- Мой совет, хватайтесь за веревку. Впрочем, выбирайте сами, как поступать, я не настаиваю.
И тот действительно принялся выбирать! Судя по выражению лица тонущего, этот процесс был бесконечно мучителен. Минута безмолвного барахтанья, и человек решил не умирать - схватился за узел на конце кнутовища. Вновь доктор Джонс выполнил нелегкие обязанности берегового крана, тут и Эльза подошла.
- Кто это? - сказала женщина с ненавистью.
- Пока не знаю.
- Вы меня убьете? - подал голос незнакомец.
- Чтобы вас убить, приятель, мне достаточно было не подходить к берегу.
- Зачем вам Грааль?
Доктор Джонс наконец рассердился:
- Мир сошел с ума! Я не ищу Грааль, я отца своего ищу!
- Отца… - эхом отозвался человек и прикрыл глаза.
- Да, отца. И еще одну женщину.
- Зачем вы спускались в хранилище памяти, зачем разбудили вечный сон тайны?
- Он бредит, - предположила Эльза.
- Он говорит о захоронении под библиотекой, - возразил Индиана. - А в настоящий момент пытается нас допросить… Милый друг, я просто шел по следу моего отца. Имя Генри Джонс вам случайно не знакомо?
- Генри Джонс нашел хранилище в Анже. Мы обнаружили это, но поздно. И тогда стали охранять хранилище в Венеции…
Индиана схватил человека за ворот, яростно приподнял:
- Вы убили его, ублюдки!
- Мы не трогали его, - незнакомец не сопротивлялся. То ли силы еще не вернулись, то ли понимал сыновьи чувства собеседника.
- Где же он?
- Мы не трогали его… - повторил человек и замолчал.
В разговор вступила Эльза:
- Кто вы такой, объясните или нет? Вы же нас чуть не… - и тоже замолчала, не находя слов от избытка искренних чувств.
- Меня зовут Касым.
- Приятно познакомиться.
- Спросите себя, господа, - торжественно продолжил Касым, - для чьей славы вы делаете это - Его или своей? Зачем вам Грааль?
Доктор Джонс устало посмеялся.
- Наш друг рассуждает так, будто много раз за день видит Чашу, сказал он Эльзе.
- Чаша в Храме, - еле слышно ответил человек. - Вы украли эту тайну из хранилища. Но в Храм не может войти никто, даже мы.
- Парень заговаривает нам зубы, - Джонс продолжал беседовать с Эльзой. - Вполне вероятно, что их все-таки наняли немцы.
- Нас никто не нанимал, - повысил голос незнакомец. Он неожиданно обиделся, это было видно. - Нас невозможно нанять, - и зашевелился на бетонном покрытии причала, явно желая подняться.
- Тогда почему вас так интересует чаша Грааля? Вы что, христиане? Гораздо больше вы похожи, например, на турок, а с Турцией, признаюсь вам, у меня связаны не самые лучшие воспоминания моей жизни.
Человек встал на ноги.
- Я ухожу, - сказал он. - Если вы с этим не согласны, убейте меня, столкните в воду.
- Прощайте, - кивнул ему Индиана. - Надеюсь, мы больше не встретимся, потому что в следующий раз я найду чем ответить на неумелую пальбу грязных наемников.
Доктор Джонс повернулся к нему спиной и расслабленно подошел к самому краю причала. Однако южанин не уходил, словно бы размышлял о чем-то.
- Инди! - не выдержала Эльза. - Осторожно!
- Вы действительно сын Генри Джонса? - спокойно спросил человек.
- Так же, как и вы - потомок какого-то не уважаемого мной господина.
- Я вас прощаю, сын Генри Джонса. Я знаю, где сейчас находится ваш отец.
- Ну? - крутанулся Индиана.
- В замке Грумм, к северу от Италии. Владельцы этого замка также ищут Грааль, поэтому мы следим и за ними. Мы видели, как вашего отца привозили туда.
Вот теперь человек пошел, слегка покачиваясь.
- Доктор Джонс, - сухо позвала Эльза.
- Да, дорогая?
- Доктор Джонс, мне не нравится, каким тоном вы употребляете термин "немцы", - подчеркнуто официально проинформировала она. - И впредь бы я попросила…
- Вы же из Швейцарии, - сразу нашелся он. И улыбнулся.
Она не стала спорить. Ее трясло так, что, казалось, берег трясся вместе с ней, тогда Индиана предложил:
- Давайте-ка совершим пробежку. Во-первых, согреемся, во-вторых, давно пора покинуть эти места, а то в любой момент могут появиться люди, которые начнут задавать множество вопросов.
7. ЛЮБОВЬ, КАК ФОРМА РАБОТЫ
К сожалению, многочисленные вопросы гостям Венеции все-таки были заданы, поскольку с их внешним видом трудно было незамеченным добраться до дома, пересекая при этом весь город. Сначала объяснялись с полицией, затем с карабинерами, затем к разговору подключился незаметный молчаливый господин с офицерской выправкой. Этот последний чем-то неуловимо напоминал майора Питерса, и Джонс догадался, что он из итальянской "секуреццы".
Впрочем, гости Венеции вели себя достойно, на удивление слаженно. Они от имени всех американцев и швейцарцев были страшно возмущены тем, что террористы свободно разгуливают по цивилизованной Венеции и нападают на мирных иностранцев. Им объяснили, что против иностранных граждан была предпринята провокация с целью дискредитировать в глазах мировой общественности правительство Империи и лично дуче, но виновные, как исполнители, так и организаторы, вскоре будут схвачены и примерно наказаны. Пострадавшие удовлетворились объяснениями, сочтя все сказанное извинениями, и инцидент исчерпался.
Индиана и Эльза к тому времени уже смогли переодеться - в первой же лавке, откуда, кстати, их и забрали в полицию по сигналу законопослушных граждан. Поэтому, освободившись, они поспешили в библиотеку.
Маркус Броуди был жив и в определенном смысле невредим. "В определенном смысле" - поскольку, когда Индиана нашел его, вытащил из-под стола и развязал, выяснилось, что тот на грани помешательства. Попросту говоря, старику было плохо. Сильнейшая нервная встряска привела к вегето-сосудистому кризу гипертонического типа. Но это бы ничего, криз и в гостинице можно снять, если бы на указанный диагноз не наложился еще один. От долгого лежания на холодном полу у Маркуса резко обострился радикулит. Его прострелило сразу на обе стороны поясницы, так что пришлось Индиане с Эльзой отвозить и оформлять беднягу в больницу.
Больница, разумеется, была бесплатной, то есть общей, десять человек на одну палату. Но научная истина и, тем более, законы старой дружбы всегда требовали от порядочных людей немалых жертв, - Индиана, как умел, объяснял это пострадавшему. Только в палате (чтобы Эльза не видела) дневник отца вернулся к сыну. Храбрый Маркус сохранил реликвию, потому что его по явному недосмотру врагов не обыскали.
Осталась жива и драгоценная шляпа, столько времени проскучавшая на холодном чужом стуле.
Когда голодный и измученный доктор Джонс провожал по вечерней Венеции свою ассистентку, пребывавшую в не лучшем состоянии, до ее квартиры возле Сан-Дзаккария, экстренные выпуски однопартийной прессы уже вовсю лягали эфиопских террористов, которые разлили и подожгли нефть в лагуне возле древних верфей…
Добравшись до места, заботливая Эльза предложила: "Зайдите, отдохните хоть немного. Куда вы в таком состоянии?" И доктор Джонс принял приглашение, предупредив, что отдыхать он не намерен. Он был уверен, и не скрывал этого, что поздний вечер - самое время для работы. Например, для обсуждения научных результатов похода в библиотеку и дальнейших планов действия.
Эльза тут же побежала в ванную мыться. Она очень извинялась, но не могла ждать ни секунды, слишком уж была грязная. Джонс остался в одиночестве - по эту сторону двери.
Впрочем, сквозь дверь ванной оказалось возможным разговаривать.
- Что за женщину вы ищете? - спросила Эльза, сопровождая реплику выразительным плеском воды. - Вы мне ничего не говорили.
- Вам ее имя ничего не объяснит, - пробормотал Индиана, падая в кресло, растекаясь по мягкой гобеленовой обшивке.
- Что? - мурлыкнула Эльза. - Боже, как хорошо… Генри Джонс жаловался, что его сын до сих пор холост, а вы, оказывается, какую-то женщину ищете…
- Не волнуйтесь, кто бы она ни была, она ничему не сможет помешать.
- Что? - донеслось сквозь дверь, и на том разговор дал сбой.
Через несколько минут молчания доктор Джонс сказал, задумчиво глядя в черное окно:
- Фантастика… Начальная точка для поисков действительно указана, значит, карта привязана к местности. Карта, значит, вполне конкретна. Кто бы мог подумать?..
Он сообщил это в пустоту, еле слышно, - очевидно, разговаривал сам с собой, - однако в ванной вдруг стихла вода, послышались странные звуки, звон и шлепанье, и в комнату выскочила Эльза. Обмотанная халатом, не успевшая вытереться.
- Вы видели карту, нарисованную Генри Джонсом?
- Отец самостоятельно разработал эту карту? - рассеянно удивился Индиана. - Я полагал, что она дополняла французский манускрипт…
- Где вы видели карту, Инди?
Халат все норовил распахнуться, и Эльза раздраженно поправляла его после каждого вопроса. Доктор Джонс вежливо поднялся навстречу:
- С вас капает, дорогая, прямо на паркет.
Ее настроение стремительно менялось - от возбужденного изумления к истинной, рафинированной ярости. Прямо на глазах, минуя стадию холодности. Она спросила, каменно глядя гостю в лицо - ввинтила в него тяжелые слова:
- Давно хотела уточнить у вас, доктор Джонс. Каким образом вы узнали, что захоронение следует искать в том месте, где цифра "десять"?
- Устал я сегодня, просто сил нет, - вздохнул Индиана и принялся медленно массировать виски, опустив голову. - Пожалуй, отложим деловые разговоры на завтра, фройляйн Шнайдер. Спокойной ночи… - и недвусмысленно нацелился удалиться.
- Итак, вы знакомы с дневником профессора Генри Джонса, - отчеканила женщина. - Нет, подождите! - она схватила его за отвороты пиджака. - Нет, вы не посмеете так просто уйти! - халат ее все-таки распахнулся, освободившись от нежных хозяйских пальчиков.
Индиана сделал движение бровями и слегка вытянулся в лице.
- Знали, и ничего мне не сказали? - звенела Эльза. - Вы мне не доверяете? Я оскорблена, доктор Джонс! Вы представить себе не можете, как я оскорблена!
Он поцеловал ее. Не промахнулся - точно в изломанные обидой губы.
- Как ты смеешь… - осеклась она, отстраняясь. И тут же вспомнила о некотором беспорядке в своем внешнем виде - нервно запахнулась, завернулась обратно.
- Разве ты не знаешь, - невинно заговорил Индиана, - что у мужчин тоже иногда бывают тайны от женщин? Я, разумеется, понимаю, что каждая из вас хотела бы, чтобы всегда было только наоборот…
- Ты не собираешься объяснить мне хоть что-нибудь? - спросила она уже потише, вновь приблизившись вплотную к доктору Джонсу.
- Я устал, - напомнил тот. - У тебя, кстати, найдется еда? Меня устроит любая. - Он начал озираться, шаря по комнате голодными глазами. Можно жареных сколопендр, можно моченый кал тибетских козлов… - обратив внимание, что ассистентка с ним рядом, он совершил второй поцелуй, короткий, деловитый. - Пошли на кухню, Эльза. Я уверен, разговор там получится без нервов. Аппетитный приятный разговор…
- Мерзавец, - гадливо сказала она. - От тебя самого моченым калом воняет. Не удосужился помыться, явившись к женщине.
- У меня есть оправдание, - возразил он. - Я целый день был занят тем, что спасал жизнь одной бессовестной красотке.
- Может, ты хотя бы шляпу снимешь?
- Нет, только не шляпу, ее я снимаю в последнюю очередь… Твой жених, кстати, всегда ли моется, являясь к тебе в гости, дорогая?
- Грязный янки, - она неожиданно начала стаскивать с Индианы пиджак. - Мой жених, к твоему сведению, не позволяет себе так со мной обращаться. Он вообще не целовал меня ни разу, у нас не принято до свадьбы, мы не признаем вашу грязь… Да иди же ты наконец в ванную! - она уже расстегивала ему рубашку. - Кухню им подавай! Все по свински, о-о, как они любят, чтобы было по-свински…
Эльза яростно втолкнула гостя в ванную, продолжая сдирать с него шелуху из тряпок, пуговиц, подтяжек, ремней, брезгливо бормоча: "Ужас, какой грязный, просто невыносимо, чудовищно, дикари проклятые…" Она торопливо включила в душе воду, а затем, чтобы не замочиться, была вынуждена снять и свой халат.
- Может, я сам? - попросил Индиана, не собираясь однако двигаться.
- Подожди, - ответила доктор Шнайдер и, присев перед ним на корточки, стянула на пол последние атрибуты мужской одежды.
Она задержала взгляд, одобрительно понаблюдав за неким процессом, происходящим точно на уровне ее глаз.
- Эльза… - не удержалось в мускулистой груди. - Ах, Эльза…
- О-о! - подняла она полное восхищения личико. - А ты говорил, что устал. Невероятный, грандиозный мужчина…
Она хозяйски потянулась руками, подарив научному руководителю две секунды домашней ласки. Но для того, чтобы впиться в гостя трепещущими губами, все-таки встала, все-таки поднялась в полный рост. Жаль…
Если бы этот эпизод присутствовал в каком-нибудь популярном фильме, то кинокамера стыдливо отъехала бы в сторону - прочь из распахнутой ванной, - и выглянула бы в окно. После чего прекрасный вид на подсвеченный огнями остров Сан-Джорджо-Маджоре озвучился бы стоном влюбленного мужчины: "Ах, Венеция!.."
Пусть так и будет.
8. УТРО ГРЯДУЩИХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Утро настало поразительно скоро. Ночь будто сжалась, усохла, выгорела вместе со столбами нефтяного пожара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81