- Будь осторожен, Принц Корвелла, и береги своих спутников. Тень
могущественного Зла пала на твой путь. И тебе выбирать между светом,
который прогонит Зло, и тьмой, которая поглотит тебя навсегда! - В его
голосе звенели сила и настойчивость, и принцу вдруг показалось, что голос
этот, подобный грохоту боевого барабана, разносится над рощей, проникая в
самые отдаленные ее уголки.
- Подождите... - принц хотел расспросить загадочного незнакомца, но
увидел перед собой лишь пустоту да удаляющиеся тени, причудливо
преломленные в белом свете Лунного Источника.

Зверь, все еще в обличье молодой женщины, покинул праздничную толпу и
шел по полю, радуясь своей возрожденной, благодаря недавнему пиршеству,
силе.
Для Казгорота не существовало ни дня, ни ночи. Чудовище упорно
продвигалось на север, вересковые поля уже сменились скалистыми холмами.
Даже глубокий снег, лежавший среди зазубренных каменистых препятствий не
слишком смущал его. Казгорот, вес которого немного превышал вес обычной
женщины, провалился в снег до самой земли. Хрупкое женское тело стало
решительно прокладывать себе путь сквозь самые глубокие снежные заносы.
Наконец, чудовище добралось до вершины невысокого горного кряжа и
увидало распростершиеся перед ним холмистые земли центрального Гвиннета.
Лучи яркого весеннего солнца отражались от сотен скалистых отрогов,
простирающихся до далекого горизонта вокруг громадной, поросшей деревьями,
впадины. В ее центре искрились на солнце глубокие воды озера Мурлок. От
мерцающего света, исходящего от поверхности воды, у чудовища заболели
глаза, и оно отвернулось.
Мурлок. До затуманенного сознания Казгорота дошло, что заповедное
озеро продолжало оставаться хранителем силы богини. Центральный Гвиннет
всегда был тем местом, где ее сила была особенно велика. Именно сюда
бежали оставшиеся в живых ллевирры, когда они проиграли свою последнюю
битву с людьми за королевство Муншаез.
Ффолки считали, что эльфы, которые называли себя ллевиррами, исчезли
с островов Муншаез; Зверь же знал, что это не так. Долина Мурлок приютила
гномов и фирболгов, которые предпочитали держаться подальше от людей. А в
самых укромных ее уголках находились поселения ллевирров. Зверь
постарается их избежать: могущественное волшебство ллевирров было одной из
немногих сил в Гвиннете, вызывавших у чудовища опасения. Зверь еще не был
готов нанести удар. Достаточно хитрый, он понимал, что сначала ему
необходимо заполучить союзников - именно за ними он сейчас и направлялся.
Продолжая сохранять человеческий облик, Казгорот начал опускаться в
широкую лощину. У него не было никакого дела в долине Мурлок, однако, она
оказалась у пего на пути, а значит этой земле все же придется перетерпеть
его присутствие. День за днем продвигался вперед Казгорот; постепенно его
силы стали убывать, и чудовище почувствовало в себе раздражение. Зверь
знал, что ему уже необходимо подкрепиться, так что он с вновь
пробудившейся энергией стал искать очередную жертву, чтобы удовлетворить
все сильнее грызущий его голод.
И вскоре зверь увидел в лесу одинокого мужчину. Пробуждающееся
подсознание чудовища толкнуло Казгорота на хитрость. Женское тело сжалось
и, жутко извиваясь, стало принимать новую форму. Став миниатюрнее и
изящнее, оно сохранило женскую округлость и длинные золотистые локоны.
С легкостью проскальзывая между деревьями, Казгорот приближался к
своей жертве в новом обличье.

Холодные воды тяжело давили на морское дно, недосягаемое для теплых
солнечных лучей. Здесь не было ни зимы, ни лета, ни дня, ни нош. Была лишь
прохладная темнота, вечная ночь, которая укутывала это пространство, почти
лишенное жизни.
И все же зов богини проник в морские глубины, настойчиво пытаясь
разбудить одного из ее спящих здесь детей. Сначала зов не был услышан, и
тот, к кому она обращалась, продолжал спать. Могло пройти целое столетие,
или даже больше, прежде чем он пробудился бы... Но зов матери не
ослабевал, и, наконец, огромное существо, глубоко погрузившееся в ил
морского дна, пошевелилось. Стряхивая со своего гигантского тела
приставшую грязь, оно поднялось со дна и поплыло, почти не двигая телом,
сквозь глубины моря. Через некоторое время оно снова стало медленно
опускаться на дно.
Но богиня нежно подтолкнула свое гигантское дитя. Громадная голова
его начала поворачиваться из стороны в сторону, а могучие плавники крепко
уперлись в морское дно. Мощный хвост вспенил воду, и огромное существо
изогнулось всем телом.
Потом оно начало двигаться - медленно, постепенно набирая скорость.
Плавники уверенно раздвигали воду, а широкий хвост загребал с несокрушимой
силой. Все выше, все ближе к владениям света и солнца, к теплым течениям
двигалось существо.
Оно поднималось все быстрее, и энергия, казалось, переполняла могучее
тело. Струи пузырей вырывались из огромного рта и стекали мимо ряда мощных
зубов вниз вдоль громадного туловища.
Вода впереди становилась со временем все светлее. И очень скоро
существо увидело бледно-серое сияние, идущее от поверхности моря. Потом
серый свет стал голубым, и, наконец, показалось солнце - едва различимая
сквозь толщу воды мерцающая желтая точка.
С громким всплеском тело вынырнуло на поверхность моря, посылая
фонтаны брызг во все стороны. Все выше и выше выходило существо из
бурлящего моря. Вода грохочущими водопадами сбегала с его черной кожи.
Наконец, огромная голова замедлила свое движение и на миг остановилась. С
шумом, который эхом прокатился на многие мили вокруг, тело плашмя упало на
поверхность моря. Волны расступились во все стороны - да такие большие,
что могли бы легко перевернуть солидное судно. Впрочем, на горизонте не
было видно ни земли, ни паруса.
Некому было созерцать пробуждение Левиафана.

ОХОТА
Траэрн из Оаквейла спокойно прогуливался меж огромных дубов своих
владений. Его коричневое одеяние хорошо сливалось с узловатыми стволами, а
прочный дубовый посох служил надежной опорой, когда он легко перепрыгивал
через упавшие деревья и другие препятствия.
Друид постарел, но по-прежнему гордился хорошим состоянием своего
леса и цветущим здоровьем его обитателей. Охрана лесов вокруг Мурлока
считалась почетной должностью среди друидов, и Траэрн был действительно
достоин оказанного ему доверия. Он успешно избегал конфликтов с
ллевиррами, хотя волшебный народец часто посещал его владения. Траэрн
намеревался мирно провести остаток своих дней, ухаживая за Оаквейлом.
Каждый поворот лесной тропы, по которой он сейчас шел, и каждый кусочек
лишайника и мха, покрывавших бесчисленные стволы деревьев, были ему
знакомы, как вещи в собственном маленьком домике. Привычное окружение,
знакомое до самого крошечного цветка, наполняло миром его душу. Впрочем,
теперь его покой был нарушен. Главный Друид Гвиннета, Генна Мунсингер,
срочно призвала всех друидов к берегу озера Мурлока. Такое редкое событие
могло означать только одно: страшная опасность нависла над землей. Траэрн
был особенно расстроен тем, что беда пришла именно сейчас - на закате его
длинной жизни; он даже прогнал прочь филина, принесшего ему эту весть.
Неожиданное движение невдалеке привлекло внимание друида, и, чуть
помешкав, он бросил беглый взгляд в сторону кустарника. Его глаза уже
давно утеряли былую остроту, но он снова заметил какое-то легкое
шевеление. Сердце Траэрна забилось в волнении, когда он увидел изящную,
стройную ножку и легкую прозрачную накидку, исчезнувшие за деревом.
Дриада! Траэрн начисто забыл о предстоящей встрече, так ему захотелось
отыскать лесную фею. Ее жилище, должно быть, где-то неподалеку! Может
быть, она его позвала?
Траэрн знал, что иногда дриада могла призвать друида некоторое время
пожить с ней. Эти счастливцы никогда потом ничего не рассказывали, но в их
глазах подолгу жили прекрасные воспоминания. Теперь - кто знает, может
быть, и его позвали! Друид снова увидел стройную фигурку, когда фея
скользнула за другое дерево. На этот раз она обернулась, и его раззадорили
искрящиеся весельем глаза и легкий звенящий смех.
Запыхавшись, Траэрн последовал за дриадой, обогнув следующее дерево.
От нетерпения он едва не споткнулся, но все же почти догнал лесную фею,
спрятавшуюся за стволом огромного дуба.
Там Казгорот и поймал его.

Птица высоко взлетела в воздух, трепеща крыльями; Тристан быстро
поднял лук и, прицелившись, выстрелил. Стрела отклонилась от цели футов на
десять, и он мрачно выругался.
Птица полетела дальше, а внизу стрелой пронеслась тень. Кантус ярдов
сто следовал за парящим объектом. Когда, наконец, птица стала опускаться,
огромная собака присела, потом метнулась в прыжке - птица была еще на
высоте восьми футов, когда мощные челюсти на ней сомкнулись. Великолепный
мурхаунд округлился за те несколько недель, что прожил у Тристана. Своей
квадратной челюстью, толстой шеей, украшенной обитым железными гвоздями
ошейником, и широкими плечами он производил впечатление солидного пса.
- Молодец! - зааплодировала Робин, когда Дарус свистнул собаке, чтобы
она возвращалась.
- По крайней мере, один из вас добыл мясо к нашему столу, - проворчал
Арлен, с разочарованием глядя на Тристана.
- Забудь про этот проклятый лук! - выругался Тристан, бросая на землю
оружие, которое никак не подчинялось его рукам. - Я могу прекрасно
постоять за себя мечом!
- Конечно, можешь, - согласился старый воин, - но ты никогда не
станешь королем ффолков, если они не увидят, что ты владеешь луком так же
хорошо, как и мечом!
- Я не хочу быть королем! - отрезал принц. - Я собираюсь в город. -
Он повернулся и пошел прочь, мимо своего учителя и Робин.
- Тристан Кендрик! - язвительно окликнула его Робин. - Для того, кто
не хочет быть королем, ты слишком уж любишь вести себя по-королевски! Где
во всем Гвиннете тебя научили грубить своему учителю?
Принц повернулся, проглотив сердитый ответ, и посмотрел на Робин и
Арлена. Дарус стоял чуть в стороне, делая вид, что происходящее не имеет к
нему ни малейшего отношения.
- Ты права, - согласился он, опустив глаза и качая головой. - Извини,
старина, - он протянул руку. Старый воин коротко пожал ее, а потом резко
сказал:
- Приготовься, - он достал другую птицу и повернулся к принцу. - И
будь внимателен, черт возьми! Последний выстрел был просто ужасен: ты
забыл о ветре, и похоже, даже и не пытался учесть, что твоя цель
двигалась!
Снова и снова птица взмывала вверх, а принц стрелял из своего
большого лука. После каждого нового промаха у него все больше портилось
настроение, хотя несколько стрел задели цель. Принц заметил, что Робин
отошла к Дарусу, который каждый раз пускал неутомимого Кантуса в погоню за
птицей.
- Ну, последний раз, - сказал Тристан, уже с трудом сдерживая
охвативший его гнев и крепко сжимая в руках лук. Арлен взмахнул рукой, и
новая птица взметнулась в воздух. Когда Кантус помчался по заросшему
вереском болоту, принц быстро достал стрелу и поднял лук. Через мгновенье
тетива была туго натянута, и Тристан прицелился.
Он постарался учесть ветер и скорость полета птицы. И как раз в этот
момент ветер совершенно стих. Выпустив стрелу, принц следил за ее полетом
к цели.
Раздался звук плотного удара, и перья полетели во все стороны.
Несмотря на то, что птица резко изменила направление полета и стала
падать, огромный мурхаунд извернулся и, подпрыгнув, схватил остаток цели
широко раскрытыми челюстями.
- Хороший выстрел, мой мальчик, - проворчал Арлен, что для него было
выражением высшей похвалы. - Еще есть надежду, что из тебя получится
настоящий лучник! Тристан с трудом улыбнулся, довольный своим успехом, но
все еще Переживая прошлые неудачи. И все же похвала была ему приятна.
- Ну, а теперь нужно сделать перерыв и поесть, - приказала Робин,
подходя с Дарусом к ученику и учителю. Принц внимательно посмотрел на нее,
но девушка, казалось, не обратила на это никакого внимания.
- Здесь я кое-что для тебя приготовила, - сказала она, протягивая
принцу закрытый котелок.
Тристан, любуясь сильными челюстями Кантуса, пока Дарус забирал у
него сбитую птицу, взял котелок и рассеянно открыл его. Услышав
нетерпеливый вздох Робин, принц сообразил, что она ждала от него каких-то
слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58