Наконец Бири упал как подкошенный, Журавлихи расцепили руки, отступили и присели, отчего сразу стали похожи на хищных птиц. У них расширились глаза, губы были плотно сжаты. Потом они удалились в свою хижину, а Бири остался лежать. Майкл подошел к нему, нагнулся и потрогал лоб.
— Ты здоров?
— Уходи, — проговорил Бири, не открывая глаз.
— Я только спросил, — смутился Майкл.
Из хижины выбежала Спарт, замахала руками.
— Уйди! — прохрипела она. — Оставь его! Убирайся отсюда! Кыш!
— Насовсем? — спросил Майкл обиженно. Его прогоняли, словно какую-нибудь домашнюю живность.
— Возвращайся, когда солнце сядет.
Она взглянула на Бири, который по-прежнему лежал неподвижно.
— С ним все в порядке?
— Нет. А теперь уходи.
Майкл перебрался через ручей, оглянулся и увидел немую сцену: Спарт и распростертый на земле сидх. Он нахмурился, пинком отшвырнул камешек с пути и зашагал к Эвтерпу.
Снегопад усилился, на придорожных кустах и кочках уже появились белые шапки. Майкл стал на ходу практиковать хилока и почувствовал, как из желудка постепенно распространяется тепло.
Сколько же дней он провел в Царстве? Размышления на эту тему нарушили концентрацию, и Майкл сразу озяб. Он потерял счет дням — может быть, прошло два месяца, может, два с половиной или три. Обучение, бег, разбрасывание теней, кошмарные встречи, ласки Элевт, мысли об Элине — все перемешалось в мозгу.
Майкл опять занялся хилока и обнаружил в груди новый источник тепла, которое потекло к предплечьям. Он улыбнулся и несколько раз взмахнул руками. Ощущение холода исчезло. Когда впереди показался Эвтерп, Майкл прибавил шагу. У него горело лицо и покалывало в кончиках пальцев.
Он вспомнил, как Бири лежал на земле и, очевидно, мучился. Не очень-то приятно быть сидхом, зато как чудесно быть Майклом Перрином! Даже хорошо, что он оказался в Царстве. Иначе бы не насладился таким теплом, когда кругом снег. Какое удивительное ощущение! Он даже подскочил от восторга. И не заметил тонкой струйки дыма.
На околице Эвтерпа Майкл уже приплясывал. Минуя первые дома, он улыбался, напевал и сам не мог понять причину такой радости. Наконец свернул в переулок, где жила Элина.
Булыжники мостовой поблескивали тонкими корочками льда, однако лед не крошился, а сразу таял под ногами, и от следов шел пар. В узкой улочке между двумя глухими стенами Майкл скакал и вопил, как сумасшедший. В этом экстатическом состоянии он как будто опять уловил внутренний голос и был готов прочесть новое стихотворение, когда увидел знакомый подъезд. Тут Майкл остановился в некотором смущении. К Элине нужно явиться с достоинством.
Ноги шипели, касаясь ступеней. Поднявшись на второй этаж, он постучал в дверь Элины. Запахло дымом. Майкл недоуменно огляделся. Может, на кухне что-нибудь загорелось? Запах усиливался, уже щипало в ноздрях. Майкл поднял руку почесать нос.
Дымился рукав его рубашки. Несколько мгновений Майкл тупо смотрел на него. Жар исходил из тела. На краю манжеты показались язычки пламени, сначала совсем маленькие, — и вдруг вспыхнул весь рукав. Майкл содрал с себя рубашку и бросил на пол. От нее повалил густой дым. Опустившись на колени, Майкл вытащил из кармана рубашки книгу и тут же уронил — пальцы прожигали обложку.
После этого занялись брюки, и он столь же проворно избавился от них.
Майкл дышал глубоко и часто. На стенах еще трепетали оранжевые отсветы костров, но одежда уже приказала долго жить. Все тело лучилось жаром, и эйфория смешивалась с изумлением и страхом. Снова захотелось пуститься в пляс, но Майкл решил, что пора хорошенько поразмыслить.
О чем? О каком-то упущении… Что же случилось? О чем он забыл? Ах да!
Хилока. Он забыл прекратить выделение тепла из чакра. Ай-яй-яй. Майкл укоризненно покачал головой, затем сосредоточился на источнике тепла и постепенно погасил его. Но руки остались красными. Он еще немного поработал с центром тепла, и наконец кожа приобрела нормальный цвет.
Вместе с жаром исчезла и эйфория. Майкл вдруг осознал, что стоит голый на лестничной площадке, возле обуглившихся останков своей одежды.
Перед дверью Элины.
Такого кошмара ему не доводилось переживать даже в сновидениях. Он сам сжег свою одежду. Подняв книгу и уже не думая ни о чем, Майкл толкнул плетеную дверь. Она отворилась — в Эвтерпе не было замков, — и Майкл шагнул в квартиру.
Понадобилось несколько секунд, чтобы убедиться, что Элины нет дома. Майкл снова начал мерзнуть и решил поискать что-нибудь из одежды. В плетеном шкафчике нашлась длинная юбка. Потом Майкл обнаружил короткий жакет, оказавшийся ему тесноватым. Пока он раздумывал, оставить его или снять, отворилась дверь.
В проеме стояла Элина, держа в руках несколько отрезов ткани и корзинку со швейными принадлежностями.
— Привет! — произнес Майкл с бодростью в голосе, которой вовсе не испытывал. Элина медленно повернулась к нему и вытаращила глаза.
— Черт возьми! Что с тобой? — спросила она после недолгой паузы.
Дрожа от холода и смущения, Майкл изобразил жалкое подобие улыбки.
— Да вот, сжег свои шмотки, — сообщил он.
— Господи Иисусе!
Элина придерживала дверь ногой, словно была готова пуститься наутек. Взгляд ее упал на черные лохмотья, валявшиеся на площадке лестницы.
— Зачем?
— Хотел согреться и потерял контроль над собой. Знаешь, есть такой метод извлечения тепла из чакров… Спарт называет его хилока…
— Ничего не понимаю, — пробормотала Элина уже спокойнее. Она повесила отрезы на спинку кресла и поставила корзинку на сиденье. — Начни сначала.
Майкл объяснил, как мог, а когда закончил, Элина укоризненно покачала головой.
— И ты ничего лучше не придумал, как надеть мою одежду. Между прочим, эта юбка у меня единственная.
— Твои брюки мне слишком малы.
— Ну, еще бы. И что теперь собираешься делать? Разгуливать в моих нарядах? У тебя есть еще какая-нибудь одежда?
— Только эта. — Майкл показал в сторону лестничной площадки. — Понимаешь, я…
— А почему ты именно ко мне пришел жечь тряпки?
Пытка стыдом была невыносима. Майкл готов был заплакать. И вдруг заметил, что Элину все это забавляет.
— Я хотел в гости зайти. Был снег…
Элина вдруг расхохоталась. Она схватилась за живот и упала в кресло, корзинка полетела на пол.
— Про-о-сти! Про-о-сти, пожалуйста! — повторяла она, не в силах остановиться.
Майкл сознавал комичность своего положения, но разделить веселье Элины не мог.
— Ладно, я пойду, — сказал он.
— Только не в моем платье. Что же нам делать? У меня тут нет мужской одежды.
— Может, одолжишь у кого-нибудь?
Элина подавила смех и наклонилась над корзинкой.
— Вообще-то ты неплохо смотришься, — заметила она, обойдя вокруг Майкла. — Может, лучше в этом и остаться?
— Элина, я тебя умоляю!
— Ладно. Не буду.
— Конечно, это все очень забавно. Я бы и сам посмеялся. Но ведь это я стою тут, в твоей квартире, как осел. И в твоей одежде…
— А зачем ты пришел?
— Поговорить. Раньше дел было невпроворот. А тут наконец появилось свободное время.
Майкл надеялся, что она не слышала про Элевт. Он не знал, насколько быстро и широко здесь распространяются сплетни. Несомненно, это еще предстояло узнать.
— Ты ведь никому не расскажешь, правда?
— Не расскажу. Майкл, ты самый удивительный из всех моих знакомых. С тобой все время что-то случается.
— Просто этот мир такой… все из-за него.
— А! Значит, ты нормальный?
— Да… То есть не такой, как все…
— Ладно, довольно. Я сейчас разыщу Саварина и скажу, что тебе нужна одежда. Может, он что-нибудь придумает. Тут с тканями трудно, просто так не купишь. — Она хихикнула. — Я даже хожу в прачечную за рваньем. Приходится чинить — это моя работа.
— Не говори Саварину. Пожалуйста, не приводи его сюда.
— Но ведь нужно как-то объяснить, почему тебе вдруг понадобилась новая одежда.
— Скажи, что я порвал старую на тренировке.
— Ну, конечно. И нагишом прошел через весь город до моего дома.
— Тогда придумай что-нибудь! Пожалуйста.
— Я напущу тумана. Скажу, что это секрет. Знаешь, о чем он тогда подумает? — Элина состроила чопорную мину. — Ладно, пусть думает, что хочет.
Она шагнула к двери.
— Я скоро вернусь. Никуда не уходи.
— Этого могла бы и не говорить.
Она в последний раз глянула на него, укоризненно покачала головой и затворила дверь. Майкл посмотрел на жакет, который не давал дышать, на юбку, и приуныл. Он сел в кресло, провел ладонями по лицу, поднял голову и осмотрелся.
На плетеном столике возле кресла лежал округлый кусок дерева, вроде тех, что попадаются на кромке прибоя. Интересно, откуда он взялся? Похоже, здесь он хранится как сокровище. Люди высоко ценят древесину. Гибриды не имеют права ею торговать, и едва ли купцы-сидхи привозят ее людям. Может, принести Элине что-нибудь деревянное, например палку от своего жилища? И тем самым отчасти загладить вину?
Возле окна, выходившего на узкую улочку, стояла высокая керамическая ваза с тремя еще нераспустившимися цветами. Майкл подошел и понюхал желтые бутоны, но запаха не ощутил.
Больше в комнате не нашлось ничего примечательного, и все же по сравнению с конурой Майкла квартира Элины казалась высшим достижением цивилизации.
Через час Элина вернулась и протянула ему мешок с одеждой.
— Пойди в ту комнату и переоденься, — велела она. — Саварин у Риск выпросил. Это вещи одного жильца, он исчез много лет назад. Тебе должны подойти.
Майкл прошел за занавес и не упустил возможности осмотреть спальню Элины. Он обнаружил кровать — разумеется, из прутьев — с матрацем, набитым чем-то растительным, но не обычной соломой. Поверх матраца лежали два простых тонких одеяла. Места в спальне едва хватало для одной кровати. Стены были разрисованы цветочками, не слишком изящными, но не лишенными очарования.
Когда он вернулся, Элина придирчиво осмотрела его со всех сторон.
— Ладно, — сказала она наконец. — Не последний крик моды, но сойдет.
— Нет кармана для моей книги, — пожаловался Майкл. Он держал в руках томик, который выглядел уже далеко не безукоризненно.
— Сделаю тебе карман из обрезков. Дай-ка рубашку.
Майкл снял рубашку.
— Значит, теплая одежда тебе уже не нужна? — поинтересовалась Элина, выкраивая лоскут нужной формы.
— Я больше не буду греться хилока, пока не научусь им управлять. — Он тяжело вздохнул. — Тут вообще так много странного. Надо все время быть начеку.
Ловко работая иглой, Элина взглянула на его обнаженную грудь. Майкл чуть повернулся в кресле и с притворным интересом уставился в окно. Он не был хилым, но стыдился своей бледности и знал, что фотомоделью ему никогда не стать.
— Ты становишься крепче, — заметила она. — Наверно, благодаря тренировкам. Жаль, что придется носить этот балахон.
За окном опять повалил снег.
— А здесь бывают морозы?
— Похоже, начинается зима, хотя заранее не угадаешь. Конечно, в настоящие зимы бывают настоящие холода. Закрывается прачечная, все останавливается. Все прячется под снегом. Владыка Фитиля обычно не показывается, не желает видеть, какие мы все несчастные. Он обязан о нас заботиться, а если ничего плохого не видишь, значит, и исправлять ничего не надо.
Элина перекусила нитку и убрала иглу.
— Ну, вот тебе карман.
Она отдала Майклу рубашку и повернулась вместе с креслом посмотреть, как он одевается.
— Настоящий бродяга. Ты обдумал мое предложение?
Майкл застегнулся и сунул книгу в карман.
— Предложение?
— Насчет нашей группы?
— А-а. Я думал, только мне непонятно, что ты будешь делать с фортепьяно.
Она встала, выглянула в окно, затем подошла к Майклу.
— Дело не только в фортепьяно. Все гораздо серьезней, хотя фортепьяно — это, конечно, здорово. — Взор ее устремился в пустоту. — Я так давно не играла. Пальцы уже никуда не годятся. — Она пошевелила ими и ударила по воображаемым клавишам. — Плохо гнутся. Все в мозолях. Но неважно, у нас другие планы. Саварин считает, тебе можно доверять. Владыка Фитиля, похоже, тебя на дух не переносит. Конечно, это может быть всего лишь уловка… Некоторые люди перешли на сторону сидхов. — Она посмотрела на него и сразу отвела взгляд. — Ты чаще встречаешься с гибридами, чем с сидхами, а сидхи и гибриды не очень близки. Но есть одно обстоятельство…
— Какое? — В Майкле проснулась совесть, заставила стиснуть зубы.
— Почему Журавлихи так интересуются тобой?
— Наверно, из-за Ламии. Послушай, если ты мне не доверяешь, давай все забудем. Не говори больше ничего.
— Ты не знаешь, почему тебя обучают и тренируют?
— Мы с Саварином уже это обсуждали. Похоже, я знаю меньше всех в Царстве.
Элина усмехнулась.
— Не обижайся… Ведь нам необходима осторожность. Ты знаешь, как все это серьезно. А что тебе известно о Пакте?
— Изомаг, он же Дэвид Кларкхэм, сражался с сидхами. И потом добился кое-каких уступок.
— Он проиграл.
— Да, но заставил сидхов пойти на мировую. И то, что Элионс управляет Землями Пакта, — кажется, одно из условий договора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52