Так мы с Лаурой и плыли по течению; с этого, можно сказать, и началась ее самоизоляция.
С моим уходом из родительского дома ситуация еще более усугубилась. Глядя сейчас на Лауру, я замечал в глазах сестры тот же самый взгляд, который был у нее еще при жизни Джои. Жировые отложения на щеках и тройной подбородок исчезли. Опустив голову, Лаура сидела напротив меня за кухонным столом, методично опуская ложку в яйцо и поднося ее к губам. Родители все еще пребывали без сознания, хотя вид у них стал заметно лучше, чем минувшей ночью. Благодаря своей обостренной чувствительности, я установил, что их дыхание улучшилось, став глубже и ровнее, а значит, они проснутся, как только закончится действие лекарств. Ну что ж, теперь мне по крайней мере не придется объяснять местной полиции причину их коматозного состояния.
В кухне царил полумрак — ради Лауры я специально не стал раздвигать шторы. Мне все же удалось включить бойлер, после чего она приняла ванну. Лаура ни единым словом не обмолвилась насчет того, что с ней произошло. Время близилось к полудню, и я отчетливо представил себе, как в отсутствие Макса сотрудники магазина сбились с ног, пытаясь разыскать меня.
Покончив с яйцом, Лаура попросила подлить ей чаю. Я посчитал это добрым знаком. Наконец я сжал ее ладони в своих руках и спросил, не хочет ли она рассказать мне, что все-таки с ней случилось. Сестра, говорила так тихо, что мне пришлось изо всех сил напрягать слух, чтобы услышать ее.
— Из аэропорта мы приехали на большом черном лимузине. Я еще подумала, что его, наверное, предоставила страховая компания. На водителе даже была специальная форма, и за все было заранее заплачено. Он и довез нас до дому. Когда настала пора дать ему на чай, лапа почему-то засмущался, так что пришлось маме взять это на себя. Сюда мы приехали уже затемно, а электричества в доме все еще не было, но мы надеялись, что его вот-вот включат. Я понесла один из чемоданов в гостиную, когда вдруг услышала какой-то приглушенный шум, — помню, я еще спросила, все ли, мол, в порядке, но мне никто не ответил. Я вернулась в холл, и в этот момент меня кто-то схватил и что-то прижал к лицу. Я ощутила запах какой-то химии и почувствовала, что не могу дышать. Тогда этот “кто-то” повел меня наверх, в спальню. Перед отъездом я заперла дверь. Мартин, ты же знаешь, я всегда запираю свою комнату. Там он отпустил меня, и я упала на пол.
— Ты видела, кто это был?
— В комнате уже горели свечи, расставленные в форме круга. Мне показалось, что он был молод, ну, примерно твоего возраста или чуточку постарше, модно одет и очень похож на тебя. Кажется, на нем был блейзер. Лица его я так толком и не разглядела, но он сказал, как его зовут. Спайки. Он повторял это слово снова и снова, словно оно таило в себе какой-то магический смысл. А потом завязал мне глаза и принялся меня раздевать. Я почувствовала, как к моей руке что-то прикоснулось — словно в ладони мне впились крохотные иголочки. А потом все было так... я чувствовала себя совсем иначе, хотелось спать, было тепло и вовсе не страшно. Затем он принялся лапать меня, поначалу нежно, потом связал... все это время я так и была с завязанными глазами, и в какой-то момент мне снова стало страшно. У меня было такое чувство, словно эта ночь вообще никогда не кончится...
— Ну-ну, успокойся, теперь уже все в порядке, — проговорил я. — Попробуй больше не думать об этом. Сделай глубокий вдох и постарайся не волноваться. Больше никто не причинит тебе ничего плохого.
Стерев с лица остатки нелепого грима, она снова стала похожа на ребенка.
— Но кто, по-твоему, это был? Кому понадобилось устраивать все это — я имею в виду лимузин и прочее?
— Я не знаю, — солгал я.
— А если он опять вернется?
— Лаура, он не вернется. Я ему этого просто не позволю. Но нам надо подумать, как поступить с тобой.
— Мартин, в полицию я не пойду, ты не заставишь меня сделать это.
— Надо, чтобы тебя осмотрел доктор. Не забывай, что ты подверглась нападению. Вдруг у тебя имеются какие-то внутренние повреждения? Посмотри на эти ожоги на руках.
Она решительно тряхнула головой.
— Об этом я сама позабочусь, но повторяю, я просто не вынесу, если все эти люди начнут задавать мне вопросы. Соседи тоже рано или поздно обо всем проведают — ты же знаешь, какие здесь люди. Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь снова прийти в норму.
— Ну ладно, врачу показаться все же следует. А насчет полиции решишь потом сама.
Мне хотелось, чтобы она все же сделала соответствующее заявление, но в то же время я прекрасно понимал, что никакой пользы от этого не будет. Никто не захочет иметь дело с фантомами.
Я поднялся наверх и сложил в мусорный бак все кнуты, хлысты и прочие сексуальные атрибуты; в отдельный пакет уложил банки с мазями и остальной химией. Ближе к вечеру мне удалось окончательно удалить из помещения малейшие следы пребывания Спанки. Я в полной мере сознавал, что не в силах даже в малой степени компенсировать ущерб, причиненный моим близким, но был абсолютно не способен продумать свои дальнейшие шаги и потому сосредоточил все усилия на том, чтобы остаток дня Лаура чувствовала себя максимально спокойно.
В начале шестого мать наконец проснулась. Приподнявшись на одном локте, она чуть прищурилась и посмотрела в окно на влажные, в форме полумесяца лужайки. Похоже, она была совершенно сбита с толку воспоминаниями о Португалии. Потом она долго не могла понять, почему легла спать одетой и предварительно не привела в порядок волосы — Джойс педантично следовала во всем раз и навсегда установленному порядку. Последнее, что она помнила, — это как она вошла в дом.
Я сказал, что произошла небольшая утечка газа и что к тому времени, как я появился здесь, они уже успели им надышаться. Мне пришлось уложить их обоих на кровать, после чего я вызвал аварийную службу, которая устранила неисправность в газопроводной системе. Лаура слушала все это вранье с широко раскрытыми глазами, явно пораженная моей неожиданной говорливостью.
Отца, как только он проснулся, тут же стошнило.
— Я знаю, это от газа, — авторитетно заявила Джойс, и вскоре родители затеяли очередной спор, на сей раз по поводу того, нужно ли сообщать о случившемся куда следует. Я невольно поразился тому, как быстро мои родители перевели разговор на привычные бытовые темы, и окончательно уверовал в то, что им даже в голову не пришло заподозрить своего сына в какой-либо неискренности. Мы с Лаурой обменивались понимающими взглядами, прекрасно зная, что ни один из нас и словом не обмолвится по поводу жутких подробностей последних событий. Мы договорились с сестрой навсегда сохранить в тайне все, случившееся минувшей ночью.
Два часа спустя я отвез их в один из современных отелей на окраине города, забитый коммивояжерами, убедив пожить там, пока в доме не будет полностью отремонтирована система электро— и газоснабжения. Мать и Лаура обрадовались перспективе провести ночь на чистых гостиничных простынях, и лишь отец не одобрял переезда.
Что касается меня, то теперь я по крайней мере знал, где их искать, да и присматривать за ними здесь тоже было полегче. Я дал портье щедрые чаевые, попросив, в случае чего, немедленно связаться со мной, и отправился в город. Дорогой я размышлял над тем, сколько Лауре понадобится времени, чтобы понять, что ее насильник прекрасно знал, где находится ее спальня, а еще я гадал: как-то теперь встретит меня Сара?!
Глава 25
Инфекция
Саре я позвонил из будки телефона-автомата в конце автострады. Ее коллеги сказали, что она взяла отгул и, скорее всего, я смогу застать Сару дома. Я набрал ее домашний номер, на сей раз она взяла трубку.
— Должна признать, что у тебя чертовски крепкие нервы, если ты все же осмелился снова позвонить мне. — Ее голос звучал на октаву выше обычного.
— О чем ты? — спросил я, прекрасно зная, что именно сотворил с ней Спанки.
— Если ты посмеешь когда-нибудь снова ввалиться ко мне в квартиру, чтобы начать меня шантажировать, я первым делом пырну тебя ножом, а потом вызову полицию.
— Но это был не я, — спокойно заявил я. — Я уже несколько дней не видел тебя. Вот и вчера звонил, звонил, но ответа так и...
— А все потому, что я всю ночь провела на полу, обливаясь слезами. Так вот знай, поганец, что сегодня утром я сходила в полицию и все о тебе рассказала. Сообщила им твой адрес и номер телефона, так что можешь считать себя покойником.
— Но что я такого сделал? — не унимался я.
— То есть ты хочешь сказать, что кто-то другой пытался меня изнасиловать, да? Кто-то другой саданул меня кулаком в живот? Мартин, если ты еще хотя бы однажды позвонишь по этому телефону, я найму людей, которые все ноги тебе переломают, понял? В суде увидимся, жопа.
Сара бросила трубку.
Я снова сел в побитый “фиат” и поехал в Лондон, с ужасом думая о том, что еще мне предстоит узнать. Яростная реакция Сары убедила меня по крайней мере в том, что она жива и в общем-то вполне здорова.
Войдя к себе в квартиру, я обнаружил, что там все по-прежнему. Если полиция и наведывалась сюда, то пока решила не беспокоить меня вызовом в участок.
Не обнаружил я и каких-либо признаков присутствия даэмона. Как знать, возможно, даже Спанки нуждался в кратковременной передышке?!
Я опустился на середину дивана, машинально поглаживая графин, наполовину заполненный виски, и размышляя над тем, как скоро Лаура сможет оправиться от пережитого потрясения. Родители, судя по всему, абсолютно ничего не помнили о событиях той ночи, тогда как мне было совершенно ясно, что до тех пор, пока я не расплачусь со Спанки, он не оставит в покое мою семью.
Теперь он уже определенно знал, что добровольно я не сдамся. А может, он был всего лишь посланцем злых сил, использовавшим меня в качестве предлога для того, чтобы ввергнуть население Земли в полнейший хаос? Однажды он уже сравнил нашу встречу с чем-то вроде ограбления, однако в тот момент я даже представить себе не мог, до какой степени точной окажется подобная аналогия. Я осушил стакан и откинулся на спинку дивана, пытаясь заново осмыслить ситуацию.
Мои родители хотя и пребывали в некотором смятении и испуге, все же пока серьезно не пострадали и находились в относительной безопасности. Лаура под воздействием совершенного над ней насилия загнала все свои страхи внутрь себя, но в целом также чувствовала себя относительно неплохо. То же самое можно было сказать и про Сару, с той лишь разницей, что ею владел отнюдь не страх, а дикий гнев. Мне хотелось встретиться с ней и попытаться все объяснить, но разве мог я рассчитывать на это, когда девушка ожидала от меня лишь новых побоев и издевательств?
И все же необходимо было предпринять какие-то вполне конкретные меры, чтобы остановить Спанки. Мне следовало отыскать способ хотя бы на один шаг опережать его. Во мне уже вовсю бушевал алкоголь, а потому я посчитал благоразумным отложить выработку программы очередных действий до утра.
После событий минувшей ночи мне не хотелось оставаться в спальне, а потому я решил лечь на диване, поверх которого бросил пуховое одеяло. Веки мои были словно налиты свинцом, а потому, едва опустив голову на подушку, я тут же провалился в глубокое забытье.
Проспал я чуть более часа.
А проснувшись, обнаружил, что все мое тело покрыто слоем липкого, противного пота, который чуть ли не насквозь пропитал и одеяло, и подушку, а с налипших на лоб волос стекают тугие капли влаги— При первой же попытке приподняться и сесть началась самая настоящая агония, мой желудок пронзила острая боль. С неимоверным трудом встав на ноги, я поплелся в туалет.
Судорожно обхватив ладонями живот, я испытал такое чувство, словно кто-то раскаленными ножами полосует мои внутренности. Я попытался было максимально трезво оценить симптомы странного недуга, однако дикая боль напрочь лишила меня способности думать. Как только я добрался до унитаза, внутри меня будто распахнулись шлюзы и наружу хлынул поток жидкости. Однажды в детстве, во время турпоездки со школой в Тунис, я три дня и три ночи провалялся с жестокой дизентерией, и сейчас все муки и страдания тех далеких дней, но многократно усиленные, как бы снова вернулись ко мне. За последние двадцать четыре часа я практически ничего не ел и совершенно не понимал, как из меня может вытекать такое количество жидкости.
Я что было сил напрягал сфинктер, стараясь остановить вырывающуюся из меня лавину, однако так ничего и не добился: стоило мне хотя бы на мгновение ослабить усилие, как поток жидкости с новой силой устремлялся наружу. Устало наклонившись вбок, я заглянул в унитаз.
Его наполняла темная кровь.
Объятый ужасом и чувствуя новый приступ боли, я вцепился руками в живот и свалился на пол, разметая вокруг себя потоки алой влаги. Определенно Спанки что-то подмешал в виски. Но что именно? Яд, который обычно дают крысам, вызывающий внутреннее кровотечение и ослабляющий свертываемость крови?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
С моим уходом из родительского дома ситуация еще более усугубилась. Глядя сейчас на Лауру, я замечал в глазах сестры тот же самый взгляд, который был у нее еще при жизни Джои. Жировые отложения на щеках и тройной подбородок исчезли. Опустив голову, Лаура сидела напротив меня за кухонным столом, методично опуская ложку в яйцо и поднося ее к губам. Родители все еще пребывали без сознания, хотя вид у них стал заметно лучше, чем минувшей ночью. Благодаря своей обостренной чувствительности, я установил, что их дыхание улучшилось, став глубже и ровнее, а значит, они проснутся, как только закончится действие лекарств. Ну что ж, теперь мне по крайней мере не придется объяснять местной полиции причину их коматозного состояния.
В кухне царил полумрак — ради Лауры я специально не стал раздвигать шторы. Мне все же удалось включить бойлер, после чего она приняла ванну. Лаура ни единым словом не обмолвилась насчет того, что с ней произошло. Время близилось к полудню, и я отчетливо представил себе, как в отсутствие Макса сотрудники магазина сбились с ног, пытаясь разыскать меня.
Покончив с яйцом, Лаура попросила подлить ей чаю. Я посчитал это добрым знаком. Наконец я сжал ее ладони в своих руках и спросил, не хочет ли она рассказать мне, что все-таки с ней случилось. Сестра, говорила так тихо, что мне пришлось изо всех сил напрягать слух, чтобы услышать ее.
— Из аэропорта мы приехали на большом черном лимузине. Я еще подумала, что его, наверное, предоставила страховая компания. На водителе даже была специальная форма, и за все было заранее заплачено. Он и довез нас до дому. Когда настала пора дать ему на чай, лапа почему-то засмущался, так что пришлось маме взять это на себя. Сюда мы приехали уже затемно, а электричества в доме все еще не было, но мы надеялись, что его вот-вот включат. Я понесла один из чемоданов в гостиную, когда вдруг услышала какой-то приглушенный шум, — помню, я еще спросила, все ли, мол, в порядке, но мне никто не ответил. Я вернулась в холл, и в этот момент меня кто-то схватил и что-то прижал к лицу. Я ощутила запах какой-то химии и почувствовала, что не могу дышать. Тогда этот “кто-то” повел меня наверх, в спальню. Перед отъездом я заперла дверь. Мартин, ты же знаешь, я всегда запираю свою комнату. Там он отпустил меня, и я упала на пол.
— Ты видела, кто это был?
— В комнате уже горели свечи, расставленные в форме круга. Мне показалось, что он был молод, ну, примерно твоего возраста или чуточку постарше, модно одет и очень похож на тебя. Кажется, на нем был блейзер. Лица его я так толком и не разглядела, но он сказал, как его зовут. Спайки. Он повторял это слово снова и снова, словно оно таило в себе какой-то магический смысл. А потом завязал мне глаза и принялся меня раздевать. Я почувствовала, как к моей руке что-то прикоснулось — словно в ладони мне впились крохотные иголочки. А потом все было так... я чувствовала себя совсем иначе, хотелось спать, было тепло и вовсе не страшно. Затем он принялся лапать меня, поначалу нежно, потом связал... все это время я так и была с завязанными глазами, и в какой-то момент мне снова стало страшно. У меня было такое чувство, словно эта ночь вообще никогда не кончится...
— Ну-ну, успокойся, теперь уже все в порядке, — проговорил я. — Попробуй больше не думать об этом. Сделай глубокий вдох и постарайся не волноваться. Больше никто не причинит тебе ничего плохого.
Стерев с лица остатки нелепого грима, она снова стала похожа на ребенка.
— Но кто, по-твоему, это был? Кому понадобилось устраивать все это — я имею в виду лимузин и прочее?
— Я не знаю, — солгал я.
— А если он опять вернется?
— Лаура, он не вернется. Я ему этого просто не позволю. Но нам надо подумать, как поступить с тобой.
— Мартин, в полицию я не пойду, ты не заставишь меня сделать это.
— Надо, чтобы тебя осмотрел доктор. Не забывай, что ты подверглась нападению. Вдруг у тебя имеются какие-то внутренние повреждения? Посмотри на эти ожоги на руках.
Она решительно тряхнула головой.
— Об этом я сама позабочусь, но повторяю, я просто не вынесу, если все эти люди начнут задавать мне вопросы. Соседи тоже рано или поздно обо всем проведают — ты же знаешь, какие здесь люди. Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь снова прийти в норму.
— Ну ладно, врачу показаться все же следует. А насчет полиции решишь потом сама.
Мне хотелось, чтобы она все же сделала соответствующее заявление, но в то же время я прекрасно понимал, что никакой пользы от этого не будет. Никто не захочет иметь дело с фантомами.
Я поднялся наверх и сложил в мусорный бак все кнуты, хлысты и прочие сексуальные атрибуты; в отдельный пакет уложил банки с мазями и остальной химией. Ближе к вечеру мне удалось окончательно удалить из помещения малейшие следы пребывания Спанки. Я в полной мере сознавал, что не в силах даже в малой степени компенсировать ущерб, причиненный моим близким, но был абсолютно не способен продумать свои дальнейшие шаги и потому сосредоточил все усилия на том, чтобы остаток дня Лаура чувствовала себя максимально спокойно.
В начале шестого мать наконец проснулась. Приподнявшись на одном локте, она чуть прищурилась и посмотрела в окно на влажные, в форме полумесяца лужайки. Похоже, она была совершенно сбита с толку воспоминаниями о Португалии. Потом она долго не могла понять, почему легла спать одетой и предварительно не привела в порядок волосы — Джойс педантично следовала во всем раз и навсегда установленному порядку. Последнее, что она помнила, — это как она вошла в дом.
Я сказал, что произошла небольшая утечка газа и что к тому времени, как я появился здесь, они уже успели им надышаться. Мне пришлось уложить их обоих на кровать, после чего я вызвал аварийную службу, которая устранила неисправность в газопроводной системе. Лаура слушала все это вранье с широко раскрытыми глазами, явно пораженная моей неожиданной говорливостью.
Отца, как только он проснулся, тут же стошнило.
— Я знаю, это от газа, — авторитетно заявила Джойс, и вскоре родители затеяли очередной спор, на сей раз по поводу того, нужно ли сообщать о случившемся куда следует. Я невольно поразился тому, как быстро мои родители перевели разговор на привычные бытовые темы, и окончательно уверовал в то, что им даже в голову не пришло заподозрить своего сына в какой-либо неискренности. Мы с Лаурой обменивались понимающими взглядами, прекрасно зная, что ни один из нас и словом не обмолвится по поводу жутких подробностей последних событий. Мы договорились с сестрой навсегда сохранить в тайне все, случившееся минувшей ночью.
Два часа спустя я отвез их в один из современных отелей на окраине города, забитый коммивояжерами, убедив пожить там, пока в доме не будет полностью отремонтирована система электро— и газоснабжения. Мать и Лаура обрадовались перспективе провести ночь на чистых гостиничных простынях, и лишь отец не одобрял переезда.
Что касается меня, то теперь я по крайней мере знал, где их искать, да и присматривать за ними здесь тоже было полегче. Я дал портье щедрые чаевые, попросив, в случае чего, немедленно связаться со мной, и отправился в город. Дорогой я размышлял над тем, сколько Лауре понадобится времени, чтобы понять, что ее насильник прекрасно знал, где находится ее спальня, а еще я гадал: как-то теперь встретит меня Сара?!
Глава 25
Инфекция
Саре я позвонил из будки телефона-автомата в конце автострады. Ее коллеги сказали, что она взяла отгул и, скорее всего, я смогу застать Сару дома. Я набрал ее домашний номер, на сей раз она взяла трубку.
— Должна признать, что у тебя чертовски крепкие нервы, если ты все же осмелился снова позвонить мне. — Ее голос звучал на октаву выше обычного.
— О чем ты? — спросил я, прекрасно зная, что именно сотворил с ней Спанки.
— Если ты посмеешь когда-нибудь снова ввалиться ко мне в квартиру, чтобы начать меня шантажировать, я первым делом пырну тебя ножом, а потом вызову полицию.
— Но это был не я, — спокойно заявил я. — Я уже несколько дней не видел тебя. Вот и вчера звонил, звонил, но ответа так и...
— А все потому, что я всю ночь провела на полу, обливаясь слезами. Так вот знай, поганец, что сегодня утром я сходила в полицию и все о тебе рассказала. Сообщила им твой адрес и номер телефона, так что можешь считать себя покойником.
— Но что я такого сделал? — не унимался я.
— То есть ты хочешь сказать, что кто-то другой пытался меня изнасиловать, да? Кто-то другой саданул меня кулаком в живот? Мартин, если ты еще хотя бы однажды позвонишь по этому телефону, я найму людей, которые все ноги тебе переломают, понял? В суде увидимся, жопа.
Сара бросила трубку.
Я снова сел в побитый “фиат” и поехал в Лондон, с ужасом думая о том, что еще мне предстоит узнать. Яростная реакция Сары убедила меня по крайней мере в том, что она жива и в общем-то вполне здорова.
Войдя к себе в квартиру, я обнаружил, что там все по-прежнему. Если полиция и наведывалась сюда, то пока решила не беспокоить меня вызовом в участок.
Не обнаружил я и каких-либо признаков присутствия даэмона. Как знать, возможно, даже Спанки нуждался в кратковременной передышке?!
Я опустился на середину дивана, машинально поглаживая графин, наполовину заполненный виски, и размышляя над тем, как скоро Лаура сможет оправиться от пережитого потрясения. Родители, судя по всему, абсолютно ничего не помнили о событиях той ночи, тогда как мне было совершенно ясно, что до тех пор, пока я не расплачусь со Спанки, он не оставит в покое мою семью.
Теперь он уже определенно знал, что добровольно я не сдамся. А может, он был всего лишь посланцем злых сил, использовавшим меня в качестве предлога для того, чтобы ввергнуть население Земли в полнейший хаос? Однажды он уже сравнил нашу встречу с чем-то вроде ограбления, однако в тот момент я даже представить себе не мог, до какой степени точной окажется подобная аналогия. Я осушил стакан и откинулся на спинку дивана, пытаясь заново осмыслить ситуацию.
Мои родители хотя и пребывали в некотором смятении и испуге, все же пока серьезно не пострадали и находились в относительной безопасности. Лаура под воздействием совершенного над ней насилия загнала все свои страхи внутрь себя, но в целом также чувствовала себя относительно неплохо. То же самое можно было сказать и про Сару, с той лишь разницей, что ею владел отнюдь не страх, а дикий гнев. Мне хотелось встретиться с ней и попытаться все объяснить, но разве мог я рассчитывать на это, когда девушка ожидала от меня лишь новых побоев и издевательств?
И все же необходимо было предпринять какие-то вполне конкретные меры, чтобы остановить Спанки. Мне следовало отыскать способ хотя бы на один шаг опережать его. Во мне уже вовсю бушевал алкоголь, а потому я посчитал благоразумным отложить выработку программы очередных действий до утра.
После событий минувшей ночи мне не хотелось оставаться в спальне, а потому я решил лечь на диване, поверх которого бросил пуховое одеяло. Веки мои были словно налиты свинцом, а потому, едва опустив голову на подушку, я тут же провалился в глубокое забытье.
Проспал я чуть более часа.
А проснувшись, обнаружил, что все мое тело покрыто слоем липкого, противного пота, который чуть ли не насквозь пропитал и одеяло, и подушку, а с налипших на лоб волос стекают тугие капли влаги— При первой же попытке приподняться и сесть началась самая настоящая агония, мой желудок пронзила острая боль. С неимоверным трудом встав на ноги, я поплелся в туалет.
Судорожно обхватив ладонями живот, я испытал такое чувство, словно кто-то раскаленными ножами полосует мои внутренности. Я попытался было максимально трезво оценить симптомы странного недуга, однако дикая боль напрочь лишила меня способности думать. Как только я добрался до унитаза, внутри меня будто распахнулись шлюзы и наружу хлынул поток жидкости. Однажды в детстве, во время турпоездки со школой в Тунис, я три дня и три ночи провалялся с жестокой дизентерией, и сейчас все муки и страдания тех далеких дней, но многократно усиленные, как бы снова вернулись ко мне. За последние двадцать четыре часа я практически ничего не ел и совершенно не понимал, как из меня может вытекать такое количество жидкости.
Я что было сил напрягал сфинктер, стараясь остановить вырывающуюся из меня лавину, однако так ничего и не добился: стоило мне хотя бы на мгновение ослабить усилие, как поток жидкости с новой силой устремлялся наружу. Устало наклонившись вбок, я заглянул в унитаз.
Его наполняла темная кровь.
Объятый ужасом и чувствуя новый приступ боли, я вцепился руками в живот и свалился на пол, разметая вокруг себя потоки алой влаги. Определенно Спанки что-то подмешал в виски. Но что именно? Яд, который обычно дают крысам, вызывающий внутреннее кровотечение и ослабляющий свертываемость крови?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45