Тропа сама приведет тебя в город. Там ты найдешь то, что искал,– свою смерть.
Кир улыбнулся и спокойно пошел по знакомой ему до боли тропе. Он знал, что до города полдня пути и что волки находятся рядом, заключив его в своеобразный квадрат, потому что двое из них двигались впереди, другие шли по бокам и сзади.
Кроме того, Кир видел внутренним взором, что к городу короткой тропой бежал разведчик, чтобы предупредить стаю о том, что появился чужой. Кир давно перешел в боевое состояние, в котором мог легко справиться с воинами. Он не хотел никого убивать, однако и не мог позволить быть самому убитым, а волки часто были непредсказуемы в своих решениях.
Город почти не изменился, на улицах было все то же запустение, а старые здания так же мрачно смотрели пустыми проемами окон.
На загроможденной обломками зданий улице один из волков пошел с ним рядом, показывая дорогу, в чем Кир совершенно не нуждался, он и сам знал, где находится храм Великого волка – покровителя стаи.
Как и город, храм не изменился, те же статуи стояли у алтаря и так же лежали древесные стволы около помоста вожака.
Все племя уже собралось здесь, надеясь на интересное зрелище, волки были по-прежнему любопытны и бесхитростны. Кир прошел мимо расступившейся толпы к помосту вожака, пока волк, что шел с ним рядом, не остановил его. Он взял Кира за плечо и, развернув лицом к толпе, громко крикнул:
– Этот чужеземец сказал, что он – одинокий волк!
Толпа захохотала. Представление началось. Кто-то выкрикнул:
– Чужеземец, а ты знаешь, что одинокий волк должен доказать, что он именно тот, за кого себя выдает!
Кир молчал, глядя перед собой. Он все это уже видел много лет назад, поэтому сейчас ему было просто скучно.
– Когда одинокий волк пришел в город, он победил в честной схватке без оружия десятерых могучих воинов,– снова выкрикнул тот же голос. – Ты готов к этому?
Толпа заулюлюкала.
– Давай, чужеземец, докажи, что ты – одинокий волк. Раздвинув толпу, вперед вышел огромный детина, ростом около двух метров, и остановился перед Киром.
– Побей меня! – взревел он. – И мы тебе поверим.
Толпа рассмеялась, увидев столь разительный контраст, – Кир по сравнению с этой глыбой напряженных мышц, казался маленьким худеньким мальчиком. Он поднял голову вверх и посмотрел в глаза волку:
– Я готов. Если к этому готов ты…
Толпа притихла и стала медленно отодвигаться, образуя круг, в котором находились только двое. Верзила усмехнулся:
– Что ж, чужеземец, ты сделал свой выбор. Я тебя убью быстро.
Кир кивнул и, сняв пустой рюкзак, аккуратно положил его около помоста, потом, не спеша, снял комбинезон. Он положил его рядом с рюкзаком, оставшись обнаженным. По законам стаи поединок мог проводиться только в набедренных повязках, чтобы нельзя было скрыть оружие в одежде.
Набедренной повязки у Кира не было, до этой поры он жил в цивилизованных странах, где носить такую одежду было не принято. Детина неожиданно стал серьезным и настороженным, как и толпа вокруг.
Волки внимательно изучали его тело, надеясь увидеть что-то из ряда вон выходящее. Кир усмехнулся, заметив, как их интерес сменяется постепенно разочарованием.
Из толпы вылетела набедренная повязка, только что снятая с чьего-то потного тела. Кир коротко поклонился и надел ее. Наступила тишина, в которой верзила недоуменно спросил:
– Ты что, действительно собираешься со мной драться?
– С тобой и со всеми другими, кто хочет убедиться в том, что я одинокий волк.
– Да, – недоверчиво покачал головой верзила, – ты или действительно одинокий волк, или просто глупец, возомнивший себя им. Думаю, ты все-таки глупец, но за твою смелость я постараюсь не убить тебя, хотя предупреждаю, мне это будет трудно, я не всегда могу рассчитать свою силу.
– Спасибо, – поклонился Кир. – За твое доброе сердце я тоже тебя не убью.
Толпа засмеялась. Кир поклонился в разные стороны, придавая состязанию определенную комичность. На самом деле он, конечно, знал, что этот здоровый и крепкий волк может легко его убить, и это будет воспринято, как должное, народ волков был жесток и беспощаден к чужим, и для этого у него были основания.
Кир глубоко вдохнул в себя воздух, сделал несколько движений, разминая мышцы, потом поклонился верзиле и отскочил на противоположную сторону круга.
– Я готов. Нападай!
Детина, опустив голову, медленно двинулся к нему. Кир жестко усмехнулся, отмечая для себя некоторую угловатость и замедленность его движений. Конечно, он был невероятно силен, но неуклюж, и как все большие люди, вряд ли умел хорошо драться. Кир подождал, пока противник дойдет до средины круга, потом рванулся к нему.
Но на середине движения его остановила чья-то рука, он недоуменно оглянулся. На Кира смотрел высокий седой мужчина с резкими суровыми чертами лица. В этом волке тоже текла его кровь.
Мужчина, не отпуская его плеча, перевел взгляд на верзилу и кивком головы указал тому место около помоста, потом, подняв вверх руку с блеснувшим на ней бронзовым браслетом, повернулся к толпе:
– Схватки не будет. Одинокому волку не нужно дважды доказывать, что он это он.
Потом мужчина взглянул в глаза Киру и сказал, грустно усмехнувшись:
– Вот мы и встретились, отец.
***
Кронов посмотрел на широкое поле, покрытое шатрами. Около них дымились костры, на которых воины готовили себе пищу. Знакомый запах вареной конины бил в нос, он сморщился и тихо вздохнул.
Как всегда неизвестно откуда и совершенно бесшумно вынырнул из-за спины Мезон. Несмотря на то что ему было уже за сорок, он был по-прежнему проворен и силен, хотя время и многочисленные битвы оставили неизгладимые следы на его лице.
Седые волосы густо покрывали шевелюру, но глаза были все так же решительны и упрямы.
– Что, решил проверить, как чувствуют себя воины перед важнейшей битвой? – спросил Мезон.
Кронов отрицательно покачал головой:
– Нет, просто хочу вдохнуть запах травы и костров, пока в нем еще нет привкуса крови и смерти.
– Да, – согласился Мезон. – Завтра здесь будет пахнуть битвой, я люблю этот запах. Ты беспокоишься?
– Нет. Все идет так, как должно. Завтра мы победим.
– Так почему же ты столь печален? – удивился Мезон. – Все хорошо, скоро плодородные долины и города будут нашими, мы обложим их данью и уйдем, как всегда, но обозы с прекрасными рабынями, шелками, пряностями пойдут вслед за нами.
– Да,– кивнул Кронов,– все произойдет именно так.
– Что же тебя тогда гнетет?
Кронов вздохнул:
– У меня было видение сегодня ночью.
– И что ты видел?
– То, что я не хотел бы видеть и знать.
– Расскажи,– предложил Мезон. – Может быть, тебе станет легче?
– Если хочешь…
– Говори.
– Сегодня ночью я увидел наш приход в этот мир, но чьими-то чужими глазами, и многое понял. Раньше я считал, что мы пришли сюда для того, чтобы показать всем, что воины нашего мира сильны. Я думал, что мы пришли, чтобы создать новое племя взамен того, что было потеряно и уничтожено химусами.
– И мы сделали это…
– Нет, – покачал головой Кронов. – Мы сделали другое…
– Что?
– Мы создали иное племя, в чем-то сильнее того, в котором мы жили, в чем-то слабее. И ничего другого мы сделать не могли, дело не в нас…
– А в чем или в ком?
– Раньше я тоже думал так, а теперь понял, что все, что мы сделали, нужно было лишь для одного…
– Для чего? Говори, не тяни!
Кронов вздохнул:
– Все это нужно было лишь для того, чтобы мой камень был принесен сюда, в этот мир.
Мезон расхохотался:
– Ты считаешь, что из-за этого маленького булыжника половина этого мира уже лежит под нашими ногами, что из-за него мы создали великую армию и сделали скотоводов умелыми воинами?
– Это все было нужно лишь для того, чтобы тот, кто придет сюда тогда, когда уже и кости наши истлеют, и этот мир забудет и о нас самих, и о наших делах, нашел этот камень…
– Что ты говоришь? – Мезон недоуменно покачал головой. – По-моему, ты просто устал и у тебя опять что-то с головой от твоей магии
– Камень должен быть зарыт вместе с моим телом там, где он его сможет найти. Поэтому завтра здесь будет битва. И здесь будет моя могила…
– Что? Могила?!
Кронов по-дружески потрепал Мезона по плечу:
– Я умру не завтра. Мы еще многое докажем этому миру. Он еще не раз вздрогнет от нашего победного шествия, нас еще долго будут бояться и вспоминать. Не завтра, а через десяток лет я умру, а ты, мой верный друг, умрешь рядом со мной, защищая меня, точнее мой прах.
Мезон расхохотался:
– Ты почти напугал меня. Мы все когда-нибудь умрем, я это знаю. И смерть от меча – это хорошая смерть. Чего еще может желать воин? Нет, мы еще покажем им всем, как, живут и умирают сарматы, этот урок они не забудут.
Он громко заорал от нахлынувших чувств:
– Эй, воины, где наша чертова Криза!
– Чертова Криза! – понеслось со всех сторон.
Этот крик давно уже стал боевым кличем людей Мезона. Из шатра рядом выглянула недовольная, заспанная Криза.
– Мезон, – зло прошипела она. – Если ты будешь орать так каждый раз, когда в этом нет нужды, то в следующий раз я сначала хорошо подумаю, стоит ли тебя спасать от очередной беды, в которую ты вляпаешься.
Потом она перевела взгляд на Кронова и, ласково улыбнувшись, спросила:
– А твоя магия тебе ничего не говорит, почему мы так любим этого дурака?
Глава восьмая
Кир расслабил напряженные мышцы, вышел из боевого состояния и только после этого ответил, низко поклонившись:
– Я приветствую тебя, вожак. – Потом, так же грустно улыбнувшись, добавил тихо: – Я рад тебя видеть живым, сын.
Из толпы вышел воин, который остановил его на тропе, и хмуро сказал.
– Он не может быть одиноким волком, мы знаем, что одинокий волк – герой, способный справиться с десятком воинов, а этот… он какой-то маленький и невзрачный. Ты ошибся, Корвин.
Толпа поддержала его ревом, кто-то снова крикнул:
– Пусть докажет, что он одинокий волк, мы не верим тебе, вожак.
Корвин повернулся к Киру и беспомощно развел руками:
– Отец, ты же знаешь, что они, как дети, ждут чуда. Если можешь, покажи им его, иначе мне придется драться за тебя. А мне бы этого не хотелось, я могу и проиграть этот поединок, и тогда вожаком станет другой, а им нужен я.
Кир кивнул:
– Хорошо, сын.
Он несколько раз глубоко вдохнул в себя воздух, потом сурово взглянул на воина:
– Ты решил, что я не могу быть одиноким волком, потому что легко захватил меня? Но мы с тобой одного племени, только поэтому я не убил тебя. Если бы это было иначе, то…
Он легко скользнул вперед. Прежде чем кто-либо что смог понять, воин уже лежал на земле, а Кир, придавив его коленом, приставил к шее человека-волка его же нож-коготь.
– Ты готов умереть за свои сомнения? – спросил он, усиливая нажим.
Из-под ножа показалась капля крови.
– Нет,– выдохнул воин.
Толпа чуть расступилась. Кир поднял рывком воина, отдал ему нож, потом оглядел всех прищуренными жестокими глазами:
– Кто-то еще хочет убедиться, что я – одинокий волк?
– Да, – неожиданно раздался высокий женский голос. – Я хочу в этом убедиться.
Через расступившуюся толпу прошла высокая седая женщина в коричневом балахоне. Она остановилась перед Киром, долго рассматривала его, переводя взгляд снизу вверх, каждый раз останавливаясь на его набедренной повязке, потом ласково улыбнулась:
– Говорят, что одинокий волк ненасытен в любви. Когда-то очень давно он доказал мне это…
Кир растерянно улыбнулся:
– Это ты, Бора?
Женщина порывисто обняла его:
– Да, мой любимый, это я. Правда, я постарела, а ты все такой же, годы по-прежнему не властны над тобой.
Она повернулась к племени:
– Я подтверждаю, что этот человек – одинокий волк. Если кто-то сомневается в моих словах, то он должен знать, что это мой волк, и по законам племени я буду драться за него. Есть желающие? – Голос ее стал суровым и властным. – Если таких нет, то покиньте нас, я и вожак должны с ним поговорить. А если есть, то пусть выходят в круг и готовятся к бою!
Тот же голос из толпы сказал:
– Ты – хранительница и принадлежишь храму, поэтому не можешь драться по законам стаи. И мы знаем, что вожак – твой сын, поэтому мы не верим тебе. И ты не можешь призвать свою богиню, потому что она не придет в храм своего мужа, Великого волка. И кто этот человек будет решать стая, а не ты.
Бора вгляделась в толпу и нашла взглядом говорившего:
– Это опять ты, Грум. Все еще рвешься стать вожаком? Угомонись, у тебя и в этот раз ничего не получится, перед тобой действительно одинокий волк.
– Мы это сейчас узнаем, – спокойно ответил все тот же голос. – Я послал в твой храм за Грохотом, он единственный, кто остался из тех воинов, кто воевал вместе с одиноким волком.
Бора согласно кивнула:
– Хорошо, мы подождем Грохота. – Потом она снова ласково улыбнулась Киру: – Не сердись на них, ты же знаешь, какие они.
Кир погладил ее по седым волосам:
– Я не сержусь. Как ты жила все эти годы?
Бора смущенно улыбнулась:
– Это были разные годы, трудные и непростые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Кир улыбнулся и спокойно пошел по знакомой ему до боли тропе. Он знал, что до города полдня пути и что волки находятся рядом, заключив его в своеобразный квадрат, потому что двое из них двигались впереди, другие шли по бокам и сзади.
Кроме того, Кир видел внутренним взором, что к городу короткой тропой бежал разведчик, чтобы предупредить стаю о том, что появился чужой. Кир давно перешел в боевое состояние, в котором мог легко справиться с воинами. Он не хотел никого убивать, однако и не мог позволить быть самому убитым, а волки часто были непредсказуемы в своих решениях.
Город почти не изменился, на улицах было все то же запустение, а старые здания так же мрачно смотрели пустыми проемами окон.
На загроможденной обломками зданий улице один из волков пошел с ним рядом, показывая дорогу, в чем Кир совершенно не нуждался, он и сам знал, где находится храм Великого волка – покровителя стаи.
Как и город, храм не изменился, те же статуи стояли у алтаря и так же лежали древесные стволы около помоста вожака.
Все племя уже собралось здесь, надеясь на интересное зрелище, волки были по-прежнему любопытны и бесхитростны. Кир прошел мимо расступившейся толпы к помосту вожака, пока волк, что шел с ним рядом, не остановил его. Он взял Кира за плечо и, развернув лицом к толпе, громко крикнул:
– Этот чужеземец сказал, что он – одинокий волк!
Толпа захохотала. Представление началось. Кто-то выкрикнул:
– Чужеземец, а ты знаешь, что одинокий волк должен доказать, что он именно тот, за кого себя выдает!
Кир молчал, глядя перед собой. Он все это уже видел много лет назад, поэтому сейчас ему было просто скучно.
– Когда одинокий волк пришел в город, он победил в честной схватке без оружия десятерых могучих воинов,– снова выкрикнул тот же голос. – Ты готов к этому?
Толпа заулюлюкала.
– Давай, чужеземец, докажи, что ты – одинокий волк. Раздвинув толпу, вперед вышел огромный детина, ростом около двух метров, и остановился перед Киром.
– Побей меня! – взревел он. – И мы тебе поверим.
Толпа рассмеялась, увидев столь разительный контраст, – Кир по сравнению с этой глыбой напряженных мышц, казался маленьким худеньким мальчиком. Он поднял голову вверх и посмотрел в глаза волку:
– Я готов. Если к этому готов ты…
Толпа притихла и стала медленно отодвигаться, образуя круг, в котором находились только двое. Верзила усмехнулся:
– Что ж, чужеземец, ты сделал свой выбор. Я тебя убью быстро.
Кир кивнул и, сняв пустой рюкзак, аккуратно положил его около помоста, потом, не спеша, снял комбинезон. Он положил его рядом с рюкзаком, оставшись обнаженным. По законам стаи поединок мог проводиться только в набедренных повязках, чтобы нельзя было скрыть оружие в одежде.
Набедренной повязки у Кира не было, до этой поры он жил в цивилизованных странах, где носить такую одежду было не принято. Детина неожиданно стал серьезным и настороженным, как и толпа вокруг.
Волки внимательно изучали его тело, надеясь увидеть что-то из ряда вон выходящее. Кир усмехнулся, заметив, как их интерес сменяется постепенно разочарованием.
Из толпы вылетела набедренная повязка, только что снятая с чьего-то потного тела. Кир коротко поклонился и надел ее. Наступила тишина, в которой верзила недоуменно спросил:
– Ты что, действительно собираешься со мной драться?
– С тобой и со всеми другими, кто хочет убедиться в том, что я одинокий волк.
– Да, – недоверчиво покачал головой верзила, – ты или действительно одинокий волк, или просто глупец, возомнивший себя им. Думаю, ты все-таки глупец, но за твою смелость я постараюсь не убить тебя, хотя предупреждаю, мне это будет трудно, я не всегда могу рассчитать свою силу.
– Спасибо, – поклонился Кир. – За твое доброе сердце я тоже тебя не убью.
Толпа засмеялась. Кир поклонился в разные стороны, придавая состязанию определенную комичность. На самом деле он, конечно, знал, что этот здоровый и крепкий волк может легко его убить, и это будет воспринято, как должное, народ волков был жесток и беспощаден к чужим, и для этого у него были основания.
Кир глубоко вдохнул в себя воздух, сделал несколько движений, разминая мышцы, потом поклонился верзиле и отскочил на противоположную сторону круга.
– Я готов. Нападай!
Детина, опустив голову, медленно двинулся к нему. Кир жестко усмехнулся, отмечая для себя некоторую угловатость и замедленность его движений. Конечно, он был невероятно силен, но неуклюж, и как все большие люди, вряд ли умел хорошо драться. Кир подождал, пока противник дойдет до средины круга, потом рванулся к нему.
Но на середине движения его остановила чья-то рука, он недоуменно оглянулся. На Кира смотрел высокий седой мужчина с резкими суровыми чертами лица. В этом волке тоже текла его кровь.
Мужчина, не отпуская его плеча, перевел взгляд на верзилу и кивком головы указал тому место около помоста, потом, подняв вверх руку с блеснувшим на ней бронзовым браслетом, повернулся к толпе:
– Схватки не будет. Одинокому волку не нужно дважды доказывать, что он это он.
Потом мужчина взглянул в глаза Киру и сказал, грустно усмехнувшись:
– Вот мы и встретились, отец.
***
Кронов посмотрел на широкое поле, покрытое шатрами. Около них дымились костры, на которых воины готовили себе пищу. Знакомый запах вареной конины бил в нос, он сморщился и тихо вздохнул.
Как всегда неизвестно откуда и совершенно бесшумно вынырнул из-за спины Мезон. Несмотря на то что ему было уже за сорок, он был по-прежнему проворен и силен, хотя время и многочисленные битвы оставили неизгладимые следы на его лице.
Седые волосы густо покрывали шевелюру, но глаза были все так же решительны и упрямы.
– Что, решил проверить, как чувствуют себя воины перед важнейшей битвой? – спросил Мезон.
Кронов отрицательно покачал головой:
– Нет, просто хочу вдохнуть запах травы и костров, пока в нем еще нет привкуса крови и смерти.
– Да, – согласился Мезон. – Завтра здесь будет пахнуть битвой, я люблю этот запах. Ты беспокоишься?
– Нет. Все идет так, как должно. Завтра мы победим.
– Так почему же ты столь печален? – удивился Мезон. – Все хорошо, скоро плодородные долины и города будут нашими, мы обложим их данью и уйдем, как всегда, но обозы с прекрасными рабынями, шелками, пряностями пойдут вслед за нами.
– Да,– кивнул Кронов,– все произойдет именно так.
– Что же тебя тогда гнетет?
Кронов вздохнул:
– У меня было видение сегодня ночью.
– И что ты видел?
– То, что я не хотел бы видеть и знать.
– Расскажи,– предложил Мезон. – Может быть, тебе станет легче?
– Если хочешь…
– Говори.
– Сегодня ночью я увидел наш приход в этот мир, но чьими-то чужими глазами, и многое понял. Раньше я считал, что мы пришли сюда для того, чтобы показать всем, что воины нашего мира сильны. Я думал, что мы пришли, чтобы создать новое племя взамен того, что было потеряно и уничтожено химусами.
– И мы сделали это…
– Нет, – покачал головой Кронов. – Мы сделали другое…
– Что?
– Мы создали иное племя, в чем-то сильнее того, в котором мы жили, в чем-то слабее. И ничего другого мы сделать не могли, дело не в нас…
– А в чем или в ком?
– Раньше я тоже думал так, а теперь понял, что все, что мы сделали, нужно было лишь для одного…
– Для чего? Говори, не тяни!
Кронов вздохнул:
– Все это нужно было лишь для того, чтобы мой камень был принесен сюда, в этот мир.
Мезон расхохотался:
– Ты считаешь, что из-за этого маленького булыжника половина этого мира уже лежит под нашими ногами, что из-за него мы создали великую армию и сделали скотоводов умелыми воинами?
– Это все было нужно лишь для того, чтобы тот, кто придет сюда тогда, когда уже и кости наши истлеют, и этот мир забудет и о нас самих, и о наших делах, нашел этот камень…
– Что ты говоришь? – Мезон недоуменно покачал головой. – По-моему, ты просто устал и у тебя опять что-то с головой от твоей магии
– Камень должен быть зарыт вместе с моим телом там, где он его сможет найти. Поэтому завтра здесь будет битва. И здесь будет моя могила…
– Что? Могила?!
Кронов по-дружески потрепал Мезона по плечу:
– Я умру не завтра. Мы еще многое докажем этому миру. Он еще не раз вздрогнет от нашего победного шествия, нас еще долго будут бояться и вспоминать. Не завтра, а через десяток лет я умру, а ты, мой верный друг, умрешь рядом со мной, защищая меня, точнее мой прах.
Мезон расхохотался:
– Ты почти напугал меня. Мы все когда-нибудь умрем, я это знаю. И смерть от меча – это хорошая смерть. Чего еще может желать воин? Нет, мы еще покажем им всем, как, живут и умирают сарматы, этот урок они не забудут.
Он громко заорал от нахлынувших чувств:
– Эй, воины, где наша чертова Криза!
– Чертова Криза! – понеслось со всех сторон.
Этот крик давно уже стал боевым кличем людей Мезона. Из шатра рядом выглянула недовольная, заспанная Криза.
– Мезон, – зло прошипела она. – Если ты будешь орать так каждый раз, когда в этом нет нужды, то в следующий раз я сначала хорошо подумаю, стоит ли тебя спасать от очередной беды, в которую ты вляпаешься.
Потом она перевела взгляд на Кронова и, ласково улыбнувшись, спросила:
– А твоя магия тебе ничего не говорит, почему мы так любим этого дурака?
Глава восьмая
Кир расслабил напряженные мышцы, вышел из боевого состояния и только после этого ответил, низко поклонившись:
– Я приветствую тебя, вожак. – Потом, так же грустно улыбнувшись, добавил тихо: – Я рад тебя видеть живым, сын.
Из толпы вышел воин, который остановил его на тропе, и хмуро сказал.
– Он не может быть одиноким волком, мы знаем, что одинокий волк – герой, способный справиться с десятком воинов, а этот… он какой-то маленький и невзрачный. Ты ошибся, Корвин.
Толпа поддержала его ревом, кто-то снова крикнул:
– Пусть докажет, что он одинокий волк, мы не верим тебе, вожак.
Корвин повернулся к Киру и беспомощно развел руками:
– Отец, ты же знаешь, что они, как дети, ждут чуда. Если можешь, покажи им его, иначе мне придется драться за тебя. А мне бы этого не хотелось, я могу и проиграть этот поединок, и тогда вожаком станет другой, а им нужен я.
Кир кивнул:
– Хорошо, сын.
Он несколько раз глубоко вдохнул в себя воздух, потом сурово взглянул на воина:
– Ты решил, что я не могу быть одиноким волком, потому что легко захватил меня? Но мы с тобой одного племени, только поэтому я не убил тебя. Если бы это было иначе, то…
Он легко скользнул вперед. Прежде чем кто-либо что смог понять, воин уже лежал на земле, а Кир, придавив его коленом, приставил к шее человека-волка его же нож-коготь.
– Ты готов умереть за свои сомнения? – спросил он, усиливая нажим.
Из-под ножа показалась капля крови.
– Нет,– выдохнул воин.
Толпа чуть расступилась. Кир поднял рывком воина, отдал ему нож, потом оглядел всех прищуренными жестокими глазами:
– Кто-то еще хочет убедиться, что я – одинокий волк?
– Да, – неожиданно раздался высокий женский голос. – Я хочу в этом убедиться.
Через расступившуюся толпу прошла высокая седая женщина в коричневом балахоне. Она остановилась перед Киром, долго рассматривала его, переводя взгляд снизу вверх, каждый раз останавливаясь на его набедренной повязке, потом ласково улыбнулась:
– Говорят, что одинокий волк ненасытен в любви. Когда-то очень давно он доказал мне это…
Кир растерянно улыбнулся:
– Это ты, Бора?
Женщина порывисто обняла его:
– Да, мой любимый, это я. Правда, я постарела, а ты все такой же, годы по-прежнему не властны над тобой.
Она повернулась к племени:
– Я подтверждаю, что этот человек – одинокий волк. Если кто-то сомневается в моих словах, то он должен знать, что это мой волк, и по законам племени я буду драться за него. Есть желающие? – Голос ее стал суровым и властным. – Если таких нет, то покиньте нас, я и вожак должны с ним поговорить. А если есть, то пусть выходят в круг и готовятся к бою!
Тот же голос из толпы сказал:
– Ты – хранительница и принадлежишь храму, поэтому не можешь драться по законам стаи. И мы знаем, что вожак – твой сын, поэтому мы не верим тебе. И ты не можешь призвать свою богиню, потому что она не придет в храм своего мужа, Великого волка. И кто этот человек будет решать стая, а не ты.
Бора вгляделась в толпу и нашла взглядом говорившего:
– Это опять ты, Грум. Все еще рвешься стать вожаком? Угомонись, у тебя и в этот раз ничего не получится, перед тобой действительно одинокий волк.
– Мы это сейчас узнаем, – спокойно ответил все тот же голос. – Я послал в твой храм за Грохотом, он единственный, кто остался из тех воинов, кто воевал вместе с одиноким волком.
Бора согласно кивнула:
– Хорошо, мы подождем Грохота. – Потом она снова ласково улыбнулась Киру: – Не сердись на них, ты же знаешь, какие они.
Кир погладил ее по седым волосам:
– Я не сержусь. Как ты жила все эти годы?
Бора смущенно улыбнулась:
– Это были разные годы, трудные и непростые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55