Она рассказала, что они дали обет: год служить
персоне королевской крови, которая сможет обуздать жеребца. Великолепного
коня звали Авалон, и он двумя днями раньше, высадив ворота, сбежал.
Воительницы отправились на его поиски.
Принц, как оказалось, первым нашел жеребца. Или, скорее, - подумал
Тристан, вспоминая, как жеребец показался между елей совсем рядом со
скалой, у которой он сидел на страже, - Авалон его нашел. Так, во всяком
случае, считали Бригит и остальные. Кроме того, на обратном пути Тристан
описал события, которые произошли с ним и его друзьями за последние
недели, и их нынешние намерения. Сестры, как ему удалось выяснить, знали о
всадниках и о том, что часть армии северян идет через долину Мурлок.
Принц собрал Робин, Даруса и Керена на освещенной луной поляне, где к
ним на совет присоединилась Бригит вместе с двумя своими лейтенантами.
- Армия, которую мы преследуем, состоит из большого отряда всадников
и многотысячной пехоты. Похоже, что теперь они собираются осквернить
долину Мурлок, - начал принц.
- Мы обнаружили эту армию вчера, - заявила Маура. Она была самой
маленькой из сестер, лишь немногим выше Полдо. Ее голос был таким тихим,
что остальным пришлось наклониться вперед, чтобы лучше слышать. -
Всадников всего около сотни - очень странного вида люди в меховых плащах
на черных лошадях. В них есть что-то отвратительное и неестественное. Они
внушают страх.
- Кто-то отметил для них путь через Проход Динлок, - сердито сказала
Карина. - Мы слишком поздно узнали об этом и не смогли отвлечь их.
- Сейчас, - заключила Бригит, - они, вероятно, уже добрались до
Прохода и вошли в Долину Мурлок.
- А дальше? - спросил принц. - Я недостаточно хорошо представляю себе
местность в этой части долины.
- У них есть два пути, - объяснила Бригит. - Так как западное
направление перекрыто самыми высокими горами Гвиннета, они могут повернуть
на север, и в этом случае перед ними откроется вся Долина Мурлок. Или,
повернув на юг, они, пройдя через невысокий перевал, окажутся в
центральной части Корвелла.
Стратегические возможности не укрылись от внимания принца:
- Если армия северян войдет в Корвелл, как вы предполагаете, она
может рассечь королевство надвое. Корвелльская Дорога - единственный
удобный путь, связывающий западную и восточную части королевства, а они
могут перерезать его!
- И не забудьте о другой армии! - воскликнула Робин. - Она движется
по Корвелльской Дороге с востока - тысячи беженцев окажутся зажатыми между
двумя армиями, если эти всадники выйдут на Корвелльскую дорогу раньше, чем
мы!
- Это будет такая резня, какой не было за всю историю ффолков, -
негромко сказал Керен.
Тристан мучительно пытался найти выход. Их маленькому отряду не
остановить целую армию северян, однако они обязаны помочь безоружным
ффолкам спастись.
- Есть ли отсюда какой-нибудь другой путь в Корвелл? Путь, при
котором не нужно пользоваться Проходом Динлок?
Сестры нервно переглянулись. Глядя на Бригит, Карина молча покачала
головой, убеждая ее, что она не должна говорить. Однако, Бригит приняла
другое решение.
- Такой путь есть, он даже короче, чем маршрут, ведущий через проход
Динлок. Однако, этот путь лежит через Синнорию, а ллевирры очень не любят
чужих.
Сердце принца забилось быстрее.
- Ты должна провести нас этим путем! - Он посмотрел прямо в глаза
Карины. Она прикусила губу, изо всех сил стараясь сдержаться, а ее
бездонные глаза наполнились недоверием.
Бригит, смущенно посмотрев на сестер, ответила за всех:
- Будет так, как ты захочешь.
Когда совет закончился, до них донесся вой, который через огромные
пространства принес ветер. Звук усилился, жуткий и прекрасный
одновременно. Сестры-воительницы и отряд принца услышали заунывную песнь
волков.
Неземное пение разнеслось над открытыми пространствами болот,
странные звуки доносились со всех сторон. Полная луна, озаряя землю
серебристыми лучами, освещала Стаю. Отдельные волки сидели на каждом утесе
или скальном отроге на мили вокруг, присоединяя свои голоса к дружному
хору Стаи, восхваляя мать-богиню. Всех лесных существ охватил трепет.
Собаки по всему острову завыли в ответ - зов волков пробудил в них давно
забытые инстинкты. Богиня услышала хвалу своих детей, и ее боль перестала
быть такой нестерпимой.
СИННОРИАНСКАЯ РАПСОДИЯ
Однако, полная луна несла не только кротость и спокойствие или хвалу
величию богини. В грязной темной пещере не так уж и далеко от Стаи, Эриан
ждал летнего солнцестояния со смешанным чувством отвращения и вожделения.
После недель, проведенных в животном состоянии, изнуренный и покрытый
коркой грязи, он уже мало походил на человеческое существо.
Теперь, когда яркие лунные лучи, отражаясь от каменных стен пещеры,
безжалостно осветили ее, Эриан выполз наружу. Здесь, открытый со всех
сторон лунному свету, он молил о теле, которого страстно жаждал. Он желал
иметь сильные ноги и крепкие зубы, чуткие нос и уши, которыми он бы
обладал в теле волка. Он больше не хотел иметь ничего общего с человеком.
И вот, под серебряным светом луны, он изменился в третий и последний
раз. Волчье тело и волчьи чувства останутся с ним до самой его смерти.
Превращение было для Эриана настоящей благодатью, потому что теперь он
обрел не только цель, но и возможность ее осуществить.
Его способность слышать, многократно превосходящая человеческую,
позволила ему легко уловить пронзительный вой Стаи. Вскочив на ноги, Эриан
мерно и быстро побежал вперед.
Теперь уже скоро, совсем скоро, он будет дома.
При приближении к Синнории путникам пришлось пройти через похожие на
лабиринты, соединенные между собой каньоны, долины, перевалы и лесные
тропы. Хотя тропа всюду была широкой и легкопроходимой, она была так
хорошо замаскирована, что Тристану никогда не удалось бы еще раз пройти по
этому пути без проводника.
После целого дня подъема, тропа привела их в каньон, из которого,
похоже, не было другого выхода.
- Здесь мы заночуем, - заявила Бригит. - А завтра утром мы войдем в
Синнорию.
- Теперь я понимаю, почему к вам редко забредают чужаки, - заметил
Тристан. - Я совершенно заблудился!
Бригит посмотрела на принца. Ее огромные, серьезные глаза, казалось,
оценивали его, пытаясь определить его реакцию на то, что она собиралась
сказать. С глубоким вздохом она проговорила:
- Завтра вам всем придется завязать глаза.
Тристан было запротестовал, а его спутники с подозрением взглянули на
сестер. Однако, Бригит остановила возражения принца, прежде чем он до
конца успел сформулировать их:
- Вам завяжут глаза отчасти ради нашей безопасности - не буду
притворяться, что это не так, - ее голос был негромким, но твердым, как
железо. - Но кроме того, это необходимо для вашей защиты.
- Видите ли, красота Синнории во много раз превосходит красоту мира,
в котором вы живете. Посторонний посетитель, как говорят, может сойти с
ума от природы и музыки нашей маленькой долины. Тот, кто вошел в Синнорию
и увидел ее при свете дня, никогда не сможет ее покинуть! Это риск, на
который я не могу пойти, - ради страны и из беспокойства о разуме всех
членов твоего отряда.
- Вы должны согласиться надеть повязки, иначе я не смогу провести вас
через Синнорию, - в словах Бригит чувствовалась полнейшая решимость
выполнить свое обещание.
Принцу было тяжело ей поверить, но ничего другого ему не оставалось.
- Мы выполним твое условие.
Сестры встали еще до того, как взошло солнце. Звезды продолжали ярко
мигать, хотя на востоке небо уже покраснело, когда сестры надели плотные
повязки на глаза Тристана и его друзей.
Женщины помогли им сесть на коней и взяли в свои руки поводья.
Тристан мысленно выругался за вынужденную слепоту, чувствуя себя
неуверенно на непривычно широкой спине Авалона.
Он был уверен, что они проехали сквозь очень узкий проход между
скалами. Гулкие звуки, отражающиеся от стен, давали представление об
окружающих скалах, время от времени их обдувал прохладный ветерок. Один
раз Тристан протянул руку и дотронулся до холодной скалы, что подтвердило
его подозрения. Он чувствовал, что постепенно сползает на круп коня, из
чего сделал вывод, что они поднимаются вверх.
Когда отряд, наконец, вышел из каменного коридора, теплый ветер сразу
стал ласкать лицо принца, неся такие ароматы, что он сразу вспомнил
предупреждения Бригит об удивительной красоте долины. Солнце согревало
живительным теплом его кожу, что было особенно приятно после холодной
ночи.
Неподалеку они услышали мелодичный шум водопада. Звуки были столь
приятными, что принц остановил бы Авалона, чтобы послушать их подольше,
будь поводья в его руках. Тристан почувствовал, что его горло сжимается от
горя, а из глаз потекли слезы, когда услаждающие душу звуки растаяли
вдалеке.
Теперь он слышал приятный шелест ветра в густой листве деревьев.
Ветви нашептывали что-то соблазнительное, птицы испускали призывные трели.
Они въехали на мост, копыта лошадей цокали по деревянным балкам, словно
звонил большой колокол.
Звуки были столь разнообразными и чудесными, что принц сильно потянул
коня назад за гриву, потому что просто не мог от них уехать. Однако,
кто-то решительно потянул за поводья, и они неумолимо поехали дальше.
Рыдая безо всякого стыда, он отчаянно пытался сорвать повязку, но тяжелая
плотная материя крепко охватывала его лицо. С мукой он повернул голову,
чтобы подольше послушать магические звуки, идущие от моста.
Неожиданно, он снова услышал шум водопада. Этот показался ему больше
предыдущего, и его звуки имели гораздо больший диапазон. Если такое вообще
возможно, эти звуки показались ему еще более прекрасными, чем все
предыдущие.
Тристан принял решение. Никогда и нигде больше он не будет счастлив.
Его будущее здесь, в Синнории, и неважно, сведет ли его с ума красота этой
долины, или нет. Он перекинул ногу через спину Авалона и начал
соскальзывать на невидимую землю.
Резкий шум диссонансом ударил принцу в уши, заставив его вцепиться в
гриву Авалона и удержаться на спине жеребца.
- Нет? - вскричал он. - Я не слышу музыку водопада? - Но раздражающие
звуки продолжались - это звенели струны лютни безо всякой мелодии или
гармонии. Смутно принц услышал, как запротестовали другие, но аккорды не
стихали. Они резали ухо, лишенные всякого гармонического строя, и служили
одной цели - заглушить изумительный шум водопада.
Принц узнал звук лютни Керена.
- Прекрати! - приказал он. - Прекрати сейчас же!
Но напрасно кричал он на менестреля, ругая его до тех пор, пока не
сорвал голос. И все это время Керен играл на лютне громко и непрерывно,
так что принц и его спутники не могли наслаждаться шумом водопада,
шелестом деревьев и музыкой всех других звуков, которые делали Синнорию
такой... соблазнительной.
Вдруг принц перестал кричать, и почувствовал себя очень глупо. Его
раздражение против менестреля быстро сменилось признательностью: он понял,
что если бы не звуки лютни, возникшие рядом с ним так вовремя, Тристан
наверняка соскочил бы с лошади, твердо намереваясь провести остаток жизни
в наслаждении райскими мелодиями Синнории.
Принц еще различал пение водопада где-то вдалеке, но теперь оно лишь
оттеняло лютню менестреля. Керен вскоре перестал бессмысленно перебирать
струны и начал наигрывать довольно легкомысленную песенку о любвеобильной
официантке из пивнушки. Мотив не отличался ни мастерством, ни красотой,
которые так покоряли принца раньше, когда он слушал менестреля; но мелодия
была такой безыскусной и заразительной, что Тристан никак не мог от нее
избавиться.
До конца дня менестрель играл на своей лютне и напевал эту простую
песенку. Время от времени к нему присоединялись остальные, особенно, когда
его голос начинал дрожать от усталости. Но пение лютни ни на секунду не
теряло своей чистоты и ясности. Тристан нисколько не огорчился, когда
снова почувствовал, что их со всех сторон окружают холодные стены и что
они въехали в район, где лежали глубокие тени. Он понял, что
соблазнительная Синнория осталась позади. Наконец, Бригит остановила
лошадей, и повязки были сняты. Отряд снова оказался в узком каньоне,
окруженном отвесными стенами из скал. Кантус подбежал к Тристану, который
слезал с лошади, и, подпрыгнув, стал радостно облизывать его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
персоне королевской крови, которая сможет обуздать жеребца. Великолепного
коня звали Авалон, и он двумя днями раньше, высадив ворота, сбежал.
Воительницы отправились на его поиски.
Принц, как оказалось, первым нашел жеребца. Или, скорее, - подумал
Тристан, вспоминая, как жеребец показался между елей совсем рядом со
скалой, у которой он сидел на страже, - Авалон его нашел. Так, во всяком
случае, считали Бригит и остальные. Кроме того, на обратном пути Тристан
описал события, которые произошли с ним и его друзьями за последние
недели, и их нынешние намерения. Сестры, как ему удалось выяснить, знали о
всадниках и о том, что часть армии северян идет через долину Мурлок.
Принц собрал Робин, Даруса и Керена на освещенной луной поляне, где к
ним на совет присоединилась Бригит вместе с двумя своими лейтенантами.
- Армия, которую мы преследуем, состоит из большого отряда всадников
и многотысячной пехоты. Похоже, что теперь они собираются осквернить
долину Мурлок, - начал принц.
- Мы обнаружили эту армию вчера, - заявила Маура. Она была самой
маленькой из сестер, лишь немногим выше Полдо. Ее голос был таким тихим,
что остальным пришлось наклониться вперед, чтобы лучше слышать. -
Всадников всего около сотни - очень странного вида люди в меховых плащах
на черных лошадях. В них есть что-то отвратительное и неестественное. Они
внушают страх.
- Кто-то отметил для них путь через Проход Динлок, - сердито сказала
Карина. - Мы слишком поздно узнали об этом и не смогли отвлечь их.
- Сейчас, - заключила Бригит, - они, вероятно, уже добрались до
Прохода и вошли в Долину Мурлок.
- А дальше? - спросил принц. - Я недостаточно хорошо представляю себе
местность в этой части долины.
- У них есть два пути, - объяснила Бригит. - Так как западное
направление перекрыто самыми высокими горами Гвиннета, они могут повернуть
на север, и в этом случае перед ними откроется вся Долина Мурлок. Или,
повернув на юг, они, пройдя через невысокий перевал, окажутся в
центральной части Корвелла.
Стратегические возможности не укрылись от внимания принца:
- Если армия северян войдет в Корвелл, как вы предполагаете, она
может рассечь королевство надвое. Корвелльская Дорога - единственный
удобный путь, связывающий западную и восточную части королевства, а они
могут перерезать его!
- И не забудьте о другой армии! - воскликнула Робин. - Она движется
по Корвелльской Дороге с востока - тысячи беженцев окажутся зажатыми между
двумя армиями, если эти всадники выйдут на Корвелльскую дорогу раньше, чем
мы!
- Это будет такая резня, какой не было за всю историю ффолков, -
негромко сказал Керен.
Тристан мучительно пытался найти выход. Их маленькому отряду не
остановить целую армию северян, однако они обязаны помочь безоружным
ффолкам спастись.
- Есть ли отсюда какой-нибудь другой путь в Корвелл? Путь, при
котором не нужно пользоваться Проходом Динлок?
Сестры нервно переглянулись. Глядя на Бригит, Карина молча покачала
головой, убеждая ее, что она не должна говорить. Однако, Бригит приняла
другое решение.
- Такой путь есть, он даже короче, чем маршрут, ведущий через проход
Динлок. Однако, этот путь лежит через Синнорию, а ллевирры очень не любят
чужих.
Сердце принца забилось быстрее.
- Ты должна провести нас этим путем! - Он посмотрел прямо в глаза
Карины. Она прикусила губу, изо всех сил стараясь сдержаться, а ее
бездонные глаза наполнились недоверием.
Бригит, смущенно посмотрев на сестер, ответила за всех:
- Будет так, как ты захочешь.
Когда совет закончился, до них донесся вой, который через огромные
пространства принес ветер. Звук усилился, жуткий и прекрасный
одновременно. Сестры-воительницы и отряд принца услышали заунывную песнь
волков.
Неземное пение разнеслось над открытыми пространствами болот,
странные звуки доносились со всех сторон. Полная луна, озаряя землю
серебристыми лучами, освещала Стаю. Отдельные волки сидели на каждом утесе
или скальном отроге на мили вокруг, присоединяя свои голоса к дружному
хору Стаи, восхваляя мать-богиню. Всех лесных существ охватил трепет.
Собаки по всему острову завыли в ответ - зов волков пробудил в них давно
забытые инстинкты. Богиня услышала хвалу своих детей, и ее боль перестала
быть такой нестерпимой.
СИННОРИАНСКАЯ РАПСОДИЯ
Однако, полная луна несла не только кротость и спокойствие или хвалу
величию богини. В грязной темной пещере не так уж и далеко от Стаи, Эриан
ждал летнего солнцестояния со смешанным чувством отвращения и вожделения.
После недель, проведенных в животном состоянии, изнуренный и покрытый
коркой грязи, он уже мало походил на человеческое существо.
Теперь, когда яркие лунные лучи, отражаясь от каменных стен пещеры,
безжалостно осветили ее, Эриан выполз наружу. Здесь, открытый со всех
сторон лунному свету, он молил о теле, которого страстно жаждал. Он желал
иметь сильные ноги и крепкие зубы, чуткие нос и уши, которыми он бы
обладал в теле волка. Он больше не хотел иметь ничего общего с человеком.
И вот, под серебряным светом луны, он изменился в третий и последний
раз. Волчье тело и волчьи чувства останутся с ним до самой его смерти.
Превращение было для Эриана настоящей благодатью, потому что теперь он
обрел не только цель, но и возможность ее осуществить.
Его способность слышать, многократно превосходящая человеческую,
позволила ему легко уловить пронзительный вой Стаи. Вскочив на ноги, Эриан
мерно и быстро побежал вперед.
Теперь уже скоро, совсем скоро, он будет дома.
При приближении к Синнории путникам пришлось пройти через похожие на
лабиринты, соединенные между собой каньоны, долины, перевалы и лесные
тропы. Хотя тропа всюду была широкой и легкопроходимой, она была так
хорошо замаскирована, что Тристану никогда не удалось бы еще раз пройти по
этому пути без проводника.
После целого дня подъема, тропа привела их в каньон, из которого,
похоже, не было другого выхода.
- Здесь мы заночуем, - заявила Бригит. - А завтра утром мы войдем в
Синнорию.
- Теперь я понимаю, почему к вам редко забредают чужаки, - заметил
Тристан. - Я совершенно заблудился!
Бригит посмотрела на принца. Ее огромные, серьезные глаза, казалось,
оценивали его, пытаясь определить его реакцию на то, что она собиралась
сказать. С глубоким вздохом она проговорила:
- Завтра вам всем придется завязать глаза.
Тристан было запротестовал, а его спутники с подозрением взглянули на
сестер. Однако, Бригит остановила возражения принца, прежде чем он до
конца успел сформулировать их:
- Вам завяжут глаза отчасти ради нашей безопасности - не буду
притворяться, что это не так, - ее голос был негромким, но твердым, как
железо. - Но кроме того, это необходимо для вашей защиты.
- Видите ли, красота Синнории во много раз превосходит красоту мира,
в котором вы живете. Посторонний посетитель, как говорят, может сойти с
ума от природы и музыки нашей маленькой долины. Тот, кто вошел в Синнорию
и увидел ее при свете дня, никогда не сможет ее покинуть! Это риск, на
который я не могу пойти, - ради страны и из беспокойства о разуме всех
членов твоего отряда.
- Вы должны согласиться надеть повязки, иначе я не смогу провести вас
через Синнорию, - в словах Бригит чувствовалась полнейшая решимость
выполнить свое обещание.
Принцу было тяжело ей поверить, но ничего другого ему не оставалось.
- Мы выполним твое условие.
Сестры встали еще до того, как взошло солнце. Звезды продолжали ярко
мигать, хотя на востоке небо уже покраснело, когда сестры надели плотные
повязки на глаза Тристана и его друзей.
Женщины помогли им сесть на коней и взяли в свои руки поводья.
Тристан мысленно выругался за вынужденную слепоту, чувствуя себя
неуверенно на непривычно широкой спине Авалона.
Он был уверен, что они проехали сквозь очень узкий проход между
скалами. Гулкие звуки, отражающиеся от стен, давали представление об
окружающих скалах, время от времени их обдувал прохладный ветерок. Один
раз Тристан протянул руку и дотронулся до холодной скалы, что подтвердило
его подозрения. Он чувствовал, что постепенно сползает на круп коня, из
чего сделал вывод, что они поднимаются вверх.
Когда отряд, наконец, вышел из каменного коридора, теплый ветер сразу
стал ласкать лицо принца, неся такие ароматы, что он сразу вспомнил
предупреждения Бригит об удивительной красоте долины. Солнце согревало
живительным теплом его кожу, что было особенно приятно после холодной
ночи.
Неподалеку они услышали мелодичный шум водопада. Звуки были столь
приятными, что принц остановил бы Авалона, чтобы послушать их подольше,
будь поводья в его руках. Тристан почувствовал, что его горло сжимается от
горя, а из глаз потекли слезы, когда услаждающие душу звуки растаяли
вдалеке.
Теперь он слышал приятный шелест ветра в густой листве деревьев.
Ветви нашептывали что-то соблазнительное, птицы испускали призывные трели.
Они въехали на мост, копыта лошадей цокали по деревянным балкам, словно
звонил большой колокол.
Звуки были столь разнообразными и чудесными, что принц сильно потянул
коня назад за гриву, потому что просто не мог от них уехать. Однако,
кто-то решительно потянул за поводья, и они неумолимо поехали дальше.
Рыдая безо всякого стыда, он отчаянно пытался сорвать повязку, но тяжелая
плотная материя крепко охватывала его лицо. С мукой он повернул голову,
чтобы подольше послушать магические звуки, идущие от моста.
Неожиданно, он снова услышал шум водопада. Этот показался ему больше
предыдущего, и его звуки имели гораздо больший диапазон. Если такое вообще
возможно, эти звуки показались ему еще более прекрасными, чем все
предыдущие.
Тристан принял решение. Никогда и нигде больше он не будет счастлив.
Его будущее здесь, в Синнории, и неважно, сведет ли его с ума красота этой
долины, или нет. Он перекинул ногу через спину Авалона и начал
соскальзывать на невидимую землю.
Резкий шум диссонансом ударил принцу в уши, заставив его вцепиться в
гриву Авалона и удержаться на спине жеребца.
- Нет? - вскричал он. - Я не слышу музыку водопада? - Но раздражающие
звуки продолжались - это звенели струны лютни безо всякой мелодии или
гармонии. Смутно принц услышал, как запротестовали другие, но аккорды не
стихали. Они резали ухо, лишенные всякого гармонического строя, и служили
одной цели - заглушить изумительный шум водопада.
Принц узнал звук лютни Керена.
- Прекрати! - приказал он. - Прекрати сейчас же!
Но напрасно кричал он на менестреля, ругая его до тех пор, пока не
сорвал голос. И все это время Керен играл на лютне громко и непрерывно,
так что принц и его спутники не могли наслаждаться шумом водопада,
шелестом деревьев и музыкой всех других звуков, которые делали Синнорию
такой... соблазнительной.
Вдруг принц перестал кричать, и почувствовал себя очень глупо. Его
раздражение против менестреля быстро сменилось признательностью: он понял,
что если бы не звуки лютни, возникшие рядом с ним так вовремя, Тристан
наверняка соскочил бы с лошади, твердо намереваясь провести остаток жизни
в наслаждении райскими мелодиями Синнории.
Принц еще различал пение водопада где-то вдалеке, но теперь оно лишь
оттеняло лютню менестреля. Керен вскоре перестал бессмысленно перебирать
струны и начал наигрывать довольно легкомысленную песенку о любвеобильной
официантке из пивнушки. Мотив не отличался ни мастерством, ни красотой,
которые так покоряли принца раньше, когда он слушал менестреля; но мелодия
была такой безыскусной и заразительной, что Тристан никак не мог от нее
избавиться.
До конца дня менестрель играл на своей лютне и напевал эту простую
песенку. Время от времени к нему присоединялись остальные, особенно, когда
его голос начинал дрожать от усталости. Но пение лютни ни на секунду не
теряло своей чистоты и ясности. Тристан нисколько не огорчился, когда
снова почувствовал, что их со всех сторон окружают холодные стены и что
они въехали в район, где лежали глубокие тени. Он понял, что
соблазнительная Синнория осталась позади. Наконец, Бригит остановила
лошадей, и повязки были сняты. Отряд снова оказался в узком каньоне,
окруженном отвесными стенами из скал. Кантус подбежал к Тристану, который
слезал с лошади, и, подпрыгнув, стал радостно облизывать его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58