Воодушевившись, человек втянул инструмент обратно, и в тот же момент…
В тот же момент сквозь дыру хлынула какая-то жидкость. Человек отскочил, впрочем, пальто все равно оказалось испачканным. Пиво! Из потолка щедро лилось прекрасное черное пиво, мгновенно наполнив подземелье совершенно неуместным сладко-кислым запахом. Археолог отступил еще на шаг, давая дорогу вырвавшемуся на свободу бодрящему продукту. Липкие струи стекали по ступенькам, жизнерадостно пенясь, и в утомленном мозгу зрителя родилась безумная мысль: что, если этот поток не кончится? Что, если наверху гигантский заводской чан, чудо бродильного производства? Ужасная картина представилась ему: пиво неудержимо поднимается, до краев наполняет тесный тоннель, человек отчаянно барахтается под самым потолком, ловит ртом остатки воздуха… Он встряхнулся. Поток на глазах иссякал, таял, терял силы. Последние капли звонко упали на ступеньки - конец, можно продолжать работу.
Человек снова надавил руками на плиту, и она подалась!
Наверху было что-то вроде погреба. Вдоль стены рядами выстроились бочки с пивом, и одна как раз стояла на люке, вот почему камень оказался столь неуступчивым. Излив из чрева все запасы, бочка полностью потеряла не только смысл своего существования, но и массу. Человек выполз наружу, раздвигая стянутые железными обручами деревянные бока…
Замок Грумм!
Неужели добрался? Невозможно поверить. Месяц поисков позади, месяц выживания во вражеском тылу, без денег и без связей, в условиях жестокой конспирации. Хоть и года не прошло, как Австрия была захвачена Германией, мирная эта страна стремительно преображалась, теряя остатки свободы. Впрочем, в Вене не так уж трудно было затаиться. Он жил именно в Вене, проводя все отпущенное ему время в библиотеках и открытых архивах. Одна из пожилых библиотечных фрау приютила его за символическую плату расплачиваться приходилось главным образом своим обаянием и разнообразными обещаниями. Ведь археолог, согласно документам, прибыл из Италии, и не просто из Италии, а из самой Венеции, где работал консультантом знаменитой галереи Академии. Бедный в денежном отношении ученый прибыл в Австрию по личным делам, то есть командировку ему никто не оплачивал, и женское сердце не могло не сжалиться. Тем более, он честно и от всей души обещал принять фрау с ответным визитом в Венеции, и вообще, он был мил, очень мил.
Первым большим успехом итальянского ученого стало то, что ему удалось раздобыть зимнее пальто. Он получил этот необходимейший для местной жизни предмет благодаря меткой стрельбе. Нет, никого не убивал, просто некий азартный австриец, сосед доброй фрау, затащил его однажды в тир и предложил соревнование. Представитель чистой расы, очевидно, хотел посмеяться над грязным библиотечным хлюпиком. Откуда бедняге было знать, что перед ним стопроцентный американец? Короче, археолог поставил свою осеннюю куртку против пальто развлекающегося оппонента, и победил, разумеется. Откровенно говоря, пальто было старым, ношенным, но все же… Затем он выяснил местонахождение замка Грумм и, ухватив след, побежал по нему, уткнув острый тренированный нос в каталоги и древние книги. Интересовавший его объект располагался практически на границе бывшей Австрии со Словакией, да и расчлененная Чехия была совсем неподалеку, из чего следует, что археолог не мог себе позволить даже короткое время болтаться в тех местах. Он прекрасно понимал, что попытка ему давалась всего одна, а лжеитальянцу "засветиться" в провинциальном городке проще, чем фотопластине в погожий день. Необходимо было приехать, вооружившись максимально большей информацией - чем он и занимался, кочуя из одного книжного хранилища в другое.
В результате, прибыв в Шверт-на-Мархе, он сразу взялся за дело - едва сойдя с поезда. Он нигде не останавливался и ни у кого ничего не спрашивал. Он отправился к холму, и в лесочке, по эту сторону высохшего рва, остановился. Согласно картам, там должно было быть кладбище. И там действительно было кладбище -средневековое, брошенное. Прочесав территорию, археолог нашел, что искал. Прямо возле рва была могила, на которой помещался гранитный памятник в виде лежащего волка, выполненный в натуральную величину. Местные жители всерьез полагали, что под изъеденным временем куском гранита, который больше напоминал бесформенный валун ледникового периода, покоился сам Конрад Бабенберг. Прибывший из Вены исследователь был другого мнения. Точнее, у него имелись обоснованные сомнения, вызванные кропотливым разгребанием архивов, поэтому он сковырнул спящего волка вместе с постаментом, желая проверить красивую рыцарскую легенду, и начал копать. Остатки крепостной стены по другую сторону рва, а в особенности круглая башня-донжон, вдохновляли его. Нескольких бросков земли оказалось достаточно, чтобы лопата наткнулась на каменный люк. "Волчья глотка" раскрылась, приглашая прыгнуть в жуткий земляной пищевод…
Индиана Джонс (а это был именно он, как, возможно, кто-то из читателей уже догадался) встал и осмотрелся, подняв повыше лампу.
Четырехлепестковый свод монастырского типа, стены из бутового камня.
Несомненно, это нижний уровень древней башни, так называемого "донжона" единственного сооружения, сохранившегося с рыцарских времен. Более поздний замок Грумм был пристроен к ней, образовав этакий замкнутый прямоугольник, состоящий из башен, башенок и домов с фронтонами… Отлично. Что дальше?
Доктору Джонсу не пришлось долго размышлять на тему: "что предпринимать дальше", поскольку события уже вновь тащили его за собой, неудержимо и властно - так, как он любил. Послышались далекие голоса, затем бодрый смех. Он затаился, закрутив лампу до нуля. В подвал спускался человек, осторожно ставя ноги на ступеньки - лестница была крутовата. В руках вновь вошедшего подрагивала собственная лампа, яркая и чистая. Человек был один, без товарища.
- Чем пахнет? - спросил он в пустоту, принюхиваясь. По-немецки спросил, разумеется. Ничем особенным не пахло: ну, разлитое пиво, ну, погашенная керосиновая горелка, что ему не понравилось в этих невинных запахах? Доктор Джонс не дал гостю времени поудивляться. Секунды хватило, чтобы зажать ладонью беззащитный рот, еще секунды, чтобы другой рукой взять выбритую прыщавую шею на захват и сдавить, прижимая трепыхающееся тело к своей груди. Враг недолго разгонял пыль хаотической пляской конечностей, и доктор Джонс нежно уложил его на холодные плиты, чтобы тому удобно было наслаждаться тишиной и покоем.
Гость, собственно, таковым не являлся. Наоборот - он, очевидно, представлял компанию хозяев. Черный мундир, галифе, пилотка. Петлицы отсутствуют, значит, просто солдат. Солдат СС. Что ж, профессору археологии не привыкать быть просто солдатом, самым низшим, не обласканным милостью начальства, - из тех, на которых держится мир, - и он без колебаний принялся раздевать безвольное тело.
Мундир слегка жал в плечах, зато был свободен в талии и в паху. Раздетый эсэсовец, очевидно, не слишком усердно занимался физическими упражнениями. Но выбирать не приходилось, и профессор, приведя новый наряд в порядок, поправившись и заправившись, собрался было на выход. Ему не терпелось посмотреть, с кем бывший обладатель эсэсовского мундира разговаривал, прежде чем спустился в подвал. Однако события развивались по своему сценарию.
- Гюнтер! - раздался властный оклик. - Ты что там застрял!
Затем - скрип двери.
И шаги.
Когда новый посетитель появился в подвале, Индиана был уже готов к встрече. Эсэсовец с опрометчивым спокойствием преодолевал ступеньки, вдруг замер, увидев своего подчиненного - тот лежал среди мешков с овощами, трогательно белея исподним, - но дотянуться рукой до кобуры не успел.
- Тихо, - попросил Индиана, толкая его к стене. - Кроме тебя еще есть кто-нибудь?
Человек устоял на ногах. Однако явно впал в ступорозное состояние косил взглядом на приставленный к его голове кольт, открывал и закрывал рот, будто вытащенный из Дуная сом. Индиана освободил немца от парабеллума и прошипел в самое его лицо:
- Ты кто?
- Заукер, - откликнулся тот, плохо владея голосом.
- Звание? Должность?
- Шарфюрер… Кто вы?
- Здесь спрашиваю я, ублюдок, - продолжал шипеть профессор. - Кому принадлежит замок?
- Великой Германии.
Шарфюрер Заукер был усат: усы его обвисли, словно бы начали таять. Наверное, вспотели от страха. Он завороженно смотрел в отверстие револьвера и откровенно трясся.
- Ясно, что не Америке, - усмехнулся Индиана. - Кто тут у вас главный?
- Фон Урбах. А что вы собираетесь со мной…
- Урбах! Что ж, я попал, куда надо… Где Генри Джонс?
- Кто?
- Ну, американец, пожилой человек. Почти старик.
- Я ничего не знаю, - человек запаниковал, уже все его лицо таяло вместе с усами, - я из хозчасти, у стажеров сегодня праздник, им выпивка скоро понадобится, а ключи от арсенала только у меня и у повара, честное слово…
- Да, фельдфебель вроде тебя вряд ли мне поможет, - задумчиво согласился Джонс, разглядывая младшего чина СС. - Придется поискать кого-нибудь другого… Кстати, у вас тут есть тюрьма?
- Подопытных содержат в питомнике. В этой же башне, но на последнем ярусе.
- Подопытных? - поднял брови Джонс. - А где начальник тюрьмы? Он уже лег спать, наверное?
- Штурмбанфюрер сейчас на празднике. А что вы со мной сделаете?
- Праздник какой-то, - археолог мысленно перебрал даты. - Не знаю я никаких праздников в конце января. Не день же смерти Ленина вы отмечаете…
- Да и нет в башне стариков, - продолжал о своем шарфюрер. - В замке таких не содержат. Вот в Дахау есть старики и дети, да, но тот лагерь не мы придумали, матерью клянусь, это Гиммлер с Гейдрихом. Не надо меня, умоляю вас, меня-то за что…
- Ладно, - решил Джонс. - Достаточно поговорили.
- Нет! - всхлипнул человек. - Ой, нет! - Еще немного, и подвал начал бы трястись вместе с ним. - Что вы задумали? Только не меня!
- Почему не тебя? - доктор Джонс улыбнулся широко, по-американски. Чем ты хуже Гюнтера? - он указал на неподвижное тело.
- Вы один не дойдете до третьего яруса, - клацая зубами заговорил Заукер. - Эти умники как раз на втором сейчас празднуют, мимо них вам никак, они вас сразу обнаружат, вот увидите. А Курт Коппи, дежурный по питомнику, он мой приятель.
- Ты хочешь предложить помощь?
Человек кивнул, шаря отчаянным взглядом по лицу собеседника, и на всякий случай еще раз горячо кивнул, и рот открыл, чтобы подтвердить словесно, но ничего больше выжать из себя не смог.
- Имей в виду, - сказал тогда Индиана, - при первом же неправильном жесте или звуке я перешибу тебя, слизняка, кулаком. Хотя, могу и пулю не пожалеть. Ты предпочитаешь из моего кольта или из своего "Парабеллума"?
Он взял шарфюрера за воротник и толкнул к выходу.
- Не забывай ни на секунду о том, что я очень опасен для тебя, добавил он. - И перестань ты дергаться, все же дело испортишь, трус!
- Надо пиво с собой взять, - воодушевившись, ответил эсэсовец. Будто бы для их попойки тащим…
Через несколько минут два сотрудника хозчасти покинули подвал, прихватив один из бочонков. Они понесли пиво старшим товарищам. Точнее, младший офицер распоряжался маршрутом, а работу выполнял человек в форме солдата СС - именно он нес на плече ношу, прикрывая лицо от случайных взглядов. Впрочем, до второго яруса они никого не встретили. Повсюду горел тусклый электрический свет. В башне кроме подвальных помещений было три яруса, как и полагалось, причем на каждый следующий вела только одна лестница, чтобы легче было защищаться в случае проникновения врагов внутрь. Жилые помещения обычно устраивались на последнем. Древнее сооружение вообще хорошо сохранилось, даже штукатурка, которой были залиты стены из бутового камня, не везде осыпалась. Башня была внушительных размеров, особенно для тех времен, когда строилась: толщина внешней стены не менее двадцати пяти футов, диаметр пятьдесят пять ярдов.
Когда послышались гулкие звуки человеческой речи, шарфюрер Заукер замедлил движение и пугливо сообщил:
- Нам все равно не пройти к той лестнице наверх! Посмотрите сами, они рядом свой алтарь придумали.
Впереди был зал, состоящий из готических крестовых сводов на нервюрах. Низкие толстые столбы держали нависающие над головами подпружные арки. Профессор археологии, который вполне достойно смотрелся в черном мундире, поставил бочку на пол и выглянул из-за столба.
Зрелище впечатляло. Висели штандарты, как привычные, со свастиками, так и красно-бело-черные полосатые знамена средневекового Рейха. Центральный свод украшал гигантский круг, размещенный горизонтально рунический лунный календарь. А точно под этим календарем было устроено возвышение в виде каменного надгробия с многочисленными барельефами рыцарей. Эсэсовцы торжественным полукольцом окружали надгробие, они стояли неподвижно, абсолютно сосредоточенно. Все без головных уборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
В тот же момент сквозь дыру хлынула какая-то жидкость. Человек отскочил, впрочем, пальто все равно оказалось испачканным. Пиво! Из потолка щедро лилось прекрасное черное пиво, мгновенно наполнив подземелье совершенно неуместным сладко-кислым запахом. Археолог отступил еще на шаг, давая дорогу вырвавшемуся на свободу бодрящему продукту. Липкие струи стекали по ступенькам, жизнерадостно пенясь, и в утомленном мозгу зрителя родилась безумная мысль: что, если этот поток не кончится? Что, если наверху гигантский заводской чан, чудо бродильного производства? Ужасная картина представилась ему: пиво неудержимо поднимается, до краев наполняет тесный тоннель, человек отчаянно барахтается под самым потолком, ловит ртом остатки воздуха… Он встряхнулся. Поток на глазах иссякал, таял, терял силы. Последние капли звонко упали на ступеньки - конец, можно продолжать работу.
Человек снова надавил руками на плиту, и она подалась!
Наверху было что-то вроде погреба. Вдоль стены рядами выстроились бочки с пивом, и одна как раз стояла на люке, вот почему камень оказался столь неуступчивым. Излив из чрева все запасы, бочка полностью потеряла не только смысл своего существования, но и массу. Человек выполз наружу, раздвигая стянутые железными обручами деревянные бока…
Замок Грумм!
Неужели добрался? Невозможно поверить. Месяц поисков позади, месяц выживания во вражеском тылу, без денег и без связей, в условиях жестокой конспирации. Хоть и года не прошло, как Австрия была захвачена Германией, мирная эта страна стремительно преображалась, теряя остатки свободы. Впрочем, в Вене не так уж трудно было затаиться. Он жил именно в Вене, проводя все отпущенное ему время в библиотеках и открытых архивах. Одна из пожилых библиотечных фрау приютила его за символическую плату расплачиваться приходилось главным образом своим обаянием и разнообразными обещаниями. Ведь археолог, согласно документам, прибыл из Италии, и не просто из Италии, а из самой Венеции, где работал консультантом знаменитой галереи Академии. Бедный в денежном отношении ученый прибыл в Австрию по личным делам, то есть командировку ему никто не оплачивал, и женское сердце не могло не сжалиться. Тем более, он честно и от всей души обещал принять фрау с ответным визитом в Венеции, и вообще, он был мил, очень мил.
Первым большим успехом итальянского ученого стало то, что ему удалось раздобыть зимнее пальто. Он получил этот необходимейший для местной жизни предмет благодаря меткой стрельбе. Нет, никого не убивал, просто некий азартный австриец, сосед доброй фрау, затащил его однажды в тир и предложил соревнование. Представитель чистой расы, очевидно, хотел посмеяться над грязным библиотечным хлюпиком. Откуда бедняге было знать, что перед ним стопроцентный американец? Короче, археолог поставил свою осеннюю куртку против пальто развлекающегося оппонента, и победил, разумеется. Откровенно говоря, пальто было старым, ношенным, но все же… Затем он выяснил местонахождение замка Грумм и, ухватив след, побежал по нему, уткнув острый тренированный нос в каталоги и древние книги. Интересовавший его объект располагался практически на границе бывшей Австрии со Словакией, да и расчлененная Чехия была совсем неподалеку, из чего следует, что археолог не мог себе позволить даже короткое время болтаться в тех местах. Он прекрасно понимал, что попытка ему давалась всего одна, а лжеитальянцу "засветиться" в провинциальном городке проще, чем фотопластине в погожий день. Необходимо было приехать, вооружившись максимально большей информацией - чем он и занимался, кочуя из одного книжного хранилища в другое.
В результате, прибыв в Шверт-на-Мархе, он сразу взялся за дело - едва сойдя с поезда. Он нигде не останавливался и ни у кого ничего не спрашивал. Он отправился к холму, и в лесочке, по эту сторону высохшего рва, остановился. Согласно картам, там должно было быть кладбище. И там действительно было кладбище -средневековое, брошенное. Прочесав территорию, археолог нашел, что искал. Прямо возле рва была могила, на которой помещался гранитный памятник в виде лежащего волка, выполненный в натуральную величину. Местные жители всерьез полагали, что под изъеденным временем куском гранита, который больше напоминал бесформенный валун ледникового периода, покоился сам Конрад Бабенберг. Прибывший из Вены исследователь был другого мнения. Точнее, у него имелись обоснованные сомнения, вызванные кропотливым разгребанием архивов, поэтому он сковырнул спящего волка вместе с постаментом, желая проверить красивую рыцарскую легенду, и начал копать. Остатки крепостной стены по другую сторону рва, а в особенности круглая башня-донжон, вдохновляли его. Нескольких бросков земли оказалось достаточно, чтобы лопата наткнулась на каменный люк. "Волчья глотка" раскрылась, приглашая прыгнуть в жуткий земляной пищевод…
Индиана Джонс (а это был именно он, как, возможно, кто-то из читателей уже догадался) встал и осмотрелся, подняв повыше лампу.
Четырехлепестковый свод монастырского типа, стены из бутового камня.
Несомненно, это нижний уровень древней башни, так называемого "донжона" единственного сооружения, сохранившегося с рыцарских времен. Более поздний замок Грумм был пристроен к ней, образовав этакий замкнутый прямоугольник, состоящий из башен, башенок и домов с фронтонами… Отлично. Что дальше?
Доктору Джонсу не пришлось долго размышлять на тему: "что предпринимать дальше", поскольку события уже вновь тащили его за собой, неудержимо и властно - так, как он любил. Послышались далекие голоса, затем бодрый смех. Он затаился, закрутив лампу до нуля. В подвал спускался человек, осторожно ставя ноги на ступеньки - лестница была крутовата. В руках вновь вошедшего подрагивала собственная лампа, яркая и чистая. Человек был один, без товарища.
- Чем пахнет? - спросил он в пустоту, принюхиваясь. По-немецки спросил, разумеется. Ничем особенным не пахло: ну, разлитое пиво, ну, погашенная керосиновая горелка, что ему не понравилось в этих невинных запахах? Доктор Джонс не дал гостю времени поудивляться. Секунды хватило, чтобы зажать ладонью беззащитный рот, еще секунды, чтобы другой рукой взять выбритую прыщавую шею на захват и сдавить, прижимая трепыхающееся тело к своей груди. Враг недолго разгонял пыль хаотической пляской конечностей, и доктор Джонс нежно уложил его на холодные плиты, чтобы тому удобно было наслаждаться тишиной и покоем.
Гость, собственно, таковым не являлся. Наоборот - он, очевидно, представлял компанию хозяев. Черный мундир, галифе, пилотка. Петлицы отсутствуют, значит, просто солдат. Солдат СС. Что ж, профессору археологии не привыкать быть просто солдатом, самым низшим, не обласканным милостью начальства, - из тех, на которых держится мир, - и он без колебаний принялся раздевать безвольное тело.
Мундир слегка жал в плечах, зато был свободен в талии и в паху. Раздетый эсэсовец, очевидно, не слишком усердно занимался физическими упражнениями. Но выбирать не приходилось, и профессор, приведя новый наряд в порядок, поправившись и заправившись, собрался было на выход. Ему не терпелось посмотреть, с кем бывший обладатель эсэсовского мундира разговаривал, прежде чем спустился в подвал. Однако события развивались по своему сценарию.
- Гюнтер! - раздался властный оклик. - Ты что там застрял!
Затем - скрип двери.
И шаги.
Когда новый посетитель появился в подвале, Индиана был уже готов к встрече. Эсэсовец с опрометчивым спокойствием преодолевал ступеньки, вдруг замер, увидев своего подчиненного - тот лежал среди мешков с овощами, трогательно белея исподним, - но дотянуться рукой до кобуры не успел.
- Тихо, - попросил Индиана, толкая его к стене. - Кроме тебя еще есть кто-нибудь?
Человек устоял на ногах. Однако явно впал в ступорозное состояние косил взглядом на приставленный к его голове кольт, открывал и закрывал рот, будто вытащенный из Дуная сом. Индиана освободил немца от парабеллума и прошипел в самое его лицо:
- Ты кто?
- Заукер, - откликнулся тот, плохо владея голосом.
- Звание? Должность?
- Шарфюрер… Кто вы?
- Здесь спрашиваю я, ублюдок, - продолжал шипеть профессор. - Кому принадлежит замок?
- Великой Германии.
Шарфюрер Заукер был усат: усы его обвисли, словно бы начали таять. Наверное, вспотели от страха. Он завороженно смотрел в отверстие револьвера и откровенно трясся.
- Ясно, что не Америке, - усмехнулся Индиана. - Кто тут у вас главный?
- Фон Урбах. А что вы собираетесь со мной…
- Урбах! Что ж, я попал, куда надо… Где Генри Джонс?
- Кто?
- Ну, американец, пожилой человек. Почти старик.
- Я ничего не знаю, - человек запаниковал, уже все его лицо таяло вместе с усами, - я из хозчасти, у стажеров сегодня праздник, им выпивка скоро понадобится, а ключи от арсенала только у меня и у повара, честное слово…
- Да, фельдфебель вроде тебя вряд ли мне поможет, - задумчиво согласился Джонс, разглядывая младшего чина СС. - Придется поискать кого-нибудь другого… Кстати, у вас тут есть тюрьма?
- Подопытных содержат в питомнике. В этой же башне, но на последнем ярусе.
- Подопытных? - поднял брови Джонс. - А где начальник тюрьмы? Он уже лег спать, наверное?
- Штурмбанфюрер сейчас на празднике. А что вы со мной сделаете?
- Праздник какой-то, - археолог мысленно перебрал даты. - Не знаю я никаких праздников в конце января. Не день же смерти Ленина вы отмечаете…
- Да и нет в башне стариков, - продолжал о своем шарфюрер. - В замке таких не содержат. Вот в Дахау есть старики и дети, да, но тот лагерь не мы придумали, матерью клянусь, это Гиммлер с Гейдрихом. Не надо меня, умоляю вас, меня-то за что…
- Ладно, - решил Джонс. - Достаточно поговорили.
- Нет! - всхлипнул человек. - Ой, нет! - Еще немного, и подвал начал бы трястись вместе с ним. - Что вы задумали? Только не меня!
- Почему не тебя? - доктор Джонс улыбнулся широко, по-американски. Чем ты хуже Гюнтера? - он указал на неподвижное тело.
- Вы один не дойдете до третьего яруса, - клацая зубами заговорил Заукер. - Эти умники как раз на втором сейчас празднуют, мимо них вам никак, они вас сразу обнаружат, вот увидите. А Курт Коппи, дежурный по питомнику, он мой приятель.
- Ты хочешь предложить помощь?
Человек кивнул, шаря отчаянным взглядом по лицу собеседника, и на всякий случай еще раз горячо кивнул, и рот открыл, чтобы подтвердить словесно, но ничего больше выжать из себя не смог.
- Имей в виду, - сказал тогда Индиана, - при первом же неправильном жесте или звуке я перешибу тебя, слизняка, кулаком. Хотя, могу и пулю не пожалеть. Ты предпочитаешь из моего кольта или из своего "Парабеллума"?
Он взял шарфюрера за воротник и толкнул к выходу.
- Не забывай ни на секунду о том, что я очень опасен для тебя, добавил он. - И перестань ты дергаться, все же дело испортишь, трус!
- Надо пиво с собой взять, - воодушевившись, ответил эсэсовец. Будто бы для их попойки тащим…
Через несколько минут два сотрудника хозчасти покинули подвал, прихватив один из бочонков. Они понесли пиво старшим товарищам. Точнее, младший офицер распоряжался маршрутом, а работу выполнял человек в форме солдата СС - именно он нес на плече ношу, прикрывая лицо от случайных взглядов. Впрочем, до второго яруса они никого не встретили. Повсюду горел тусклый электрический свет. В башне кроме подвальных помещений было три яруса, как и полагалось, причем на каждый следующий вела только одна лестница, чтобы легче было защищаться в случае проникновения врагов внутрь. Жилые помещения обычно устраивались на последнем. Древнее сооружение вообще хорошо сохранилось, даже штукатурка, которой были залиты стены из бутового камня, не везде осыпалась. Башня была внушительных размеров, особенно для тех времен, когда строилась: толщина внешней стены не менее двадцати пяти футов, диаметр пятьдесят пять ярдов.
Когда послышались гулкие звуки человеческой речи, шарфюрер Заукер замедлил движение и пугливо сообщил:
- Нам все равно не пройти к той лестнице наверх! Посмотрите сами, они рядом свой алтарь придумали.
Впереди был зал, состоящий из готических крестовых сводов на нервюрах. Низкие толстые столбы держали нависающие над головами подпружные арки. Профессор археологии, который вполне достойно смотрелся в черном мундире, поставил бочку на пол и выглянул из-за столба.
Зрелище впечатляло. Висели штандарты, как привычные, со свастиками, так и красно-бело-черные полосатые знамена средневекового Рейха. Центральный свод украшал гигантский круг, размещенный горизонтально рунический лунный календарь. А точно под этим календарем было устроено возвышение в виде каменного надгробия с многочисленными барельефами рыцарей. Эсэсовцы торжественным полукольцом окружали надгробие, они стояли неподвижно, абсолютно сосредоточенно. Все без головных уборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81