Я везу с собой ключевые элементы самой, вероятно, важной системы; именно поэтому Земля перед вами в неоплатном долгу. Не перебивайте, пожалуйста, мы уже почти на месте, а мне нужно сказать кое-что еще. Двенадцать часов безопасности, про которые вы слышали по радио, — чистое вранье. Это то, в чем хотела бы убедить нас Федерация, а мы просто делаем вид, что не имеем никаких сомнений. Но мы обнаружили корабли, приближающиеся со скоростью в десять раз большей, чем все известное прежде. Похоже, их двигатели работают по какому-то совершенно новому принципу. Остается надеяться, что этот же принцип не привел заодно и к созданию нового оружия. Они появятся здесь часа через три — если не будут больше наращивать скорость. Можете, конечно, остаться с нами, но я бы вам советовал развернуться и гнать изо всех сил в свою Обсерваторию — так, пожалуй, надежнее. Если начало атаки застанет вас в пути — ищите укрытия. Забирайтесь в трещину — да, собственно, куда угодно, лишь бы спрятаться — и сидите там до самого конца. А теперь — прощайте и всякой вам удачи. Надеюсь, мы еще встретимся по окончании этих неприятностей.
Прежде чем астрономы успели что-либо ответить, Стеффансон вместе со своим загадочным ящиком исчез в люке шлюза. Теперь трактор находился в тени купола; в поисках какого-нибудь отверстия Джеймисон начал объезжать огромное металлическое яйцо вокруг. Через некоторое время он узнал то место, где входили они с Уилером, и затормозил. Хлопнула крышка наружного люка, и тут же на приборной панели вспыхнула надпись «Шлюз свободен». Они увидели, как Стеффансон подбегает к куполу, как он ныряет в открывшийся на мгновение люк, как круглая крышка люка снова встает на место.
Джеймисон с Уилером остались одни. Ничто вокруг не подавало признаков жизни, однако неожиданно металлический остов «Фердинанда» начал вибрировать со все возрастающей частотой. Стрелки установленных на панели управления приборов бешено заплясали, свет в кабине потускнел — и тут же все снова пришло в норму; некое потрясающей мощности силовое поле ушло дальше в космическое пространство, оставив после себя острое ощущение сжатой подобно пружине энергии, готовой по первому сигналу рвануться наружу. Астрономы начали смутно понимать настойчивость и озабоченность последних слов Стеффансона; весь окружающий ландшафт словно замер в напряженном ожидании.
«Фердинанд» мчался по бесплодной равнине Моря Дождей к спасительному убежищу все еще далеких гор. Окажется ли оно спасительным? Джеймисон сильно в этом сомневался. Какое страшное оружие сумела создать наука еще два века назад, а ведь современное искусство войны пойдет гораздо дальше. Вполне возможно, что эта раскаленная полуденным солнцем пустыня вскоре будет выжжена излучением, в тысячи раз более мощным.
Трактор ехал прямо по собственной тени — Джеймисон вел его на север, туда, где из-за горизонта вздымались вершины Платона, похожие сейчас на башни какой-то исполинской крепости. Но настоящая крепость осталась позади
— она затихла, приготавливая неведомое свое орудие к грядущей битве.
16
Думай Джеймисон побольше об управлении трактором и поменьше о политике, такого бы никогда не случилось, — хотя, если учесть все обстоятельства, винить его было трудно. Ведь это место казалось ровным и твердым — точно таким же, как и вся предыдущая дорога.
Ровное, конечно, но твердое? Примерно такое же твердое, как вода. Джеймисон понял, что тут происходит, мгновенно — как только двигатель «Фердинанда» яростно взвыл, а нос его исчез в огромном облаке пыли. Машину начало бросать из стороны в сторону, она сильно наклонилась вперед и потеряла — сколько ни старался помешать этому Джеймисон — скорость. Трактор начал тонуть — совсем как корабль, терпящий крушение в штормовом море. Расширившимися от ужаса глазами Уилер смотрел на клубящиеся за лобовым стеклом облака пыли; прошло несколько секунд, и стало совершенно темно. Джеймисон выключил двигатель, теперь они шли на дно в полной тишине, нарушаемой только еле слышным гудением системы циркуляции воздуха.
Джеймисон нащупал выключатель, и в кабине вспыхнул свет. Какое-то время оба астронома были слишком ошеломлены, чтобы что-либо предпринять, они просто сидели и беспомощно взирали друг на друга. Затем Уилер встал и неуверенно подошел к ближайшему иллюминатору. И не увидел абсолютно ничего; казалось, что наружная сторона толстой кварцевой пластины затянута гладким, абсолютно черным — чернее самой глубокой ночи — бархатом.
Неожиданно пол под ногами мягко, но вполне ощутимо вздрогнул — «Фердинанд» опустился на дно.
— Слава тебе, Господи, — облегченно вздохнул Джеймисон. — Могло быть и глубже.
— А что, есть какая-нибудь разница?
Уилер не решался поверить, что не все еще пропало. Слишком уж много он наслышался об этих предательских пылевых озерах, о поглощенных ими людях и машинах.
К величайшему счастью, пылевые озера встречаются на Луне значительно реже, чем можно бы заключить из расхожих баек — они образуются только при весьма специфических, все еще не до конца понятных условиях. Если вы хотите создать такую ловушку, возьмите неглубокий кратер в скальном грунте вполне определенной природы, а затем подождите несколько сотен миллионов лет, пока температурные перепады между днем и ночью не превратят поверхностные слои камня в пыль. Чем дольше протекает этот неспешный процесс, тем тоньше становится образовавшаяся пыль; наступает момент, когда она приобретает способность течь, подобно жидкости, и собирается на дне кратера. И почему, собственно, «подобно»? — во многих отношениях она действительно является жидкостью; если набрать ведро этой невероятно тонкой пыли, она будет плескаться в нем на манер не очень вязкой нефти. Ночью в ней циркулируют — и это подтверждается прямыми наблюдениями — конвекционные потоки: верхние слои остывают и опускаются на дно, откуда навстречу им поднимаются струи теплой пыли. В результате пылевые озера очень легко обнаружить — инфракрасные детекторы видят их аномальное тепловое излучение за несколько километров. Но это — только ночью, в дневное время все подобные эффекты напрочь забиваются солнечным жаром.
— Не стоит впадать в панику, — сказал Джеймисон, хотя собственное его лицо и не выказывало при этом особой уверенности. — Думаю, мы отсюда выкарабкаемся. Озеро скорее всего совсем маленькое — иначе его успели бы уже обнаружить. Считается, что эти места обследованы очень подробно.
— Достаточно большое, чтобы мы в нем утонули.
— Да, но ты не забывай, что такое эта самая пыль. Пока движки не заглохли, остается шанс выползти наружу — примерно как подводный танк вылезает на берег реки. Меня вот только одно беспокоит — идти ли нам вперед или попробовать задним ходом.
— Вперед мы можем еще глубже забраться.
— Совсем не обязательно. Как я уже говорил, озеро скорее всего маленькое, и мы могли по инерции пролететь за его середину. Как ты думаешь, в какую сторону наклонен пол?
— Спереди вроде как чуть повыше.
— И мне так кажется. Пошли-ка мы вперед, к тому же при заднем ходе и тяга слабее.
Осторожно, очень осторожно Джеймисон включил самый малый ход; трактор протестующе задрожал, дернулся на несколько сантиметров вперед и снова замер.
— Вот этого я и боялся, — сказал Джеймисон. — Непрерывно идти не получается, придется такими вот рывками. Моли Бога, чтобы выдержали двигатели, о передаче я уж и не говорю.
Рывок-остановка, рывок-остановка… Они пробивались вперед с мучительной медлительностью, а затем Джеймисон и вовсе заглушил моторы.
— Чего это ты? — озабоченно спросил Уилер. — Мы же вроде двигались.
— Да, но заодно и перегревались. Эта пыль — почти идеальный теплоизолятор. Нужно немного остыть.
Кабина была ярко освещена. А ведь она, подумал Уилер, вполне может стать нашей могилой. Такая обстановка совсем не располагала его к разговорам, да и Джеймисона тоже. Стремиться к спасению и нарваться по пути на такую вот неприятность — в этом была какая-то мрачная насмешка.
— Ты слышишь звуки? — настороженно поднял голову Джеймисон. Он включил циркуляцию воздуха, и в кабине повисла гробовая тишина.
Снаружи доносился легчайший, еле различимый шорох. Легкое потрескивание, причины которого Уилер не мог себе и представить.
— Пыль начинает подниматься. Она же очень нестабильна, чуть-чуть тепла
— и тут же образуется конвекционный поток. Думаю, на поверхности образуется небольшой, но вполне заметный гейзер. При случае он поможет нас найти. Какое ни на есть, а все-таки утешение. И воздуха и пищи им хватит надолго — все тракторы снабжены солидным неприкосновенным запасом — а в Обсерватории знают примерный маршрут «Фердинанда». К сожалению, вполне может случиться, что в самое ближайшее время у Обсерватории своих-то забот будет по самые уши, так что никто не сможет заниматься поисками двух пропавших астрономов…
Джеймисон снова запустил двигатели, и мощный трактор начал снова пробиваться сквозь поглотившую его сухую зыбь. Было невозможно определить, насколько быстро он движется, а что случится, если двигатели откажут — об этом Уилер боялся и подумать. Траки гусениц скрежетали по скальному дну пылевого озера, вся машина сотрясалась и стонала от невыносимой нагрузки.
Нечто вроде уверенности, что они действительно куда-то движутся, появилось только через час. Нос трактора вполне определенно задрался, хотя, как и прежде, оставалось совершенно непонятно, насколько далека поверхность этой квазижидкости, покажется ли благословенный свет лунного дня через секунду, или впереди лежат еще сотни метров пути, долгие часы медленного, черепашьего хода.
Джеймисон делал все более продолжительные остановки, что уменьшало нагрузку на машину — но никак не на экипаж. Во время одной из таких пауз Уилер наконец не выдержал и прямо спросил, что они будут делать, если трактор тем или иным образом застрянет.
— Тут есть две возможности, — задумчиво ответил Джеймисон. — Можно сидеть и не рыпаться в надежде на спасательную команду: найти нас будет совсем не трудно, ведь следы гусениц ведут прямо к этой луже. Ну а другой вариант — выбираться наружу.
— Как? Но это же невозможно!
— Ничего подобного. Я знаю случай, когда именно так и сделали. Выбираются же из затонувших подводных лодок — вот и здесь примерно то же самое.
— Плавать в этой гадости — да у меня от одной такой мысли мурашки по коже.
— Давно, еще ребенком, я как-то попал в снежную лавину и могу себе примерно представить, на что это будет похоже. Самое тут страшное — утратить ориентировку и ходить кругами до полного изнеможения. И все-таки лучше бы нам обойтись без подобных экспериментов.
«Я бы сказал посильнее», — усмехнулся про себя Уилер.
Кабина поднялась над поверхностью примерно через час, и вряд ли хоть один солнцепоклонник встречал когда-нибудь своего бога с такой радостью, как Джеймисон с Уилером сегодня. Однако до полной безопасности было еще далеко — хотя уменьшившееся сопротивление и позволяло «Фердинанду» развивать большую, чем прежде, скорость, впереди могли скрываться новые глубокие места.
Уилер смотрел, как струится эта отвратительная субстанция мимо трактора, как в ней образуются вихри — и не мог оторвать глаз. Временами было невозможно поверить, что это — не жидкость, и только натуга, с которой пробивался вперед «Фердинанд», портила немного иллюзию. А не стоит ли предложить, чтобы тракторам придавали более обтекаемую форму, ведь тогда им будет проще выбираться из подобных положений… Ну кто же на Земле мог предположить, что тут потребуется такое?
В конце концов «Фердинанд» оказался на сухом месте — не более, собственно говоря, сухом, чем страшное озеро, из которого он выбрался. Выжатый как лимон, Джеймисон бессильно опустил голову на приборную панель; Уилера била крупная дрожь, но он этого даже не замечал, поглощенный одной ликующей мыслью — спаслись!
Он совсем забыл, что они покинули «Проект Тор» уже три часа тому назад и отъехали от него меньше чем на двадцать километров.
Даже и так можно было успеть, но как только они двинулись дальше и начали переправляться через невысокую, совсем пологую гряду, как раздался скрежет рвущегося металла, и «Фердинанд» резко повернул направо с очевидным намерением завертеться волчком. Джеймисон мгновенно вырубил двигатели, и не выдержавший непосильной работы трактор замер боком к первоначальному своему курсу.
— А вот это, — негромко сказал Джеймисон, — уже серьезно. Хотя вряд ли мы имеем право жаловаться. Полети правая передача в то время, когда мы еще бултыхались в этой отраве…
Не закончив фразы, он повернулся к правому иллюминатору, смотревшему сейчас назад — туда, где тянулась пропаханная ими в пыли колея. Уилер проследил за его взглядом.
Огромный купол все еще вздымался над горизонтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Прежде чем астрономы успели что-либо ответить, Стеффансон вместе со своим загадочным ящиком исчез в люке шлюза. Теперь трактор находился в тени купола; в поисках какого-нибудь отверстия Джеймисон начал объезжать огромное металлическое яйцо вокруг. Через некоторое время он узнал то место, где входили они с Уилером, и затормозил. Хлопнула крышка наружного люка, и тут же на приборной панели вспыхнула надпись «Шлюз свободен». Они увидели, как Стеффансон подбегает к куполу, как он ныряет в открывшийся на мгновение люк, как круглая крышка люка снова встает на место.
Джеймисон с Уилером остались одни. Ничто вокруг не подавало признаков жизни, однако неожиданно металлический остов «Фердинанда» начал вибрировать со все возрастающей частотой. Стрелки установленных на панели управления приборов бешено заплясали, свет в кабине потускнел — и тут же все снова пришло в норму; некое потрясающей мощности силовое поле ушло дальше в космическое пространство, оставив после себя острое ощущение сжатой подобно пружине энергии, готовой по первому сигналу рвануться наружу. Астрономы начали смутно понимать настойчивость и озабоченность последних слов Стеффансона; весь окружающий ландшафт словно замер в напряженном ожидании.
«Фердинанд» мчался по бесплодной равнине Моря Дождей к спасительному убежищу все еще далеких гор. Окажется ли оно спасительным? Джеймисон сильно в этом сомневался. Какое страшное оружие сумела создать наука еще два века назад, а ведь современное искусство войны пойдет гораздо дальше. Вполне возможно, что эта раскаленная полуденным солнцем пустыня вскоре будет выжжена излучением, в тысячи раз более мощным.
Трактор ехал прямо по собственной тени — Джеймисон вел его на север, туда, где из-за горизонта вздымались вершины Платона, похожие сейчас на башни какой-то исполинской крепости. Но настоящая крепость осталась позади
— она затихла, приготавливая неведомое свое орудие к грядущей битве.
16
Думай Джеймисон побольше об управлении трактором и поменьше о политике, такого бы никогда не случилось, — хотя, если учесть все обстоятельства, винить его было трудно. Ведь это место казалось ровным и твердым — точно таким же, как и вся предыдущая дорога.
Ровное, конечно, но твердое? Примерно такое же твердое, как вода. Джеймисон понял, что тут происходит, мгновенно — как только двигатель «Фердинанда» яростно взвыл, а нос его исчез в огромном облаке пыли. Машину начало бросать из стороны в сторону, она сильно наклонилась вперед и потеряла — сколько ни старался помешать этому Джеймисон — скорость. Трактор начал тонуть — совсем как корабль, терпящий крушение в штормовом море. Расширившимися от ужаса глазами Уилер смотрел на клубящиеся за лобовым стеклом облака пыли; прошло несколько секунд, и стало совершенно темно. Джеймисон выключил двигатель, теперь они шли на дно в полной тишине, нарушаемой только еле слышным гудением системы циркуляции воздуха.
Джеймисон нащупал выключатель, и в кабине вспыхнул свет. Какое-то время оба астронома были слишком ошеломлены, чтобы что-либо предпринять, они просто сидели и беспомощно взирали друг на друга. Затем Уилер встал и неуверенно подошел к ближайшему иллюминатору. И не увидел абсолютно ничего; казалось, что наружная сторона толстой кварцевой пластины затянута гладким, абсолютно черным — чернее самой глубокой ночи — бархатом.
Неожиданно пол под ногами мягко, но вполне ощутимо вздрогнул — «Фердинанд» опустился на дно.
— Слава тебе, Господи, — облегченно вздохнул Джеймисон. — Могло быть и глубже.
— А что, есть какая-нибудь разница?
Уилер не решался поверить, что не все еще пропало. Слишком уж много он наслышался об этих предательских пылевых озерах, о поглощенных ими людях и машинах.
К величайшему счастью, пылевые озера встречаются на Луне значительно реже, чем можно бы заключить из расхожих баек — они образуются только при весьма специфических, все еще не до конца понятных условиях. Если вы хотите создать такую ловушку, возьмите неглубокий кратер в скальном грунте вполне определенной природы, а затем подождите несколько сотен миллионов лет, пока температурные перепады между днем и ночью не превратят поверхностные слои камня в пыль. Чем дольше протекает этот неспешный процесс, тем тоньше становится образовавшаяся пыль; наступает момент, когда она приобретает способность течь, подобно жидкости, и собирается на дне кратера. И почему, собственно, «подобно»? — во многих отношениях она действительно является жидкостью; если набрать ведро этой невероятно тонкой пыли, она будет плескаться в нем на манер не очень вязкой нефти. Ночью в ней циркулируют — и это подтверждается прямыми наблюдениями — конвекционные потоки: верхние слои остывают и опускаются на дно, откуда навстречу им поднимаются струи теплой пыли. В результате пылевые озера очень легко обнаружить — инфракрасные детекторы видят их аномальное тепловое излучение за несколько километров. Но это — только ночью, в дневное время все подобные эффекты напрочь забиваются солнечным жаром.
— Не стоит впадать в панику, — сказал Джеймисон, хотя собственное его лицо и не выказывало при этом особой уверенности. — Думаю, мы отсюда выкарабкаемся. Озеро скорее всего совсем маленькое — иначе его успели бы уже обнаружить. Считается, что эти места обследованы очень подробно.
— Достаточно большое, чтобы мы в нем утонули.
— Да, но ты не забывай, что такое эта самая пыль. Пока движки не заглохли, остается шанс выползти наружу — примерно как подводный танк вылезает на берег реки. Меня вот только одно беспокоит — идти ли нам вперед или попробовать задним ходом.
— Вперед мы можем еще глубже забраться.
— Совсем не обязательно. Как я уже говорил, озеро скорее всего маленькое, и мы могли по инерции пролететь за его середину. Как ты думаешь, в какую сторону наклонен пол?
— Спереди вроде как чуть повыше.
— И мне так кажется. Пошли-ка мы вперед, к тому же при заднем ходе и тяга слабее.
Осторожно, очень осторожно Джеймисон включил самый малый ход; трактор протестующе задрожал, дернулся на несколько сантиметров вперед и снова замер.
— Вот этого я и боялся, — сказал Джеймисон. — Непрерывно идти не получается, придется такими вот рывками. Моли Бога, чтобы выдержали двигатели, о передаче я уж и не говорю.
Рывок-остановка, рывок-остановка… Они пробивались вперед с мучительной медлительностью, а затем Джеймисон и вовсе заглушил моторы.
— Чего это ты? — озабоченно спросил Уилер. — Мы же вроде двигались.
— Да, но заодно и перегревались. Эта пыль — почти идеальный теплоизолятор. Нужно немного остыть.
Кабина была ярко освещена. А ведь она, подумал Уилер, вполне может стать нашей могилой. Такая обстановка совсем не располагала его к разговорам, да и Джеймисона тоже. Стремиться к спасению и нарваться по пути на такую вот неприятность — в этом была какая-то мрачная насмешка.
— Ты слышишь звуки? — настороженно поднял голову Джеймисон. Он включил циркуляцию воздуха, и в кабине повисла гробовая тишина.
Снаружи доносился легчайший, еле различимый шорох. Легкое потрескивание, причины которого Уилер не мог себе и представить.
— Пыль начинает подниматься. Она же очень нестабильна, чуть-чуть тепла
— и тут же образуется конвекционный поток. Думаю, на поверхности образуется небольшой, но вполне заметный гейзер. При случае он поможет нас найти. Какое ни на есть, а все-таки утешение. И воздуха и пищи им хватит надолго — все тракторы снабжены солидным неприкосновенным запасом — а в Обсерватории знают примерный маршрут «Фердинанда». К сожалению, вполне может случиться, что в самое ближайшее время у Обсерватории своих-то забот будет по самые уши, так что никто не сможет заниматься поисками двух пропавших астрономов…
Джеймисон снова запустил двигатели, и мощный трактор начал снова пробиваться сквозь поглотившую его сухую зыбь. Было невозможно определить, насколько быстро он движется, а что случится, если двигатели откажут — об этом Уилер боялся и подумать. Траки гусениц скрежетали по скальному дну пылевого озера, вся машина сотрясалась и стонала от невыносимой нагрузки.
Нечто вроде уверенности, что они действительно куда-то движутся, появилось только через час. Нос трактора вполне определенно задрался, хотя, как и прежде, оставалось совершенно непонятно, насколько далека поверхность этой квазижидкости, покажется ли благословенный свет лунного дня через секунду, или впереди лежат еще сотни метров пути, долгие часы медленного, черепашьего хода.
Джеймисон делал все более продолжительные остановки, что уменьшало нагрузку на машину — но никак не на экипаж. Во время одной из таких пауз Уилер наконец не выдержал и прямо спросил, что они будут делать, если трактор тем или иным образом застрянет.
— Тут есть две возможности, — задумчиво ответил Джеймисон. — Можно сидеть и не рыпаться в надежде на спасательную команду: найти нас будет совсем не трудно, ведь следы гусениц ведут прямо к этой луже. Ну а другой вариант — выбираться наружу.
— Как? Но это же невозможно!
— Ничего подобного. Я знаю случай, когда именно так и сделали. Выбираются же из затонувших подводных лодок — вот и здесь примерно то же самое.
— Плавать в этой гадости — да у меня от одной такой мысли мурашки по коже.
— Давно, еще ребенком, я как-то попал в снежную лавину и могу себе примерно представить, на что это будет похоже. Самое тут страшное — утратить ориентировку и ходить кругами до полного изнеможения. И все-таки лучше бы нам обойтись без подобных экспериментов.
«Я бы сказал посильнее», — усмехнулся про себя Уилер.
Кабина поднялась над поверхностью примерно через час, и вряд ли хоть один солнцепоклонник встречал когда-нибудь своего бога с такой радостью, как Джеймисон с Уилером сегодня. Однако до полной безопасности было еще далеко — хотя уменьшившееся сопротивление и позволяло «Фердинанду» развивать большую, чем прежде, скорость, впереди могли скрываться новые глубокие места.
Уилер смотрел, как струится эта отвратительная субстанция мимо трактора, как в ней образуются вихри — и не мог оторвать глаз. Временами было невозможно поверить, что это — не жидкость, и только натуга, с которой пробивался вперед «Фердинанд», портила немного иллюзию. А не стоит ли предложить, чтобы тракторам придавали более обтекаемую форму, ведь тогда им будет проще выбираться из подобных положений… Ну кто же на Земле мог предположить, что тут потребуется такое?
В конце концов «Фердинанд» оказался на сухом месте — не более, собственно говоря, сухом, чем страшное озеро, из которого он выбрался. Выжатый как лимон, Джеймисон бессильно опустил голову на приборную панель; Уилера била крупная дрожь, но он этого даже не замечал, поглощенный одной ликующей мыслью — спаслись!
Он совсем забыл, что они покинули «Проект Тор» уже три часа тому назад и отъехали от него меньше чем на двадцать километров.
Даже и так можно было успеть, но как только они двинулись дальше и начали переправляться через невысокую, совсем пологую гряду, как раздался скрежет рвущегося металла, и «Фердинанд» резко повернул направо с очевидным намерением завертеться волчком. Джеймисон мгновенно вырубил двигатели, и не выдержавший непосильной работы трактор замер боком к первоначальному своему курсу.
— А вот это, — негромко сказал Джеймисон, — уже серьезно. Хотя вряд ли мы имеем право жаловаться. Полети правая передача в то время, когда мы еще бултыхались в этой отраве…
Не закончив фразы, он повернулся к правому иллюминатору, смотревшему сейчас назад — туда, где тянулась пропаханная ими в пыли колея. Уилер проследил за его взглядом.
Огромный купол все еще вздымался над горизонтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28