Когда они осторожно пробирались по опустевшим улицам, их мучило лишь одно желание: убить этих двоих, убить как можно скорее. Едва возвратясь в логово, они заговорили об этом между собой. Разговор получился оживленным и долгим. Он взбудоражил их до дрожи, до безумной жажды крови, всех, кроме Отца, который сказал: «Мы все равно выиграли. Он скоро сдастся сам: как все пожилые люди, он хочет смерти».
* * *
Уилсон открыл глаза. Снаружи проникал серо-желтоватый свет. Равномерное потрескивание стекла означало, что снова пошел снег.
– Господи, кто это?
Над ним склонился толстяк в серых штанах и белой рубашке. Он был лыс, с чертами лица, отмеченными печатью давней и неутоленной жадности.
– Я коп. Зовут Уилсон.
– О Всевышний!.. И зачем ты пустил это ничтожество, Фредди? Сейчас же выставь отсюда этого мерзавца! Он же явный пройдоха!
– Он мне предъявил свою бляху, старина. Не буду же я выбрасывать полицейского за дверь.
– Любой дурак может купить такой жетон с рук на Сорок второй улице. Вытолкай этого кретина взашей, говорю тебе.
– Остынь, прелесть моя. Я уйду сам. Спасибо тебе, Фредди, от имени нью-йоркской полиции.
Уилсон удостоился презрительной улыбки со стороны белого и полного отвращения взгляда, брошенного на него чернокожим. Спать в кладовке – довольно необычное занятие для копа. Но ему было в высшей степени наплевать на это.
Улица все еще была дьявольски пустынной. И заснеженной – слой сантиметров в 14-20. Настоящая метель. Он снова направился к дому Бекки. Но резко остановился на полпути. Молнией пронзила мысль: они пришли сюда, заранее зная, что застанут его. Это же были ОХОТНИКИ, черт побери, и они отлично разбирались в психологии своих жертв. Фантастика! Они прекрасно понимали, что он вернется. Вероятно, кто-то из них на его месте поступил бы точно так же: в первую очередь побеспокоился о безопасности любимой.
Стоп, не время сейчас думать об этом. Пока что он голоден и ему холодно. Он с трудом дотащился до станции метро на Лексингтон-авеню, намереваясь поехать в штаб-квартиру. На часах было 6:30. «Мерит-бар» уже к этому времени открыт, и он прекрасно позавтракает. Но он ощутил тяжесть М-II. В полиции не принято отмечать свой приход на работу с заряженным М-II в кармане. Сначала надо добраться домой и сменить его на табельное оружие.
Выйдя из подземки, он добрался до своего дома и вошел на этот раз через главный вход. Сняв пальто с М-II в кармане, он надел другое, в котором находился 38-й калибр. И все. Учитывая, насколько основательно была забаррикадирована комната, не стоило беспокоиться, что какой-нибудь ворюга завладеет пистолетом да и вообще чем-либо в его квартире.
Он прошел по чинным и хорошо освещенным коридорам штаб-квартиры до небольшого кабинета, который занимал вместе с Нефф. Открыв дверь, он от удивления округлил глаза.
У него сидел Эванс.
– Хэлло, док! Я что, задолжал вам денег?
Но Эванс не был расположен цапаться с Уилсоном.
– Еще одна жертва, – сказал он просто.
– Что там такое?
Эванс посмотрел на него.
– Вызовите Нефф. Скажите ей, чтобы она присоединилась к нам на месте происшествия.
– Что-то новенькое? – спросил Уилсон, набирая номер.
– Навалом.
– Почему же вы не вызвали Нефф сами?
– Вы ее начальник. Сначала попытался разыскать вас. Поскольку никто не подходил к телефону, то пришел сюда. Я подумал, что вы все равно придете на работу.
– Если это так срочно, доктор, вам следовало бы, не найдя меня, вызвать Нефф.
– Я срочными делами не занимаюсь. Это не мое дело. Меня приглашают тогда, когда поезд уже ушел.
* * *
Бекки свернула на углу 79-й улицы и Западной части Сентрал Парка. Теперь она находилась на территории 20-го участка. Еще издали она заметила «мигалки», обозначавшие мрачное место сбора официальных машин. Она пристроилась в хвост машины с рацией.
– Я детектив Нефф, – представилась она лейтенанту, стоявшему на посту на месте преступления.
– Какое-то чудное убийство, – воскликнул тот. – Час назад парни из криминалки обнаружили эту скамью, залитую кровью. Сделали анализ, и, оказалось, что это почти наверняка не кровь животного, точнее 1-я группа с отрицательным резус-фактором. Но нигде никакого трупа. Не нашли ровным счетом ничего.
– Почему вы считаете, что это преступление?
– Доказательств достаточно. Во-первых, много крови; неважно, кто это был, но он мертв. Во-вторых, по следам видно, что тело поднимали на стену.
Она стала рассматривать заметные на глаз отпечатки следов вдоль стены. Падавший с момента происшествия снег не смог их скрыть целиком.
– Кстати, детектив Нефф, если это не секрет, почему вы сюда примчались?
– Видите ли, мой коллега и я работаем по специальному заданию. Мы расследуем кое-что по сходным признакам. Как только судебно-медицинский эксперт обнаруживает это сходство, он вызывает нас.
– Вы подчиняетесь медэксперту?
– Нет, непосредственно комиссару.
Он не выпячивал своего звания, но Бекки чувствовала, что ему хотелось подразнить ее. Но теперь лейтенант отошел, сконфуженно улыбаясь.
– Лейтенант, – позвала его Нефф, – кроме крови, вы ничего другого не обнаружили? Ни одежды, ни тела, ничего?
– Не спешите, Бекки, – раздался за ее спиной голос.
Это был Эванс, а с ним Уилсон. Сойдясь вместе, они стали переговариваться, простреливаемые полными любопытства взглядами ребят из 20-го округа.
– Есть и еще кое-что, – шерстинки, – сообщил Эванс.
– Он обнаружил несколько штук, приклеившихся к пятнам крови.
– Верно. Позвольте представить вам моего личного переводчика детектива Уилсона. Я нашел их...
– Они идентичны тем, что подобраны на месте убийства Ди Фалько.
Эванс нахмурился.
– Эй, Уилсон. Будьте откровенны. Они соответствуют всем тем, что отыскивали после каждого из известных вам преступлений.
– Они чертовски прожорливы, если оставляют после себя только кровь, – заметила Бекки.
– Да нет. Неужели вы не понимаете, что произошло? То, что не сожрали, они спрятали. Они поняли, что мы их обнаружили, и пытаются теперь нам помешать. Они очень хитры.
– Это уж точно, – поддержал Уилсон.
Бекки заметила, что он рассеян, небрит, а лицо имеет землистый оттенок. Спал ли он сегодня? По внешнему виду этого не скажешь. Он прокашлялся.
– Ищут ли ваши люди труп? – спросил Уилсон стоявшего рядом с ним лейтенанта.
– А как же. Судя по некоторым признакам, что-то явно волокли по земле, но снег скрыл большинство следов. Утверждать что-то наверняка мы не можем.
Бекки жестом предложила им поговорить наедине. Уилсон и Эванс последовали за ней в машину.
– Здесь теплее и над душой не стоит этот болтун, – пояснила она.
Эванс заговорил первым.
– По всей видимости, они прятались за стеной, когда кто-то сел на скамью. По состоянию крови можно предположить, что это произошло пять-шесть часов назад. Они, видимо, перепрыгнули через стену, очень быстро убили свою жертву, а затем уволокли с собой труп.
– Боже! Ну а одежда?
– Вот это и надо раскопать. Заодно, кстати, и кости. Не так уж много мест, где их можно спрятать.
– Как насчет озера?
– Потому что оно почти полностью затянулось льдом? Было бы удивительно, если бы они додумались сделать полынью. Это ЧЕРЕСЧУР умно!
– Надо найти одежду, любой след...
– Все это так. Но где искать? Этот проклятый снег все подмораживает...
– Найдены шерстинки. Для меня этого достаточно. Они были здесь прошлой ночью и кого-то загрызли. Я убежден в этом. Это были они. Их шерсть уникальна, как неповторим отпечаток пальца.
– Итак, они активно убивают. Это неудивительно со стороны хищников.
– Гуманоидных хищников, – поправила Бекки.
Уилсон расхохотался.
– По тому, что видел я, трудно считать их гуманоидами.
– А что ты видел?
– Их.
Бекки и медик пристально взглянули на него.
– Вы их видели? – с трудом выговаривая слова, переспросил Эванс.
– Чего ты болтаешь? – воскликнула Бекки.
– Я видел шестерых у твоего дома. Я поджидал их там. Уж очень хотелось добыть образец для Фергюсона. – Он вздохнул. – Несчастье в том, что они обладают мгновенной реакцией. Я прозевал их, опоздав на какую-то секунду. И счастливчик, остался жив.
Бекки была потрясена. Она смотрела на его усталое лицо, на покрасневшие, утомленные глаза. Он дежурил у дома, чтобы защитить ее! Ну что за старый кретин-романтик! На миг показалось, что ей приоткрылся новый Уилсон, полный загадок, о котором она даже не подозревала и которого увидела только сейчас. Она бы с радостью его расцеловала.
Глава 7
Прочитанное одновременно и устрашило и возбудило Карла Фергюсона. На какое-то время он забылся, затем, очнувшись, опустился на землю. Его снова обступила прозаическая реальность главного читального зала Публичной Библиотеки Нью-Йорка. Справа какая-то студентка-замухрышка щелкала жевательной резинкой. Его сосед слева, очень старый, с трудом переводивший дыхание человек, листал издание столь же ветхое, как и кожа на его лице. Над столами поднимался приглушенный шум: скрип перьев о бумагу, кашель, вздохи. Тихие голоса дежурных, называвших номера на другом конце зала, напоминали жужжание.
В библиотеке был собран один из лучших в мире фондов. Читателям не разрешалось брать книги на дом и иметь свободный доступ к стеллажам. Именно поэтому Фергюсон сумел отыскать здесь совершенно уникальное издание, так его напугавшее. То, что он прочитал, было слишком ужасно, слишком фантастично. И, тем не менее, это было написано черным по белому.
«В Нормандии, – в третий раз перечитал он, – бытуют предания о фантастических существах, которых называли „люпенами“ или „либенами“. Целые ночи напролет они без умолку тараторят, рассказывая всякого рода глупости на своем, никому не известном языке. Они собираются у сельских кладбищ и скорбно воют на луну. Трусливые и боязливые, они исчезают при малейшем шуме шагов или чьего-то голоса, даже если те доносятся издалека. Однако в ряде районов они принадлежат к роду оборотней и отличаются такой свирепостью, что, как говорят, вырывают могилы и гложут кости несчастных, преданных земле».
Старая история, о которой говорил еще Монтегю Саммерс в своем классическом труде «Оборотни». Автор утверждал, что рассказы о них составляют часть фольклора и что все это – сплетни, годные лишь на то, чтобы запугивать доверчивые души. Но Саммерс ошибался, поскольку в этих старых легендах говорилась чистая правда, за исключением одного момента: раньше считали, что раз оборотни были такими умными и хитрыми, то, значит, на самом деле речь шла о людях, оборачивавшихся животными. Вот в этом-то и была ошибка: в действительности оборотни – это совершенно самостоятельный вид наделенных разумом существ. И в течение тысячелетий они жили среди нас, а мы об этом и не догадывались. Удивительные создания! Не хуже пришельцев на Земле.
Во всех преданиях и легендах за последние несколько сотен лет без конца повторяется миф об оборотнях. Но затем совершенно неожиданно где-то во второй половине XIX века он бесследно исчезает.
Никаких больше легенд об оборотнях.
Ничего на эту тему. Почему? Для Фергюсона ответ был предельно простым: оборотни, которых человечество так долго травило, нашли наконец способ исчезнуть с его глаз. Они изобрели безупречную систему собственной защиты: им достало хитрости сообразить, что нечего бояться людей, если они будут отбирать среди них только слабых и одиноких. И оборотни стали жить среди нас, питаться человечиной и никто – кроме тех, кому уже не представится случай рассказать об этом – и не подозревал об их существовании. В общем, они стали чем-то вроде живых привидений. Этакие вездесущие невидимки.
К концу XIX века во всем мире наблюдался демографический взрыв и одновременное усиление нищеты и бедности. Значительное число людей, отторгаемых современным им обществом, стало их добычей. И они ушли в тень.
Нет сомнения, что увеличение числа оборотней происходило примерно пропорционально населению Земли. Фергюсон представил себе, как они сотнями, тысячами рыскают по крупным городским центрам планеты в поисках своих жертв; изредка их видят то в одном, то в другом месте, но они держатся в стороне от всех благодаря колоссально развившимся чувствам обоняния и слуха. Это совершенно жуткие твари, но зато какая необыкновенная возможность для науки, а значит, и для него, изучить другой образ мышления, может быть, даже войти с ними в контакт!
В самом деле, в книге Саммерса встречаются поразительные вещи: там постоянно намекается на общение между оборотнями и людьми. «Два дворянина с наступлением ночи отправилась погулять в лес. Внезапно они вышли на опушку лесной поляны и увидели перед собой хорошо им знакомого старого дровосека, окружённого стаей оборотней. Их вожаком был крупный серый зверь, который, подойдя к человеку, дал приласкать себя. После этого дровосек затянул что-то монотонное и протяжное и удалился в лес. За ним последовали и его друзья».
Простенькая история, но чертовски интересная, если ее сопоставить с информацией, полученной им от двух детективов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
* * *
Уилсон открыл глаза. Снаружи проникал серо-желтоватый свет. Равномерное потрескивание стекла означало, что снова пошел снег.
– Господи, кто это?
Над ним склонился толстяк в серых штанах и белой рубашке. Он был лыс, с чертами лица, отмеченными печатью давней и неутоленной жадности.
– Я коп. Зовут Уилсон.
– О Всевышний!.. И зачем ты пустил это ничтожество, Фредди? Сейчас же выставь отсюда этого мерзавца! Он же явный пройдоха!
– Он мне предъявил свою бляху, старина. Не буду же я выбрасывать полицейского за дверь.
– Любой дурак может купить такой жетон с рук на Сорок второй улице. Вытолкай этого кретина взашей, говорю тебе.
– Остынь, прелесть моя. Я уйду сам. Спасибо тебе, Фредди, от имени нью-йоркской полиции.
Уилсон удостоился презрительной улыбки со стороны белого и полного отвращения взгляда, брошенного на него чернокожим. Спать в кладовке – довольно необычное занятие для копа. Но ему было в высшей степени наплевать на это.
Улица все еще была дьявольски пустынной. И заснеженной – слой сантиметров в 14-20. Настоящая метель. Он снова направился к дому Бекки. Но резко остановился на полпути. Молнией пронзила мысль: они пришли сюда, заранее зная, что застанут его. Это же были ОХОТНИКИ, черт побери, и они отлично разбирались в психологии своих жертв. Фантастика! Они прекрасно понимали, что он вернется. Вероятно, кто-то из них на его месте поступил бы точно так же: в первую очередь побеспокоился о безопасности любимой.
Стоп, не время сейчас думать об этом. Пока что он голоден и ему холодно. Он с трудом дотащился до станции метро на Лексингтон-авеню, намереваясь поехать в штаб-квартиру. На часах было 6:30. «Мерит-бар» уже к этому времени открыт, и он прекрасно позавтракает. Но он ощутил тяжесть М-II. В полиции не принято отмечать свой приход на работу с заряженным М-II в кармане. Сначала надо добраться домой и сменить его на табельное оружие.
Выйдя из подземки, он добрался до своего дома и вошел на этот раз через главный вход. Сняв пальто с М-II в кармане, он надел другое, в котором находился 38-й калибр. И все. Учитывая, насколько основательно была забаррикадирована комната, не стоило беспокоиться, что какой-нибудь ворюга завладеет пистолетом да и вообще чем-либо в его квартире.
Он прошел по чинным и хорошо освещенным коридорам штаб-квартиры до небольшого кабинета, который занимал вместе с Нефф. Открыв дверь, он от удивления округлил глаза.
У него сидел Эванс.
– Хэлло, док! Я что, задолжал вам денег?
Но Эванс не был расположен цапаться с Уилсоном.
– Еще одна жертва, – сказал он просто.
– Что там такое?
Эванс посмотрел на него.
– Вызовите Нефф. Скажите ей, чтобы она присоединилась к нам на месте происшествия.
– Что-то новенькое? – спросил Уилсон, набирая номер.
– Навалом.
– Почему же вы не вызвали Нефф сами?
– Вы ее начальник. Сначала попытался разыскать вас. Поскольку никто не подходил к телефону, то пришел сюда. Я подумал, что вы все равно придете на работу.
– Если это так срочно, доктор, вам следовало бы, не найдя меня, вызвать Нефф.
– Я срочными делами не занимаюсь. Это не мое дело. Меня приглашают тогда, когда поезд уже ушел.
* * *
Бекки свернула на углу 79-й улицы и Западной части Сентрал Парка. Теперь она находилась на территории 20-го участка. Еще издали она заметила «мигалки», обозначавшие мрачное место сбора официальных машин. Она пристроилась в хвост машины с рацией.
– Я детектив Нефф, – представилась она лейтенанту, стоявшему на посту на месте преступления.
– Какое-то чудное убийство, – воскликнул тот. – Час назад парни из криминалки обнаружили эту скамью, залитую кровью. Сделали анализ, и, оказалось, что это почти наверняка не кровь животного, точнее 1-я группа с отрицательным резус-фактором. Но нигде никакого трупа. Не нашли ровным счетом ничего.
– Почему вы считаете, что это преступление?
– Доказательств достаточно. Во-первых, много крови; неважно, кто это был, но он мертв. Во-вторых, по следам видно, что тело поднимали на стену.
Она стала рассматривать заметные на глаз отпечатки следов вдоль стены. Падавший с момента происшествия снег не смог их скрыть целиком.
– Кстати, детектив Нефф, если это не секрет, почему вы сюда примчались?
– Видите ли, мой коллега и я работаем по специальному заданию. Мы расследуем кое-что по сходным признакам. Как только судебно-медицинский эксперт обнаруживает это сходство, он вызывает нас.
– Вы подчиняетесь медэксперту?
– Нет, непосредственно комиссару.
Он не выпячивал своего звания, но Бекки чувствовала, что ему хотелось подразнить ее. Но теперь лейтенант отошел, сконфуженно улыбаясь.
– Лейтенант, – позвала его Нефф, – кроме крови, вы ничего другого не обнаружили? Ни одежды, ни тела, ничего?
– Не спешите, Бекки, – раздался за ее спиной голос.
Это был Эванс, а с ним Уилсон. Сойдясь вместе, они стали переговариваться, простреливаемые полными любопытства взглядами ребят из 20-го округа.
– Есть и еще кое-что, – шерстинки, – сообщил Эванс.
– Он обнаружил несколько штук, приклеившихся к пятнам крови.
– Верно. Позвольте представить вам моего личного переводчика детектива Уилсона. Я нашел их...
– Они идентичны тем, что подобраны на месте убийства Ди Фалько.
Эванс нахмурился.
– Эй, Уилсон. Будьте откровенны. Они соответствуют всем тем, что отыскивали после каждого из известных вам преступлений.
– Они чертовски прожорливы, если оставляют после себя только кровь, – заметила Бекки.
– Да нет. Неужели вы не понимаете, что произошло? То, что не сожрали, они спрятали. Они поняли, что мы их обнаружили, и пытаются теперь нам помешать. Они очень хитры.
– Это уж точно, – поддержал Уилсон.
Бекки заметила, что он рассеян, небрит, а лицо имеет землистый оттенок. Спал ли он сегодня? По внешнему виду этого не скажешь. Он прокашлялся.
– Ищут ли ваши люди труп? – спросил Уилсон стоявшего рядом с ним лейтенанта.
– А как же. Судя по некоторым признакам, что-то явно волокли по земле, но снег скрыл большинство следов. Утверждать что-то наверняка мы не можем.
Бекки жестом предложила им поговорить наедине. Уилсон и Эванс последовали за ней в машину.
– Здесь теплее и над душой не стоит этот болтун, – пояснила она.
Эванс заговорил первым.
– По всей видимости, они прятались за стеной, когда кто-то сел на скамью. По состоянию крови можно предположить, что это произошло пять-шесть часов назад. Они, видимо, перепрыгнули через стену, очень быстро убили свою жертву, а затем уволокли с собой труп.
– Боже! Ну а одежда?
– Вот это и надо раскопать. Заодно, кстати, и кости. Не так уж много мест, где их можно спрятать.
– Как насчет озера?
– Потому что оно почти полностью затянулось льдом? Было бы удивительно, если бы они додумались сделать полынью. Это ЧЕРЕСЧУР умно!
– Надо найти одежду, любой след...
– Все это так. Но где искать? Этот проклятый снег все подмораживает...
– Найдены шерстинки. Для меня этого достаточно. Они были здесь прошлой ночью и кого-то загрызли. Я убежден в этом. Это были они. Их шерсть уникальна, как неповторим отпечаток пальца.
– Итак, они активно убивают. Это неудивительно со стороны хищников.
– Гуманоидных хищников, – поправила Бекки.
Уилсон расхохотался.
– По тому, что видел я, трудно считать их гуманоидами.
– А что ты видел?
– Их.
Бекки и медик пристально взглянули на него.
– Вы их видели? – с трудом выговаривая слова, переспросил Эванс.
– Чего ты болтаешь? – воскликнула Бекки.
– Я видел шестерых у твоего дома. Я поджидал их там. Уж очень хотелось добыть образец для Фергюсона. – Он вздохнул. – Несчастье в том, что они обладают мгновенной реакцией. Я прозевал их, опоздав на какую-то секунду. И счастливчик, остался жив.
Бекки была потрясена. Она смотрела на его усталое лицо, на покрасневшие, утомленные глаза. Он дежурил у дома, чтобы защитить ее! Ну что за старый кретин-романтик! На миг показалось, что ей приоткрылся новый Уилсон, полный загадок, о котором она даже не подозревала и которого увидела только сейчас. Она бы с радостью его расцеловала.
Глава 7
Прочитанное одновременно и устрашило и возбудило Карла Фергюсона. На какое-то время он забылся, затем, очнувшись, опустился на землю. Его снова обступила прозаическая реальность главного читального зала Публичной Библиотеки Нью-Йорка. Справа какая-то студентка-замухрышка щелкала жевательной резинкой. Его сосед слева, очень старый, с трудом переводивший дыхание человек, листал издание столь же ветхое, как и кожа на его лице. Над столами поднимался приглушенный шум: скрип перьев о бумагу, кашель, вздохи. Тихие голоса дежурных, называвших номера на другом конце зала, напоминали жужжание.
В библиотеке был собран один из лучших в мире фондов. Читателям не разрешалось брать книги на дом и иметь свободный доступ к стеллажам. Именно поэтому Фергюсон сумел отыскать здесь совершенно уникальное издание, так его напугавшее. То, что он прочитал, было слишком ужасно, слишком фантастично. И, тем не менее, это было написано черным по белому.
«В Нормандии, – в третий раз перечитал он, – бытуют предания о фантастических существах, которых называли „люпенами“ или „либенами“. Целые ночи напролет они без умолку тараторят, рассказывая всякого рода глупости на своем, никому не известном языке. Они собираются у сельских кладбищ и скорбно воют на луну. Трусливые и боязливые, они исчезают при малейшем шуме шагов или чьего-то голоса, даже если те доносятся издалека. Однако в ряде районов они принадлежат к роду оборотней и отличаются такой свирепостью, что, как говорят, вырывают могилы и гложут кости несчастных, преданных земле».
Старая история, о которой говорил еще Монтегю Саммерс в своем классическом труде «Оборотни». Автор утверждал, что рассказы о них составляют часть фольклора и что все это – сплетни, годные лишь на то, чтобы запугивать доверчивые души. Но Саммерс ошибался, поскольку в этих старых легендах говорилась чистая правда, за исключением одного момента: раньше считали, что раз оборотни были такими умными и хитрыми, то, значит, на самом деле речь шла о людях, оборачивавшихся животными. Вот в этом-то и была ошибка: в действительности оборотни – это совершенно самостоятельный вид наделенных разумом существ. И в течение тысячелетий они жили среди нас, а мы об этом и не догадывались. Удивительные создания! Не хуже пришельцев на Земле.
Во всех преданиях и легендах за последние несколько сотен лет без конца повторяется миф об оборотнях. Но затем совершенно неожиданно где-то во второй половине XIX века он бесследно исчезает.
Никаких больше легенд об оборотнях.
Ничего на эту тему. Почему? Для Фергюсона ответ был предельно простым: оборотни, которых человечество так долго травило, нашли наконец способ исчезнуть с его глаз. Они изобрели безупречную систему собственной защиты: им достало хитрости сообразить, что нечего бояться людей, если они будут отбирать среди них только слабых и одиноких. И оборотни стали жить среди нас, питаться человечиной и никто – кроме тех, кому уже не представится случай рассказать об этом – и не подозревал об их существовании. В общем, они стали чем-то вроде живых привидений. Этакие вездесущие невидимки.
К концу XIX века во всем мире наблюдался демографический взрыв и одновременное усиление нищеты и бедности. Значительное число людей, отторгаемых современным им обществом, стало их добычей. И они ушли в тень.
Нет сомнения, что увеличение числа оборотней происходило примерно пропорционально населению Земли. Фергюсон представил себе, как они сотнями, тысячами рыскают по крупным городским центрам планеты в поисках своих жертв; изредка их видят то в одном, то в другом месте, но они держатся в стороне от всех благодаря колоссально развившимся чувствам обоняния и слуха. Это совершенно жуткие твари, но зато какая необыкновенная возможность для науки, а значит, и для него, изучить другой образ мышления, может быть, даже войти с ними в контакт!
В самом деле, в книге Саммерса встречаются поразительные вещи: там постоянно намекается на общение между оборотнями и людьми. «Два дворянина с наступлением ночи отправилась погулять в лес. Внезапно они вышли на опушку лесной поляны и увидели перед собой хорошо им знакомого старого дровосека, окружённого стаей оборотней. Их вожаком был крупный серый зверь, который, подойдя к человеку, дал приласкать себя. После этого дровосек затянул что-то монотонное и протяжное и удалился в лес. За ним последовали и его друзья».
Простенькая история, но чертовски интересная, если ее сопоставить с информацией, полученной им от двух детективов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28