Взгляните, Пушистиков имеют те, кто учреждает законы о Пушистиках, если
так можно назвать указы правителя, навязанного нам штыком. Первый ордер на
усыновление был выписан - угадайте, кому? Виктору Грего, руководителю
новой не привилегированной Компании Заратуштры. Следующая пара пошла
мистеру Фредерику Пэндервису и его жене. А кто она? Конечно, сердце Бюро
усыновления! Посмотрите на другие имена! Девять десятых среди них -
служащие Компании Заратуштры, - он поднял руку, словно прося тишины во
вспышке справедливого негодования. - Я не хочу сказать, что здесь есть
коррупция и взяточничество...
- Проклятье! Очень хорошо, если не хочешь! А если скажешь, я не стану
привлекать тебя за клевету, я тебя просто пристрелю! - рявкнул Пэндервис.
- Меня нельзя обвинить ни в том, ни в другом, - спокойно сказала его
жена. - Но я отвечу ему. Под детектором лжи. Хьюго Ингерманн никогда не
отважится проделать то же самое.
- Клодетта! - судья был потрясен. - А если показать это в
телепередаче?
- В телепередаче? Люди не смогут проигнорировать такое. Если я сделаю
это, я докажу свою честность. Я отвечу на клевету, и люди увидят истину.

- А кто платит за все это? - спрашивал Ингерманн с экрана. -
Правительство? Когда космический коммодор Напьер под дулом пистолета
познакомил нас с этим правительством, на счету Компании в банке
Мэллори-Порта было около полумиллиона солей. С тех пор правитель Рейнсфорд
позаимствовал в банковском Картеле около полумиллиона солей! А как Бен
Рейнсфорд собирается отдавать долг? Подогнать колониальную законодательную
власть под свои запросы и отобрать все это у нас! А вы знаете, на что он
потратил миллион из ваших денег? На проект увеличения процента рождаемости
Пушистиков! Так что будет все больше и больше Пушистиков для его друзей, а
для нас будет все больше и больше налогов...
- Черт побери, он же отъявленный лжец! - сказал Виктор Грего. - За
исключением небольших работ Рут ван Рибик, ее мужа, Панчо Убарры и Лины
Эндрюс, работающих на Хеллоуэя, Компания оплачивает все научные
исследования. Я объясню это акционерам.
- А к чему приведет эта гласность? - спросил Кумбес.
- Вы же политический эксперт, что вы на это скажете?
- Я думаю, это может помочь. Это поможет и нам, и Рейнсфорду. Только
все-таки не надо делать это самим. Я поговорю с Гусом Бранхардом. Пусть
это как-то просочится в прессу от Джека Хеллоуэя.
- Вероятно, миссис Пэндервис захочет сделать заявление. Ей известны
некоторые факты. Пусть она расскажет это.
- Он говорит о Пушистиках? - спросил Бриллиант, зачарованно
наблюдавший за Хьюго Ингерманном.
- Да. Но только он не любит Пушистиков. Плохое Большое существо.
Тошка хагга.

Ахмед Кхадра выдохнул сигаретный дым в лицо на экране. Хьюго
Ингерманн, однако, продолжал говорить:
- Ладно, несколько политиков и исполнителей Компании получили
Пушистиков. Почему бы не заставить платить за это их, а не обыкновенных
людей планеты? Почему бы не назначить плату за усыновление, скажем, от
пятисот до тысячи солей? Каждый, кто получил Пушистиков, может легко
выплатить эту сумму. Это может погасить часть издержек на содержание
комиссии по местным делам и...
- Так вот чего тебе надо! Оплачивать усыновление Пушистиков... Черный
рынок не может конкурировать с бесплатными Пушистиками, поэтому вы
подкидываете идею Бюро усыновления - назначить цену в пятьсот солей за
каждого усыновленною Пушистика... Так вот что ты хочешь, сын кхугры?
Конкурирующий рынок!..

18
- Вы получили это от одного из моих лаборантов? - воскликнул Ян
Кристиан Хоенвельд. - Это, случайно, не Шарлотта Тресса?
Он находился в своем углу биохимической лаборатории, через стекло за
его спиной Юан Джименз мог видеть работающих людей. Там же, вероятно, был
и его информатор. Он проигнорировал тон и манеры человека на экране.
- Это так, доктор Хоенвельд. Я встретил мисс Тресса в баре. Она и
несколько других людей из научного центра дискутировали о различных фазах
научных исследований Пушистиков, и она упомянула, что нашла хокфусин или
его аналог в пищеварительном тракте сухопутной креветки. Это было неделю
назад. Она доложила об этом вам сразу, а вы должны были тотчас же доложить
мне. Почему вы этого не сделали?
- Потому что не нашел нужным, - огрызнулся Хоенвельд. - Во-первых,
она вообще не должна была работать с сухопутными креветками и хокфусином.
- Он словно выплевывал слова. - Она должна была искать известные гормоны в
хаосе кишок и всякой дряни, которую вы свезли в мою лабораторию со всей
планеты. А во-вторых, это был только намек на присутствие титана, и,
вероятнее всего, она сама загрязнила пробу. А последнее, - бушевал
Хоенвельд, - так это по какому праву за мой спиной вы опрашиваете моих
лаборантов?
- Вы хотите знать? Пожалуйста. Они не ваши лаборанты, доктор
Хоенвельд, они служащие Компании Заратуштры, как и вы сами. И я тоже. А
биохимическая лаборатория - не ваши частные владения. Это часть научного
центра, в котором я являюсь главой отделения, и с моего места различие
между вами и Шарлоттой едва заметно. Ну, что же вы сникли, доктор
Хоенвельд?
Хоенвельд смотрел на него так, словно в его голову только что
выстрелили из пистолета. Юан и сам был слегка удивлен. Месяц назад он не
мог даже и мечтать говорить так с кем-нибудь, тем более, с человеком
намного старше его и с такой внушительной репутацией, как Хоенвельд.
Но как глава отделения он мог позволить себе это, тем более, что
здесь должен быть только один глава отделения.
- Я осведомлен о вашем недавнем продвижении, доктор Джименз, - кисло
ответил Хоенвельд. - Через головы дюжины людей.
- Включая и вашу. Ладно, так скажите же лучше, почему вы упустили
это? Я не собираюсь делать вашу работу, но если вы не можете или не хотите
делать ее, я легко могу вас заменить кем-либо.
- А что, по-вашему, нам делать? Каждый лесничий и охотник Компании
отстреливает все, от чертова зверя до полевой мыши, и сваливает их
пищеварительные тракты и органы размножения в мою... прошу прощения, я
хотел сказать, в лабораторию непривилегированной Компании Заратуштры.
- Обнаружили ли вы еще где-нибудь присутствие этих гормонов?
- Результаты отрицательные. У них нет желез, вырабатывающих эти
гормоны.
- Тогда прекратите их изучение. Я сразу же прикажу остановить сбор
образцов. Только повторите анализы сухопутных креветок, я хочу точно
знать, что обнаружила в них мисс Тресса, настоящий это хокфусин или его
аналог. Я хочу знать, откуда он берется в организме сухопутных креветок и
где он там сосредотачивается. Я предлагаю, вернее, приказываю: пусть мисс
Тресса сама работает над всем этим.

- Эрнст, какое у вас мнение о Крисе Хоенвельде? - спросил Виктор
Грего.
Мейлин нахмурил брови, как делал всегда, когда думал серьезно и
взвешивал каждое слово.
- Доктор Хоенвельд - наш наиболее выдающийся ученый. У него
энциклопедические знания и мертвая хватка на подчиненных, непогрешимая
память и способность прилагать огромные усилия в работе.
- Это все?
- Этого недостаточно?
- Нет. Компьютер имеет все это в гораздо большей степени, но он не
сможет сделать научное открытие и за миллион лет. Компьютер не имеет
воображения. Хоенвельд - тоже.
- Ну, я допускаю, что воображения у него маловато. Почему вы
спрашиваете о нем?
- У Юана Джименза с ним неприятности.
- Я могу поверить в это, - сказал Мейлин. - Хоенвельд имеет одну
характерную особенность, отсутствующую у других людей: эгоизм. Джименз
жаловался вам?
- Черт побери, нет. Он загонял весь научный центр, но не обратился за
помощью к Большому брату. Я получил эти сведения неофициально, от его
сотрудников. Юан поставил Хоенвельда на место; теперь он делает то, что
должен делать.
- Ладно, а как насчет гормонов?
- Никак, все основано на гиперуправлении. Пушистики сами продуцируют
их, и никто не знает, зачем. Главным образом, кажется, это связано с
пищеварительной системой, а оттуда они попадают в кровеносную. До сих пор
у нас было тридцать шесть родов, и только три из них были нормальными.
С террасы донесся счастливый рокоток голосов Пушистиков. Чтобы
говорить друг с другом, они воспользовались пушистофонами, они хотели
говорить как хагга. Бедная маленькая гибнущая раса, идущая к своему
закату...

Здесь совершенно ничего не осталось от прежнего комфорта, думал Джек
Хеллоуэй. Месяц назад здесь были только Герд, Рут, Лина Эндрюс, Панчо
Убарра и Джордж Лант со своим человеком, которого он забрал с собой из
полиции. Перед обедом они вместе пили коктейль, ели за одним столом, и
каждый знал, кому и что надо делать. И около них находились только сорок
или пятьдесят Пушистиков.
А теперь Герд имел трех ассистентов, Рут забросила работы по
психологии Пушистиков и помогала ему во всем, хотя Джек не был уверен, что
это было необходимо. Панчо только и делал, что совершал ежедневные рейсы в
Мэллори-Порт и обратно. И Эрнст Мейлин прилетал, по крайней мере, раз в
неделю. Забавно, что он считал Мейлина твердолобым ублюдком, а теперь
вдруг понял, что тот ему немного нравится. Даже Виктор Грего прилетал на
уик-энды, и все его полюбили.
У Лины тоже была пара помощников. На ее попечении был госпиталь,
клиника в школе для Пушистиков, где они изучали язык землян, пользование
пушистофонами и странные обычаи хагга. В школе работали несколько старых
перечниц, которых Рут обманом увезла из школ Мэллори-Порта, но основные
обязанности взяли на себя Маленький Пушистик, Ко-Ко, Золушка, Колымага
Бордена и Заморыш.
Джек не мог теперь переговариваться с Джорджем Лантом, потому что их
кабинеты были расположены в разных концах длинного дома и были разделены
ста двадцатью футами кабинетов и контор, забитых столами, деловыми
бумагами, клерками-автоматами и людьми, их обслуживающими. Он имел теперь
секретаршу, у которой была собственная стенографистка.
Вошел Горд ван Рибик. Он бросил шляпу на ящик с микрофильмами и
отстегнул кобуру с пистолетом.
- Джек, есть что-нибудь новенькое? - спросил он.
Герд и Рут в конце недели улетали к югу. Должно быть, это было
забавно, когда Комплекс, Суперэгоист, Живодер и Бедный Ян с аэробота Герда
проверяли посты, которые Лант выставил вдоль края больших лесов.
- Я сам хотел спросить вас об этом. Где Рут?
- Она с Комплексом и Суперэгоистом поживет недельку на Кайтландских
плантациях. Там скопились от пятидесяти до семидесяти пяти Пушистиков. Она
учит их не уничтожать молодые побеги плантаций сахарного тростника и
помогает людям общаться с Пушистиками. Что нового в Мэллори-Порте?
- Этих гормонов нигде больше нет, но, кажется, они нашли что-то
интересное в сухопутных креветках.
- Больше ничего? - Герд уже слышал о хокфусине. - Они знают, что это
такое?
- Это не хокфусин. Скорее, это какая-то соль титана. Сухопутные
креветки поедают титан, содержащийся во мху, грибах и других растениях.
Съев тонну пищи, они получают около десяти атомов соли. Но они фиксируют
ее где-то в прямой кишке. У меня есть большая подробная статья об этом.
Пушистики в своем пищеварительном тракте превращают соль во что-то еще.
Чем бы это ни было, при помощи хокфусина достигается лучший эффект. Они
над этим еще работают.
- Пушистики все время едят сухопутных креветок, которых развелось
очень много после этого Скачка. Хотел бы я знать, что они ели раньше, на
севере.
- Ну, мы знаем, что, кроме затки, они едят еще и пищу, которую мы им
даем. Возможно, они ели каких-нибудь мелких животных, которых могли убить
своими палками, фрукты, яйца птиц, личинок, наконец, маленьких желтых
ящериц.
- Что делают люди Пейна на севере, кроме того, что выискивают
несуществующих ловцов Пушистиков?
- Почти ничего. Они проводят воздушное патрулирование, фотографируют
местность и составляют карты. Они говорят, что севернее раздела есть много
Пушистиков, которые еще не начали эмигрировать. Возможно, они еще не
слышали о множестве затки на юге.
- Я поеду туда, Джек. Я хочу взглянуть на них, посмотреть, как они
живут.
- Только не сразу сейчас. Подождите неделю, и я отправлюсь с вами.
Мне еще многое надо выяснить. Завтра я отправлюсь в Мэллори-Порт. Насагара
отзывает Пейна и его людей. Вы знаете, в какое положение это может нас
поставить!
Герд кивнул.
- Мы удвоили Защитные силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28