— Мы прибыли, мистер Ломакс, — объявил Корбеккиан, отпирая дверь. — Пожалуйста, когда мы покинем корабль, ведите себя так, как вас инструктировали.
— А как насчет моего оружия?
— Оно будет возвращено вам после встречи.
— Ваш босс может пожелать лично убедиться, что я знаю, как им пользоваться.
Корбеккиан улыбнулся.
— Вы — Танцующий на Могиле. Этого вполне достаточно.
Ломакс пожал плечами и вышел из каюты.
— Какая здесь гравитация?
— Девяносто семь и две десятых процента от стандартной. Вам не понадобятся ни защитное снаряжение, ни аппаратура для дыхания, ни стимуляторы, ни депрессанты.
— Полагаю, что если бы вы хотели сказать мне, на какой мы планете, то уже сделали бы это, — заметил Ломакс.
— Верно.
— Хорошо, тогда пошли.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Корбеккиан подвел Ломакса к люку, и секунду спустя они уже стояли на пустынном, обожженном солнцем клочке земли. В некотором отдалении виднелись огромные песчаные дюны, а вдали, у самого горизонта, ветер поднимал в воздух красноватые облака пыли. Воздух был горячим и сухим. Это могла быть, хотя и не обязательно, планета, сплошь покрытая пустыней, мог быть где-то на планете и океан. Содержание кислорода в воздухе было отличным, но не было сомнений, что они находятся в центре пустыни. Куда ни бросишь взгляд, везде он натыкался на один лишь песок.
— Вы привыкнете к жаре, — сказал Корбеккиан. — Если почувствуете легкое головокружение, дайте мне знать.
— Куда мы направляемся? — спросил Ломакс. — Окрестности выглядят абсолютно пустынными.
— На встречу с Помазанным, как договорились, — ответил Корбеккиан. — Пожалуйста, положитесь на меня, мистер Ломакс. Скоро за нами придет транспорт.
Ломакс спрятался от палящего солнца в тени корабля и закурил сигару. К тому времени, когда к ним приблизилась блестящая бронированная танкетка и замерла примерно в десяти ярдах от них, он успел выкурить лишь половину.
Корбеккиан подал Ломаксу знак садиться и последовал за ним. Танкетка рванула с места и на большой скорости помчалась прочь от корабля. Ломакс, откинувшись на спинку сиденья и расслабившись, наблюдал, как мимо него проносится кажущийся бесконечным пустынный ландшафт. Ни Корбеккиан, ни водитель не проронили за всю дорогу ни слова, и молчаливое путешествие продолжалось добрых полчаса, по истечении которых танкетка резко замедлила движение и остановилась.
Корбеккиан и Ломакс выбрались наружу, а доставивший их транспорт немедленно умчался.
— Я так понимаю, что мы прибыли, — сказал Ломакс.
— Правильно, мистер Ломакс.
Ломакс повернулся кругом и осмотрел окрестности. Они находились в оазисе, естественном или созданном людьми, судить было трудно. В тридцати ярдах от них высился огромный шатер из металлизированной ткани, которая, казалось, концентрирует свет и отражает его обратно всеми цветами радуги. Каждый раз, когда по покрытию пробегал ветерок, цвета изменялись, сгущались, смешивались и затем опять разделялись, как если бы шатер представлял собой гигантскую призму.
Вокруг шатра стояло две дюжины вооруженных охранников с одинаковыми акустическими винтовками, но одеты они были кто во что горазд. Примерно в миле к западу, на плоской полоске обожженной солнцем земли между двумя небольшими дюнами, расположилось большое здание, хотя Ломакс не мог утверждать наверняка, что это не гараж или ангар. Посадочной полосы он не заметил, но поверхность земли здесь оказалась такой ровной и твердой, что она, по-видимому, была не очень-то и нужна. На крыше здания была укреплена очень высокая цилиндрическая антенна — признак наличия субпространственной станции.
— Я полагал увидеть нечто более грандиозное, — поделился своими впечатлениями Ломакс.
— Это всего лишь один из примерно пятидесяти аванпостов, разбросанных в пространстве, занимаемом Республикой, и на Внутренней Границе, — ответил Корбеккиан. — Просто на этом оказалось удобней встретиться. — Помолчав, он продолжил: — Меня не удивило бы, если Помазанный проводил здесь не больше трех дней в году.
Ломакс промолчал.
— Давайте пройдем в тень дерева, мистер Ломакс, — предложил Корбеккиан. — Почему бы нам не устроиться поудобней, пока мы ожидаем начала вашей аудиенции.
— Здравое предложение, — ответил Ломакс, следуя за Корбеккианом, нашедшим клочок тени под редкими ветвями деревьев, росших в нескольких футах от воды.
— Только не подумайте, что нам придется долго ждать, — добавил Корбеккиан после некоторого молчания.
— Да?
— Я уверен, что он захочет завершить разговор с вами так, чтобы у нас осталось время отбыть с планеты до наступления темноты. — Корбеккиан улыбнулся. — Нет смысла давать вам возможность увидеть расположение звезд и определить местонахождение планеты.
— Я намерен начать на него работать задолго до темноты, — ответил Ломакс.
— Очень на это рассчитываю. Я уже устал посылать переоценивающих свои возможности дилетантов против Айсберга. Этот человек должен был быть мертв еще два месяца назад.
Из шатра появилась женщина и направилась в их сторону.
— Сейчас Он примет вас, — сказала она.
— Хорошо, — сказал Корбеккиан, первым двинувшись к шатру.
— Только мистер Ломакс, — добавила женщина. Корбеккиан обернулся к нему.
— Удачи. Я надеюсь, что, когда вы выйдете оттуда, мы будем одной командой.
Ломакс последовал за женщиной к пологу, закрывавшему вход в шатер, около которого она остановилась и обернулась к нему.
— Вы должны обращаться к нему «Мой Господин», — сказала она. — Поскольку вы пока не член секты, то от вас не требуется преклонять перед ним колени. Вы поклонитесь, когда вас представят, а когда ваша аудиенция окончится, покидая шатер, вы не должны поворачиваться к нему спиной. Вы все поняли?
— Понял, — ответил Ломакс.
— Тогда входите, — сказала женщина, отступая в сторону. Ломакс пригнулся и вошел внутрь, где его встретили два могучих стража в свободных одеждах из ткани, отливающей металлическим блеском. Они знаком дали понять, что он должен идти между ними, и проводили его через еще одну дверь во внутреннее помещение шатра.
Пол везде был застлан искусно вытканными коврами, собранными по меньшей мере с дюжины планет, а на стенах, выполненных из титанового сплава, что делало комнату практически неуязвимой для нападающих, висели картины и голограммы с планет, населенных людьми или представителями иных цивилизаций. В воздухе чувствовался слабый аромат ладана, и тихая мелодия какой-то экзотической чужеземной симфонии доносилась из серебристого куба, который парил в нескольких футах над полом возле одной из голограмм.
Посреди комнаты стоял украшенный драгоценными камнями трон, на котором восседал высокий аскетического вида мужчина с орлиным носом, широкими скулами и большими угольночерными глазами. Он был одет в белую рясу, вокруг его шеи обвивалась золотая цепь, на которой висело несколько амулетов из драгоценных камней.
Рядом с троном сидело могучее животное, похожее на кошку, холеное, с буграми мускулов, грозными когтями и огромными клыками. Зеленые глаза его сузились при приближении Ломакса, и оно издало глухое рычание. Человек в белой рясе отдал команду, и животное улеглось, по-прежнему сверкая глазами в направлении Ломакса.
Когда Ломакс наконец остановился в нескольких футах от трона, мужчина в белой рясе встал. — Добро пожаловать в мою скромную обитель, — сказал он густым низким голосом. — Я Моисей Мухаммед Христос, известный всем истинным верующим как Помазанный.
— Рад встрече с вами, Мой Господин, — ответил Ломакс, согнувшись в талии.
— Мой любимец не беспокоит тебя?
— Нет, если он любимец.
— Еще никто не мог приблизиться к нему, не потеряв какую-нибудь из своих конечностей, — сказал Помазанный, нежно погладив голову создания. — Но как ты видишь, я могу безнаказанно дотрагиваться до него.
— Да, вижу, — ответил Ломакс.
— Если бы я приказал ему напасть на тебя, он перегрыз бы тебе глотку меньше чем за секунду, — продолжил Помазанный.
— Охотно готов в это поверить, — согласился Ломакс. — Но если вы прикажете ему напасть на меня, то кто тогда убьет для вас Айсберга?
Помазанный улыбнулся.
— Ты мне нравишься, мистер Ломакс.
— Благодарю вас, Мой Господин.
Его улыбка исчезла.
— Почему ты хочешь убить Карлоса Мендосу?
— Честно говоря, я не особенно желаю убивать его, — ответил Ломакс. — Убивать людей — это опасная работа. Я был бы просто счастлив получить от вас миллион кредиток, не убивая его… но я подозреваю, что вы не захотите платить за несделанную работу, не так ли?
— Это не предмет для легкомысленных шуток, мистер Ломакс, — сурово заметил Помазанный, и похожее на кошку создание, чувствуя, что он рассержен, пришло в беспокойство. — Очень важно, чтобы Карлос Мендоса был ликвидирован.
— Почему?
— Это тебя не касается.
— Прежде чем я берусь за дело, я всегда хочу знать, почему меня просят кого-то убить.
— До сих пор ты получал задания только от простых смертных.
— А вы не простой смертный?
Помазанный открыл рот.
— Между моими зубами есть пространство. — Он указал на свое ухо. — На мочке левого уха есть бородавка, на правом плече есть родимое пятно. Я родился в четвертый день четвертого месяца, и в этот день луна затмила солнце. Поэтому не может быть никаких сомнений, что я Помазанный.
— Простите мое невежество, Мой Господин, — сказал Ломакс, — но, нисколько не сомневаясь, что вы Помазанный, я хотел бы знать, что конкретно это означает?
— Я тот, чьего появления так долго ждала раса людей. Мое предназначение — объединить расу, восстановить порядок и распространить владения человека вплоть до самых труднодоступных уголков Галактики.
— Я-то думал, что Республика занята тем же самым.
— Я прощаю твою непочтительность, тебе еще не открылась истинная вера, — сказал Помазанный. — Но знай, что Республика — всего лишь моя предтеча и что теперь, когда на сцену вышел я, дни Республики сочтены. Бог выбрал меня быть его пророком среди расы людей, заставлять их поступать так, как он того пожелает. Ты видишь трон, на котором я сижу?
— Да.
Глаза Помазанного горели фанатичным огнем.
— Бог наказал мне управлять Галактикой с этого трона, возить его с собой на Сириус-V и на Землю и в конце концов установить его во дворце, который я возведу на Делуросе VIII. Сидя на этом троне, я выполню свое предназначение и возьму управление Его огромными владениями в свои руки.
— Ваши слова звучат так, словно все, о чем вы говорили, вам принесут готовым на тарелочке, — уклончиво сказал Ломакс.
— Я гораздо ближе к осуществлению своих планов обрести всемогущество, чем ты думаешь, — ответил Помазанный с абсолютной уверенностью в голосе. — Более двух сотен планет присягнули мне на верность, и сейчас, когда мы говорим, мои посланцы обращают в истинную веру население тысяч других.
— Почему же человека, власть которого распространяется на сотни планет и десятки миллионов последователей, планирующего захватить планету, являющуюся столицей Республики, так заботит хозяин таверны в самом дальнем уголке Внутренней Границы? — спросил Ломакс, которому действительно было любопытно это знать. — Какую угрозу может представлять для вас Айсберг?
— Мендоса? — переспросил Помазанный. — Сам по себе он не представляет никакой опасности.
— Тогда почему вы хотите его смерти?
— Я уже говорил тебе: это не твое дело.
— Может быть, но, если вы хотите, чтобы я его убил, вам придется рассказать мне.
— Ты смеешь приказывать Моисею Мухаммеду Христосу? — с угрозой в голосе воскликнул Помазанный.
— Нет, Мой Господин, — ответил Ломакс, снова кланяясь. — Смею вас заверить, что у меня не было намерений оскорбить вас. — Помолчав он добавил: — Я полагал, что мы могли бы делать дела вместе. Я ошибся.
Ломакс выдержал долгий тяжелый взгляд Помазанного.
— Почему я должен верить, что ты сможешь убить его, если столько других потерпели неудачу?
— Во-первых, потому что я гораздо лучше их всех, — ответил Ломакс, стараясь, чтобы его голос звучал поубедительней. — И во-вторых, потому что я уже бывал на Последнем Шансе раньше. И мое присутствие там не вызовет у него тревоги.
— Я могу нанять других людей, которые бывали на Последнем Шансе.
— Правда, — согласился Ломакс. — Но Последний Шанс — планета Айсберга, и он позаботился о своей безопасности. Они не смогут убить его. — Помолчав, он добавил: — А я смогу!
Помазанный уперся кулаком в подбородок и вновь одарил Ломакса пристальным, долгим взглядом, на этот раз, пожалуй, даже более долгим. Наконец он заговорил.
— Если ты справишься с этим заданием, — медленно произнес он, как бы взвешивая каждое слово, — то за ним последуют другие. Ты увидишь, что я могу быть настолько же щедрым, вознаграждая за успех, насколько неумолимым в случае провала. — Он опять помолчал. — Учитывая, что ты пока еще не в состоянии постичь истинные масштабы моего могущества и что ты пока еще не встал на путь Истинной Веры, а также, что Карлос Мендоса должен умереть, на этот раз я прощаю твой проступок и расскажу то, что ты хочешь знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36