Почему бы людям в Царстве не организовать движение протеста, пикеты какие-нибудь? Может, удалось бы вытеснить сидхов, по крайней мере, из Эвтерпа… Пассивное сопротивление — тоже метод борьбы.
Майкл усмехнулся. Слишком наивно. С пикетами Элионс расправится в два счета. При этом наверняка кто-нибудь погибнет. А его, Майкла, прикончат в первую очередь.
Ему все еще не верилось, что он может погибнуть в Царстве. Смерть достаточно трудно вообразить и на Земле, но здесь, где все шиворот-навыворот и чудеса встречаются чуть ли не на каждом шагу, смерть казалась совсем неуместной. «Если Царство — не сон, — подумал Майкл, — то и настоящей реальностью его не назовешь».
За размышлениями Майкл не заметил, как оказался у подъезда Элины. Он медленно, с опаской двинулся вверх по лестнице. По пути провел ладонью по щеке и подбородку, чтобы проверить, как растет пушок. За последнее время у него заметно удлинились бачки; до этого момента Майкл о них не думал, а теперь не отказался бы от зеркала и ножниц.
Когда он собрался постучать, его охватил страх. Захотелось бежать прочь во весь дух…
Элина отворила дверь.
— Привет. — Майкл отдернул руку от подбородка.
— Привет. Я услышала, как ты дышишь.
— Я хочу принести извинения за то, что убежал тогда.
— Не надо никаких извинений.
Элина выглядела подавленной. Она пропустила Майкла в комнату и оставила дверь отворенной, положив под нее кирпич.
— Тебе, наверно, было тяжело. Мы тебя разочаровали.
— Ну, все равно не стоило вести себя по-детски. Я поступил невежливо.
— Я рада, что ты вернулся.
Элина остановилась в нескольких шагах от него.
— Присаживайся.
Они сели, и Элина принялась грызть ноготь большого пальца, невидяще глядя на Майкла.
— Что-то случилось? — спросил он.
Казалось, Элина приняла решение, ее лицо стало очень серьезным.
— Майкл, ты дашь мне слово?.. Настоящую клятву. Потому что я очень рискую.
— Рискуешь? Почему?
— Так поклянешься?
— В чем, Элина?
Она встала и начала нервно расхаживать по комнате.
— Ты симпатичный парень, — заговорила она, жестикулируя, — но ты не понял, что мы вчера имели в виду. Понимаешь, о тебе почему-то заботятся гибриды, и это, и многое другое выглядит странно.
— Я догадываюсь.
— Нет, ты должен ясно понимать.
— Ну, во всяком случае, это кажется странным мне самому.
— А нам тем более. Здесь еще ни к кому из людей так не относились. Поэтому мы подумали: может, ты шпион? Сидх, который следит за людьми.
— Я не сидх. — Майкл усмехнулся.
— Да, я тоже так думаю. Ты потеешь, когда нервничаешь. — Она хихикнула, положила Майклу руку на плечо и слегка сжала. — Так поклянись, что ты не шпион, не провокатор!
— Клянусь.
— У тебя глаза совсем человеческие. Такой приятный зеленый цвет. Что с тобой произошло со вчерашнего дня?
Майкла удивила резкая смена темы.
— Я нашел жилье в Полугороде.
— Да ну? Где?
— Послушай, я ведь дал клятву. Что дальше?
Элина опустилась перед ним на колени.
— Ты знаешь Саварина. Он ученый. Есть и другие люди. Ты с ними не знаком. Только одного видел — он пришел посмотреть на тебя, когда давали обед в гостинице. Помнишь, такой низкорослый, плечистый, с черными волосами?
Майкл не помнил.
— Ну, не важно. Он тебя видел и потом сказал, что мы должны решить, сближаться с тобой или нет.
Зазвенел колокол на городской площади. Майкл подошел к окну, прислушался.
— Значит, ты вступила со мной в контакт, — произнес он.
Элина встала и приблизилась к нему.
— Это набат, — проговорила она дрожащим голосом. — Явился Элионс или кто-то из его свиты. Поэтому я буду говорить быстро. Мы нашли металл сидхов. Неважно где. Он хранится у людей, и они превращают его в… разные вещи: фортепьяно, например. Господи, как хочется поиграть на фортепьяно! Но нам, конечно, не позволят, пока…
Она вдруг умолкла и побледнела. Совсем близко в переулке раздался топот копыт.
— Майкл!
— Что?
— Они за тобой? Или это ты их привел?
— Я тут совершенно ни при чем, — заявил Майкл.
Элина схватила его за руку.
— Они уже здесь!
Элионс и двое его помощников не спеша проезжали по улочке. Владыка Фитиля поднял голову и заметил в окне Майкла. Майкл отступил в глубь комнаты.
— Антрос! Тебя вызывают!
— Они по твою душу, — шепнула Элина.
— Похоже на то.
— О, только не говори им ничего. Мне так страшно. Куда они тебя поведут?
— Не знаю.
Они вышли на лестничную площадку, и Майкл огляделся по сторонам. Вот бы опять войти в то состояние… Он повернулся к Элине и неловко — со второй попытки — взял за руку. Ему безумно хотелось расхохотаться.
— Фортепьяно, говоришь?
— Тсс!
— Оказывается, тут целое подполье, а я-то думал…
— Человеческий детеныш! — позвал Элионс.
Майкл поцеловал ей руку, испытывая гордость пополам со страхом. Один из сидхов показался на лестнице. Майкл бесцеремонно втолкнул Элину в квартиру и хлопнул дверью. Он стоял на верхней площадке и смотрел вниз, надеясь, что от его позы и выражения лица веет высокомерием и презрением.
— Что угодно? — осведомился он у сидха.
Тот, не отвечая, поднимался по ступенькам. Глядя на него, Майкл лихорадочно соображал, нельзя ли и тут сыграть в «волшебный цветок». Выяснить это можно было только одним способом. Максимально сосредоточившись, Майкл устремился вниз по лестнице; он решил, что бросит тень в одну сторону, а сам юркнет в другую. Сидх не раздумывая схватил его и сунул под мышку, как связанного поросенка, вышел из дома и передал свою добычу Владыке Фитиля.
Пока они обменивались несколькими фразами на каскарском языке, Майкл смотрел в упор на Элионса.
— Ты обучаешься у Журавлих, но успехи твои невелики, — заметил Владыка Фитиля.
Его подручный снова заговорил, и оба рассмеялись.
— Никогда не пользуйся тенью, если ее можно направить только в одну сторону, — посоветовал Элионс.
Он поднял фитиль и велел привязать Майкла к седлу. Всадники умело развернулись на узкой улочке и повели Майкла за собой на веревке. Он оглянулся через плечо и увидел в окне бледное лицо Элины. Мелькнул страх — а вдруг сидхи заберут и ее?
Майкла вывели из города. Сидхи ехали так быстро, что ему приходилось бежать. По пути к ним присоединилось еще четверо всадников. Майкла вели по дороге к дому Изомага, дергая за веревку, когда он падал.
Глава семнадцатая
У порога знакомого Майклу здания Элионс спешился и вошел. Его помощники остались ждать, безмолвные, равнодушные даже друг к другу.
Через несколько минут появился Элионс, отвязал от седла веревку и принялся сматывать. Оказавшись в двух футах от Майкла, сказал:
— Человеческий детеныш, она хочет говорить с тобой.
Лицо Элионса казалось каменным. Он повернулся и повлек за собой на веревке Майкла. Очевидно, Владыка Фитиля сдерживал ярость, и эта догадка приободрила пленника. Дела его, по-видимому, не так уж плохи, если Элионс чем-то недоволен.
В доме все выглядело по-прежнему. Но солнце уже садилось, и потому стало темнее и холоднее. День выдался особенно короткий. Из прихожей с узкими окнами лестница вела в более светлое помещение. Ламия стояла на балконе, держалась маленькими изящными ручками за балюстраду.
— Он здесь? — спросила она.
— Как вы просили, — с явным презрением ответил Элионс.
— Давайте его сюда.
Владыка Фитиля неторопливо развязал веревку. Майкл ощущал холодные прикосновения его длинных узловатых пальцев.
— Иди. — Он грубо толкнул Майкла и указал на лестницу.
Майкл стал подниматься, растирая покрасневшие запястья и поглядывая в окна, за которыми темнел небосвод. Он не думал, что останется в доме до утра, но и не представлял себе ночное путешествие со всадниками или возвращение в город в одиночку. С Ламией он встретился на лестничной площадке.
Она изменилась. Это было видно даже при тусклом свете. Лицо уподобилось восковой маске. Кожа вокруг глаз начала шелушиться, на руках появилось множество морщинок, точно трещины на засохшем тесте. Майкл остановился в пяти шагах от нее. Ламия не сделала ни одного шага навстречу. Взгляд ее блуждал, она казалась смертельно усталой.
— Ты огорчил меня, — проговорила она тихо. — Я дала тебе задание, а ты сбежал.
— Я не хочу быть рабом, — заявил Майкл.
— Ты… не… раб. — В ее голосе звучала горькая насмешка. — Ты свободнее меня, свободнее Элионса.
Она указала дрожащей рукой вниз и тут же схватилась за перила. Майкл посмотрел на нижнюю площадку, где в полумраке стоял Владыка Фитиля. Опустив голову, он наматывал на пальцы веревку.
— Они все время старались убить меня, — пожаловался Майкл.
— Кто? Журавлихи?
Ламия захихикала — словно мелкие камешки покатились по склону горы. И жестом велела Майклу подойти ближе. Он заколебался. Тогда Ламия угрожающе подняла руку и прорычала:
— Ближе.
Он приблизился на шаг. Ламия продвинулась на несколько дюймов вдоль перил, которые заскрипели под ее тяжестью. Огромные груди плавно колыхнулись под тканью платья.
— Тебя учат выживать.
— Я и так могу выжить! В Эвтерпе, вместе с людьми.
— Ты не останешься в Эвтерпе. Этот город — для дураков, для трусов, которые боятся самостоятельности.
— Я не боюсь.
— Значит, ты слишком глуп, чтобы добиться успеха.
Она понизила голос и, оттолкнувшись от перил, несколько мгновений опасно шаталась.
— Тебе необходимо самообладание.
Майкл отступил на два шага, будто перед ним стояла бочка с ядовитой жидкостью, готовая в любую секунду опрокинуться. Однако Ламия сохранила равновесие.
— Пойдем, — сказала она. — Надо поговорить с глазу на глаз.
С трудом переставляя ноги и колыхаясь всем телом, она направилась к двери, что вела в коридор второго этажа. Эта часть дома, по-видимому, сохранилась лучше, чем нижние помещения. По крайней мере, в сумерках стены казались невредимыми. Ковер на полу приглушал тяжелые шаги Ламии. Она протянула левую руку, распахнула дверь и сделала Майклу знак войти первым. Он пробрался боком мимо нее и оказался в просторном пустом помещении. На всех четырех стенах с интервалом в несколько футов висели подсвечники с зажженными свечами. Деревянный пол был натерт до блеска, зеркальное отражение Ламии скользнуло по нему следом за Майкловым. Она закрыла дверь и прислонилась к ней, тяжело дыша.
— Вы больны? — спросил он.
Она пожала плечами. Печальный взгляд маленьких глаз обежал пустой зал.
— Парень, у тебя есть дело, — проговорила она сухо. — Ты узнал еще что-нибудь об этом доме, о Царстве?
— Немного. То есть совсем мало.
— Тебе сказали, что здесь жил Изомаг?
Майкл кивнул.
— Я не знаю, кто он… Может, это был Дэвид Кларкхэм?
— Не был, а есть, парень. Он есть.
На ее лице возникло подобие улыбки. Губы слегка искривились, кожа на щеках покрылась мелкими трещинками.
— Тебе известно, что он хочет нас спасти?
Майкл отрицательно покачал головой.
— Почему же он не здесь?
— Его изгнали враги. Я тебе уже говорила. В сражении погибла целая долина. А потом людей заставили жить здесь, в мерзости запустения. Я никогда не ходила в город — мне нельзя покидать этот дом. Но я и отсюда оказываю кое-какое влияние. Даже в столь отвратительном состоянии способна помочь. Ты понимаешь?
— Нет, — ответил Майкл с вызовом. Странное дело, ему было приятно заявлять всем подряд о своем неведении.
С трудом волоча ноги, она добралась до середины зала. Майкл ощутил ее запах, сладковатый, неприятный, как у вянущих цветов.
— Ты не должен нарушать наши планы, — продолжала она. — Сидхи, наши враги, только и ждут случая… — Она задумчиво покачала головой, отчего вся шея пошла трещинками.
— Если так, почему они вообще не лишат вас силы? — спросил Майкл.
— Они не могут причинить мне больше зла, чем уже причинили. В этой стране, в долине, действует соглашение. Мы несем свою кару, но если недруги попытаются нанести нам вред, соглашение будет нарушено… и сила, сокрытая в глубоких недрах, обрушится на их головы. Сейчас сложилось равновесие. Сидхи считают, что мы побеждены. Может, так оно и есть… а может, и не так. Но если люди нарушат равновесие… — Ее голос опять зазвучал словно издали.
— Почему у меня такая важная роль?
— Важная роль? — Ламия плюнула, затем с тяжкими мучениями наклонилась и стерла плевок со сверкающего пола. Когда она выпрямилась, кожа опять покрылась трещинами.
— Ты — не фигура, а пешка. Всего лишь посредник. Ты должен выжить, иначе какой от тебя прок? А для этого надо вернуться к Журавлихам.
— У меня есть выбор?
Ламия повернулась к нему спиной.
— Я могу оказать влияние на Владыку Фитиля, но лишь небольшое. Если не вернешься к Журавлихам, твоей судьбой распорядится он. Что он с тобой сделает, я не знаю.
— Значит, никакого выбора?
Она повернулась на одной ноге — это казалось гротескной пародией на пируэт. Майкл посмотрел на противоположную стену и увидел под свечами длинную горизонтальную перекладину — станок для упражнений балетных танцоров.
— Может, тебе не доведется изведать эту тяжесть, безвозвратно теряешь что-то дорогое… и знаешь, что оно все еще живет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52