожалению, у меня даже этого нет…
Глава четырнадцатая
Утром они продолжили свой путь, за день над ними несколько раз пролетали самолеты и вертолеты, и один раз какой-то не очень умный летчик попробовал их расстрелять из пулеметов и пушек. Дила недовольно покачала головой, сжала осколок камня, и самолет рухнул на землю в километре от них.
– Зря он это сделал, – вздохнула Дила.
– Он – воин, – заметил Кир, – он сделал сам свой выбор.
– У воина не бывает выбора: он должен либо сражаться и умирать, как требует его профессия, либо заняться другим, более спокойным делом.
Кир улыбнулся:
– Ты меняешься, ты начинаешь думать.
– Да, – кивнула Дила, – и это мне тоже не нравится. Я вспоминаю, как мне было просто жить не так давно. Я знала, что такое добро и что такое зло. Я умела махать мечом, стрелять из лука и не сомневалась в своей правоте. А сейчас я не уверена в том, что я делаю все правильно.
К исходу пятого дня они дошли до военного городка, после которого начинался полигон.
Их здесь ждали, городок изменился. На вышках появились пулеметы, на дороге выросло несколько новых дотов, да и минное поле теперь подходило к самой бетонке.
На въезде в городок стояли танки и несколько скорострельных пушек.
Солдат также стало больше, а вся степь вблизи городка была изрыта окопами.
Кир внимательно все рассмотрел от рощи, где он когда-то прятался от собак,– и обычным зрением и внутренним,– а потом рассказал все Диле.
– Я, наверно, могу сжечь весь этот город и все вокруг. Но я не хочу убивать так много воинов, которые ни в чем не повинны, нам нужно найти другой путь.
Кир посмотрел на девушку, раздумывая над тем, стоит ли ей сказать о своем видении. Он видел, что именно здесь им предстоит большая битва, потом пожал плечами. То, что должно произойти, произойдет все равно, независимо от их попыток что-то изменить.
– Вокруг городка находятся минные поля, поэтому мы его вряд ли сможем обойти,– заметил он. – Мины – это еще одно оружие, они устроены так, что если на них наступишь, то они взрываются. А есть и такие мины, которым можно дать сигнал издалека, чтобы они взорвались. Пока я не знаю, какие из них здесь зарыты в землю…
– Они зарыты в землю? Зачем?
– Чтобы их нельзя было увидеть, а когда ты их увидишь, будет поздно, они взорвутся, разрывая тебя на куски.
– Еще одно плохое оружие, – вздохнула Дила. – Выходит, мины – это просто ловушки, которые мы иногда устраиваем для зверей, только гораздо опаснее…
– Так оно и есть, – согласился Кир. – Это смертельные ловушки…
– Мы пойдем там, где лежат в земле мины, потому что там нет людей. Мы пройдем, я знаю.
– Тогда пойдем ночью. Когда не будет самолетов и вертолетов, да и солдаты на вышках не смогут нас увидеть.
Смеркалось, городок засветился огнями прожекторов, высвечивающими все подходы к нему, а часовые стали пускать осветительные ракеты. Кир продолжал размышлять над предложением Дилы, в нем было несколько недостатков.
Если они не смогут пройти минное поле до наступления рассвета, то их легко обнаружат с вертолета или самолета, и тогда они окажутся в ловушке, а мины помешают им быстро двигаться. Кроме того, жрецы могут почувствовать их своим магическим зрением – то, что у них это до сих пор не получалось, ничего не значило.
Он догадывался, что причина их невидимости была в энергии солнечного камня на груди Дилы, но жрецы уже должны были это понять, а значит, и найти способ другого видения.
Идти напролом сквозь городок было тоже самоубийством – слишком много было солдат, слишком много различного оружия и слишком много жрецов…
Он закрыл глаза и попытался увидеть завтрашний день, но только смог увидеть, как они пробираются через минное поле. Потом он увидел, как танки пошли через поле, в том месте, где стояли легкие противопехотные мины, а дальше все опять скрывал этот чертов туман.
Кир выругался, значит, дальше все опять зависело от его решений.
– Почему ты опять ругаешься? – спросила Дила. Кир открыл глаза:
– Я смотрел в будущее, нам будет очень трудно остаться в живых. Поэтому, прошу тебя, перестань так мучительно раздумывать над тем, что плохо, а что хорошо. Твои сомнения и колебания этой ночью могут стоить нам жизни. Я – воин, для меня главное – это задача, которую я должен выполнить. Я убиваю, но почти всегда я убиваю только тех людей, кто хочет убить меня. Они тоже воины, и мы равны. Вот об этом ты должна думать, а не о том, что правильно, а что неправильно.
– Нет, – покачала головой Дила.– Я не могу так думать, я сильнее их.
– Хоть ты и сильнее их, тебя так же легко убить, как и их, а сейчас важно, чтобы ты осталась в живых. Я пойду вперед, а ты пойдешь за мной. Я чувствую, где находятся мины, поэтому иди по моим следам, один шаг в сторону, и мы умрем…
Саперы потрудились на славу, мин было много, и они были разных типов и модификаций. Практически поле было почти непроходимым, мины стояли в метре друг от друга, и на каждый десяток обычных мин приходилась одна сенсорная, которая реагировала на движение и тепло тела.
Мины были установлены совсем недавно, аккумуляторные батареи были полны энергии, и радиус реагирования сенсоров был больше десяти метров, поэтому эти мины перекрывали возможные проходы сквозь обычные мины.
Кроме того, в ряду обычных мин были еще и радиоуправляемые, пока никто не следил за полем, и некому было нажать кнопку, можно было на них не обращать внимания, но днем все будет по-другому.
Когда небо стало сереть, предвещая рассвет, они были только в ста метрах от кромки поля. У него много времени уходило на то, чтобы обезвредить сенсоры, поэтому продвигались они очень медленно.
Показалось солнце. Идти стало немного легче, потому что они прошли вновь установленные мины и теперь пробирались среди тех, что были поставлены давно. Сенсорных мин среди них было намного меньше, и аккумуляторные батареи у многих были разряжены.
Теперь Кир каждое мгновение ожидал, что их в бинокль заметят часовые с вышек. Одинокий волк прислушивался к себе и своему чувству опасности и внимательно вглядывался вперед, надеясь увидеть овраг, либо какую-нибудь более-менее глубокую яму. Но впереди простиралось только ровное поле…
– Нам надо лечь на землю, чтобы нас не смогли заметить. День проведем здесь, а ночью пойдем дальше.
– Уже поздно прятаться, – вздохнула Дила. – Нас уже увидели.
Кир вслушался в себя, потом внутренним взором оглядел городок и только тогда понял, о чем говорит девушка. К дому, где располагались жрецы, бежал солдат, это был посыльный. Их действительно заметили, но не часовые с вышки, а кто-то из проезжающей по дороге машины. Кир выругался:
– Почему ты мне не сказала об этом раньше?
– Я сама только что это поняла, потому что мой камень начал нагреваться.
Кир еще раз без особой надежды оглядел поле, потом вызвал внутри себя чувство направления, дав ему задачу найти им какое-то укрытие. В голове появилась белая стрелка, указывающая в глубь поля.
– Вперед, – скомандовал он. – Сейчас нужно идти быстро, но осторожно.
– Не беспокойся, – отозвалась Дила. – Я уже начинаю чувствовать эти ловушки.
И тут раздался первый выстрел, он был неточным, пуля пролетела довольно далеко, но Кир мгновенно покрылся холодным ознобом перехода в боевое состояние.
– Вот теперь нас заметили и часовые. Скоро это место превратится в ад.
– Да, – согласилась Дила. – Если хочешь, я сожгу этого стрелка.
Кир на мгновение задумался.
– Нет, – решил он, – пока побережем твои способности. Мы плохо знаем их, может быть, твоя энергия не так велика, а сюда скоро прилетят самолеты и будут нас бомбить. Вот тогда без твоих способностей нам не выжить.
Прозвучало еще несколько выстрелов, потом часовые прекратили стрельбу, поняв, что им не попасть в них с такого расстояния.
Он уже видел небольшую яму, поросшую густой травой, на которую указывало его чувство направления, когда перед глазами замелькали черные точки, потом стало трудно дышать, ноги подкосились, и он рухнул на землю.
Черные жрецы начали свою атаку, он часто и глубоко задышал, пытаясь остаться в сознании, тем более что атака была слабой, похоже, что на них напал только один жрец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55