Надсадно ревели моторы. Слепили фары. От встречного ветра слезились глаза. Редкие фонари выхватывали насупленные лица эсэсовцев, на которых ясно читался страх не выполнить приказ, смешанный с желанием остаться в живых. Один из мотоциклов завис справа и начал нахально отжимать Джонсов к обочине. Это было такое же трехколесное чудовище, в коляске которого сидел солдат с ручным пулеметом. Солдат знаками приказывал остановиться.
- Стукни их чем-нибудь! - крикнул Индиана.
- Чем? - возмутился отец.
- Поищи, в коляске полно хлама!
Отец старательно зашарил у себя под ногами. Некоторое время мотоциклы неслись рядом, а водители нервозно поглядывали друг на друга.
- Лопатка! - сообщил отец. - Маленькая только. Годится?
- Не дотянется! - Индиана, стиснув зубы, вывернул руль вправо, и машины с треском соприкоснулись. Впрочем, вреда это не принесло никому: нога немца-водителя была защищена щитками, а руки крепко удерживали взятый курс. Зато пассажир во вражеской коляске чуть привстал, поднял оружие и начал недвусмысленно целиться в боковое колесо.
- Удочку нашел, - удивился отец. - Спиннинг. Надо же, рыбачат они тут, что ли…
- Скорей! - зарычал Индиана.
Генри Джонс, пожав плечами, вытащил со дна две гибкие палки, вставил их одну в другую, и получилось удилище с катушкой. Тонкая часть была обмотана снастями, а на самом конце болталась блесна. Когда немцы вновь пошли на сближение, старик махнул рукой, будто бы отгоняя назойливую муху.
Он даже не посмотрел, каков был результат, а зря, потому что конец спиннинга попал как нельзя более точно. Блесной - в глаз. Водитель схватился за лицо руками, временно забыв про руль, в этот момент солдат в коляске и выстрелил. Пулеметная очередь ушла в небо. "Что ты делаешь, идиот!" - закричал пулеметчик и сам вцепился в руль, желая удержать мотоцикл на дороге, но получилось еще хуже, преследователей лихо увело вправо, и через секунду устойчивость была невозвратимо утеряна. Попросту говоря, машина совершила серию боковых кувырков - уникальный трюк. Затем был взрыв - где-то далеко, уже сзади, зрители и участники его не увидели.
Место выбывших героев тут же заняли новые. Оставшиеся мотоциклы
расположились по бокам, слева и справа, они были хоть и двухколесными, но ничуть не менее грозными. Мощные эскортные машины, массивные и мускулистые - настоящая жуть. И водители были под стать - безжалостные рыцари, озверевшие от гибели своих друзей. Особенно агрессивно вел себя правый, он орал что-то откровенно некультурное и доставал из кобуры пистолет, управляя одной рукой, поэтому Индиана сначала пошел на него. Всадник вынужден был взяться за руль обеими руками, чтобы удержаться в седле. И он удержался, когда Индиана долбанул его коляской, только пистолет свой выронил, растяпа. ("Инди, прекрати!" - воскликнул отец, которому явно надоело биться о ржавеющие края люльки.) Правый немедленно отстал, решив подобрать оружие: все-таки солдату Рейха не подобает разбрасывать такие игрушки на мирных дорогах Восточных Марок, да и начальству потом трудно будет объяснить пропажу. Зато вдруг потерял самообладание левый, это было некстати, потому что "Парабеллум" он уже достал и, вероятно, успел снять с предохранителя. Тогда приотстал Индиана, чтобы не искушать рассерженного воина. Отстал, но сразу пристроился догонявшему в хвост, колесо в колесо, не давая тому повторить маневр. "Лопатку мне! - гаркнул Индиана. - Быстро давай!" Эсэсовец, окончательно взбесившись, пытался повернуться, выстрелить назад, и он пострелял в свое удовольствие, но пули ушли безнадежно вбок - в чьи-то заборы. Отец без лишних вопросов передал сыну лопатку. Тот взял ее, как саблю. И через секунду, когда всадники вновь сровнялись, изо всех сил рубанул соперника по шлему. Разумеется, это было в высшей степени бесчестно, зато очень эффективно, и кроме того, возможно, человек остался в живых, хоть и съехал на максимальной скорости в канаву…
- Теперь давай сюда удочку! - скомандовал Индиана, резко тормозя. Последний маневр в этом недолгом сражении оказался прост до
банальности. Конец лески был обвязан вокруг дерева, катушка спиннинга размотана и закреплена на противоположной стороне улицы. И все это быстро, очень быстро - бегом. Как в хорошем фильме про плохих индейцев. Дальше нужно было только вернуться в седло мотоцикла и неторопливо продолжить путь, приглашая преследователя догнать и покарать.
Ревущее чудовище, разъяренно сверкая фарой, вырвалось из мрака. Джонсы смотрели назад, дружно обернувшись. Неуловимое мгновение - и стальной монстр оказался без всадника, что, впрочем, не помешало ему пронестись ярдов пятьдесят, прежде чем завалиться набок.
Индиана развернулся и подъехал к месту аварии. Он проверил, не осталась ли леска в натянутом состоянии (мешатьдвижению мирного
транспорта отнюдь не входило в его планы). Затем он нашел тело и подобрал "Парабеллум" (ведь оружие могло попасть в посторонние руки). И все-таки свобода еще не настала.
- Что ты намерен делать дальше? - строго спросил отец, когда Индиана переодевался в офицерский мундир - второй раз за эти несколько часов.
- Я намерен прокатиться вдоль Марха вверх по течению, найти какую угодно лодку и переправиться на другую сторону, в Словакию. И сделать все это за сегодняшнюю ночь. В Вену нельзя, там нас быстро найдут. Или у тебя есть другой план?
- А дальше, что дальше? - нетерпеливо повторил Генри Джонс. - Ну, попадешь ты в Словакию…
Джонс-младший усмехнулся:
- Хочу посмотреть на рожу Бьюкенена, когда он придет в Храм Чаши и обнаружит, что Грааль уже забрали. Правда, я пока не решил - подождать ублюдка в Храме или веселую записку оставить.
Отец облегченно вздохнул и, расслабившись, откинулся назад (он уже вновь сидел в мотоцикле):
- Молодец. Я подозревал, что ты собираешься вернуться ради Лили в замок Грумм или попытаться украсть ее у фашистов где-нибудь по дороге. Привязанность к женщине, мой мальчик, противопоказананастоящему
археологу, и вообще, любому талантливому человеку. Твояматьэто
понимала…
- Вот, значит, почему ты ее бросил? Из-за ее понятливости?
Водитель стронулся с места так резко, что пассажир вынужден был вцепиться руками в борта коляски. Некоторое время оба молчали. Ночь била в лица холодом и безнадежностью. Индиана гнал по шоссе, идущему вдоль реки, и угрюмо всматривался в темноту. Но все-таки не выдержал, горько сказал:
- Лили, похоже, ничего серьезного не угрожает, если не считать нездоровой заинтересованности фон Урбаха, так что спасатьее не
обязательно. Волей-неволей займешься археологией, отец… - сказал, а сам почему-то вспомнил про Эльзу, которая тоже имела твердое намерение посетить Храм Чаши.
Старый Генри все молчал. Наверное, вспоминает свою незадавшуюся жизнь, - с некоторым раскаянием подумал Индиана, - наверное, ему стыдно за то зло, которое он принес близким людям… Оказалось, вовсе нет.
- Я тут размышлял о наших дальнейших планах, - невозмутимо заговорил отец. Впрочем, ему пришлось повысить голос, чтобы пересилить встречные потоки воздуха. - И я вспомнил, что забыл сообщить тебе кое-что очень важное. В моем дневнике были не все сведения. Я нашел в Венеции записи второго из братьев-рыцарей, и хорошо, что не успел сообщить об этом мисс Шнайдер, иначе она бы этот документ украла. Так что немцы ничего не знают о содержании обнаруженной мной рукописи.
- Ничего не знают? - неподдельно восхитился сын. - Ты что, скрыл от них это?
- Да, сынок, я им ничего не сказал.
Теперь Индиана поразился:
- Каким образом ты сумел "не сказать"! Тебе же кровь Кали заставили выпить!
- Видишь ли… - Генри Джонс смущенно опустил взгляд. - В дневник не записал, а сам забыл, так уж получилось…
- Ты не сказал ничего немцам, потому что забыл содержание документа? - наконец догадался Джонс-младший.
- Нет, ну почему же. В целом я помню те отрывочные записи, в них не было ничего нового. Кроме, правда, упоминаний об испытаниях-ловушках, которые ждут каждого, кто захочет проникнуть в Храм.
- И что за испытания?
- Вот частности я как раз и не запомнил.
Индиана вскипел:
- Дьявол побери, и этот человек - мой отец! Ты хоть понимаешь, о каких "частностях" говоришь?
- Не горячись, Инди, я все понимаю. И не поминай попусту дьявола. Главное, что немцы тоже не знают, какие ловушки их ждут, разве не так?
- Ты же оригинал им оставил! Запросили из архива и сами прочитали, проще некуда.
Отец радостно захихикал.
- Шифры каталогов я тоже забыл, и вообще, какие-либо координаты для осмысленного поиска. Кроме, конечно, наименования самого архива. Я ведь специально не искал этот манускрипт, случайно его нашел. В той же библиотеке, кстати, под которой захоронение находится, в бывшей базилике. А там, если не ошибаюсь, сотни тысяч единиц хранения. Пусть ищут.
- Теперь ясно, зачем Эльза столько времени торчала в Венеции, когда тебя в клетку посадили, - постепенно успокоился Индиана. - Кроме захоронения она продолжала новый манускрипт искать. Вероятно, немцы так ничего и не добыли, иначе Бьюкенен обязательно бы похвастался. Бездари, доктора липовые…
- Я вот еще о чем думаю, - надсаживаясь, сказал старик. Голос его осип от постоянного крика. - Если найдут мотоцикл на этой стороне реки или лодку на той, сразу догадаются про нас…
Вираж его мысли был слишком уж крут. Джонс-младший среагировал на перемену темы медленно и утомленно, после минуты вдумчивого созерцания дороги:
- И мотоцикл, и лодку я утоплю, не беспокойся, - затем уверенно закончил беседу. - Отдыхай, отец. Все будет в порядке.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ГОРЫ. ВЕСНА. ДРЕВНЯЯ МАГИЯ
1. ПАРТИЗАНСКОЕ БРАТСТВО
Очень живописен был открывающийся с дороги вид. Во-первых, долина. Крутой склон уползал вниз прямо из-под ног, терялся в головокружительной бездне, и тут же строптиво задирался вверх, образовав в точке минимума крошечный игрушечный рай. Во-вторых, небо - меняющее цвет от ослепительно белого до темно голубого, словно раскрашенное исполинской малярной кистью. Столь впечатляющий эффект, возможно, рождало Средиземное море, плескавшееся милях в двадцати отсюда. В-третьих и в-четвертых были горы. Бурыми верблюжьими горбами они вылезали из чахлой зелени, лениво выгибали плешивые спины - повсюду вокруг придавленного солнцемплоскогорья.
Впрочем, горы были невысокие по международным меркам, до полутора миль в высоту.
Жаль, что археолог Индиана Джонс не имел возможности полюбоваться пейзажем массива Гявур-Даг. Точнее, возможность была, поскольку глаза ему не завязали, но желание отсутствовало полностью. Плен не способствует романтическому состоянию духа.
Генри Джонс был привязан к другому деревцу, растущему примерно в тридцати ярдах, так что переговариваться пленникимогли, только
утомительно напрягая голосовые связки.
- Что это за люди? - прокричал отец.
- Я не знаю! - криком же ответил Индиана.
Пустой был разговор. Что за мерзавцы напали на мирных путников, откуда и зачем они появились в безлюдной и совершенно непригодной для жизни местности, оставалось пока неясным. Атака была подлой, внезапной подстрелили лошадей, повыскакивали из-за кустов… В общем, два профессора ничего не успели противопоставить бандитам. Да и бандиты странно себя вели: грабить ненавистных европейцев они явно не собирались. Хорошо хоть не убили сразу, и на том спасибо…
Однако поговорить отцу с сыном и таким способом не позволили. Один из нападавших, молодой парень в длинной рубахе и платке, неспешно подошел к Индиане, легонько стукнул себя пальцами по губам, затем коснулся кинжала на поясе и провел ребром ладони по шее. Очень выразительные были жесты, поэтому археолог решил помолчать. Тем более, за спиной парня висел на ремне промасленный ухоженный Томпсон, снабженный пятидесятизарядным магазином. Все правильно: американское оружие пользовалось заслуженной популярностью в среде бандитов и представителей других свободных профессий. На грязной рубахе парня выделялось маленькое стилизованное изображение корабля - такое же, как и у всех остальных его товарищей. Действительно, странные какие-то бандиты были. Внешне выглядели, как типичные выходцы с Ближнего Востока, адская смесь арабов и греков, в общем, носатые чернобровые красавцы. Однако не мусульмане, поскольку несколько человек из самых нетерпеливых уже увлеченно свежевали подстреленных лошадей, явно с кулинарными целями, желая утолить свой молодой аппетит. Тогда как стоял апрель, уже начался рамазан, иначе говоря, девятый месяц лунного календаря, в течение которого запрещено пить и есть от утренней до вечерней звезды - этот месячный пост самый строгий из всех предусмотренных исламом…
Бандит отошел. Некоторое время длилась добротная театральная пауза. Поддавшись слабости, Индиана отключился от окружающего его пейзажа и увидел мираж в образе горной нимфы (ореады), которая выплыла из слепящей солнечной дымки и принялась легонько трогать веревки, словно бы пробуя их на прочность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81