И тогда в среду утром мы с тобой уедем, и я оставлю записку, в которой сообщу, где они смогут найти мальчишку. — Где-то вдалеке раздалось слабое эхо от рева, тишина и снова рев.
Он быстро пересек комнату.
— Прости, Шэрон. — Он вдруг вырвал у нее Нила, бросил его на раскладушку. Не успела она шевельнуться, как руки оказались за спиной. Когда он связал ей запястья, пальто соскользнуло.
Теперь он повернулся к Нилу.
— Не вставляйте ему кляп, пожалуйста, — взмолилась она. — Если он задохнется… тогда вы можете не получить деньги… возможно, вам придется доказать, что он жив. Пожалуйста… вы… вы мне нравитесь. Потому что вы так умны.
Он смотрел на нее, размышляя.
— Вы… вы знаете мое имя, но не сказали мне свое. Я хотела бы думать о вас.
Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе. Руки были мозолистые, грубые. Невозможно представить, что они так ловко управлялись с тонкими проводами. Он наклонился к ней, обдал затхлым, горячим дыханием. Пришлось выдержать поцелуй, грубый и влажный, прикосновение губ к щеке и уху.
— Меня зовут Фокс, — прошептал он сипло. — Произнеси мое имя, Шэрон.
— Фокс.
Он связал Нилу запястья и подтолкнул мальчика к ней. Им обоим едва хватало места, чтобы лежать боком на узкой раскладушке. Руки Шэрон прижались к шершавой бетонной стене. Он накрыл их грязным серым пальто и постоял рядом. Перевел взгляд на заколоченный лифт.
— Нет, — с сомнением сказал он. — Я не могу рисковать. Вдруг вас кто-нибудь услышит.
Он замотал им тряпками рты, но не так плотно, как в первый раз. Шэрон не решилась протестовать. Похититель нервничал все сильнее.
И тут она поняла почему. Он медленно и тщательно привязывал тонкий провод к чему-то в чемодане и тянул его от чемодана к двери. Он собирался подсоединить к двери провод. И если кому-то случится прийти сюда, бомба взорвется!
Щелкнул выключатель, и покрытые пылью светильники погасли. Дверь бесшумно открылась и закрылась. Мгновение его силуэт вырисовывался в сумраке, затем исчез.
Комната погрузилась в беспросветную темноту, и глухую тишину нарушало только мучительное дыхание Нила и нечастый грохот поездов, где-то вдалеке въезжающих в тоннель.
18
Роджер и Гленда Перрис решили посмотреть одиннадцатичасовые новости в постели. Она уже приняла ванну и, пока муж был в душе, собиралась приготовить ему горячий пунш.
— Звучит неплохо, но не начинай слоняться по всему дому. — Он проверил замок на кухонной двери и поднялся наверх. Постоял под острыми, как иголки, струями горячей воды, такой успокаивающей. Затем надел пижаму в голубую полоску, отогнул тяжелое покрывало на широкой кровати и зажег ночники над изголовьями.
Прежде чем улечься, он подошел к окну. Даже в такую погоду они с Глендой наслаждались свежим ночным воздухом в комнате. Роджер посмотрел на дом Петерсонов. Свет горел и снаружи, и внутри. Сквозь зернистый снег виднелись машины, припаркованные на подъездной дорожке.
Вошла Гленда с дымящейся кружкой в руках.
— Роджер, на что ты смотришь?
Он испуганно оглянулся.
— Ни на что. Теперь незачем беспокоиться об освещении у Стива. Его дом сияет, как рождественская елка.
— Должно быть, у него гости. Слава богу, что нам не пришлось выходить сегодня вечером. — Она поставила чашку на ночной столик, сняла халат и легла. — Ох, как я устала. — Лицо у нее стало задумчивым. Тело замерло.
— Болит?
— Да.
— Лежи спокойно. Я принесу таблетку. — Стараясь не суетиться, он достал всегда стоявшую под рукой бутылочку с нитроглицерином. Посмотрел, как Гленда кладет таблетку под язык и закрывает глаза. Через минуту она вздохнула.
— Сильный приступ. Но уже прошло.
Зазвонил телефон. Роджер сердито потянулся к нему.
— Если это тебя, я скажу, что ты спишь, — пробормотал он. — Некоторые… — Он взял трубку и отрывисто бросил: — Да? — Но тон его сразу же сменился, стал озабоченным. — Стив, что-то случилось? Нет. Нет. Ничего. Конечно. Боже мой! Я сейчас приду.
Под пристальным взглядом Гленды он положил трубку и взял ее за руки.
— У Стива что-то случилось, — начал он осторожно. — Нил и Шэрон Мартин… пропали. Я схожу туда, но вернусь как можно скорее.
— Роджер…
— Пожалуйста, Гленда. Ради меня, лежи спокойно. Ты же знаешь, как нехорошо тебе было в последнее время. Пожалуйста!
Он натянул толстый свитер и брюки поверх пижамы и сунул ноги в мокасины.
Закрывая входную дверь, Роджер услышал, как телефон снова зазвонил. Решив, что Гленда возьмет трубку, выбежал в метель. Дорогу к дому Петерсонов он срезал через газон. Мороза, холодившего голые лодыжки и заставлявшего дышать неровно и прерывисто, он почти не замечал.
Тяжело дыша, с колотящимся сердцем, он поднялся по ступеням. Дверь открыл элегантный мужчина с энергичным лицом и седеющими волосами.
— Мистер Перрис. Я Хью Тейлор, ФБР. Мы встречались два года назад…
Роджер подумал о том дне, когда Рональд Томпсон сбил Гленду с ног, убегая из этого дома, а она помчалась сюда и нашла труп Нины.
— Я помню. — Он покачал головой и прошел в гостиную. Стив стоял у камина, сцепив руки. Всхлипывающая, заплаканная Дора Люфтс сидела на диване. Рядом с ней беспомощно сгорбился Билл Люфтс. Роджер подошел к Стиву и обнял его за плечи.
— Стив, боже мой, не знаю, что и сказать.
— Роджер… спасибо, что так быстро пришел.
— Когда их похитили?
— Мы точно не знаем. Где-то между шестью и половиной восьмого.
— Шэрон и Нил были здесь одни?
— Да. Они… — Голос Стива сорвался. Но он быстро взял себя в руки. — Они были одни.
— Мистер Перрис, — вмешался Хью Тейлор, — можете ли вы нам что-либо рассказать? Может, вы заметили посторонних в вашем районе, чужие машины, фургоны или грузовики… что-нибудь? Можете вспомнить что-либо необычное?
Роджер тяжело опустился на стул. Думай. Что-то было. Что? Да!
— Наружное освещение.
Стив напряженно повернулся к нему:
— Билл уверен, что, когда они с Дорой уходили, свет горел. Когда я приехал, его выключили. Что ты заметил?
Аналитический ум Роджера восстановил точное расписание вечера. Он вышел с работы в пять десять, заехал в свой гараж без двадцати шесть.
— Когда я приехал домой примерно без двадцати шесть, свет горел. Иначе я обратил бы внимание. Гленда готовила коктейль. Минут пятнадцать спустя мы смотрели в окно, и она заметила, что твой дом не освещен. — Он нахмурился. — Вообще-то, незадолго до этого пробили часы, так что было, наверно, пять минут седьмого. — Он помолчал. — Гленда сказала что-то о машине, отъезжающей от дома.
— Машине? Какой машине? — быстро спросил Хью Тейлор.
— Не знаю. Про нее упомянула Гленда. Я повернулся спиной к окну.
— Вы уверены во времени?
Роджер посмотрел на агента ФБР.
— Уверен. — То, что он слышал, с трудом укладывалось у него в голове. Неужели Гленда видела машину, увозившую Нила и Шэрон? Нила и Шэрон похитили! Наверняка какой-то инстинкт должен был предупредить их об опасности. Но он и предупредил. Роджер вспомнил тревогу, которая охватила Гленду у окна, как она хотела, чтобы он сходил сюда. А он попросил ее не преувеличивать. Гленда!
Что из этого он может сказать ей? Он поднял глаза на Хью Тейлора.
— Моя жена очень расстроится.
Хью кивнул:
— Я понимаю. Мистер Петерсон полагает, что ей можно доверить правду. Но информация не должна стать достоянием общественности. Мы не хотим спугнуть похитителя. Или похитителей.
— Я понимаю.
— Две жизни зависят от того, будете ли вы все вести себя как ни в чем не бывало.
— Две жизни… — Дора Люфтс разразилась сухими, мучительными рыданиями. — Мой маленький Нил… и эта красивая девушка. Не могу поверить в это… после миссис Петерсон…
— Дора, замолчи, — умоляюще попросил Билл Люфтс.
Роджер видел, как лицо Стива исказилось от боли.
— Мистер Перрис, вы знаете мисс Мартин? — спросил Хью Тейлор.
— Да. Я виделся с Шэрон несколько раз и здесь, и у себя дома. А сейчас можно мне пойти к жене?
— Конечно. Мы хотели бы спросить ее об этой машине. Со мной еще один агент. Я мог бы послать его с вами.
— Нет. Я лучше пойду один. Она плохо себя чувствует и очень привязана к Нилу.
«Я просто поддерживаю разговор, — подумал Роджер. — Поверить не могу. Не верю. Стив. Как Стив это вынесет?» Он с сочувствием посмотрел на молодого человека. Внешне Стив выглядел спокойно, но отпечаток невыносимого страдания, который начал исчезать в последние месяцы, снова проявился в серой бледности, глубоких морщинах на лбу, напряженной линии рта.
— Хочешь кофе, Стив? — предложил он. — Мне кажется, тебе не помешает.
— Можно и кофе…
Дора подняла голову.
— Я сварю кофе… и приготовлю сэндвичи. Боже мой, как подумаю… Нил… и зачем только я пошла в кино? Если что-нибудь случится с мальчиком, я не вынесу, просто не вынесу!
Билл Люфтс закрыл жене рот рукой.
— Хоть раз в жизни заткнись! — рявкнул он. — Заткнись! — В его голосе прорвались и свирепость, и горечь. Роджер заметил, что Хью Тейлор напряженно изучает эту пару. Люфтсы? Он их подозревает? Нет. Никогда. Не может быть.
Он уже вышел в прихожую, когда в дверь позвонили. Все вскочили, один из агентов за секунды преодолел расстояние от кухни до входной двери и открыл ее.
На пороге стояла Гленда. На ее лице и волосах таял снег. На ногах были атласные шлепанцы. Единственной защитой от мокрого пронзительного ветра служил розовый шерстяной халат. Лицо покрывала мраморная бледность. Зрачки безумно расширились. В руке она сжимала листок бумаги. Ее трясло.
Роджер бросился к ней, подхватил, пока она не упала. Прижал к себе.
— Роджер, звонок, телефонный звонок. — Она рыдала. — Он заставил меня записать. Заставил перечитать ему… Сказал, запиши правильно… а то… Нил…
Хью выхватил у нее листок и прочитал вслух:
— «Скажите Стиву Петерсону, что, если он хочет вернуть своего сына и подругу, пусть завтра в восемь утра придет в телефонную будку на заправке „Эксон“, у выхода 22 на Меррит-парквей. Он получит инструкции о выкупе».
Хью нахмурился. Последнее слово невозможно было разобрать.
— Что это за слово, миссис Перрис? — спросил он.
— Он заставил меня перечитать ему… я едва успела записать… он так меня торопил… этот Фокс, он еще повторил. — Голос ее сорвался на высокой ноте. Лицо исказилось от боли. Она отстранилась от Роджера, схватилась за грудь. — Он… он пытался изменить голос… но когда он повторил это имя… Роджер, я слышала этот голос. Это кто-то, кого я знаю.
19
Прежде чем выйти из государственной тюрьмы «Сомерс», Боб Кернер позвонил Кэти Мур и попросил ее прийти к нему в офис.
Кэти служила помощником прокурора в Бриджпорте и была приписана к отделу по делам несовершеннолетних, где он прежде работал общественным защитником. Уже три месяца они встречались, и Кэти всей душой сочувствовала ему в борьбе за спасение Рона Томпсона.
Она ждала его в приемной вместе с машинисткой, которую он попросил привести.
— Мардж говорит, что останется на всю ночь, если нужно. Сколько у тебя материала?
— Много. Я заставил его повторить все четыре раза. Он говорил не меньше двух часов.
Мардж Эванс протянула руку.
— Просто дайте это мне, — деловито предложила она. Поставила магнитофон на стол, втиснула свое массивное тело во вращающееся кресло, вставила кассету с пометкой «я» и перемотала ее на начало. Зазвучал голос Рона Томпсона, низкий и нерешительный: «В тот день после школы я работал в магазине Тимберли…»
Мардж выключила магнитофон.
— А вы пока займитесь чем-нибудь другим. С этим я справлюсь.
— Спасибо, Мардж. — Боб повернулся к Кэти: — Ты нашла файлы?
— Да, они у меня.
Он прошел за ней в маленький тесный кабинет. На столе ничего не было, кроме четырех желто-коричневых папок с наклейками «Карфолли», «Вейсс», «Эмброуз», «Кэллахан».
— Отчеты полиции сверху. Лесу Бруксу это бы не понравилось, Боб. В общем-то, он меня уволит, если узнает.
Лес Брукс был прокурором. Боб сел за стол и взял первую папку. Не открывая, поднял глаза на Кэти. На ней были индийские хлопковые брюки и толстый свитер. Темные волосы стянуты в хвост. Молодая женщина больше походила на восемнадцатилетнюю студентку, чем на двадцатипятилетнего юриста. Но после того как они выступили противниками на суде, Боб больше не совершал ошибок, недооценивая Кэти. Она была профессионалом с проницательным аналитическим умом и страстью к справедливости.
— Я знаю, как ты рискуешь, Кэти. Но если нам удастся найти связь между этими убийствами и убийством Нины Петерсон… Последняя надежда Рона — это новые улики.
Кэти тоже подвинула стул и взяла две папки.
— Бог его знает, может, если мы найдем связь между этими случаями, Лес закроет глаза на незаконность твоего знакомства с нашими файлами. Газетчики его сильно достают. Сегодня утром они называли последние два трупа жертвами «Убийцы с рацией».
— Почему?
— И у мисс Кэллахан, и у миссис Эмброуз были рации персональной радиосвязи, и они попросили о помощи. Миссис Эмброуз заблудилась, и у нее почти закончился бензин, а у Кэллахан лопнула шина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Он быстро пересек комнату.
— Прости, Шэрон. — Он вдруг вырвал у нее Нила, бросил его на раскладушку. Не успела она шевельнуться, как руки оказались за спиной. Когда он связал ей запястья, пальто соскользнуло.
Теперь он повернулся к Нилу.
— Не вставляйте ему кляп, пожалуйста, — взмолилась она. — Если он задохнется… тогда вы можете не получить деньги… возможно, вам придется доказать, что он жив. Пожалуйста… вы… вы мне нравитесь. Потому что вы так умны.
Он смотрел на нее, размышляя.
— Вы… вы знаете мое имя, но не сказали мне свое. Я хотела бы думать о вас.
Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе. Руки были мозолистые, грубые. Невозможно представить, что они так ловко управлялись с тонкими проводами. Он наклонился к ней, обдал затхлым, горячим дыханием. Пришлось выдержать поцелуй, грубый и влажный, прикосновение губ к щеке и уху.
— Меня зовут Фокс, — прошептал он сипло. — Произнеси мое имя, Шэрон.
— Фокс.
Он связал Нилу запястья и подтолкнул мальчика к ней. Им обоим едва хватало места, чтобы лежать боком на узкой раскладушке. Руки Шэрон прижались к шершавой бетонной стене. Он накрыл их грязным серым пальто и постоял рядом. Перевел взгляд на заколоченный лифт.
— Нет, — с сомнением сказал он. — Я не могу рисковать. Вдруг вас кто-нибудь услышит.
Он замотал им тряпками рты, но не так плотно, как в первый раз. Шэрон не решилась протестовать. Похититель нервничал все сильнее.
И тут она поняла почему. Он медленно и тщательно привязывал тонкий провод к чему-то в чемодане и тянул его от чемодана к двери. Он собирался подсоединить к двери провод. И если кому-то случится прийти сюда, бомба взорвется!
Щелкнул выключатель, и покрытые пылью светильники погасли. Дверь бесшумно открылась и закрылась. Мгновение его силуэт вырисовывался в сумраке, затем исчез.
Комната погрузилась в беспросветную темноту, и глухую тишину нарушало только мучительное дыхание Нила и нечастый грохот поездов, где-то вдалеке въезжающих в тоннель.
18
Роджер и Гленда Перрис решили посмотреть одиннадцатичасовые новости в постели. Она уже приняла ванну и, пока муж был в душе, собиралась приготовить ему горячий пунш.
— Звучит неплохо, но не начинай слоняться по всему дому. — Он проверил замок на кухонной двери и поднялся наверх. Постоял под острыми, как иголки, струями горячей воды, такой успокаивающей. Затем надел пижаму в голубую полоску, отогнул тяжелое покрывало на широкой кровати и зажег ночники над изголовьями.
Прежде чем улечься, он подошел к окну. Даже в такую погоду они с Глендой наслаждались свежим ночным воздухом в комнате. Роджер посмотрел на дом Петерсонов. Свет горел и снаружи, и внутри. Сквозь зернистый снег виднелись машины, припаркованные на подъездной дорожке.
Вошла Гленда с дымящейся кружкой в руках.
— Роджер, на что ты смотришь?
Он испуганно оглянулся.
— Ни на что. Теперь незачем беспокоиться об освещении у Стива. Его дом сияет, как рождественская елка.
— Должно быть, у него гости. Слава богу, что нам не пришлось выходить сегодня вечером. — Она поставила чашку на ночной столик, сняла халат и легла. — Ох, как я устала. — Лицо у нее стало задумчивым. Тело замерло.
— Болит?
— Да.
— Лежи спокойно. Я принесу таблетку. — Стараясь не суетиться, он достал всегда стоявшую под рукой бутылочку с нитроглицерином. Посмотрел, как Гленда кладет таблетку под язык и закрывает глаза. Через минуту она вздохнула.
— Сильный приступ. Но уже прошло.
Зазвонил телефон. Роджер сердито потянулся к нему.
— Если это тебя, я скажу, что ты спишь, — пробормотал он. — Некоторые… — Он взял трубку и отрывисто бросил: — Да? — Но тон его сразу же сменился, стал озабоченным. — Стив, что-то случилось? Нет. Нет. Ничего. Конечно. Боже мой! Я сейчас приду.
Под пристальным взглядом Гленды он положил трубку и взял ее за руки.
— У Стива что-то случилось, — начал он осторожно. — Нил и Шэрон Мартин… пропали. Я схожу туда, но вернусь как можно скорее.
— Роджер…
— Пожалуйста, Гленда. Ради меня, лежи спокойно. Ты же знаешь, как нехорошо тебе было в последнее время. Пожалуйста!
Он натянул толстый свитер и брюки поверх пижамы и сунул ноги в мокасины.
Закрывая входную дверь, Роджер услышал, как телефон снова зазвонил. Решив, что Гленда возьмет трубку, выбежал в метель. Дорогу к дому Петерсонов он срезал через газон. Мороза, холодившего голые лодыжки и заставлявшего дышать неровно и прерывисто, он почти не замечал.
Тяжело дыша, с колотящимся сердцем, он поднялся по ступеням. Дверь открыл элегантный мужчина с энергичным лицом и седеющими волосами.
— Мистер Перрис. Я Хью Тейлор, ФБР. Мы встречались два года назад…
Роджер подумал о том дне, когда Рональд Томпсон сбил Гленду с ног, убегая из этого дома, а она помчалась сюда и нашла труп Нины.
— Я помню. — Он покачал головой и прошел в гостиную. Стив стоял у камина, сцепив руки. Всхлипывающая, заплаканная Дора Люфтс сидела на диване. Рядом с ней беспомощно сгорбился Билл Люфтс. Роджер подошел к Стиву и обнял его за плечи.
— Стив, боже мой, не знаю, что и сказать.
— Роджер… спасибо, что так быстро пришел.
— Когда их похитили?
— Мы точно не знаем. Где-то между шестью и половиной восьмого.
— Шэрон и Нил были здесь одни?
— Да. Они… — Голос Стива сорвался. Но он быстро взял себя в руки. — Они были одни.
— Мистер Перрис, — вмешался Хью Тейлор, — можете ли вы нам что-либо рассказать? Может, вы заметили посторонних в вашем районе, чужие машины, фургоны или грузовики… что-нибудь? Можете вспомнить что-либо необычное?
Роджер тяжело опустился на стул. Думай. Что-то было. Что? Да!
— Наружное освещение.
Стив напряженно повернулся к нему:
— Билл уверен, что, когда они с Дорой уходили, свет горел. Когда я приехал, его выключили. Что ты заметил?
Аналитический ум Роджера восстановил точное расписание вечера. Он вышел с работы в пять десять, заехал в свой гараж без двадцати шесть.
— Когда я приехал домой примерно без двадцати шесть, свет горел. Иначе я обратил бы внимание. Гленда готовила коктейль. Минут пятнадцать спустя мы смотрели в окно, и она заметила, что твой дом не освещен. — Он нахмурился. — Вообще-то, незадолго до этого пробили часы, так что было, наверно, пять минут седьмого. — Он помолчал. — Гленда сказала что-то о машине, отъезжающей от дома.
— Машине? Какой машине? — быстро спросил Хью Тейлор.
— Не знаю. Про нее упомянула Гленда. Я повернулся спиной к окну.
— Вы уверены во времени?
Роджер посмотрел на агента ФБР.
— Уверен. — То, что он слышал, с трудом укладывалось у него в голове. Неужели Гленда видела машину, увозившую Нила и Шэрон? Нила и Шэрон похитили! Наверняка какой-то инстинкт должен был предупредить их об опасности. Но он и предупредил. Роджер вспомнил тревогу, которая охватила Гленду у окна, как она хотела, чтобы он сходил сюда. А он попросил ее не преувеличивать. Гленда!
Что из этого он может сказать ей? Он поднял глаза на Хью Тейлора.
— Моя жена очень расстроится.
Хью кивнул:
— Я понимаю. Мистер Петерсон полагает, что ей можно доверить правду. Но информация не должна стать достоянием общественности. Мы не хотим спугнуть похитителя. Или похитителей.
— Я понимаю.
— Две жизни зависят от того, будете ли вы все вести себя как ни в чем не бывало.
— Две жизни… — Дора Люфтс разразилась сухими, мучительными рыданиями. — Мой маленький Нил… и эта красивая девушка. Не могу поверить в это… после миссис Петерсон…
— Дора, замолчи, — умоляюще попросил Билл Люфтс.
Роджер видел, как лицо Стива исказилось от боли.
— Мистер Перрис, вы знаете мисс Мартин? — спросил Хью Тейлор.
— Да. Я виделся с Шэрон несколько раз и здесь, и у себя дома. А сейчас можно мне пойти к жене?
— Конечно. Мы хотели бы спросить ее об этой машине. Со мной еще один агент. Я мог бы послать его с вами.
— Нет. Я лучше пойду один. Она плохо себя чувствует и очень привязана к Нилу.
«Я просто поддерживаю разговор, — подумал Роджер. — Поверить не могу. Не верю. Стив. Как Стив это вынесет?» Он с сочувствием посмотрел на молодого человека. Внешне Стив выглядел спокойно, но отпечаток невыносимого страдания, который начал исчезать в последние месяцы, снова проявился в серой бледности, глубоких морщинах на лбу, напряженной линии рта.
— Хочешь кофе, Стив? — предложил он. — Мне кажется, тебе не помешает.
— Можно и кофе…
Дора подняла голову.
— Я сварю кофе… и приготовлю сэндвичи. Боже мой, как подумаю… Нил… и зачем только я пошла в кино? Если что-нибудь случится с мальчиком, я не вынесу, просто не вынесу!
Билл Люфтс закрыл жене рот рукой.
— Хоть раз в жизни заткнись! — рявкнул он. — Заткнись! — В его голосе прорвались и свирепость, и горечь. Роджер заметил, что Хью Тейлор напряженно изучает эту пару. Люфтсы? Он их подозревает? Нет. Никогда. Не может быть.
Он уже вышел в прихожую, когда в дверь позвонили. Все вскочили, один из агентов за секунды преодолел расстояние от кухни до входной двери и открыл ее.
На пороге стояла Гленда. На ее лице и волосах таял снег. На ногах были атласные шлепанцы. Единственной защитой от мокрого пронзительного ветра служил розовый шерстяной халат. Лицо покрывала мраморная бледность. Зрачки безумно расширились. В руке она сжимала листок бумаги. Ее трясло.
Роджер бросился к ней, подхватил, пока она не упала. Прижал к себе.
— Роджер, звонок, телефонный звонок. — Она рыдала. — Он заставил меня записать. Заставил перечитать ему… Сказал, запиши правильно… а то… Нил…
Хью выхватил у нее листок и прочитал вслух:
— «Скажите Стиву Петерсону, что, если он хочет вернуть своего сына и подругу, пусть завтра в восемь утра придет в телефонную будку на заправке „Эксон“, у выхода 22 на Меррит-парквей. Он получит инструкции о выкупе».
Хью нахмурился. Последнее слово невозможно было разобрать.
— Что это за слово, миссис Перрис? — спросил он.
— Он заставил меня перечитать ему… я едва успела записать… он так меня торопил… этот Фокс, он еще повторил. — Голос ее сорвался на высокой ноте. Лицо исказилось от боли. Она отстранилась от Роджера, схватилась за грудь. — Он… он пытался изменить голос… но когда он повторил это имя… Роджер, я слышала этот голос. Это кто-то, кого я знаю.
19
Прежде чем выйти из государственной тюрьмы «Сомерс», Боб Кернер позвонил Кэти Мур и попросил ее прийти к нему в офис.
Кэти служила помощником прокурора в Бриджпорте и была приписана к отделу по делам несовершеннолетних, где он прежде работал общественным защитником. Уже три месяца они встречались, и Кэти всей душой сочувствовала ему в борьбе за спасение Рона Томпсона.
Она ждала его в приемной вместе с машинисткой, которую он попросил привести.
— Мардж говорит, что останется на всю ночь, если нужно. Сколько у тебя материала?
— Много. Я заставил его повторить все четыре раза. Он говорил не меньше двух часов.
Мардж Эванс протянула руку.
— Просто дайте это мне, — деловито предложила она. Поставила магнитофон на стол, втиснула свое массивное тело во вращающееся кресло, вставила кассету с пометкой «я» и перемотала ее на начало. Зазвучал голос Рона Томпсона, низкий и нерешительный: «В тот день после школы я работал в магазине Тимберли…»
Мардж выключила магнитофон.
— А вы пока займитесь чем-нибудь другим. С этим я справлюсь.
— Спасибо, Мардж. — Боб повернулся к Кэти: — Ты нашла файлы?
— Да, они у меня.
Он прошел за ней в маленький тесный кабинет. На столе ничего не было, кроме четырех желто-коричневых папок с наклейками «Карфолли», «Вейсс», «Эмброуз», «Кэллахан».
— Отчеты полиции сверху. Лесу Бруксу это бы не понравилось, Боб. В общем-то, он меня уволит, если узнает.
Лес Брукс был прокурором. Боб сел за стол и взял первую папку. Не открывая, поднял глаза на Кэти. На ней были индийские хлопковые брюки и толстый свитер. Темные волосы стянуты в хвост. Молодая женщина больше походила на восемнадцатилетнюю студентку, чем на двадцатипятилетнего юриста. Но после того как они выступили противниками на суде, Боб больше не совершал ошибок, недооценивая Кэти. Она была профессионалом с проницательным аналитическим умом и страстью к справедливости.
— Я знаю, как ты рискуешь, Кэти. Но если нам удастся найти связь между этими убийствами и убийством Нины Петерсон… Последняя надежда Рона — это новые улики.
Кэти тоже подвинула стул и взяла две папки.
— Бог его знает, может, если мы найдем связь между этими случаями, Лес закроет глаза на незаконность твоего знакомства с нашими файлами. Газетчики его сильно достают. Сегодня утром они называли последние два трупа жертвами «Убийцы с рацией».
— Почему?
— И у мисс Кэллахан, и у миссис Эмброуз были рации персональной радиосвязи, и они попросили о помощи. Миссис Эмброуз заблудилась, и у нее почти закончился бензин, а у Кэллахан лопнула шина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27