Вероятно, какая-нибудь из многочисленных групп, наподобие неаполитанской "Каморры". А карабинеры с этим доблестно борются. Заодно он напомнил нам, что правительство Италии усиленно проводит автаркические мероприятия, поскольку это официальная экономическая теория фашизма. Вы знаете, что такое автаркия, Эльза?
- Я не имею к фашизму никакого отношения, - надулась женщина. - Я историк, к вашему сведению.
- Это означает полную самоизоляцию. Высокие заградительные пошлины и так далее. Независимость от внешнего рынка, колоссальные стратегические запасы. А Венеция - самый крупный порт Италии, через который приходит в страну практически вся нефть из Ближнего Востока… Эй, парень, - окликнул он гондольера, - если вы все понимаете, то правильно ли я говорю?
- Все шепчутся, что у них есть подземные цистерны, - серьезно кивнул тот. - Тайные, о которых никто не знает.
- У правительства или у мафии? - уточнил профессор.
- Я человек маленький. Никто не знает, и я не знаю. И вам не советую. Но слышали бы вы, какие бои шли на прошлой неделе. Под землей, сеньоры. Когда плаваешь, землю очень хорошо слышно, земля сквозь воду дышит. К Арсеналу теперь лучше не подплывать, лодку изгадишь.
- Вот так, Эльза, - объявил доктор Джонс. - А вы говорили - газеты. От народа ничего не утаишь, народ все видит.
- Вы ужасный зануда, - проворчала женщина и отвернулась. - В точности, как ваш отец. Вон, кстати, гостиница, наконец-то приехали.
3. АРХЕОЛОГ БЕРЕТ СЛЕД
Гостиница располагалась неподалеку от площади Сан-Тома. Это заведение не дотягивало не только до "Грандиозо", но и до "Грациозо" - короче, оно было именно таким, в каких привык обитать профессор Джонс.
Отпустив исполнительную и радушную ассистентку Эльзу, профессор занялся делами. Прежде всего он отправил гостиничного мальчишку, сына администратора, на главный почтамт, чтобы тот оставил на Имя Маркуса Броуди письмо с приглашением зайти в гости.
Затем он распаковался (при нем не было ничего, кроме шляпы и прочей носимой одежды, кнута и экземпляра коллекционного американского револьвера); обустроился (заглянул в лавку на площади, где купил себе некоторое количество вещей); привел себя в порядок (ванна, бритье, стирка носков). Когда он укладывал волосы, чтобы голова и без шляпы выглядела, как надо, пришел Маркус Броуди.
- По-моему, здешние люди сходят с ума, - объявил он, по-детски удивленный. - До Рождества еще полмесяца, а они уже елки выставляют на улицу. В смешных таких вазах - с песком.
- Дорогой Маркус! - искренне обрадовался доктор Джонс. - Давно ли вы в Венеции?
Он счастливо смотрел на гостя. Признаться, он успел соскучиться по рациональной чикагской жизни, ему не хватало хоть одного нормального человека в бесконечных метаниях по планете, и этот старичок, явившийся из самого детства, был как нельзя более кстати.
- Я в Венеции… - мистер Броуди пожевал губами, то ли подсчитывая, то ли просто вспоминая. - Четыре дня, Инди.
- Я не ждал вас так быстро. Едва успел письмо подготовить, как вы уже здесь.
- А я, Инди, познакомился с почтовым клерком. Симпатичный человек, он мне сразу позвонил в гостиницу, когда ты передал письмо.
Индиана Джонс закончил с волосами и тщательно одел шляпу.
- Дорогой Маркус, - он протянул руку гостю, - я был почти уверен, что вы не приедете, и собирался вечером сам идти на почту, получать послание от вас. И вдруг - такой сюрприз. Вы садитесь, пожалуйста, вот сюда, отдыхайте…
- Я бы, конечно, не полетел в Европу, - согласился Маркус. - Но ко мне явились какие-то вежливые молодые люди и дали денег на билеты. Это, наверное, твои друзья, Инди? Одного из них я знал, он был тем клерком из Университета, который все выспрашивал, зачем мне нужен профессор Джонс.
- Я бы таких друзей… - сказал профессор Джонс медленно. - Впрочем, очень, очень рад. Искренне поздравляю вас с прибытием на родину фашизма.
- Родина фашизма? - неожиданно озадачился старик. - Разве не Германия?
Индиана легко засмеялся:
- Браво, Америка! Читайте "Чикаго-трибюн", Маркус, и будете знать не только археологию. Не хочется плохо говорить о незнакомых людях, но некий Бенито Муссолини двадцать лет назад был социалистом. Даже сотрудничал с красной газеткой "Аванти". Потом ему надоело впустую работать языком, и он решил применить свои убеждения на практике, для чего с несколькими товарищами придумал партию с красивым латинским названием… Будете что-нибудь пить?
- Молоко, если можно.
Индиана высунулся в коридор и крикнул тучной особе, дремавшей в конце коридора: "Сеньора, можно у вас попросить стакан молока?"
Маркус бормотал:
- Фашисты… Социалисты… Коммунисты… Ненавижу политику, Индиана. Как ты ориентируешься во всей этой бессмыслице?
- Профессия такая. Пока гоняешься за тем, что любишь, головой приходится расшибать то, что ненавидишь. Кстати, народ Италии тоже не жалует политику, выставленные на улицах елки в вазах это наглядно показывают. Бога народ любит больше, чем дуче. Местные фашисты почему-то не отменили христианство, в отличие от своих коллег в Германии или коммунистов в России…
Пришла девочка из обслуги и принесла на подносе стакан, наполненный белой жидкостью. "Йогурт, сеньоры", - сказала она и зачем-то сделала книксен. Наверное, чтобы понравиться гостям.
- Я же просил… - сказал было Джонс, но девочка уже исчезла.
- "Грандиозо"… - горько подытожил он и подал йогурт Маркусу. Тот покорно принял и отпил.
- А теперь к делу, - предложил доктор Джонс. - Не то время, чтобы болтать. У вас в запасе, я предполагаю, есть новости из нашего милого сердцу Старфорда?
- Странная история, Инди… - начал Маркус.
Впрочем, как оказалось, ничего странного. Новости были не столько из Старфорда, сколько от Генри. Точнее, от Генри Джонса, отца Индианы. Вскоре после того, как фамильный домик Джонсов подвергся незаконному обыску - еще в сентябре, помнишь, Инди? - Маркус Броуди получил бандероль. Именно от Генри. Почему-то не из Венеции, а из Стамбула. А в бандероли был дневник с некоторыми научными результатами, и крохотная сумасшедшая записка, где Генри умолял не только никому не показывать дневник, но и просто рассказывать о его существовании. Что Маркус и делал с послушанием идиота, непрерывно выставляя себя на посмешище, потому что помимо просьбы молчать в записке была и другая просьба - во что бы то ни стало передать научные записи сыну, Индиане Джонсу. И никаких объяснений! Впрочем, кое-что Маркусу стало ясно, когда он разобрался с содержанием присланных ему записей. Неужели это правда, Инди, неужели Генри собирается найти такое - даже язык не поворачивается назвать, что собирается найти этот безумец…
- Дневник? - спросил Индиана. - Где? - спросил он. - Где, Маркус, где дневник!
- Что с тобой? - удивился гость. - Вот он, пожалуйста.
И вытащил из внутреннего кармана потертого старомодного пальто тетрадь небольшого формата.
- Осторожно, - предупредил Маркус, - страницы вываливаются.
Индиана уже лихорадочно листал. Были выписки из манускрипта, оставленного французским монахом, снабженные многочисленными комментариями, плюс различные варианты перевода текста, выбитого на каменной плите. Ничего нового - дальше, дальше… Был аккуратно снятый на кальку рисунок - библейский сюжет, икона двенадцатого века. Были цифры, те же самые, что на брошенной отцом бумажке - "III, VII, X". Крупная надпись, и на латыни, и на старофранцузском: "ИСКАТЬ ГДЕ КРЕСТ". Что искать? Ладно, дальше… Карта! Действительно, существует карта - пустыня, горы, ущелье в форме рога.
Отправная точка маршрута - город, обозначенный кружочком. Что за город? Неизвестно. Так же неизвестна страна, район, континент, иначе говоря, нет абсолютно никакой географической привязки к местности - точно, как доктор Джонс и предполагал…
Он опустился на стул и устало расслабился.
Авантюра - чистейшей воды. Сказочка, мистификация. Полный туман во всем, что касается конкретных координат, и смешно было ожидать чего-то другого. Но - Боже правый! - какой огромный труд отец проделал, чтобы разыскать город, где умер и был захоронен второй из братьев-рыцарей. Подробно описана методика поисков - по всем маршрутам, которыми могли возвращаться домой участники Первого Крестового. Множество документов, выкопанных, вычисленных, буквально вырванных из цепких лап забвения, отобранных у архивов, и затем очищенных от налипшей словесной шелухи. Слишком тяжкий труд для авантюры. Только безумец решился бы на него. Правда, Маркус уже предположил, что его "дорогой Генри" не вполне нормален… Очевидно, отец надеялся на недостающую часть плиты, которая была захоронена со вторым братом, ожидал, что там есть недостающая географическая привязка.
- Ну, как? - поинтересовался Броуди, допив свой йогурт. - Стоило ради этого пересекать океан?
- Вам как ответить, вежливо или честно? - уточнил Индиана с тоской.
4. БИБЛИОТЕЧНЫЙ ДЕНЬ
Визит в библиотеку, откуда исчез Генри Джонс, был запланирован на следующий день. И, как сказал бы майор Питерс, все шло по плану. С небольшим дополнением: за экскурсантами увязалсяМаркус Броуди, примкнувший к компании на правах старого друга Генри Джонса, и вообще как человек, который пересек океан. Доктор Шнайдер восприняла это дополнение с некоторым непониманием, ясно читавшемся в ее глазах, однако внешне держала себя с отточенным аристократическим радушием. Разумеется, она не понимала причин присутствия постороннего человека, поскольку ни о дневнике, ни о роли Маркуса в обнаружении этого документа ей никто не сообщил: воля сгинувшего автора выполнялась строго.
Отправились из квартиры Эльзы. Пункт назначения был недалеко - возле древних верфей Арсенала.
- Не очень-то похоже на библиотеку, - отметил Индиана еще снаружи, подозрительно и даже неприязненно оглядев здание. Массивное, высокое, с выступающей вперед апсидой, оно подавляло окружающие его маловыразительные постройки.
- И архивы здесь небогатые, - дополнила картину Эльза. - В центре города есть библиотеки с гораздо большими собраниями. Однако ваш отец только здесь и бывал, просиживал целыми днями, а в центр приходилось мне бегать.
- Сочувствую вашим туфелькам, - отвесил комплимент профессор, после чего осмотр был продолжен изнутри.
Маркуса, чтобы не мешался, компаньоны отправили переписывать наименования материалов, которые когда-либо запрашивались на имя Джонса. (И на имя Иглвуда, - добавил Индиана, вспомнив о блажи отца.) А сами остались в главном зале.
Был уютный полумрак, рассеиваемый только светом, проникающим сквозь полуовальные окна центрального нефа. Настольные лампы не горели - столы для посетителей пустовали практически все, компаньоны были единственными гостями библиотеки. Индиана озирался, пробираемый сверху донизу охотничьим азартом, сладостным чувством, что след пойман.
- Здесь когда-то была церковь, - гулко сказал он Эльзе. - Слишком много арок и аркад. Вон триумфальные, целых три, полуциркулярных вообще не сосчитать. Столбы с капителями… Смотрите, а там наверняка был алтарь как раз обращенный на восток, то есть к восходу…
- Мне тоже казалось, что здесь не библиотека, а церковь, - призналась женщина. - Я всегда удивлялась, что здание состоит из апсид.
- К тому же фундамент в форме креста, - Индиана удалялся от возвышения, которое явно служило когда-то амвоном, а сейчас было уставлено стеллажами. - Вы когда-нибудь обращали внимание на этот витраж? - он нырнул в средний неф и остановился, указывая пальцем.
- Да, красиво.
Сюжет, изображенный на витраже, Индиана уже видел. Не далее, как вчера. В дневнике отца - была маленькая, тщательно сделанная копия.
- При чем здесь "красиво"! - возмутился профессор. - Это икона, разве не видите?
- Я вижу столько же, сколько и вы, доктор Джонс, - с уничтожающей вежливостью ответила Эльза.
- Это же Святая Троица, как вы не понимаете! Икона византийская, а не католическая, времен Первого Крестового похода! Очевидно, привезена крестоносцами из Византии.
- О, конечно! - наконец загорелась и компаньонка.
Доктор Джонс, наоборот, успокоился.
- Где были ваши глаза, милая фройляйн? Как вы могли не заметить цифры?
- Действительно… - прошептала женщина. - Грандиозно…
На иконе, внизу, по углам и по центру стояли три римские цифры: три, семь и десять. Те же, что на клочке оставленной отцом бумажки. Те же, что в отцовском дневнике.
- Вот вам и "Три", - торжествуя, объявил Индиана. Он показал на один из рядом стоящих столбов. На столбе было выбито: "III".
- Вот и "Семь"! - объявил он через мгновение, выйдя из бокового нефа обратно в средний. На противоположном столбе обнаружилось: "VII".
- Отец искал здесь вовсе не документы, Эльза, - буднично подытожил доктор Джонс. - Само захоронение. Теперь вы поняли?
Не в силах ответить, женщина просто кивнула.
- Плоский потолок, - продолжал доктор. - Деревянные балки. Базилика двенадцатого-тринадцатого века… В этом городе, в этой тесноте хоронили под полом церкви, вот зачем отцу понадобились древние планы, которые он вам поручил добыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
- Я не имею к фашизму никакого отношения, - надулась женщина. - Я историк, к вашему сведению.
- Это означает полную самоизоляцию. Высокие заградительные пошлины и так далее. Независимость от внешнего рынка, колоссальные стратегические запасы. А Венеция - самый крупный порт Италии, через который приходит в страну практически вся нефть из Ближнего Востока… Эй, парень, - окликнул он гондольера, - если вы все понимаете, то правильно ли я говорю?
- Все шепчутся, что у них есть подземные цистерны, - серьезно кивнул тот. - Тайные, о которых никто не знает.
- У правительства или у мафии? - уточнил профессор.
- Я человек маленький. Никто не знает, и я не знаю. И вам не советую. Но слышали бы вы, какие бои шли на прошлой неделе. Под землей, сеньоры. Когда плаваешь, землю очень хорошо слышно, земля сквозь воду дышит. К Арсеналу теперь лучше не подплывать, лодку изгадишь.
- Вот так, Эльза, - объявил доктор Джонс. - А вы говорили - газеты. От народа ничего не утаишь, народ все видит.
- Вы ужасный зануда, - проворчала женщина и отвернулась. - В точности, как ваш отец. Вон, кстати, гостиница, наконец-то приехали.
3. АРХЕОЛОГ БЕРЕТ СЛЕД
Гостиница располагалась неподалеку от площади Сан-Тома. Это заведение не дотягивало не только до "Грандиозо", но и до "Грациозо" - короче, оно было именно таким, в каких привык обитать профессор Джонс.
Отпустив исполнительную и радушную ассистентку Эльзу, профессор занялся делами. Прежде всего он отправил гостиничного мальчишку, сына администратора, на главный почтамт, чтобы тот оставил на Имя Маркуса Броуди письмо с приглашением зайти в гости.
Затем он распаковался (при нем не было ничего, кроме шляпы и прочей носимой одежды, кнута и экземпляра коллекционного американского револьвера); обустроился (заглянул в лавку на площади, где купил себе некоторое количество вещей); привел себя в порядок (ванна, бритье, стирка носков). Когда он укладывал волосы, чтобы голова и без шляпы выглядела, как надо, пришел Маркус Броуди.
- По-моему, здешние люди сходят с ума, - объявил он, по-детски удивленный. - До Рождества еще полмесяца, а они уже елки выставляют на улицу. В смешных таких вазах - с песком.
- Дорогой Маркус! - искренне обрадовался доктор Джонс. - Давно ли вы в Венеции?
Он счастливо смотрел на гостя. Признаться, он успел соскучиться по рациональной чикагской жизни, ему не хватало хоть одного нормального человека в бесконечных метаниях по планете, и этот старичок, явившийся из самого детства, был как нельзя более кстати.
- Я в Венеции… - мистер Броуди пожевал губами, то ли подсчитывая, то ли просто вспоминая. - Четыре дня, Инди.
- Я не ждал вас так быстро. Едва успел письмо подготовить, как вы уже здесь.
- А я, Инди, познакомился с почтовым клерком. Симпатичный человек, он мне сразу позвонил в гостиницу, когда ты передал письмо.
Индиана Джонс закончил с волосами и тщательно одел шляпу.
- Дорогой Маркус, - он протянул руку гостю, - я был почти уверен, что вы не приедете, и собирался вечером сам идти на почту, получать послание от вас. И вдруг - такой сюрприз. Вы садитесь, пожалуйста, вот сюда, отдыхайте…
- Я бы, конечно, не полетел в Европу, - согласился Маркус. - Но ко мне явились какие-то вежливые молодые люди и дали денег на билеты. Это, наверное, твои друзья, Инди? Одного из них я знал, он был тем клерком из Университета, который все выспрашивал, зачем мне нужен профессор Джонс.
- Я бы таких друзей… - сказал профессор Джонс медленно. - Впрочем, очень, очень рад. Искренне поздравляю вас с прибытием на родину фашизма.
- Родина фашизма? - неожиданно озадачился старик. - Разве не Германия?
Индиана легко засмеялся:
- Браво, Америка! Читайте "Чикаго-трибюн", Маркус, и будете знать не только археологию. Не хочется плохо говорить о незнакомых людях, но некий Бенито Муссолини двадцать лет назад был социалистом. Даже сотрудничал с красной газеткой "Аванти". Потом ему надоело впустую работать языком, и он решил применить свои убеждения на практике, для чего с несколькими товарищами придумал партию с красивым латинским названием… Будете что-нибудь пить?
- Молоко, если можно.
Индиана высунулся в коридор и крикнул тучной особе, дремавшей в конце коридора: "Сеньора, можно у вас попросить стакан молока?"
Маркус бормотал:
- Фашисты… Социалисты… Коммунисты… Ненавижу политику, Индиана. Как ты ориентируешься во всей этой бессмыслице?
- Профессия такая. Пока гоняешься за тем, что любишь, головой приходится расшибать то, что ненавидишь. Кстати, народ Италии тоже не жалует политику, выставленные на улицах елки в вазах это наглядно показывают. Бога народ любит больше, чем дуче. Местные фашисты почему-то не отменили христианство, в отличие от своих коллег в Германии или коммунистов в России…
Пришла девочка из обслуги и принесла на подносе стакан, наполненный белой жидкостью. "Йогурт, сеньоры", - сказала она и зачем-то сделала книксен. Наверное, чтобы понравиться гостям.
- Я же просил… - сказал было Джонс, но девочка уже исчезла.
- "Грандиозо"… - горько подытожил он и подал йогурт Маркусу. Тот покорно принял и отпил.
- А теперь к делу, - предложил доктор Джонс. - Не то время, чтобы болтать. У вас в запасе, я предполагаю, есть новости из нашего милого сердцу Старфорда?
- Странная история, Инди… - начал Маркус.
Впрочем, как оказалось, ничего странного. Новости были не столько из Старфорда, сколько от Генри. Точнее, от Генри Джонса, отца Индианы. Вскоре после того, как фамильный домик Джонсов подвергся незаконному обыску - еще в сентябре, помнишь, Инди? - Маркус Броуди получил бандероль. Именно от Генри. Почему-то не из Венеции, а из Стамбула. А в бандероли был дневник с некоторыми научными результатами, и крохотная сумасшедшая записка, где Генри умолял не только никому не показывать дневник, но и просто рассказывать о его существовании. Что Маркус и делал с послушанием идиота, непрерывно выставляя себя на посмешище, потому что помимо просьбы молчать в записке была и другая просьба - во что бы то ни стало передать научные записи сыну, Индиане Джонсу. И никаких объяснений! Впрочем, кое-что Маркусу стало ясно, когда он разобрался с содержанием присланных ему записей. Неужели это правда, Инди, неужели Генри собирается найти такое - даже язык не поворачивается назвать, что собирается найти этот безумец…
- Дневник? - спросил Индиана. - Где? - спросил он. - Где, Маркус, где дневник!
- Что с тобой? - удивился гость. - Вот он, пожалуйста.
И вытащил из внутреннего кармана потертого старомодного пальто тетрадь небольшого формата.
- Осторожно, - предупредил Маркус, - страницы вываливаются.
Индиана уже лихорадочно листал. Были выписки из манускрипта, оставленного французским монахом, снабженные многочисленными комментариями, плюс различные варианты перевода текста, выбитого на каменной плите. Ничего нового - дальше, дальше… Был аккуратно снятый на кальку рисунок - библейский сюжет, икона двенадцатого века. Были цифры, те же самые, что на брошенной отцом бумажке - "III, VII, X". Крупная надпись, и на латыни, и на старофранцузском: "ИСКАТЬ ГДЕ КРЕСТ". Что искать? Ладно, дальше… Карта! Действительно, существует карта - пустыня, горы, ущелье в форме рога.
Отправная точка маршрута - город, обозначенный кружочком. Что за город? Неизвестно. Так же неизвестна страна, район, континент, иначе говоря, нет абсолютно никакой географической привязки к местности - точно, как доктор Джонс и предполагал…
Он опустился на стул и устало расслабился.
Авантюра - чистейшей воды. Сказочка, мистификация. Полный туман во всем, что касается конкретных координат, и смешно было ожидать чего-то другого. Но - Боже правый! - какой огромный труд отец проделал, чтобы разыскать город, где умер и был захоронен второй из братьев-рыцарей. Подробно описана методика поисков - по всем маршрутам, которыми могли возвращаться домой участники Первого Крестового. Множество документов, выкопанных, вычисленных, буквально вырванных из цепких лап забвения, отобранных у архивов, и затем очищенных от налипшей словесной шелухи. Слишком тяжкий труд для авантюры. Только безумец решился бы на него. Правда, Маркус уже предположил, что его "дорогой Генри" не вполне нормален… Очевидно, отец надеялся на недостающую часть плиты, которая была захоронена со вторым братом, ожидал, что там есть недостающая географическая привязка.
- Ну, как? - поинтересовался Броуди, допив свой йогурт. - Стоило ради этого пересекать океан?
- Вам как ответить, вежливо или честно? - уточнил Индиана с тоской.
4. БИБЛИОТЕЧНЫЙ ДЕНЬ
Визит в библиотеку, откуда исчез Генри Джонс, был запланирован на следующий день. И, как сказал бы майор Питерс, все шло по плану. С небольшим дополнением: за экскурсантами увязалсяМаркус Броуди, примкнувший к компании на правах старого друга Генри Джонса, и вообще как человек, который пересек океан. Доктор Шнайдер восприняла это дополнение с некоторым непониманием, ясно читавшемся в ее глазах, однако внешне держала себя с отточенным аристократическим радушием. Разумеется, она не понимала причин присутствия постороннего человека, поскольку ни о дневнике, ни о роли Маркуса в обнаружении этого документа ей никто не сообщил: воля сгинувшего автора выполнялась строго.
Отправились из квартиры Эльзы. Пункт назначения был недалеко - возле древних верфей Арсенала.
- Не очень-то похоже на библиотеку, - отметил Индиана еще снаружи, подозрительно и даже неприязненно оглядев здание. Массивное, высокое, с выступающей вперед апсидой, оно подавляло окружающие его маловыразительные постройки.
- И архивы здесь небогатые, - дополнила картину Эльза. - В центре города есть библиотеки с гораздо большими собраниями. Однако ваш отец только здесь и бывал, просиживал целыми днями, а в центр приходилось мне бегать.
- Сочувствую вашим туфелькам, - отвесил комплимент профессор, после чего осмотр был продолжен изнутри.
Маркуса, чтобы не мешался, компаньоны отправили переписывать наименования материалов, которые когда-либо запрашивались на имя Джонса. (И на имя Иглвуда, - добавил Индиана, вспомнив о блажи отца.) А сами остались в главном зале.
Был уютный полумрак, рассеиваемый только светом, проникающим сквозь полуовальные окна центрального нефа. Настольные лампы не горели - столы для посетителей пустовали практически все, компаньоны были единственными гостями библиотеки. Индиана озирался, пробираемый сверху донизу охотничьим азартом, сладостным чувством, что след пойман.
- Здесь когда-то была церковь, - гулко сказал он Эльзе. - Слишком много арок и аркад. Вон триумфальные, целых три, полуциркулярных вообще не сосчитать. Столбы с капителями… Смотрите, а там наверняка был алтарь как раз обращенный на восток, то есть к восходу…
- Мне тоже казалось, что здесь не библиотека, а церковь, - призналась женщина. - Я всегда удивлялась, что здание состоит из апсид.
- К тому же фундамент в форме креста, - Индиана удалялся от возвышения, которое явно служило когда-то амвоном, а сейчас было уставлено стеллажами. - Вы когда-нибудь обращали внимание на этот витраж? - он нырнул в средний неф и остановился, указывая пальцем.
- Да, красиво.
Сюжет, изображенный на витраже, Индиана уже видел. Не далее, как вчера. В дневнике отца - была маленькая, тщательно сделанная копия.
- При чем здесь "красиво"! - возмутился профессор. - Это икона, разве не видите?
- Я вижу столько же, сколько и вы, доктор Джонс, - с уничтожающей вежливостью ответила Эльза.
- Это же Святая Троица, как вы не понимаете! Икона византийская, а не католическая, времен Первого Крестового похода! Очевидно, привезена крестоносцами из Византии.
- О, конечно! - наконец загорелась и компаньонка.
Доктор Джонс, наоборот, успокоился.
- Где были ваши глаза, милая фройляйн? Как вы могли не заметить цифры?
- Действительно… - прошептала женщина. - Грандиозно…
На иконе, внизу, по углам и по центру стояли три римские цифры: три, семь и десять. Те же, что на клочке оставленной отцом бумажки. Те же, что в отцовском дневнике.
- Вот вам и "Три", - торжествуя, объявил Индиана. Он показал на один из рядом стоящих столбов. На столбе было выбито: "III".
- Вот и "Семь"! - объявил он через мгновение, выйдя из бокового нефа обратно в средний. На противоположном столбе обнаружилось: "VII".
- Отец искал здесь вовсе не документы, Эльза, - буднично подытожил доктор Джонс. - Само захоронение. Теперь вы поняли?
Не в силах ответить, женщина просто кивнула.
- Плоский потолок, - продолжал доктор. - Деревянные балки. Базилика двенадцатого-тринадцатого века… В этом городе, в этой тесноте хоронили под полом церкви, вот зачем отцу понадобились древние планы, которые он вам поручил добыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81