Это его не удивило — мешавшие астрономам корабли садились где-то дальше, за горизонтом.
— Поехали, — повернулся он к лениво любовавшемуся красотами природы Джеймисону. — До Пико можно добраться за пару часов, там и пообедаем.
— Ну а что потом? — безучастно поинтересовался водитель.
— Если так ничего и не увидим — вернемся домой, как хорошие мальчики.
— Ладно, только дальше веселенький участок, так что держись. В этом месте спускались очень немногие тракторы, хорошо, если десяток. Но ты особенно не дрожи, наш «Фердинанд» как раз из этого десятка.
Тронув машину с места, он осторожно объехал огромную осыпь — склон, накопивший за тысячелетия толстый слой растресканной горной породы. Подобные места очень опасны — зачастую достаточно малейшего прикосновения, чтобы хлынул безудержный, сметающий все на своем пути каменный поток. Несмотря на кажущуюся безрассудность, Джеймисон не любил рисковать и старался держаться от всяческих ловушек подальше; менее опытный водитель самым жизнерадостным образом проскочил бы у подножия такого склона, и это сошло бы ему с рук — в девяноста девяти случаях из ста. Но Джеймисону приходилось видеть, что случается в этом сотом случае. Трактор, накрытый пыльной каменной волной, обречен — любые попытки спасти его только вызывают новые обвалы.
Недолгий спуск показался Уилеру бесконечным, тягостным кошмаром, а ведь можно было ожидать, что по наружному, значительно более пологому, чем внутренний, склону трактор пойдет ровнее. Однако Джеймисон решил воспользоваться легкими условиями и прибавил скорость, с тем побочным результатом, что «Фердинанд» начал ритмично раскачиваться. Дело кончилось тем, что несчастный пассажир исчез на некоторое время где-то в задней части трактора.
— Ни разу еще не слышал, — довольно обиженно сказал он по возвращении,
— что на Луне может случиться приступ морской болезни.
Теперь их окружал малопривлекательный, даже угнетающий (иначе говоря — обычный для лунной равнины) пейзаж. Горизонт сошелся в тесное кольцо; через некоторое время стало казаться, что крохотный, не больше трех километров в радиусе каменистый пятачок — единственное, что осталось от мира. Иллюзия эта настолько сильна, что иногда водители даже сбавляют скорость из подсознательного страха свалиться через край Луны.
Через два часа спокойной, без всяких приключений поездки впереди появилась тройная громада Пико; когда-то он был частью стены кратера, сходного с Платоном, однако затем кипящая лава Моря Дождей смыла это огромное, стопятидесятикилометровое кольцо, пощадив одну-единственную — но зато великолепную — гору.
У подножия Пико была сделана остановка, чтобы поесть и сварить кофе. Одно из неудобств лунного быта состоит в том, что низкое давление повсеместно используемой здесь атмосферы (компенсируемое высоким содержанием кислорода) заставляет воду кипеть уже при семидесяти градусах Цельсия, так что о горячем питье не приходится и мечтать. Поначалу это раздражает, но проходит время — и человек привыкает. Человек ко всему может привыкнуть.
— А ты уверен, что хочешь выполнить все по полной программе? — спросил Джеймисон, убирая со стола посуду и объедки.
— Да, пока ты не скажешь, что дальше опасно. Отсюда эти склоны кажутся чуть ли не отвесными.
— Слушай меня, и никаких опасностей не будет. Я только боюсь за твое самочувствие: блеванешь в скафандр — мало не покажется.
— Со мной все в порядке, — гордо вскинулся Уилер и тут же спросил, словно что-то вспомнив: — А сколько времени мы будем снаружи?
— Ну, часа два. А может, и четыре. Так что все, что может зачесаться, почеши сейчас, авансом.
— Я совсем не об этом, — с прежней гордостью ответствовал Уилер и снова удалился в заднюю часть кабины.
За шесть месяцев своего пребывания на Луне он облачался в скафандр не больше десятка раз, в основном — при учебных тревогах. Необходимость выйти в вакуум возникает у астрономов крайне редко, все их приборы имеют дистанционное управление. Не будучи полным новичком, Уилер все еще находился в стадии повышенной осторожности, гораздо менее опасной, чем следующая за ней стадия излишней уверенности в своих силах.
Связавшись (через висевшую в небе Землю) с базой, они доложили о своем местоположении и дальнейших намерениях, а затем проверили друг другу скафандры. Джеймисон, а затем Уилер нараспев читали мнемонический алфавитный список: «А — антенна, Б — батареи, В — воздух, Г — герметичность…»; сначала эта детская считалочка кажется странной и даже глупой, однако она быстро становится естественной частью лунного быта — и над ней никто никогда не смеется. Убедившись, что все оборудование находится в идеальном порядке, они открыли люк шлюза и вышли на устланную толстым слоем пыли равнину.
Подобно большинству лунных гор, с малого расстояния Пико выглядит не так устрашающе, как издалека. Немногие отвесные стены было нетрудно обойти. Крутизна склонов, по которым приходилось взбираться, редко превышала пять градусов. При одной шестой земного тяготения это совсем не трудно, даже когда на тебе скафандр.
И все равно уже через полчаса непривычная нагрузка начала сказываться; Уилер взмок и сорвал дыхание, стекло его шлема запотело и не позволяло ничего толком видеть. Слишком упрямый, чтобы попросить Джеймисона сбавить темп, он очень обрадовался, когда тот остановился.
С почти километровой высоты северная часть равнины просматривалась на глубину километров в пятьдесят. Теперь молодые астрономы обнаружили цель своих поисков буквально за секунду. На полпути к горизонту стояли две транспортные ракеты; широко раскинутые лапы посадочных опор придавали им сходство с кошмарными пауками. Но даже эти необычно огромные космические корабли терялись рядом с шарообразным сооружением, ни в чем не похожем на обычный герметический купол. Оно выглядело как полная металлическая сфера, закопанная в грунт на треть своего диаметра. Через бинокль (специальные окуляры позволяли пользоваться им даже в шлеме) Уилер рассмотрел у основания купола людей и какие-то механизмы. Время от времени в воздух взмывало, тут же оседая, облако пыли — очевидно, шли взрывные работы. Еще одна лунная странность, мелькнуло у него в мозгу. По вине слабой гравитации предметы падают здесь слишком медленно — все, кроме пыли, которая падает слишком быстро. При отсутствии воздуха она опускается ровно с такой же скоростью, как и объекты более солидные.
— Ну что тут скажешь, — пожал плечами Джеймисон, также изучавший непонятное сооружение в бинокль. — Кто-то не жалеет денег.
— А что это, думаешь, такое? Шахта?
— Не исключено. — Как и всегда, лихой водитель был предельно осторожен.
— Возможно, они решили перерабатывать руду на месте, и в этом шаре обогатительный завод. Но это — только предположение, я никогда не видел ничего подобного.
— Чем бы это ни было, мы сумеем доехать туда за час. Может, взглянем поближе?
— Вот так и знал, что ты загоришься. Пожалуй, не стоит, чего доброго, нас попросят остаться в гостях.
— Ты читаешь слишком много детективов. Можно подумать, сейчас война, а мы с тобой — шпионы. Да чего там бояться, в Обсерватории знают, где нас искать; если мы не вернемся вовремя, директор устроит дикий скандал.
— Боюсь, он устроит дикий скандал, когда мы вернемся, так что съездим: семь бед — один ответ. Пошли, вниз это будет легче, чем вверх.
— А я и на подъем не жаловался, — не очень убедительно возразил Уилер.
Через несколько минут, уже на спуске, у него появилась тревожная, неприятная мысль.
— А вдруг они нас слушали? Вдруг за этой частотой следят — тогда они слышали каждое наше слово, ведь мы в прямой видимости.
— И ты еще обвинял меня в мелодраматичности. Никого, кроме Обсерватории, эта частота не интересует, а нашим ничего не слышно, через столько гор ни одна радиоволна не пробьется. А если бы даже и подслушали? Сколько я помню, сегодня ты не сказал ни одного такого слова, за которое мама заставляет вымыть рот с мылом.
Имелся в виду неприятный эпизод, заметно омрачивший Уилеру первые дни лунной жизни и заставивший его накрепко запомнить, что приватность частных разговоров, самоочевидная на Земле, далеко не всегда доступна человеку, одетому в скафандр — малейший его шепот слышен всем, находящимся в зоне радиосвязи.
Горизонт снова сузился, однако еще наверху они взяли азимут, так что знали, куда вести «Фердинанда». Теперь Джеймисон ехал с предельной осторожностью — местность была для него совершенно незнакомой. Прошло два часа, и только тогда из-за горизонта начал подниматься горб загадочного купола, а чуть позднее — и приземистые цилиндры транспортных ракет.
Уилер снова направил наружную антенну на Землю, вызвал Обсерваторию, объяснил свои с Джеймисоном намерения и тут же прервал связь — из опасения услышать запрет, Как ни говори, подумал он, а ведь это бред какой-то — связываться с людьми, до которых рукой подать, через расстояние в восемьсот тысяч километров. Бред — не бред, но другого способа не было — все лежащее за горизонтом полностью экранировалось. В некоторых случаях отражение длинных волн от еле заметной ионосферы Луны позволяло послать сигнал на дальнее расстояние, однако метод этот был крайне ненадежен. Так что вся лунная связь осуществлялась на принципе «прямой видимости».
Было очень забавно наблюдать суматоху, вызванную приближением «Фердинанда». Ну совсем, подумал Уилер, как растревоженный муравейник. Буквально через несколько минут плотное кольцо тракторов, бульдозеров, грузовиков и взбудораженных людей в скафандрах вынудило их остановить «Фердинанд».
— Того и гляди, — ухмыльнулся Уилер, — позовут охранников.
Джеймисон явно не разделял его веселья.
— Не к добру такие шутки, — укорил он товарища. — Слишком уж это похоже на правду.
— Как бы там ни было, к нам приближается представитель Комитета по организации торжественного приема. Что там написано на его шлеме? «БЕЗ.2» вроде? Он, наверное, из отдела техники безопасности.
— Может, да, а может — из службы безопасности. Ладно, твоя идея — ты и расхлебывай, а я человек простой, мое дело — вести машину.
В наружный люк громко, настойчиво постучали. Джеймисон нажал кнопку, открывающую шлюз, через какую-то минуту «представитель комитета» уже сидел в кабине и снимал шлем. На худощавом лице этого седеющего господина читалась озабоченность, скорее всего — врожденная и вечная. И — ни малейших следов приветливости.
— Мы не очень привыкли к посетителям, — сказал он, задумчиво глядя на астрономов, старательно изображавших невиннейшие, добродушнейшие улыбки. — Как вы здесь оказались?
«Не очень», подумал Уилер, это он сильно выразился. Да они ни одного посетителя никогда не видели — и надеялись никогда не увидеть.
— Мы из Обсерватории, и у нас выходной. Это — доктор Джеймисон, а я — Уилер. Мы оба астрофизики. Мы знали, что вы где-то тут рядом, и решили посмотреть.
— Откуда вы знали? — резко спросил седеющий господин. Он так и не представился, проявив по земным понятиям дурные манеры, а по лунным — невероятное хамство.
— Возможно, вы слышали, — спокойно, не выходя из себя, объяснил Уилер,
— что у нас в Обсерватории есть пара довольно больших телескопов. И вы доставили нам порядочно неприятностей. У меня у самого из-за ваших ракет погибли две спектрограммы. Так что стоит ли удивляться нашему любопытству?
На тонких, плотно сжатых губах появилась легкая улыбка; она тут же исчезла, однако обстановка заметно разрядилась.
— Думаю, вам лучше пройти в контору и там подождать, пока мы организуем проверку. Это будет совсем недолго.
— Простите, я что-то не понимаю. С каких это пор на Луне есть частные владения?
— Мне очень жаль, но иначе нельзя. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Астрономы надели скафандры и вылезли из машины. Несмотря на сознание полной своей невиновности, Уилер начал ощущать некое беспокойство. В его мозгу крутились не очень ободряющие обрывки читанных когда-то историй про шпионов, одиночное заключение и кирпичные стенки на рассвете.
Открылся почти незаметный, абсолютно точно повторявший искривленную поверхность купола люк, и они оказались в промежутке между внешней сферой и внутренней, ей концентричной. Насколько достигал глаз, две эти оболочки были соединены сложным переплетением прозрачных пластиковых стержней; из того же незнакомого материала был изготовлен и пол. Все это показалось Уилеру несколько странным, однако разглядывать было некогда.
Неразговорчивый провожатый двигался почти бегом; скорее всего — чтобы астрономы увидели как можно меньше. Вскоре они вошли во второй шлюз и только здесь сняли скафандры. «Наденем ли мы их снова?» — мрачно подумал Уилер.
Судя по длине этого шлюза, внутренняя сфера имела чудовищную толщину: когда открылась ведущая в центральное помещение дверь, оба астронома мгновенно ощутили знакомый запах озона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Поехали, — повернулся он к лениво любовавшемуся красотами природы Джеймисону. — До Пико можно добраться за пару часов, там и пообедаем.
— Ну а что потом? — безучастно поинтересовался водитель.
— Если так ничего и не увидим — вернемся домой, как хорошие мальчики.
— Ладно, только дальше веселенький участок, так что держись. В этом месте спускались очень немногие тракторы, хорошо, если десяток. Но ты особенно не дрожи, наш «Фердинанд» как раз из этого десятка.
Тронув машину с места, он осторожно объехал огромную осыпь — склон, накопивший за тысячелетия толстый слой растресканной горной породы. Подобные места очень опасны — зачастую достаточно малейшего прикосновения, чтобы хлынул безудержный, сметающий все на своем пути каменный поток. Несмотря на кажущуюся безрассудность, Джеймисон не любил рисковать и старался держаться от всяческих ловушек подальше; менее опытный водитель самым жизнерадостным образом проскочил бы у подножия такого склона, и это сошло бы ему с рук — в девяноста девяти случаях из ста. Но Джеймисону приходилось видеть, что случается в этом сотом случае. Трактор, накрытый пыльной каменной волной, обречен — любые попытки спасти его только вызывают новые обвалы.
Недолгий спуск показался Уилеру бесконечным, тягостным кошмаром, а ведь можно было ожидать, что по наружному, значительно более пологому, чем внутренний, склону трактор пойдет ровнее. Однако Джеймисон решил воспользоваться легкими условиями и прибавил скорость, с тем побочным результатом, что «Фердинанд» начал ритмично раскачиваться. Дело кончилось тем, что несчастный пассажир исчез на некоторое время где-то в задней части трактора.
— Ни разу еще не слышал, — довольно обиженно сказал он по возвращении,
— что на Луне может случиться приступ морской болезни.
Теперь их окружал малопривлекательный, даже угнетающий (иначе говоря — обычный для лунной равнины) пейзаж. Горизонт сошелся в тесное кольцо; через некоторое время стало казаться, что крохотный, не больше трех километров в радиусе каменистый пятачок — единственное, что осталось от мира. Иллюзия эта настолько сильна, что иногда водители даже сбавляют скорость из подсознательного страха свалиться через край Луны.
Через два часа спокойной, без всяких приключений поездки впереди появилась тройная громада Пико; когда-то он был частью стены кратера, сходного с Платоном, однако затем кипящая лава Моря Дождей смыла это огромное, стопятидесятикилометровое кольцо, пощадив одну-единственную — но зато великолепную — гору.
У подножия Пико была сделана остановка, чтобы поесть и сварить кофе. Одно из неудобств лунного быта состоит в том, что низкое давление повсеместно используемой здесь атмосферы (компенсируемое высоким содержанием кислорода) заставляет воду кипеть уже при семидесяти градусах Цельсия, так что о горячем питье не приходится и мечтать. Поначалу это раздражает, но проходит время — и человек привыкает. Человек ко всему может привыкнуть.
— А ты уверен, что хочешь выполнить все по полной программе? — спросил Джеймисон, убирая со стола посуду и объедки.
— Да, пока ты не скажешь, что дальше опасно. Отсюда эти склоны кажутся чуть ли не отвесными.
— Слушай меня, и никаких опасностей не будет. Я только боюсь за твое самочувствие: блеванешь в скафандр — мало не покажется.
— Со мной все в порядке, — гордо вскинулся Уилер и тут же спросил, словно что-то вспомнив: — А сколько времени мы будем снаружи?
— Ну, часа два. А может, и четыре. Так что все, что может зачесаться, почеши сейчас, авансом.
— Я совсем не об этом, — с прежней гордостью ответствовал Уилер и снова удалился в заднюю часть кабины.
За шесть месяцев своего пребывания на Луне он облачался в скафандр не больше десятка раз, в основном — при учебных тревогах. Необходимость выйти в вакуум возникает у астрономов крайне редко, все их приборы имеют дистанционное управление. Не будучи полным новичком, Уилер все еще находился в стадии повышенной осторожности, гораздо менее опасной, чем следующая за ней стадия излишней уверенности в своих силах.
Связавшись (через висевшую в небе Землю) с базой, они доложили о своем местоположении и дальнейших намерениях, а затем проверили друг другу скафандры. Джеймисон, а затем Уилер нараспев читали мнемонический алфавитный список: «А — антенна, Б — батареи, В — воздух, Г — герметичность…»; сначала эта детская считалочка кажется странной и даже глупой, однако она быстро становится естественной частью лунного быта — и над ней никто никогда не смеется. Убедившись, что все оборудование находится в идеальном порядке, они открыли люк шлюза и вышли на устланную толстым слоем пыли равнину.
Подобно большинству лунных гор, с малого расстояния Пико выглядит не так устрашающе, как издалека. Немногие отвесные стены было нетрудно обойти. Крутизна склонов, по которым приходилось взбираться, редко превышала пять градусов. При одной шестой земного тяготения это совсем не трудно, даже когда на тебе скафандр.
И все равно уже через полчаса непривычная нагрузка начала сказываться; Уилер взмок и сорвал дыхание, стекло его шлема запотело и не позволяло ничего толком видеть. Слишком упрямый, чтобы попросить Джеймисона сбавить темп, он очень обрадовался, когда тот остановился.
С почти километровой высоты северная часть равнины просматривалась на глубину километров в пятьдесят. Теперь молодые астрономы обнаружили цель своих поисков буквально за секунду. На полпути к горизонту стояли две транспортные ракеты; широко раскинутые лапы посадочных опор придавали им сходство с кошмарными пауками. Но даже эти необычно огромные космические корабли терялись рядом с шарообразным сооружением, ни в чем не похожем на обычный герметический купол. Оно выглядело как полная металлическая сфера, закопанная в грунт на треть своего диаметра. Через бинокль (специальные окуляры позволяли пользоваться им даже в шлеме) Уилер рассмотрел у основания купола людей и какие-то механизмы. Время от времени в воздух взмывало, тут же оседая, облако пыли — очевидно, шли взрывные работы. Еще одна лунная странность, мелькнуло у него в мозгу. По вине слабой гравитации предметы падают здесь слишком медленно — все, кроме пыли, которая падает слишком быстро. При отсутствии воздуха она опускается ровно с такой же скоростью, как и объекты более солидные.
— Ну что тут скажешь, — пожал плечами Джеймисон, также изучавший непонятное сооружение в бинокль. — Кто-то не жалеет денег.
— А что это, думаешь, такое? Шахта?
— Не исключено. — Как и всегда, лихой водитель был предельно осторожен.
— Возможно, они решили перерабатывать руду на месте, и в этом шаре обогатительный завод. Но это — только предположение, я никогда не видел ничего подобного.
— Чем бы это ни было, мы сумеем доехать туда за час. Может, взглянем поближе?
— Вот так и знал, что ты загоришься. Пожалуй, не стоит, чего доброго, нас попросят остаться в гостях.
— Ты читаешь слишком много детективов. Можно подумать, сейчас война, а мы с тобой — шпионы. Да чего там бояться, в Обсерватории знают, где нас искать; если мы не вернемся вовремя, директор устроит дикий скандал.
— Боюсь, он устроит дикий скандал, когда мы вернемся, так что съездим: семь бед — один ответ. Пошли, вниз это будет легче, чем вверх.
— А я и на подъем не жаловался, — не очень убедительно возразил Уилер.
Через несколько минут, уже на спуске, у него появилась тревожная, неприятная мысль.
— А вдруг они нас слушали? Вдруг за этой частотой следят — тогда они слышали каждое наше слово, ведь мы в прямой видимости.
— И ты еще обвинял меня в мелодраматичности. Никого, кроме Обсерватории, эта частота не интересует, а нашим ничего не слышно, через столько гор ни одна радиоволна не пробьется. А если бы даже и подслушали? Сколько я помню, сегодня ты не сказал ни одного такого слова, за которое мама заставляет вымыть рот с мылом.
Имелся в виду неприятный эпизод, заметно омрачивший Уилеру первые дни лунной жизни и заставивший его накрепко запомнить, что приватность частных разговоров, самоочевидная на Земле, далеко не всегда доступна человеку, одетому в скафандр — малейший его шепот слышен всем, находящимся в зоне радиосвязи.
Горизонт снова сузился, однако еще наверху они взяли азимут, так что знали, куда вести «Фердинанда». Теперь Джеймисон ехал с предельной осторожностью — местность была для него совершенно незнакомой. Прошло два часа, и только тогда из-за горизонта начал подниматься горб загадочного купола, а чуть позднее — и приземистые цилиндры транспортных ракет.
Уилер снова направил наружную антенну на Землю, вызвал Обсерваторию, объяснил свои с Джеймисоном намерения и тут же прервал связь — из опасения услышать запрет, Как ни говори, подумал он, а ведь это бред какой-то — связываться с людьми, до которых рукой подать, через расстояние в восемьсот тысяч километров. Бред — не бред, но другого способа не было — все лежащее за горизонтом полностью экранировалось. В некоторых случаях отражение длинных волн от еле заметной ионосферы Луны позволяло послать сигнал на дальнее расстояние, однако метод этот был крайне ненадежен. Так что вся лунная связь осуществлялась на принципе «прямой видимости».
Было очень забавно наблюдать суматоху, вызванную приближением «Фердинанда». Ну совсем, подумал Уилер, как растревоженный муравейник. Буквально через несколько минут плотное кольцо тракторов, бульдозеров, грузовиков и взбудораженных людей в скафандрах вынудило их остановить «Фердинанд».
— Того и гляди, — ухмыльнулся Уилер, — позовут охранников.
Джеймисон явно не разделял его веселья.
— Не к добру такие шутки, — укорил он товарища. — Слишком уж это похоже на правду.
— Как бы там ни было, к нам приближается представитель Комитета по организации торжественного приема. Что там написано на его шлеме? «БЕЗ.2» вроде? Он, наверное, из отдела техники безопасности.
— Может, да, а может — из службы безопасности. Ладно, твоя идея — ты и расхлебывай, а я человек простой, мое дело — вести машину.
В наружный люк громко, настойчиво постучали. Джеймисон нажал кнопку, открывающую шлюз, через какую-то минуту «представитель комитета» уже сидел в кабине и снимал шлем. На худощавом лице этого седеющего господина читалась озабоченность, скорее всего — врожденная и вечная. И — ни малейших следов приветливости.
— Мы не очень привыкли к посетителям, — сказал он, задумчиво глядя на астрономов, старательно изображавших невиннейшие, добродушнейшие улыбки. — Как вы здесь оказались?
«Не очень», подумал Уилер, это он сильно выразился. Да они ни одного посетителя никогда не видели — и надеялись никогда не увидеть.
— Мы из Обсерватории, и у нас выходной. Это — доктор Джеймисон, а я — Уилер. Мы оба астрофизики. Мы знали, что вы где-то тут рядом, и решили посмотреть.
— Откуда вы знали? — резко спросил седеющий господин. Он так и не представился, проявив по земным понятиям дурные манеры, а по лунным — невероятное хамство.
— Возможно, вы слышали, — спокойно, не выходя из себя, объяснил Уилер,
— что у нас в Обсерватории есть пара довольно больших телескопов. И вы доставили нам порядочно неприятностей. У меня у самого из-за ваших ракет погибли две спектрограммы. Так что стоит ли удивляться нашему любопытству?
На тонких, плотно сжатых губах появилась легкая улыбка; она тут же исчезла, однако обстановка заметно разрядилась.
— Думаю, вам лучше пройти в контору и там подождать, пока мы организуем проверку. Это будет совсем недолго.
— Простите, я что-то не понимаю. С каких это пор на Луне есть частные владения?
— Мне очень жаль, но иначе нельзя. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Астрономы надели скафандры и вылезли из машины. Несмотря на сознание полной своей невиновности, Уилер начал ощущать некое беспокойство. В его мозгу крутились не очень ободряющие обрывки читанных когда-то историй про шпионов, одиночное заключение и кирпичные стенки на рассвете.
Открылся почти незаметный, абсолютно точно повторявший искривленную поверхность купола люк, и они оказались в промежутке между внешней сферой и внутренней, ей концентричной. Насколько достигал глаз, две эти оболочки были соединены сложным переплетением прозрачных пластиковых стержней; из того же незнакомого материала был изготовлен и пол. Все это показалось Уилеру несколько странным, однако разглядывать было некогда.
Неразговорчивый провожатый двигался почти бегом; скорее всего — чтобы астрономы увидели как можно меньше. Вскоре они вошли во второй шлюз и только здесь сняли скафандры. «Наденем ли мы их снова?» — мрачно подумал Уилер.
Судя по длине этого шлюза, внутренняя сфера имела чудовищную толщину: когда открылась ведущая в центральное помещение дверь, оба астронома мгновенно ощутили знакомый запах озона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28