И что, все комнаты выглядят подобным образом?
Брайан миновал дверной проем, также скругленной формы, и оказался в спальне. Там тоже все было переделано на такой же лад.
— А здесь штукатурка наложена сравнительно недавно — она еще совсем свежая. — Он поддел ногтем слой живописно разрисованного цементного покрытия. — Ясное дело: цемент наложен не далее как неделю назад.
— Ты-то откуда знаешь? — спросил Мэй, входя в комнату и озираясь по сторонам. На полу лежал узкий матрас и несколько одеял.
— А ты разве не чувствуешь? — спросил Брайан. — Не замечаешь, как здесь влажно? Посмотри, как запотели окна! Влага из штукатурки еще не успела выветриться.
— Ни дверей, ни мебели. А шкафы-то хоть есть? — Мэй подошел к задней стене спальни и проверил содержимое встроенных шкафов. Их углы были обпилены и обструганы, но пока не приведены в надлежащий вид, дверцы свободно вращались на петлях, словно части декораций какого-то сюрреалистического фильма.
— Это же сущее безумие, — спокойно проговорил Брайан. — Создается впечатление, что он переделывал свое жилище, руководствуясь при этом какими-то странными представлениями и канонами. В шкафу висит один-единственный костюм, стоит одна пара обуви — и больше ничего. Между тем нам известно, что не далее как три недели назад Делл пребывал в прекрасном расположении духа. Следовательно, все эти переделки он предпринял уже позже.
Они осмотрели кухню. Все кухонное оборудование было вырвано чуть ли не с мясом и вынесено из помещения, а на полу стояли лишь электрический чайник, молочная бутылка и кружка для кофе.
— Артур, ты вот на что обрати внимание. — Стоя у дальней стены, Мэй пальцем указывал на обои, узор которых состоял из ярких разноцветных кружков и квадратов.
— Что могло заставить его заниматься всей этой ерундой? Кто-то скрупулезно перечислял мельчайшие детали “усовершенствований” и подсчитывал их стоимость, делая толстым черным фломастером соответствующие пометки на стене. Все четыре стены были сплошь испещрены крохотными, аккуратными цифрами.
— Да на это потребовалось бы целое столетие, — проговорил Брайан, с грустью покачивая головой. — Во всем этом отчетливо проглядывает почерк некого психопата.
— В здание пришлось заносить мешки с цементом, — сказал Мэй. — А выносить тонны мусора. Ведь кто-то обязательно должен был видеть это, и кое-кто наверняка даже поинтересовался, чем это он занимается.
— Консьерж!
Брайан уже устремился к входной двери.
Глава 11
Добровольное ослепление
Миссис Нари была набожной женщиной, хотя соображения чисто практического свойства все же несколько приглушили ее религиозный пыл. Блочная башня, в которой преимущественно протекала жизнь этой женщины, располагалась на достаточно большом удалении от каких-либо культовых сооружений, а сама она, как, впрочем, и большинство ее соседей по дому, не проявляла особого желания рисковать и не пускалась в одиночку бродить по закованному в стальную броню и исторгавшему запах нечистот окружающему бетонному лабиринту. Молиться она предпочитала дома, ежедневно преклоняя колени перед маленьким образом, который стоял в окружении зажженных свечей в одном из кухонных шкафов.
Если не считать сына миссис Нари, Рашида, Гарри Бакингем оказался единственным человеком, позвонившим в дверь ее квартиры за целый месяц. И вот, чуть ли не сразу после его визита, у нее начались неприятности.
Она проверяла содержимое карманов своего пальто, когда оттуда на ковер неожиданно выпал клочок какой-то бумажки. Женщина подобрала его и принялась внимательно разглядывать отпечатанные на нем странные буквы. Определенно это была не ее вещь. Но тогда откуда ей было там взяться?
Потом она вспомнила, что в тот злополучный день, когда она столкнулась на улице с отцом Гарри, на ней было именно это пальто. Не мог ли тот безумный старик незаметно сунуть бумажку ей в карман, пока помогал подняться с земли?
Она внимательнее присмотрелась к отпечатанному на бумажке тексту и внезапно почти физически ощутила, как внутри у нее сгущается непроглядная тьма. Совершенно не понимая начертанных на клочке бумаги символов, она тем не менее тотчас же уловила сокрытый в них тайный смысл и в ту же секунду испытала жуткий страх. В принципе, миссис Нари была достаточно волевой женщиной, а потому, отбросив в сторону все опасения, заставила себя задуматься. Приготовив стакан чаю, она вернулась в затененную гостиную и, присев на стул, стала ждать, когда исчезнет эта противная дрожь в руках. Наконец она все же придумала, что именно ей следует сделать.
Прежде всего надо позаботиться о безопасности квартиры, решила она. После установки книжных полок Рашид оставил под раковиной в кухне молоток и гвозди, с помощью которых она накрепко заколотила окна поперечными планками. Со входной дверью дело обстояло проще: отщепив кухонным ножом от оказавшихся под рукой деревянных досок несколько длинных узких планок, миссис Нари затолкала их под дверь.
Потом отключила телефон, а затем и телевизор — жаль, конечно, поскольку ей нравились послеполуденные шоу, — и спустя некоторое время снова вернулась в холл, выдавила полтюбика универсального клея и наглухо заделала отверстие почтового ящика.
Кладовка была забита мясными консервами, хотя хлеба в доме почти не осталось, а молока не оказалось вовсе. “Ничего страшного, — сказала она себе, — как-нибудь обойдусь”. К тому же, рано или поздно, ее непременно навестит Рашид и конечно же сразу поймет, что что-то случилось. В квартиру она его, разумеется, не впустит, ну а уж через дверь-то они в любом случае смогут поговорить. Тогда она и объяснит ему, в каком затруднительном положении оказалась. Миссис Нари нисколько не сомневалась, что сын сможет ей как-то помочь. Если же нет, то тогда ей конец.
Положив бумажку с текстом в чайное блюдце, она чиркнула спичкой и подожгла один конец — та мгновенно вспыхнула ярким голубоватым пламенем, так что через несколько секунд от нее осталась лишь крохотная кучка пепла, который она высыпала в раковину и тут же смыла водой, открыв сразу оба крана.
Ночь тянулась бесконечно долго, и хотя она не решилась включать электричество, в комнатах было довольно тепло. Запаса свечей может хватить максимум на пару ночей, но за это время Рашид обязательно заглянет к ней.
Внезапно ей явилась новая, не менее ужасная мысль. А что, если колдовство уже начало действовать и к данному моменту, воспользовавшись царящим в квартире полумраком, уже успело обрести силу? Зажав рот костлявой коричневатой ладонью, миссис Нари сползла с кровати и, прячась за спинкой дивана, прокралась в затемненную гостиную. Слишком поздно... А может, ей только кажется, что какая-то неведомая сила затаилась в сумраке квартиры? Неясное, с размытыми очертаниями пятно, некое черное облако, которое крало у ночи энергию; зло во плоти, затаившееся в углу и копившее силы? А на уровне головы — пара сверкающих в темноте желтых глаз. По мере того как таинственное существо увеличивалось в размерах и набирало силу, температура в гостиной постепенно падала.
Миссис Нари встала и нетвердой походкой направилась в коридор. Интересно, двинется оно следом за ней или просто материализуется в каком-нибудь другом месте квартиры? Судя по всему, оно вполне способно даже убить ее. Внезапно из груди женщины вырвался прерывистый горестный смех. Ну конечно же образок, тот самый священный образок, перед которым она молилась! Именно он защитит ее. Она бросилась в кухню и распахнула дверцу буфета. Спички лежали на своем обычном месте у раковины. Она схватила коробок и торопливо зажгла одну за другой все свечи.
Опустившись на колени, миссис Нари стала истово молиться, но вскоре, объятая все нарастающим страхом, заметила, как свечи одну за другой, в той же последовательности, в какой она их зажигала, начала гасить чья-то невидимая рука. Прямо на глазах у несчастной женщины изображенный на иконе лик Христа стал расплываться, ломаться на части, вместо него появилось какое-то странное изображение, внушающее ужас.
Гарри вытряхнул содержимое атташе-кейса на кровать и занялся накопившимися за неделю бумагами. Его квартира помещалась в нижнем этаже дома с террасой в викторианском стиле, в престижном районе Хайгейта. Из окон спальни открывалась изумительная панорама города, так что посещавшие его вечеринки друзья понимали, что эта четырехкомнатная квартира стоила тех больших денег, которые Гарри приходилось за нее платить.
Апартаменты, в которых проживал сотрудник рекламного агентства, были выдержаны в типичных для конца прошлого века серовато-декадентских тонах и освещались встроенными в стену угловатыми светильниками, а также располагавшимися на черных подставках матовыми галогенными лампами. Правда, через год или около того, если обитатель подобной квартиры намерен шагать в ногу со временем, ему придется существенно ее модернизировать.
Строгая, однотонная ванная с черными ставнями на окнах как нельзя лучше отвечала вкусу делового человека. Спальня же, в которой сейчас сидел облаченный в нижнее белье ее хозяин, страдала от явного дефицита декоративного оформления.
Гарри без особого интереса ознакомился с отзывами по поводу его последней рекламы нового газированного фруктового напитка, а выданное компьютером мнение потребителей о том же напитке постепенно вытеснило воспоминания о родном отце. Его уже навестила грозная Бет Кливленд, передав ему небольшую стопку писем и фотографий, которые, как ей казалось, Уилли хотел бы оставить сыну. Несмотря на все его уговоры, она так и не переступила порога квартиры, однако Гарри был благодарен ей хотя бы уже за то, что она вообще соблаговолила навестить его.
Большинство принесенных ею фотографий он не видел уже много лет, а некоторые и вообще никогда не попадались ему на глаза. На этих снимках, сделанных в конце пятидесятых годов, были запечатлены счастливые моменты жизни семейства Бакингемов: поездки на мотоцикле с коляской по Кенту; бабушка на празднике сборщиков хмеля; отец с матерью, сидящие перед деревенской пивной — взявшись за руки, рядышком, чуть ли не обнявшись, чего он не наблюдал со времен своего далекого детства. Зато он хорошо помнил жестокие схватки, взаимные горькие упреки и бесконечные перепалки за обеденным столом, которые он постоянно наблюдал за год до смерти матери. Он сложил фотографии в конверт и запер в ящике письменного стола.
Письма тоже мало что объясняли, и, вчитываясь в них, он не мог ничего разглядеть между строк. Почерк мелкий, угловатый, страницы сложены точно по размеру конверта, что лишний раз свидетельствовало о чрезмерной, сродни болезни, приверженности покойного отца к аккуратности. Их Гарри тоже положил в стол.
Разбирать фотографии и письма — занятие непродуктивное, ему предстоят дела куда более важные и значительные. В конце недели Гарри непременно свяжется с коллегой отца. Возможно, Брайан Лэк все же сможет пролить свет на поступок старика. Грэйс сказала, что хотела бы поехать с ним. Позвонить ей? После секундного раздумья он отверг эту идею: в данный момент ему меньше всего хотелось связываться с... посторонними. Намного полезнее будет попытаться загладить вину перед Хилэри, пригласив ее завтра поужинать с ним, хотя ему с каждым днем становилось все более ясно, что несколько часов, проводимых им в обществе этой женщины, самым пагубным образом отражаются на его гениталиях.
Хилэри неизменно ратовала за “безопасный секс”, поэтому, навещая его, она заблаговременно заказывала такси, чтобы отбыть домой не позднее одиннадцати часов. Ее замечания о половом акте, выдержанные исключительно в терминологии ученого-биолога, вынуждали Гарри думать о ней в столь же отвлеченной форме, как, например, о женщине-телекомментаторе, а возбуждение от вдыхаемого аромата ее духов постепенно приобретало для него горький привкус дезинфицирующего средства.
Гарри убрал атташе-кейс с постели, дав себе слово завтра же утром приступить к работе с накопившимися бумагами. Но стоило ему выключить свет и положить голову на подушку, как перед его мысленным взором всплыло лицо отца.
“Мне казалось, что ты достаточно умный человек, — словно говорил отец. — А потому познай меня, пока еще не поздно”.
Дьяволы осаждали миссис Нари.
Пока она их не видела, хотя ощущала их присутствие где-то совсем рядом. На кухонном полу лежал разбитый образок, а единственная свеча вот-вот должна была погаснуть под натиском надвигающейся темноты. Плотно смежив веки, она поднялась и пошла вперед, тут же наткнувшись на косяк кухонной двери. Она заставила себя не обращать внимания на шум и попыталась собраться с мыслями. Если бы она не прочитала записку мистера Бакингема, то сейчас на нее не легла бы тень этого жуткого проклятия. И, следуя той же логике, миссис Нари решила, что если не увидит дьяволов, то они оставят ее в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Брайан миновал дверной проем, также скругленной формы, и оказался в спальне. Там тоже все было переделано на такой же лад.
— А здесь штукатурка наложена сравнительно недавно — она еще совсем свежая. — Он поддел ногтем слой живописно разрисованного цементного покрытия. — Ясное дело: цемент наложен не далее как неделю назад.
— Ты-то откуда знаешь? — спросил Мэй, входя в комнату и озираясь по сторонам. На полу лежал узкий матрас и несколько одеял.
— А ты разве не чувствуешь? — спросил Брайан. — Не замечаешь, как здесь влажно? Посмотри, как запотели окна! Влага из штукатурки еще не успела выветриться.
— Ни дверей, ни мебели. А шкафы-то хоть есть? — Мэй подошел к задней стене спальни и проверил содержимое встроенных шкафов. Их углы были обпилены и обструганы, но пока не приведены в надлежащий вид, дверцы свободно вращались на петлях, словно части декораций какого-то сюрреалистического фильма.
— Это же сущее безумие, — спокойно проговорил Брайан. — Создается впечатление, что он переделывал свое жилище, руководствуясь при этом какими-то странными представлениями и канонами. В шкафу висит один-единственный костюм, стоит одна пара обуви — и больше ничего. Между тем нам известно, что не далее как три недели назад Делл пребывал в прекрасном расположении духа. Следовательно, все эти переделки он предпринял уже позже.
Они осмотрели кухню. Все кухонное оборудование было вырвано чуть ли не с мясом и вынесено из помещения, а на полу стояли лишь электрический чайник, молочная бутылка и кружка для кофе.
— Артур, ты вот на что обрати внимание. — Стоя у дальней стены, Мэй пальцем указывал на обои, узор которых состоял из ярких разноцветных кружков и квадратов.
— Что могло заставить его заниматься всей этой ерундой? Кто-то скрупулезно перечислял мельчайшие детали “усовершенствований” и подсчитывал их стоимость, делая толстым черным фломастером соответствующие пометки на стене. Все четыре стены были сплошь испещрены крохотными, аккуратными цифрами.
— Да на это потребовалось бы целое столетие, — проговорил Брайан, с грустью покачивая головой. — Во всем этом отчетливо проглядывает почерк некого психопата.
— В здание пришлось заносить мешки с цементом, — сказал Мэй. — А выносить тонны мусора. Ведь кто-то обязательно должен был видеть это, и кое-кто наверняка даже поинтересовался, чем это он занимается.
— Консьерж!
Брайан уже устремился к входной двери.
Глава 11
Добровольное ослепление
Миссис Нари была набожной женщиной, хотя соображения чисто практического свойства все же несколько приглушили ее религиозный пыл. Блочная башня, в которой преимущественно протекала жизнь этой женщины, располагалась на достаточно большом удалении от каких-либо культовых сооружений, а сама она, как, впрочем, и большинство ее соседей по дому, не проявляла особого желания рисковать и не пускалась в одиночку бродить по закованному в стальную броню и исторгавшему запах нечистот окружающему бетонному лабиринту. Молиться она предпочитала дома, ежедневно преклоняя колени перед маленьким образом, который стоял в окружении зажженных свечей в одном из кухонных шкафов.
Если не считать сына миссис Нари, Рашида, Гарри Бакингем оказался единственным человеком, позвонившим в дверь ее квартиры за целый месяц. И вот, чуть ли не сразу после его визита, у нее начались неприятности.
Она проверяла содержимое карманов своего пальто, когда оттуда на ковер неожиданно выпал клочок какой-то бумажки. Женщина подобрала его и принялась внимательно разглядывать отпечатанные на нем странные буквы. Определенно это была не ее вещь. Но тогда откуда ей было там взяться?
Потом она вспомнила, что в тот злополучный день, когда она столкнулась на улице с отцом Гарри, на ней было именно это пальто. Не мог ли тот безумный старик незаметно сунуть бумажку ей в карман, пока помогал подняться с земли?
Она внимательнее присмотрелась к отпечатанному на бумажке тексту и внезапно почти физически ощутила, как внутри у нее сгущается непроглядная тьма. Совершенно не понимая начертанных на клочке бумаги символов, она тем не менее тотчас же уловила сокрытый в них тайный смысл и в ту же секунду испытала жуткий страх. В принципе, миссис Нари была достаточно волевой женщиной, а потому, отбросив в сторону все опасения, заставила себя задуматься. Приготовив стакан чаю, она вернулась в затененную гостиную и, присев на стул, стала ждать, когда исчезнет эта противная дрожь в руках. Наконец она все же придумала, что именно ей следует сделать.
Прежде всего надо позаботиться о безопасности квартиры, решила она. После установки книжных полок Рашид оставил под раковиной в кухне молоток и гвозди, с помощью которых она накрепко заколотила окна поперечными планками. Со входной дверью дело обстояло проще: отщепив кухонным ножом от оказавшихся под рукой деревянных досок несколько длинных узких планок, миссис Нари затолкала их под дверь.
Потом отключила телефон, а затем и телевизор — жаль, конечно, поскольку ей нравились послеполуденные шоу, — и спустя некоторое время снова вернулась в холл, выдавила полтюбика универсального клея и наглухо заделала отверстие почтового ящика.
Кладовка была забита мясными консервами, хотя хлеба в доме почти не осталось, а молока не оказалось вовсе. “Ничего страшного, — сказала она себе, — как-нибудь обойдусь”. К тому же, рано или поздно, ее непременно навестит Рашид и конечно же сразу поймет, что что-то случилось. В квартиру она его, разумеется, не впустит, ну а уж через дверь-то они в любом случае смогут поговорить. Тогда она и объяснит ему, в каком затруднительном положении оказалась. Миссис Нари нисколько не сомневалась, что сын сможет ей как-то помочь. Если же нет, то тогда ей конец.
Положив бумажку с текстом в чайное блюдце, она чиркнула спичкой и подожгла один конец — та мгновенно вспыхнула ярким голубоватым пламенем, так что через несколько секунд от нее осталась лишь крохотная кучка пепла, который она высыпала в раковину и тут же смыла водой, открыв сразу оба крана.
Ночь тянулась бесконечно долго, и хотя она не решилась включать электричество, в комнатах было довольно тепло. Запаса свечей может хватить максимум на пару ночей, но за это время Рашид обязательно заглянет к ней.
Внезапно ей явилась новая, не менее ужасная мысль. А что, если колдовство уже начало действовать и к данному моменту, воспользовавшись царящим в квартире полумраком, уже успело обрести силу? Зажав рот костлявой коричневатой ладонью, миссис Нари сползла с кровати и, прячась за спинкой дивана, прокралась в затемненную гостиную. Слишком поздно... А может, ей только кажется, что какая-то неведомая сила затаилась в сумраке квартиры? Неясное, с размытыми очертаниями пятно, некое черное облако, которое крало у ночи энергию; зло во плоти, затаившееся в углу и копившее силы? А на уровне головы — пара сверкающих в темноте желтых глаз. По мере того как таинственное существо увеличивалось в размерах и набирало силу, температура в гостиной постепенно падала.
Миссис Нари встала и нетвердой походкой направилась в коридор. Интересно, двинется оно следом за ней или просто материализуется в каком-нибудь другом месте квартиры? Судя по всему, оно вполне способно даже убить ее. Внезапно из груди женщины вырвался прерывистый горестный смех. Ну конечно же образок, тот самый священный образок, перед которым она молилась! Именно он защитит ее. Она бросилась в кухню и распахнула дверцу буфета. Спички лежали на своем обычном месте у раковины. Она схватила коробок и торопливо зажгла одну за другой все свечи.
Опустившись на колени, миссис Нари стала истово молиться, но вскоре, объятая все нарастающим страхом, заметила, как свечи одну за другой, в той же последовательности, в какой она их зажигала, начала гасить чья-то невидимая рука. Прямо на глазах у несчастной женщины изображенный на иконе лик Христа стал расплываться, ломаться на части, вместо него появилось какое-то странное изображение, внушающее ужас.
Гарри вытряхнул содержимое атташе-кейса на кровать и занялся накопившимися за неделю бумагами. Его квартира помещалась в нижнем этаже дома с террасой в викторианском стиле, в престижном районе Хайгейта. Из окон спальни открывалась изумительная панорама города, так что посещавшие его вечеринки друзья понимали, что эта четырехкомнатная квартира стоила тех больших денег, которые Гарри приходилось за нее платить.
Апартаменты, в которых проживал сотрудник рекламного агентства, были выдержаны в типичных для конца прошлого века серовато-декадентских тонах и освещались встроенными в стену угловатыми светильниками, а также располагавшимися на черных подставках матовыми галогенными лампами. Правда, через год или около того, если обитатель подобной квартиры намерен шагать в ногу со временем, ему придется существенно ее модернизировать.
Строгая, однотонная ванная с черными ставнями на окнах как нельзя лучше отвечала вкусу делового человека. Спальня же, в которой сейчас сидел облаченный в нижнее белье ее хозяин, страдала от явного дефицита декоративного оформления.
Гарри без особого интереса ознакомился с отзывами по поводу его последней рекламы нового газированного фруктового напитка, а выданное компьютером мнение потребителей о том же напитке постепенно вытеснило воспоминания о родном отце. Его уже навестила грозная Бет Кливленд, передав ему небольшую стопку писем и фотографий, которые, как ей казалось, Уилли хотел бы оставить сыну. Несмотря на все его уговоры, она так и не переступила порога квартиры, однако Гарри был благодарен ей хотя бы уже за то, что она вообще соблаговолила навестить его.
Большинство принесенных ею фотографий он не видел уже много лет, а некоторые и вообще никогда не попадались ему на глаза. На этих снимках, сделанных в конце пятидесятых годов, были запечатлены счастливые моменты жизни семейства Бакингемов: поездки на мотоцикле с коляской по Кенту; бабушка на празднике сборщиков хмеля; отец с матерью, сидящие перед деревенской пивной — взявшись за руки, рядышком, чуть ли не обнявшись, чего он не наблюдал со времен своего далекого детства. Зато он хорошо помнил жестокие схватки, взаимные горькие упреки и бесконечные перепалки за обеденным столом, которые он постоянно наблюдал за год до смерти матери. Он сложил фотографии в конверт и запер в ящике письменного стола.
Письма тоже мало что объясняли, и, вчитываясь в них, он не мог ничего разглядеть между строк. Почерк мелкий, угловатый, страницы сложены точно по размеру конверта, что лишний раз свидетельствовало о чрезмерной, сродни болезни, приверженности покойного отца к аккуратности. Их Гарри тоже положил в стол.
Разбирать фотографии и письма — занятие непродуктивное, ему предстоят дела куда более важные и значительные. В конце недели Гарри непременно свяжется с коллегой отца. Возможно, Брайан Лэк все же сможет пролить свет на поступок старика. Грэйс сказала, что хотела бы поехать с ним. Позвонить ей? После секундного раздумья он отверг эту идею: в данный момент ему меньше всего хотелось связываться с... посторонними. Намного полезнее будет попытаться загладить вину перед Хилэри, пригласив ее завтра поужинать с ним, хотя ему с каждым днем становилось все более ясно, что несколько часов, проводимых им в обществе этой женщины, самым пагубным образом отражаются на его гениталиях.
Хилэри неизменно ратовала за “безопасный секс”, поэтому, навещая его, она заблаговременно заказывала такси, чтобы отбыть домой не позднее одиннадцати часов. Ее замечания о половом акте, выдержанные исключительно в терминологии ученого-биолога, вынуждали Гарри думать о ней в столь же отвлеченной форме, как, например, о женщине-телекомментаторе, а возбуждение от вдыхаемого аромата ее духов постепенно приобретало для него горький привкус дезинфицирующего средства.
Гарри убрал атташе-кейс с постели, дав себе слово завтра же утром приступить к работе с накопившимися бумагами. Но стоило ему выключить свет и положить голову на подушку, как перед его мысленным взором всплыло лицо отца.
“Мне казалось, что ты достаточно умный человек, — словно говорил отец. — А потому познай меня, пока еще не поздно”.
Дьяволы осаждали миссис Нари.
Пока она их не видела, хотя ощущала их присутствие где-то совсем рядом. На кухонном полу лежал разбитый образок, а единственная свеча вот-вот должна была погаснуть под натиском надвигающейся темноты. Плотно смежив веки, она поднялась и пошла вперед, тут же наткнувшись на косяк кухонной двери. Она заставила себя не обращать внимания на шум и попыталась собраться с мыслями. Если бы она не прочитала записку мистера Бакингема, то сейчас на нее не легла бы тень этого жуткого проклятия. И, следуя той же логике, миссис Нари решила, что если не увидит дьяволов, то они оставят ее в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61