В комнату торжественно вошел мужчина турецкой наружности и что-то произнес. Господин Бирет, моментально принявший подобающий ему облик, коротко ответил, так же по-турецки, затем перевел гостям:
- Повар спрашивает, можно ли подавать десерт.
- И вы разрешили? - заволновался Клопик.
- Да.
- Правильно.
Повар удалился, а Лилиан оповестила всех:
- О'кей, они при мне.
- Что? - никто ничего не понял.
- Ну, деньги, - обиделась женщина. - Сами же спрашивали.
- Держи крепче, - посоветовал Индиана, - не урони в айран.
- Есть еще кое-какая информация, - повернулся майор к доктору Джонсу. - Вам знакомо имя Маркус Броуди?
- Конечно, - удивился тот. - Почему вы спрашиваете?
- Этот человек настойчиво разыскивает вас, неоднократно приезжал к вам в университет. Утверждает, что вы просто позарез нужны ему. Кто он такой?
- Хороший старикашка. Друг отца, тоже бывший археолог. Они вместе учились, потом какое-то время работали вместе…
- Маркус очень привязан к профессору Генри Джонсу, - добавила Лилиан. - В отличие от сына Генри Джонса. Действительно друг.
- Никогда не понимал, чем это мой отец мог ему так понравиться, пожал плечами Джонс-младший.
- Вопрос в другом, - майор сделал нетерпеливый жест рукой. - Чем вы лично понравились ему, ведь он специально приехал в Чикаго и, по моим сведениям, до сих пор там находится, ожидая вас. Наш сотрудник под видом старшего клерка из службы ректора пытался его расспросить, но мистер Броуди так ничего и не объяснил. Не помогло даже то, что сотрудник довольно убедительно притворился вашим другом. Что ему может быть нужно от вас, доктор Джонс?
- Понятия не имею.
- Опять никаких идей?
- По его словам, дом отца в Старфорде был чуть ли не перевернут вверх тормашками. Очевидно, теперь произошел поджег или, например, землетрясение. Если вам интересно, вызовите его сюда, в Европу. Оплатите ему дорогу, вам же это не трудно. Или вы хотите, чтобы я сам к нему слетал?
Майор нахмурился.
- Зря иронизируете, доктор, денег у нас как раз вечно не хватает. Те крохи, которые выделяет министерство ВВС и деньгами-то назвать нельзя… Обыск, говорите, был? Ладно, мы поможем Маркусу Броуди встретиться с вами лично, если ему так нужно.
- Я сейчас собираюсь идти на почтамт, - сообщил Индиана. - Бьюкенен мог уже ответить на мою телеграмму. Заодно попробую связаться с Броуди. Правильно?
- Вы совершенно правы, дорогой друг, - неожиданно громко провозгласил господин Бирет. Так же неожиданно к нему вернулся пронзительный, ужасающий акцент. И дальнейшие его слова оказались более чем неожиданными. - Да-да, вы правы! Именно реформы нашего великого Мустафы Кемаля-Ататюрка позволили Турции достойно войти в Европу. Султанаты треснули, как гнилой орех, муллы больше не смеют соваться в дела государства, система современного права ниточку за ниточкой рвет паутину шариата. Демократия - это моя власть. Я все отдам за нее, дорогой друг.
Индиана молчал, обескураженно почесывая подбородок. Сообразил, в чем причина такой перемены, только когда перед ним поставили новый поднос. Просто принесли десерт. Просто повар и его помощник, очевидно, по каким-то причинам не являлись сотрудниками американской разведки.
- Но, признайтесь, в глубине души вам жалко, что отменили многоженство? - невинно спросил Джонс.
- Гораздо больше мне жалко, что аннулировали иностранные концессии, парировал господин Бирет, вновь становясь майором. - Однако продолжим разговор о делах. Итак, вы собираетесь выйти в город?
- Да! - с вызовом ответил доктор Джонс. - И я предполагал, что вы захотите мне воспрепятствовать…
- Ни в коем случае, - чисто по-американски улыбнулся Билл Питерс. Аненэрбе не знает, что вы в Стамбуле, поэтому прямой опасности нет. Но я все-таки хотел попросить вас быть аккуратнее на улицах. Вы ведь, если не ошибаюсь, уже испытали на своей шкуре, что такое Третий Рейх.
Некоторое время все молчали. Возможно, вспоминали - каждый о своих испытаниях. Возможно, наслаждались вкусом шербета, разлитого по хрустальным вазочкам. Беседу возобновил Клопик:
- Эй, а что такое "Третий Рейх"? - спросил он, сыто отрыгнув.
- Не задавай глупых вопросов, - одернула его мисс Кэмден, воспитанная в викторианском духе.
- Отчего же глупый? - вступился за мальчика майор Питерс. - Между прочим, я и сам не знаю, что означает "Третий Рейх", почему нацисты так именуют свое государство. И буду очень благодарен, если присутствующие здесь специалисты мне это объяснят.
- Пожалуйста, - сказал доктор Джонс, допив свою порцию лакомства. Ответ и прост, и одновременно сложен…
Завершить мысль ему не дали. Неслышной тенью вплыла супруга господина Бирета, она склонилась к мужу и что-то зашептала, сурово поджав губы. Лицо у того так же посуровело.
- Друзья, - объявил он, - эта новость касается и вас. В аэропорту Ешилькей видели Карла Хорхера.
4. ГОСТЕПРИИМСТВО ПО-ТУРЕЦКИ
Майор Питерс все-таки отпустил их прогуляться по городу, несмотря на грозную новость. Но не сразу. Профессору Джонсу пришлось испытать несколько малоприятных минут, прежде чем он убедил разведчика в своем праве быть свободным человеком. Впрочем, те же минуты были для разведчика ничуть не более приятны. Он согласился, лишь когда Азиза предложила свои услуги сопровождающего лица: очевидно, такая охрана показалась ему достаточно надежной. Кроме того, нечего было возразить на решающий аргумент профессора: мол, Стамбул гигантский город, а штаб американской резидентуры прекрасно законспирирован усилиями шефа, замечательного профессионала майора Питерса. И еще состоялся такой обмен репликами:
- Вы же утверждали, майор, что Хорхер является резидентом по Тибету? Что он делает в Турции?
- А я, по-вашему, что делаю в Турции?
- Вы, по-моему, занимаетесь импортно-экспортными операциями. А вот Хорхера, очевидно, повысили в должности. В отличие от вас.
- Я думаю, доктор Джонс, что на самом деле наши сведения относительно истинной должности этого немца просто-напросто неточны. Вы согласны?..
Супруга господина Бирета оделась подобающим образом: поверх обязательных шальваров и рубахи - длинное, до пят, платье-энтари с тремя разрезами от талии до подола, двумя боковыми и одним передним. По случаю прохладной погоды женщина утеплилась богатым жакетом, одетым поверх платья. На голове у нее была женская феска, украшенная золотом. Она хорошо смотрелась, в отличии от Лилиан, которая не имела возможности сменить вечерний наряд на утренний, а утренний на дневной.
Дом преуспевающего турецкого бизнесмена так же хорошо смотрелся при свете дня. Вчерашним вечером была не видна отделка керамической плиткой голубой и зеленой, национальных цветов турок.
Гости, ведомые хозяйкой дома, удалились в сторону центра. Навстречу тянулись многочисленные мечети с заостренными, похожими на карандаши, минаретами. Караван-сараи, фонтаны, сводчатые базары, бани. Остатки крепостных стен, сохранившиеся с византийских времен. Снова мечети… Профессор Джонс, увлекшись незаметно для себя, рассказывал Азизе - ну, и Лилиан с Клопиком заодно, - о достопримечательностях города и страны. О том, что плохой Стамбул раньше был хорошим Константинополем, и что большинство местных мечетей - это переделанные христианские храмы; о том, что вон там, через бухту, на мысе Сарай находится султанский дворец Топканы, в музее которого собрана одна из богатейших в мире коллекций древностей; о том, что неподалеку, на азиатской территории Турции, когда-то стоял легендарный город Троя, одним из символов которого была свастика… Когда профессор Джонс заговорил о богатствах царя Креза, правителя древней Лидии, мисс Кэмден заявила, что ее тошнит от теории, и она желает практики. Путешественники как раз проходили мимо банковского отделения "Бэнк Америка", и Лилиан с ходу зарулила туда. Индиана подумал и остался на улице. Азиза подумала и осталась с Индианой. Клопик успел побывать и там, и там.
Отделение банка состояло из двух подозрительных комнат, арендованных на первом этаже отеля европейского типа. На другой стороне улицы молодой турок, встав коленями на молитвенный коврик, творил один из пяти намазов, не обращая внимания на прохожих. "Вы шефу рассказывали что-то о Третьем Рейхе, - начала светски общаться жена господина Бирета. - Мне, честно, давно интересно…", однако доктор Джонс вновь не успел поделиться знаниями с людьми, потому что Лилиан уже вышла.
Все было в порядке. Она положила свои три тысячи долларов в надежный американский банк, и когда приедет погостить в Соединенные Штаты, снимет их со счета. Джонс проверил выданные ей документы - действительно, все было в порядке.
Затем обошли трехэтажное здание кругом, и выяснилось, что это, собственно, тот самый отель, в котором Джонс вчера вечером воспользовался услугами почтового отделения.
Теперь Джонс пошел внутрь, а все прочие остались снаружи.
Точнее было не так. Прежде, чем отпустить Индиану разбираться со своими делами, мисс Кэмден отвела его в сторону от попутчиков и сказала, откровенно глядя ему в глаза:
- Этот лейтенант ВВС слишком молод для тебя.
- А может, слишком умен, - предположил Индиана.
- И это тоже. Короче, тебе нужна совсем другая женщина, твоего круга.
- Конечно, - согласился Индиана. - Поглупее и постарее. Я, кстати, давно присматриваюсь к тебе, и мне начинает казаться… - он замолчал, мучительно вспоминая, что говорят в таких случаях.
- Ты хочешь сказать, что я достаточно отвратительна, чтобы подойти такому ничтожеству, как ты?
- Еще немного, и я испугаюсь, что ты тоже слишком умна.
Они неотрывно смотрели друг другу в глаза.
- И вообще, мне надоело бродить по этому дурацкому Стамбулу, капризно заявила женщина. - Я хочу лечь на часок в кровать и отдохнуть.
- Ты же вроде бы выспалась за ночь, - напомнил Индиана.
- Естественно, я наконец-то выспалась, иначе какой смысл ложиться отдыхать? И чтобы нам с тобой никто не мешал.
- Я быстро, - невпопад ответил ей мужчина.
Только после этого короткого эпизода он пошел на почту.
Лилиан и Клопик остались снаружи - беседовать с лейтенантом ВВС о Третьем Рейхе и вспоминать недавнюю лекцию профессора Джонса о проблемах эклектичности в местной архитектуре.
Напротив входа в отель молился на коврике другой молодой человек, застигнутый в пути положенным часом - точная копия предыдущего, который был позади здания.
Ответ из Чикаго уже поступил. Джи-Си Бьюкенен радостно сообщал, не скупясь ни на слова, ни на эквивалентные им центы, что согласен на любые условия дорогого Инди, а вся необходимая информация по проекту находится у доктора Шнайдер, ассистента пропавшего Генри Джонса. Доктор Шнайдер в настоящий момент работает в Венеции. Вот адрес, а вот денежный перевод на билет до Италии. Доктор Шнайдер будет с нетерпением ждать прибытия своего нового шефа. "В какую авантюру я ввязываюсь!" - подумал археолог, рассматривая текст телеграммы. Чаша Грааля… Сначала отец попался на эту удочку, а теперь, похоже и сына зацепило… "Доктор Шнайдер". Немец, надо полагать? Опять немец. Всюду они, представители чистой породы, надежда и опора трухлявого человечества, никуда от них не деться… Индиана составил текст собственных телеграмм и отдал их клерку. Он отправил сообщения двум адресатам: первым был менеджер Бьюкенен, а вторым - Маркус Броуди. Другу отца Индиана предложил удобный вариант: тот может послать письмо в Венецию, на имя Джонса, до-востребования, если же позарез нужна личная встреча, то через две недели, также в Венеции, Маркуса Броуди будет ждать на главной почте города конверт с адресом Джонса.
Покончив с делами, профессор с некоторым томлением в членах вспомнил, что его ждут. Что он обещал быстро. Что давно пора лечь отдыхать - если уж привалило счастье как следует выспаться. Он удивился сам себе: откуда это нетерпение? Словно двадцатилетний мальчишка университетского периода проснулся в нем. Улыбаясь, профессор Джонс поспешил на улицу, и только тогда услышал крики.
Не крики - вопли. Сквозь стекло было видно, как четверо восточных мужчин совсем с не восточным гостеприимством тащат вырывающихся Лилиан и Клопика. Женщина и мальчик тоскливо визжали. Еще двое пытались скрутить Азизу, но, похоже, не на ту напали. Похоже даже, что лейтенант ВВС их избивала, собираясь вот-вот прийти на помощь двум другим жертвам нападения.
Негостеприимные стамбульские мужчины были одеты в халаты с ярко вышитыми павлинами.
- Эй, - заторможенно сказал профессор, - вы чего, парни?
Не ожидал он такой подлости, совершенно не был готов.
Тут закричали сзади него - это клерк привстал над стойкой, чтобы посмотреть, и вдруг исказился юным лицом:
- Курды! Террористы! - после чего исчез среди стульев.
Через секунду профессор был уже на улице. Через две секунды он обо что-то споткнулся и обо что-то ударился грудью. Вот ведь не везет! Краем глаза он успел заметить, что споткнуться ему помогла нога в потрепанном, давно не стиранном шальваре, а удариться - предусмотрительно подставленная дубинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81